И то, наверное, последний раз, после той посадки… Генерал Федоров подал рапорт вышестоящему начальству.
— Вы считаете, что военные аэродромы используются не по назначению? — спросили его.
— Не только аэродромы, но и авиационный парк.
— На основании чего вы делаете такие выводы?
— На основании проведенного мною расследования по факту аварийной посадки борта номер 21789, принадлежащего ВВС России.
— При чем здесь авария?
— При том, что она случилась на территории Китайской Народной Республики. В то время, как согласно справке, выданной техническим управлением Военно-Воздушных Сил, в день аварии борт 21789 находился на профилактическом ремонте.
— Как это понять?
— Борт номер 21789 осуществлял переброску гражданского груза в Китай.
— Какого груза?!
— Туда — металлические трубы. Обратно — товары народного потребления.
— Как такое могло случиться?
— Воинская часть, которой принадлежит данный самолет, заключила договор с рядом коммерческих фирм на транспортировку груза.
— Разве воинская часть может предоставлять услуги сторонним организациям?
— В принципе — да. Согласно приказу министра обороны, разрешающего частям сдавать внаем недвижимость и использовать свободные транспортные мощности для получения средств, расходуемых целевым образом на ремонт и благоустройство территорий. Но в данном случае использовалась боевая техника, что может служить основанием для возбуждения уголовного дела.
— Каким образом разрешался вопрос получения виз и пересечения границ суверенных государств?
— Визовые, пограничные и таможенные вопросы разрешали фирмы-арендаторы, используя свои каналы.
— И разрешали?
— Да.
— У вас все?
— Нет. Дело в том, что я не выделял расследование данного происшествия в самостоятельное дело. Оно появилось в рамках проверки возможности использования авиационного парка Военно-Воздушных Сил в коммерческих и иных, противоречащих Уставу и регламентирующим документам, целях.
— Вы предполагаете возможность участия в подобной деятельности других частей?
— Да. Проведенный мною общий анализ положения дел в Военно-Воздушных Силах показал высокую вероятность использования авиационно-транспортного парка в международной торговле.
Для более точного ответа на данный вопрос необходимо провести полномасштабное расследование с привлечением местных силовых структур. Я подготовил список аэродромов, которые благодаря своему географическому расположению и наличию подходящих для приема тяжелой авиации взлетно-посадочных полос наиболее подходят для использования в коммерческих целях.
— Теперь все?
— Так точно.
— Тогда поступим следующим образом. Генералу Федорову, — генерал подтянулся, изобразил подобие стойки «смирно», — надлежит в самые кратчайшие сроки довести расследование доложенного им случая до конца и подготовить документы для передачи его прокуратуре. О подробностях расследования докладывать лично мне.
Свои соображения о возможности использования военных аэродромов и самолетного парка в коммерческих целях изложить письменно. И подать рапортом на мое имя не позднее семнадцати часов завтрашнего дня.
Все. Все свободны.
— Но мне кажется, что задачи следствия следует расширить в сторону… — Не надо расширять, генерал. Нам дай бог с тем, что есть, управиться…
Глава 34
— Товарищ генерал! Разрешите обратиться?
— Что у вас?
— Телефонограмма.
— Какая телефонограмма?
— Странная.
— Что? Не понял вас? О какой телефонограмме вы говорите? Выражайтесь яснее.
— Четыре дня назад на ваше имя получена телефонограмма… — Почему четыре дня? Почему вы не доложили сразу?
— Она была задержана в министерстве.
— Почему она оказалась в министерстве? Если предназначалась мне?
— Не могу знать.
— Где телефонограмма?
— Вот.
Генерал взял лист с распечатанным на нем текстом. «Главное разведывательное управление. Генералу Федорову.
На военном аэродроме Валуево нарушен режим секретности. Аэродром используется гражданскими лицами. Используется в преступных целях».
— Кто принял телефонограмму?
— Старший лейтенант Тарасов.
— Какой Тарасов?
— Начальник теплоузла главного здания Министерства обороны.
— Чего?! Какого узла?
— Теплового узла главного здания… — Что вы такое говорите? С каких это пор телефонограммы, адресованные генералам ГРУ, принимают в бойлерных?! Вы охренели?
— Никак нет! Телефонограмма принята начальником теплоузла главного здания Минобороны. И передана нам. Для передачи вам.
— Кто передал телефонограмму?
— Там написано. Внизу… — Полковник в отставке Зубанов… — прочитал генерал вслух. — Какой Зубанов? Какой полко…? Кто?!
— Полковник в отставке Зубанов, — подтвердил принесший телефонограмму офицер.
