Ветер тотчас наполнил его, и судно легко понеслось по воде. Лорд взялся за руль и направил лодку в залив. Сидя рядом с ним на корме, Криста глубоко дышала соленым воздухом, подставив лицо солнечным лучам. Она слишком долго обходилась без этого и ужасно стосковалась по морю. С каждой минутой она испытывала прилив новых чувств. Смотрела на изогнутую линию золотисто-белого берега и улыбалась.
— Ваши руки выглядят замечательно, милорд, когда вы сидите в седле, но должна сказать, что здесь они имеют еще более великолепный вид.
Хоук засмеялся, довольный ее бодрым настроением.
— Должен ли я прийти к заключению, что вы предпочитаете морские прогулки верховой езде?
— Вы не ошиблись.
— В таком случае, может, вам стоит самой попробовать вести лодку?
Море было спокойное, ветер умеренный. Хоук не видел никакой опасности в том, чтобы передать Кристе руль.
— Вы не против? — удивилась она.
— Если вы не перевернете судно, — усмехнулся он. — Вот, позвольте мне показать…
Но Криста уже взялась за руль. Она засмеялась от счастья, когда ветер растрепал ей волосы и бросил в лицо капли соленой воды. Девушка немедленно развернула лодку так, что ветер ударил в корму. И тотчас они словно прыгнули вперед. На глазах у изумленного Хоука Криста с легкостью повернула на другой галс — по направлению к порту, и скорость движения уменьшилась под влиянием встречного ветра.
— Вы умеете ходить под парусом, — признал лорд, хотя лицо у него было сердитое.
— Когда я не плавала, то занималась именно этим. Опасаясь, не перешла ли она некую границу дозволенного, Криста хотела передать руль Хоуку, но тот покачал головой.
— Ну уж нет, миледи. Коль уж вы можете ходить под парусом, так и поработайте. А я посижу на корме в полное свое удовольствие.
Криста посмотрела на лорда с недоверием, но он настоял на своем и, раскинув руки, оперся ими на бортовое ограждение с самым беззаботным видом. Хоук даже сделал вид, что закрыл глаза, но Криста заметила, что время от времени он все же открывает их, наблюдая за ее усилиями.
— Дальше на этом направлении камни, — не удержался он наконец за секунду до того, когда Криста углядела круги на воде, обозначающие опасность.
Она легко обошла это место и продолжала вести судно на север вдоль берега, который был изрезан заливами и фиордами, куда меньшими, чем в Уэстфолде, но такими же красивыми. Густые лесные заросли спускались почти к самой воде, хотя там и сям были просеки, свидетельствующие о том, что места эти обитаемы. Криста подумала о том, насколько этот приветливый край не похож на дикий, суровый Уэстфолд, и вдруг впервые сообразила, что не может припомнить, когда в последний раз возвращалась мыслями к родному дому.
— Что вас огорчает? — вдруг услышала она вопрос Хоука. Вернувшись к реальности, Криста удивленно посмотрела на него.
— Ничего. Я просто думала, насколько эти края отличаются от Уэстфолда.
Хоук помолчал, как бы размышляя, не стоит ли сменить тему разговора, но все же продолжил:
— Я имею в виду не сию минуту, а несколько последних дней. После того как уехал Дракон, что-то вас огорчило и сделало несчастной.
Криста не понимала, какую он мог найти связь между отъездом Дракона и ее огорчением, и не находила что сказать.
— Вы тоскуете но дому? — спросил Хоук. — Приезд Дракона напомнил вам о покинутом доме?
— Нет! Честное слово, я об этом и не думала. Я вовсе не тоскую по родной земле.
Лорд глубоко вздохнул и запустил пальцы в густые кудри. Криста была так увлечена игрой солнечных лучей на воде, что едва не пропустила мимо ушей следующие слова:
— Значит, вас огорчает наша помолвка?..
Девушка покачала головой. Ей был неясен ход мыслей Хоука — скорее всего потому, что ее Слишком поражало само его внимание к ее чувствам. И то, что он пришел к совершенно ложному выводу, увеличивало ее смятение.
— Меня не огорчает наша помолвка. Я считала, что это вы о ней сожалеете.
Теперь настал черед Хоука изумляться.
— Я? Как вы могли додуматься до такого?
Криста опустила глаза. Лорд заметил, что щеки у нес побагровели. Он глянул на тонкие руки, держащие румпель, и увидел, как побелели костяшки ее пальцев.
И тут он вспомнил. Пробуждение в бурную ночь… Криста рядом с ним в постели… Он ясно видел се, несмотря на темноту, Видел потому, что жаровня теплилась у постели Жаровня, которая не была зажжена, когда он входил в комнату.
