Разбитые флаконы и разлитая лавандовая вода. Хозяин ни слова не сказал об этом, только небрежно бросил: «Уберите этот мусор». Он все время о чем-то размышляет, запирается в кабинете и напивается до беспамятства. Это вопиющий позор, вот что это такое.
Хозяин? Неужели она говорит о сквайре Вогане и леди Джулиане? Но ведь только два дня назад он сам видел, как они танцевали и мило ворковали, словно голубки!
— Доброе утро, Эван, — раздался голос за его спиной.
Эван резко обернулся и лицом к лицу столкнулся с самим хозяином. Кровь бросилась ему в лицо. О Боже, его поймали подслушивающим у двери! Теперь сквайр будет плохо о нем думать.
Но сквайр, кажется, не заметил, чем занимался Эван. С рассеянным видом он подошел к мальчику и уставился на него своими голубыми глазами, которые сегодня необычно блестели.
Вблизи Эван заметил, какие огромные изменения произошли в мистере Вогане за эти два дня. Лицо его заросло неопрятной щетиной, одет он был кое-как: на нем не было ни камзола, ни галстука, жилет застегнут не на те пуговицы, и ворот сорочки распахнут, как у простого работника. И что хуже всего, от сквайра Вогана пахло бренди. Ему тут же вспомнились слова миссис Робертс.
— Д-доброе утро, сэр, — запинаясь, проговорил Эван. — Я… я пришел потому, что леди Джулиана сказала, что сегодня у меня начнутся уроки.
— Да, я знаю. — Воган нахмурился. — Нам нужно поговорить об этом. — И он направился в гостиную.
Обеспокоенный Эван побрел вслед за ним. Сквайр указал ему на стул, и Эван осторожно присел на самый его краешек, стараясь не выдать своего волнения. Годы жизни с отцом многому его научили. Отсутствие эмоций на лице часто спасало его от острого языка отца, а зачастую и от тумаков.
Сквайр сложил руки на груди, и его непроницаемый взгляд устремился в пространство.
— Леди Джулианы сейчас нет, поэтому она не сможет сегодня с тобой заниматься.
Сердце Эвана гулко застучало. Значит, приключилась какая-то беда.
— А где она, сэр?
На скулах Вогана заиграли желваки.
— В Кармартене, навещает братьев.
Эван опять вспомнил о том, что говорила экономка. Они поссорились, сказала она.
— Могу я спросить, сэр, надолго ли она уехала?
— Она может вернуться завтра. — Сквайр судорожно вздохнул. — Или позже. Я не знаю. Она поехала поговорить с тем самым мужчиной, за которого собиралась выйти замуж. — Он насупился, видимо, сообразив, что сказал лишнее.
Бедняга! Он страдает от того, что леди уехала. Эван знал, что не его дело говорить о таких вещах, но сквайр выглядел таким потерянным, что он не смог сдержаться.
— Я уверен, она скоро вернется, сэр. Она совершенно не любит того маркиза. Она любит вас.
Казалось, слова Эвана сильно удивили сквайра. Затем он отвел глаза и нахмурился.
— Хотел бы я разделять твою уверенность.
— Но вы просто должны поверить, — горячо заявил Эван, не в силах оставаться равнодушным, когда речь шла о леди Джулиане. — Каждый понимает, что ей не нужен никакой муж, кроме вас.
Сквайр подошел к камину и уставился на пляшущие языки пламени.
— Ты знаешь, она не всегда любила меня. Она даже хотела развестись со мной, когда я вернулся. — Его голос захрипел и перешел на шепот. — И говорят, она тоже виновата в том, что меня завербовали во флот.
У Эвана отвисла челюсть.
— Кто это сказал? Кто бы это ни был, он страшный лгун, сэр! Моя госпожа всегда говорила, что вы самый умный, самый красивый, самый добрый! Конечно же, она не могла послать на страдания такого человека.
Мистер Воган молчал, и Эван вскочил со стула. Он просто не мог позволить, чтобы сквайр думал такие ужасы о милой леди Джулиане!