— А ну, быстро его сюда. Быстро!
— Кого сюда?
— Сантехника вашего! Лейтенанта из бойлерной.
— Из теплового узла? — переспросил офицер.
— Хоть из преисподней! Но через десять минут он должен быть здесь!..
Через сорок пять минут испуганный до полусмерти лейтенант, вытянувшись, стоял перед генералом Федоровым.
— Это вы приняли телефонограмму?
— Так точно!
— Вы знаете, почему этот человек позвонил вам? Именно вам?
— Никак нет!
— Да перестань ты орать! Говори нормально. Ты что, его знал?
— Никак… Нет.
— Но почему тогда он набрал твой телефон?
— Не знаю.
— Странно. Зачем ему, обращаясь ко мне, звонить в тепловой узел?
Генерал на минуту замолчал. Потом вдруг подошел к телефону и набрал номер. Очень короткий номер.
— Дайте мне, пожалуйста, номер телефона приемной Министерства обороны.
Генерал быстро написал на листе бумаги цифры.
— Спасибо.
Повернулся к лейтенанту. Развернул в его сторону лист.
— Твой номер?
— Мой, — удивился лейтенант. — А откуда… — Оттуда, что твоя бойлерная стала приемной. А ты министром обороны. Что он сказал тебе еще?
— Больше ничего. Только передал телефонограмму.
— Ты погоди. Ты мне точно все вспомни! До слова! Что он сказал, что ты ответил. Что подумал. Давай, давай, лейтенант! С самого начала давай.
— Он позвонил. Спросил Министерство обороны. Приемную. Я сказал, что это не приемная. Но министерство. Тогда он попросил принять телефонограмму.
— Кому принять?
— Мне принять. Для вас.
— Как же для меня? Если ты не знаешь, кто я и где меня искать?
— Он сказал — отдай телефонограмму в приемную или любому офицеру военной разведки.
— Ну вот видишь! Что еще?
— Все. Продиктовал телефонограмму. Спросил, кто принял. Сказал, кто передал.
— Как сказал? Как назвал себя?
— Обычно. Полковник в отставке Зубанов. И еще какие-то буквы добавил.
— Какие?
— Кажется, 3 и еще какую-то.
— Может, К?
— Да. К.
— ЗК?
— Кажется, да.
— ЗК, лейтенант, это не просто буквы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Вы считаете, что военные аэродромы используются не по назначению? — спросили его.
— Не только аэродромы, но и авиационный парк.
— На основании чего вы делаете такие выводы?
— На основании проведенного мною расследования по факту аварийной посадки борта номер 21789, принадлежащего ВВС России.
— При чем здесь авария?
— При том, что она случилась на территории Китайской Народной Республики. В то время, как согласно справке, выданной техническим управлением Военно-Воздушных Сил, в день аварии борт 21789 находился на профилактическом ремонте.
— Как это понять?
— Борт номер 21789 осуществлял переброску гражданского груза в Китай.
— Какого груза?!
— Туда — металлические трубы. Обратно — товары народного потребления.
— Как такое могло случиться?
— Воинская часть, которой принадлежит данный самолет, заключила договор с рядом коммерческих фирм на транспортировку груза.
— Разве воинская часть может предоставлять услуги сторонним организациям?
— В принципе — да. Согласно приказу министра обороны, разрешающего частям сдавать внаем недвижимость и использовать свободные транспортные мощности для получения средств, расходуемых целевым образом на ремонт и благоустройство территорий. Но в данном случае использовалась боевая техника, что может служить основанием для возбуждения уголовного дела.
— Каким образом разрешался вопрос получения виз и пересечения границ суверенных государств?
— Визовые, пограничные и таможенные вопросы разрешали фирмы-арендаторы, используя свои каналы.
— И разрешали?
— Да.
— У вас все?
— Нет. Дело в том, что я не выделял расследование данного происшествия в самостоятельное дело. Оно появилось в рамках проверки возможности использования авиационного парка Военно-Воздушных Сил в коммерческих и иных, противоречащих Уставу и регламентирующим документам, целях.
— Вы предполагаете возможность участия в подобной деятельности других частей?
— Да. Проведенный мною общий анализ положения дел в Военно-Воздушных Силах показал высокую вероятность использования авиационно-транспортного парка в международной торговле.
Для более точного ответа на данный вопрос необходимо провести полномасштабное расследование с привлечением местных силовых структур. Я подготовил список аэродромов, которые благодаря своему географическому расположению и наличию подходящих для приема тяжелой авиации взлетно-посадочных полос наиболее подходят для использования в коммерческих целях.