Криста знала.
Понимаю, — протянул он. — Я прошу у вас прощения. Я не должен был поступать так, как поступил.
Криста смотрела на Хоука так, словно он говорил на непонятном языке.
— Мы с вами имеем в виду одно и то же? Ночью во время бури…
— Я делил с вами ложе. Но я не причинил вам зла, и если вы тогда испугались или обиделись, я от всей души сожалею. — Он помолчал минуту, вспоминая. Зажженная жаровня. Это Криста ее зажгла и тогда увидела его. Почему она вернулась в постель… голая? Ласково и очень осторожно он спросил: — Вы были испуганы и обижены, Криста? Или вы испытывали иные чувства, которых я не распознал?
Она ответила так тихо, что Хоуку пришлось напрячь слух, чтобы сквозь песню ветра разобрать ее слова:
— Истинная леди не должна испытывать подобные чувства.
Волосы у Хоука на затылке приподнялись точно так же, как это бывало во время сражения, когда кто-то позади него был готов раскроить ему голову боевым топором. Тогда ответ был простым и немедленным — и по необходимости жестоким. Теперь следовало вести себя как можно осторожнее.
— Вы полагаете, что леди не должна иметь чувств?
Криста осмелилась бросить на лорда быстрый взгляд и тотчас отвернулась.
— Должна. Надлежащие чувства, в надлежащее время и в надлежащем месте. Ей следует быть… сдержанной.
Хоук подумал о том, как она целовала его в конюшне, и Яро себя пламенно поблагодарил судьбу за то, что такого рода сдержанность чужда натуре этой женщины.
— Мне кажется, что у вас странное представление о том, какой должна быть леди.
Он широко заулыбался. Так вот в чем дело! Ее огорчение объясняется не тем, что он сделал, а тем, чего не делал. Каким же он был дураком, что не сообразил этого раньше, и сколько радости в течение последних нескольких дней получили бы они оба! Но сделанного не воротишь. Теперь надо думать о настоящем, а не о прошлом.
— Леди — это просто женщина, обладающая определенной собственностью и положением в обществе, — сказал он. — Не больше и не меньше. Титул леди ровным счетом ничего не говорит о сердце женщины. — Хоук наклонился и положил свою руку на руки Кристы, держащие руль. — Не говорит он и о том, что должно быть у нее на сердце. Это решает она сама.
Глаза у нее были как у испуганной лани. Она не протестовала, когда он повернул судно по ветру. Сильный бриз надул парус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Ваши руки выглядят замечательно, милорд, когда вы сидите в седле, но должна сказать, что здесь они имеют еще более великолепный вид.
Хоук засмеялся, довольный ее бодрым настроением.
— Должен ли я прийти к заключению, что вы предпочитаете морские прогулки верховой езде?
— Вы не ошиблись.
— В таком случае, может, вам стоит самой попробовать вести лодку?
Море было спокойное, ветер умеренный. Хоук не видел никакой опасности в том, чтобы передать Кристе руль.
— Вы не против? — удивилась она.
— Если вы не перевернете судно, — усмехнулся он. — Вот, позвольте мне показать…
Но Криста уже взялась за руль. Она засмеялась от счастья, когда ветер растрепал ей волосы и бросил в лицо капли соленой воды. Девушка немедленно развернула лодку так, что ветер ударил в корму. И тотчас они словно прыгнули вперед. На глазах у изумленного Хоука Криста с легкостью повернула на другой галс — по направлению к порту, и скорость движения уменьшилась под влиянием встречного ветра.
— Вы умеете ходить под парусом, — признал лорд, хотя лицо у него было сердитое.
— Когда я не плавала, то занималась именно этим. Опасаясь, не перешла ли она некую границу дозволенного, Криста хотела передать руль Хоуку, но тот покачал головой.
— Ну уж нет, миледи. Коль уж вы можете ходить под парусом, так и поработайте. А я посижу на корме в полное свое удовольствие.
Криста посмотрела на лорда с недоверием, но он настоял на своем и, раскинув руки, оперся ими на бортовое ограждение с самым беззаботным видом. Хоук даже сделал вид, что закрыл глаза, но Криста заметила, что время от времени он все же открывает их, наблюдая за ее усилиями.
— Дальше на этом направлении камни, — не удержался он наконец за секунду до того, когда Криста углядела круги на воде, обозначающие опасность.
