Приведите оттуда людей, чтобы похоронить убитых.
Даже трупы предателей он не хотел оставлять воронам и волкам. Но и думать о них больше не желал.
Хоук быстро отыскал Кристу. Она все еще была завернута в плащ, волосы ее беспорядочной массой падали на спину. Лицо было таким бледным, что Хоук мог бы сосчитать все веснушки. Завидев его, девушка вскочила на ноги и с пылающими глазами бросилась в его объятия.
— Как хорошо, что ты жив, как хорошо! — закричала она, колотя Хоука кулаками в грудь.
— Ox, женщина, перестань! Юделл не причинил мне столько неприятностей, как ты.
— Он…
— Само собой разумеется. Выброси его из головы. Торголд, почему ты не научил эту девчонку хорошим манерам? Только погляди, как она колотит меня, а ведь это я выудил ее из реки, спас ей жизнь.
— Обучение хорошим манерам я предоставляю вам, милорд, — с ухмылкой ответил Торголд, свистом подозвал собаку и двинулся к дороге.
— У меня хорошие манеры, — заявила Криста жалобным голоском. — Да, хорошие, но ты пробуждаешь во мне все самое худшее. У меня просто голова не работает, когда ты рядом. Стараюсь вести себя хорошо, но чувства сильнее меня.
Хоук улыбнулся так, что у Кристы перехватило дыхание. Он подхватил ее на руки, отнес к своему коню, усадил и поскакал по дороге к Винчестеру.
Они въехали в город вскоре после наступления ночи. Винчестер был освещен факелами. Толпы людей, взбудораженных известием о предательстве Юделла, заполнили улицы. Хоука и его людей приветствовали дружными криками. Сам Альфред вышел во двор королевской резиденции встретить и поздравить вернувшихся воинов.
— Дорогие мои друзья! — воскликнул король. — Вы всегда были у меня в мыслях и в моих молитвах. Слава Всевышнему за то, что он сохранил вас для нас.
Кристу приняли ласковые руки, но едва Хоук спешился, он сразу окликнул ее и, подняв, прижал к своей груди.
— Благодарю вас, милорд. Юделл мертв. И теперь, если вы не против, я хотел бы подготовиться к возвращению в Хоукфорт.
Глядя на измученную женщину, прильнувшую к груди Хоука, Альфред виновато улыбнулся.
— Я не против. Но вам придется убедить не только меня. Едва он это выговорил, Илсвит приблизилась к своему царственному супругу и, бросив взгляд на Хоука, а потом на Кристу, заворковала:
— Бедное дорогое дитя! Немедленно внесите ее в дом: ей нужно искупаться, отдохнуть и как следует поесть.
— Конечно, она это сделает, — согласился лорд Эссекс. — Но как можно быстрее, миледи. Мы отправимся в Хоукфорт на рассвете.
Добрая королева, любящая мать и деликатная помощница своего мужа уставилась на могучего Хоука, который возвышался над ней, небритый, испятнанный кровью, весь в грязи и пыли, — ни дать ни взять ночной кошмар. Илсвит сдвинула брови.
— Вы можете отправляться когда и куда вам угодно, милорд. Но ваша леди останется здесь до тех пор, пока я не скажу, что она готова к путешествию.
Хоук удивленно взглянул на Альфреда, но тот лишь пожал плечами.
— На вашем месте я бы с этим согласился, — спокойно произнес король. — В конце концов, это намного проще.
Окрыленный Хоук поднялся по лестнице в покои королевы. Придворные дамы встретили их на верхней площадке лестницы и окружили тесным кольцом, сочувственно щебеча. Ему было дозволено внести Кристу в ее комнату и даже уложить на кровать. Едва он это сделал, как его выпроводили. Хоук не успел и сообразить, что происходит, как дверь захлопнулась у него перед носом.
Она была закрыта всю ночь и весь следующий день, так же как и дверь, соединяющая его спальню со спальней Кристы. Когда бы Хоук ни постучался — а он делал это регулярно, — к нему выходила одна из многих сладко улыбающихся леди и коротко сообщала, что войти нельзя. Криста спит, говорили ему. Ей нужно отдохнуть. С ней все будет хорошо. Ему скажут, когда он может ее проведать.
Хоук воззвал к Альфреду, но тот снова пожал плечами и предложил поехать на охоту. Так они и сделали, но после возвращения в конце дня, когда Хоуку снова дали от ворот поворот, он взбунтовался. Он настаивал, чтобы его впустили, что привело любезных дам в трепет и побудило призвать королеву. Лорд обратился к ней чуть ли не с мольбой.
— Я только хочу взглянуть на нее, — твердил он, чувствуя себя смешным: ему никогда еще не приходилось о чем-то умолять женщину. Но он был так благодарен судьбе за то, что Криста осталась жива, что о ней нежно заботятся, и теперь ему ничего другого не оставалось — только умолять.