— Теперь все?
— Так точно.
— Тогда поступим следующим образом. Генералу Федорову, — генерал подтянулся, изобразил подобие стойки «смирно», — надлежит в самые кратчайшие сроки довести расследование доложенного им случая до конца и подготовить документы для передачи его прокуратуре. О подробностях расследования докладывать лично мне.
Свои соображения о возможности использования военных аэродромов и самолетного парка в коммерческих целях изложить письменно. И подать рапортом на мое имя не позднее семнадцати часов завтрашнего дня.
Все. Все свободны.
— Но мне кажется, что задачи следствия следует расширить в сторону… — Не надо расширять, генерал. Нам дай бог с тем, что есть, управиться…
Глава 34
— Товарищ генерал! Разрешите обратиться?
— Что у вас?
— Телефонограмма.
— Какая телефонограмма?
— Странная.
— Что? Не понял вас? О какой телефонограмме вы говорите? Выражайтесь яснее.
— Четыре дня назад на ваше имя получена телефонограмма… — Почему четыре дня? Почему вы не доложили сразу?
— Она была задержана в министерстве.
— Почему она оказалась в министерстве? Если предназначалась мне?
— Не могу знать.
— Где телефонограмма?
— Вот.
Генерал взял лист с распечатанным на нем текстом. «Главное разведывательное управление. Генералу Федорову.
На военном аэродроме Валуево нарушен режим секретности. Аэродром используется гражданскими лицами. Используется в преступных целях».
— Кто принял телефонограмму?
— Старший лейтенант Тарасов.
— Какой Тарасов?
— Начальник теплоузла главного здания Министерства обороны.
— Чего?! Какого узла?
— Теплового узла главного здания… — Что вы такое говорите? С каких это пор телефонограммы, адресованные генералам ГРУ, принимают в бойлерных?! Вы охренели?
— Никак нет! Телефонограмма принята начальником теплоузла главного здания Минобороны. И передана нам. Для передачи вам.
— Кто передал телефонограмму?
— Там написано. Внизу… — Полковник в отставке Зубанов… — прочитал генерал вслух. — Какой Зубанов? Какой полко…? Кто?!
— Полковник в отставке Зубанов, — подтвердил принесший телефонограмму офицер.
— А ну, быстро его сюда. Быстро!
— Кого сюда?
— Сантехника вашего! Лейтенанта из бойлерной.
— Из теплового узла? — переспросил офицер.
— Хоть из преисподней! Но через десять минут он должен быть здесь!..
Через сорок пять минут испуганный до полусмерти лейтенант, вытянувшись, стоял перед генералом Федоровым.
— Это вы приняли телефонограмму?
— Так точно!
— Вы знаете, почему этот человек позвонил вам? Именно вам?
— Никак нет!
— Да перестань ты орать! Говори нормально. Ты что, его знал?
— Никак… Нет.
— Но почему тогда он набрал твой телефон?
— Не знаю.
— Странно. Зачем ему, обращаясь ко мне, звонить в тепловой узел?
Генерал на минуту замолчал. Потом вдруг подошел к телефону и набрал номер. Очень короткий номер.
— Дайте мне, пожалуйста, номер телефона приемной Министерства обороны.
Генерал быстро написал на листе бумаги цифры.
— Спасибо.
Повернулся к лейтенанту. Развернул в его сторону лист.
— Твой номер?
— Мой, — удивился лейтенант. — А откуда… — Оттуда, что твоя бойлерная стала приемной. А ты министром обороны. Что он сказал тебе еще?
— Больше ничего. Только передал телефонограмму.
— Ты погоди. Ты мне точно все вспомни! До слова! Что он сказал, что ты ответил. Что подумал. Давай, давай, лейтенант! С самого начала давай.
— Он позвонил. Спросил Министерство обороны. Приемную. Я сказал, что это не приемная. Но министерство. Тогда он попросил принять телефонограмму.
— Кому принять?
— Мне принять. Для вас.
— Как же для меня? Если ты не знаешь, кто я и где меня искать?
— Он сказал — отдай телефонограмму в приемную или любому офицеру военной разведки.
— Ну вот видишь! Что еще?
— Все. Продиктовал телефонограмму. Спросил, кто принял. Сказал, кто передал.
— Как сказал? Как назвал себя?
— Обычно. Полковник в отставке Зубанов. И еще какие-то буквы добавил.
— Какие?
— Кажется, 3 и еще какую-то.
— Может, К?
— Да. К.
— ЗК?
— Кажется, да.
— ЗК, лейтенант, это не просто буквы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92