Она легко обошла это место и продолжала вести судно на север вдоль берега, который был изрезан заливами и фиордами, куда меньшими, чем в Уэстфолде, но такими же красивыми. Густые лесные заросли спускались почти к самой воде, хотя там и сям были просеки, свидетельствующие о том, что места эти обитаемы. Криста подумала о том, насколько этот приветливый край не похож на дикий, суровый Уэстфолд, и вдруг впервые сообразила, что не может припомнить, когда в последний раз возвращалась мыслями к родному дому.
— Что вас огорчает? — вдруг услышала она вопрос Хоука. Вернувшись к реальности, Криста удивленно посмотрела на него.
— Ничего. Я просто думала, насколько эти края отличаются от Уэстфолда.
Хоук помолчал, как бы размышляя, не стоит ли сменить тему разговора, но все же продолжил:
— Я имею в виду не сию минуту, а несколько последних дней. После того как уехал Дракон, что-то вас огорчило и сделало несчастной.
Криста не понимала, какую он мог найти связь между отъездом Дракона и ее огорчением, и не находила что сказать.
— Вы тоскуете но дому? — спросил Хоук. — Приезд Дракона напомнил вам о покинутом доме?
— Нет! Честное слово, я об этом и не думала. Я вовсе не тоскую по родной земле.
Лорд глубоко вздохнул и запустил пальцы в густые кудри. Криста была так увлечена игрой солнечных лучей на воде, что едва не пропустила мимо ушей следующие слова:
— Значит, вас огорчает наша помолвка?..
Девушка покачала головой. Ей был неясен ход мыслей Хоука — скорее всего потому, что ее Слишком поражало само его внимание к ее чувствам. И то, что он пришел к совершенно ложному выводу, увеличивало ее смятение.
— Меня не огорчает наша помолвка. Я считала, что это вы о ней сожалеете.
Теперь настал черед Хоука изумляться.
— Я? Как вы могли додуматься до такого?
Криста опустила глаза. Лорд заметил, что щеки у нес побагровели. Он глянул на тонкие руки, держащие румпель, и увидел, как побелели костяшки ее пальцев.
И тут он вспомнил. Пробуждение в бурную ночь… Криста рядом с ним в постели… Он ясно видел се, несмотря на темноту, Видел потому, что жаровня теплилась у постели Жаровня, которая не была зажжена, когда он входил в комнату.
Криста знала.
Понимаю, — протянул он. — Я прошу у вас прощения. Я не должен был поступать так, как поступил.
Криста смотрела на Хоука так, словно он говорил на непонятном языке.
— Мы с вами имеем в виду одно и то же? Ночью во время бури…
— Я делил с вами ложе. Но я не причинил вам зла, и если вы тогда испугались или обиделись, я от всей души сожалею. — Он помолчал минуту, вспоминая. Зажженная жаровня. Это Криста ее зажгла и тогда увидела его. Почему она вернулась в постель… голая? Ласково и очень осторожно он спросил: — Вы были испуганы и обижены, Криста? Или вы испытывали иные чувства, которых я не распознал?
Она ответила так тихо, что Хоуку пришлось напрячь слух, чтобы сквозь песню ветра разобрать ее слова:
— Истинная леди не должна испытывать подобные чувства.
Волосы у Хоука на затылке приподнялись точно так же, как это бывало во время сражения, когда кто-то позади него был готов раскроить ему голову боевым топором. Тогда ответ был простым и немедленным — и по необходимости жестоким. Теперь следовало вести себя как можно осторожнее.
— Вы полагаете, что леди не должна иметь чувств?
Криста осмелилась бросить на лорда быстрый взгляд и тотчас отвернулась.
— Должна. Надлежащие чувства, в надлежащее время и в надлежащем месте. Ей следует быть… сдержанной.
Хоук подумал о том, как она целовала его в конюшне, и Яро себя пламенно поблагодарил судьбу за то, что такого рода сдержанность чужда натуре этой женщины.
— Мне кажется, что у вас странное представление о том, какой должна быть леди.
Он широко заулыбался. Так вот в чем дело! Ее огорчение объясняется не тем, что он сделал, а тем, чего не делал. Каким же он был дураком, что не сообразил этого раньше, и сколько радости в течение последних нескольких дней получили бы они оба! Но сделанного не воротишь. Теперь надо думать о настоящем, а не о прошлом.
— Леди — это просто женщина, обладающая определенной собственностью и положением в обществе, — сказал он. — Не больше и не меньше. Титул леди ровным счетом ничего не говорит о сердце женщины. — Хоук наклонился и положил свою руку на руки Кристы, держащие руль. — Не говорит он и о том, что должно быть у нее на сердце. Это решает она сама.
Глаза у нее были как у испуганной лани. Она не протестовала, когда он повернул судно по ветру. Сильный бриз надул парус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91