Илсвит сжалилась и позволила Хоуку войти в комнату при условии, что он всего лишь постоит у постели и будет вести себя тихо. Как ему и говорили, Криста спала. Ее чудесные волосы были аккуратно заплетены в косы. Верхняя часть белоснежной рубашки виднелась из-под одеяла. Хоук испытал величайшее облегчение оттого, что наконец увидел нареченную, но через минуту на смену облегчению пришло сильное потрясение.
Багрово-красный кровоподтек занимал всю правую щеку Кристы, лоб был сильно расцарапан и распух. На запястья наложены повязки. Хоук повернулся к Илсвит, и она тихонько объяснила:
— Она некоторое время пробыла связанной. Веревки натерли ей запястья и лодыжки. Мы должны радоваться тому, что Юделл причинил ей только эти увечья. Остальное сделала река. Криста в синяках с головы до ног, но ни одна косточка не сломана, и нет никаких других повреждений. Она поправится, но какое-то время ей нельзя будет никуда уезжать.
Хоук печально покачал головой.
— Я не сообразил… Пока мы ехали сюда, она спала большую часть дороги, а я был счастлив, что она жива, и просто не подумал…
Илсвит ласково положила ему ладонь на руку.
— Вы знаете так же хорошо, как и я, что синяки появляются не сразу. Самое лучшее, что вы могли сделать, — это как можно скорее привезти ее сюда. Вы поступили очень разумно.
Страдание исказило черты Хоука, когда он снова перевел взгляд на бледное, тихое существо, лежащее на постели.
— Ей, наверное, больно.
— Было больно, когда она проснулась нынче утром, но она изо всех сил скрывала это. Я дала ей выпить снотворное средство, и она снова уснула. Ничто не вылечит ее скорее, чем сон.
А он-то колотил в дверь, требуя, чтобы его впустили… Илсвит посмотрела лорду в глаза и верно истолковала их выражение.
— Послушайте меня. Я скажу вам то, что сказала бы любому из моих сыновей. Вы ни в чем не виноваты. Мало того, вы спасли ее, а это самое важное. Она здесь, она поправится, вы снова будете вместе. Будьте благодарны за это и дайте ей отдохнуть.
Хоук кивнул, не в силах говорить. Глаза жгло, он видел все как в тумане. Опустившись на колени возле кровати, он осторожно взял руку Кристы в свою.
Позже, покинув комнату, он все еще чувствовал себя потрясенным и подавленным. Но едва вышел во двор, освещенный предзакатным солнцем уходящего летнего дня, как в душе вспыхнул гнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Даже трупы предателей он не хотел оставлять воронам и волкам. Но и думать о них больше не желал.
Хоук быстро отыскал Кристу. Она все еще была завернута в плащ, волосы ее беспорядочной массой падали на спину. Лицо было таким бледным, что Хоук мог бы сосчитать все веснушки. Завидев его, девушка вскочила на ноги и с пылающими глазами бросилась в его объятия.
— Как хорошо, что ты жив, как хорошо! — закричала она, колотя Хоука кулаками в грудь.
— Ox, женщина, перестань! Юделл не причинил мне столько неприятностей, как ты.
— Он…
— Само собой разумеется. Выброси его из головы. Торголд, почему ты не научил эту девчонку хорошим манерам? Только погляди, как она колотит меня, а ведь это я выудил ее из реки, спас ей жизнь.
— Обучение хорошим манерам я предоставляю вам, милорд, — с ухмылкой ответил Торголд, свистом подозвал собаку и двинулся к дороге.
— У меня хорошие манеры, — заявила Криста жалобным голоском. — Да, хорошие, но ты пробуждаешь во мне все самое худшее. У меня просто голова не работает, когда ты рядом. Стараюсь вести себя хорошо, но чувства сильнее меня.
Хоук улыбнулся так, что у Кристы перехватило дыхание. Он подхватил ее на руки, отнес к своему коню, усадил и поскакал по дороге к Винчестеру.
Они въехали в город вскоре после наступления ночи. Винчестер был освещен факелами. Толпы людей, взбудораженных известием о предательстве Юделла, заполнили улицы. Хоука и его людей приветствовали дружными криками. Сам Альфред вышел во двор королевской резиденции встретить и поздравить вернувшихся воинов.
— Дорогие мои друзья! — воскликнул король. — Вы всегда были у меня в мыслях и в моих молитвах. Слава Всевышнему за то, что он сохранил вас для нас.
Кристу приняли ласковые руки, но едва Хоук спешился, он сразу окликнул ее и, подняв, прижал к своей груди.
— Благодарю вас, милорд. Юделл мертв. И теперь, если вы не против, я хотел бы подготовиться к возвращению в Хоукфорт.
Глядя на измученную женщину, прильнувшую к груди Хоука, Альфред виновато улыбнулся.
— Я не против. Но вам придется убедить не только меня. Едва он это выговорил, Илсвит приблизилась к своему царственному супругу и, бросив взгляд на Хоука, а потом на Кристу, заворковала:
— Бедное дорогое дитя! Немедленно внесите ее в дом: ей нужно искупаться, отдохнуть и как следует поесть.
— Конечно, она это сделает, — согласился лорд Эссекс. — Но как можно быстрее, миледи. Мы отправимся в Хоукфорт на рассвете.
Добрая королева, любящая мать и деликатная помощница своего мужа уставилась на могучего Хоука, который возвышался над ней, небритый, испятнанный кровью, весь в грязи и пыли, — ни дать ни взять ночной кошмар. Илсвит сдвинула брови.
— Вы можете отправляться когда и куда вам угодно, милорд. Но ваша леди останется здесь до тех пор, пока я не скажу, что она готова к путешествию.
Хоук удивленно взглянул на Альфреда, но тот лишь пожал плечами.
— На вашем месте я бы с этим согласился, — спокойно произнес король. — В конце концов, это намного проще.
Окрыленный Хоук поднялся по лестнице в покои королевы. Придворные дамы встретили их на верхней площадке лестницы и окружили тесным кольцом, сочувственно щебеча. Ему было дозволено внести Кристу в ее комнату и даже уложить на кровать. Едва он это сделал, как его выпроводили. Хоук не успел и сообразить, что происходит, как дверь захлопнулась у него перед носом.
Она была закрыта всю ночь и весь следующий день, так же как и дверь, соединяющая его спальню со спальней Кристы. Когда бы Хоук ни постучался — а он делал это регулярно, — к нему выходила одна из многих сладко улыбающихся леди и коротко сообщала, что войти нельзя. Криста спит, говорили ему. Ей нужно отдохнуть. С ней все будет хорошо. Ему скажут, когда он может ее проведать.
Хоук воззвал к Альфреду, но тот снова пожал плечами и предложил поехать на охоту. Так они и сделали, но после возвращения в конце дня, когда Хоуку снова дали от ворот поворот, он взбунтовался. Он настаивал, чтобы его впустили, что привело любезных дам в трепет и побудило призвать королеву. Лорд обратился к ней чуть ли не с мольбой.
— Я только хочу взглянуть на нее, — твердил он, чувствуя себя смешным: ему никогда еще не приходилось о чем-то умолять женщину. Но он был так благодарен судьбе за то, что Криста осталась жива, что о ней нежно заботятся, и теперь ему ничего другого не оставалось — только умолять.
Илсвит сжалилась и позволила Хоуку войти в комнату при условии, что он всего лишь постоит у постели и будет вести себя тихо. Как ему и говорили, Криста спала. Ее чудесные волосы были аккуратно заплетены в косы. Верхняя часть белоснежной рубашки виднелась из-под одеяла. Хоук испытал величайшее облегчение оттого, что наконец увидел нареченную, но через минуту на смену облегчению пришло сильное потрясение.
Багрово-красный кровоподтек занимал всю правую щеку Кристы, лоб был сильно расцарапан и распух. На запястья наложены повязки. Хоук повернулся к Илсвит, и она тихонько объяснила:
— Она некоторое время пробыла связанной. Веревки натерли ей запястья и лодыжки. Мы должны радоваться тому, что Юделл причинил ей только эти увечья. Остальное сделала река. Криста в синяках с головы до ног, но ни одна косточка не сломана, и нет никаких других повреждений. Она поправится, но какое-то время ей нельзя будет никуда уезжать.
Хоук печально покачал головой.
— Я не сообразил… Пока мы ехали сюда, она спала большую часть дороги, а я был счастлив, что она жива, и просто не подумал…
Илсвит ласково положила ему ладонь на руку.
— Вы знаете так же хорошо, как и я, что синяки появляются не сразу. Самое лучшее, что вы могли сделать, — это как можно скорее привезти ее сюда. Вы поступили очень разумно.
Страдание исказило черты Хоука, когда он снова перевел взгляд на бледное, тихое существо, лежащее на постели.
— Ей, наверное, больно.
— Было больно, когда она проснулась нынче утром, но она изо всех сил скрывала это. Я дала ей выпить снотворное средство, и она снова уснула. Ничто не вылечит ее скорее, чем сон.
А он-то колотил в дверь, требуя, чтобы его впустили… Илсвит посмотрела лорду в глаза и верно истолковала их выражение.
— Послушайте меня. Я скажу вам то, что сказала бы любому из моих сыновей. Вы ни в чем не виноваты. Мало того, вы спасли ее, а это самое важное. Она здесь, она поправится, вы снова будете вместе. Будьте благодарны за это и дайте ей отдохнуть.
Хоук кивнул, не в силах говорить. Глаза жгло, он видел все как в тумане. Опустившись на колени возле кровати, он осторожно взял руку Кристы в свою.
Позже, покинув комнату, он все еще чувствовал себя потрясенным и подавленным. Но едва вышел во двор, освещенный предзакатным солнцем уходящего летнего дня, как в душе вспыхнул гнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91