— Я бы никогда не поверил ничему такому о ней. Она всегда была ко мне так добра! И ко всем в этом имении. — Он решительно выпрямился. — Я не понимаю, как вы можете в ней сомневаться.
Воган взглянул на него, на его лице впервые за последние дни мелькнула слабая улыбка.
— Ты очень любишь леди Джулиану, правда?
К горлу Эвана подступил комок. Он вспомнил их первую встречу: садовник тогда притащил его к леди Джулиане и донес о его воровстве. Она могла придумать для него любое наказание, и отец только одобрил бы его.
Вместо этого она открыла для него целый мир.
— Да, — быстро сказал он. — Я думаю, она самая замечательная женщина во всем Уэльсе.
На мгновение мистеру Вогану удалось обрести хладнокровие.
— Это действительно так.
Он запустил пальцы в свои нечесаные волосы. Похоже, он делал это неоднократно за последние два дня.
— Без сомнения, ты прав, и она скоро вернется домой. Ты не мог бы зайти к нам завтра? Боюсь, что сегодня занятий действительно не будет.
Эван кивнул. Он всегда быстро понимал, когда его отсылали прочь, и никогда не задавал лишних вопросов. Он только надеялся, что ему удалось немного успокоить сквайра Вогана. Пробормотав «до свидания», мальчик повернулся и вышел из комнаты.
Дверь за ним захлопнулась, и привычная тоска сжала сердце Риса. Необычайно проницательный ребенок! И что это заставило Риса выложить ему все?
Очень просто. Вогану не терпелось, чтобы хоть кто-нибудь опроверг те горькие сомнения и страхи, что мучили его со вчерашнего дня. Инстинкт подсказал ему, что Эван сможет это сделать.
И мальчик смог. Рис грустно улыбнулся. Эван был так уверен в Джулиане, так упрям, защищая ее! И все это выглядело настоящей пародией на его собственное отношение к жене.
Вчера Рис был уверен, что останется в Ллинвидде. Он убедил себя, что его гнев справедлив. То был не знак недоверия к ней, а просто отказ общаться с ее вероломными братьями.
Но приход Эвана после омерзительной ночи, проведенной в одиночестве, вынудил его взглянуть правде в глаза. Джулиана знала эту правду лучше него. Она знала, что его мучит, что мешает ему полностью поверить ей и каковы тому причины.
Но на самом деле все было даже хуже, чем она предполагала. Его самый глубинный, самый тайный страх был еще более жалким и презренным. Он боялся, что, приехав в Кармартен, станет свидетелем того, что она вновь счастливо соединилась с Девонширом при старании своих братцев. Легче было этого не видеть, поджидая ее здесь, прячась, словно трус.
Воган содрогнулся. Эван был прав. Как он мог о ней так плохо думать? Эти последние две недели она была для него всем, о чем только можно было мечтать. И после стольких доказательств ее любви разве можно поверить, что Джулиана снова предаст его?
И верить, что она когда-то предала его, значило не понять истинной ее натуры. Его голова раскалывалась, и Воган рухнул в ближайшее кресло. Может, настало время посмотреть в лицо правде, которую он старался не замечать все это последнее время? Предала ли она его тогда, шесть лет назад? Или все было так, как она утверждает, — ее братья все подстроили и очернили ее как преступницу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Хозяин? Неужели она говорит о сквайре Вогане и леди Джулиане? Но ведь только два дня назад он сам видел, как они танцевали и мило ворковали, словно голубки!
— Доброе утро, Эван, — раздался голос за его спиной.
Эван резко обернулся и лицом к лицу столкнулся с самим хозяином. Кровь бросилась ему в лицо. О Боже, его поймали подслушивающим у двери! Теперь сквайр будет плохо о нем думать.
Но сквайр, кажется, не заметил, чем занимался Эван. С рассеянным видом он подошел к мальчику и уставился на него своими голубыми глазами, которые сегодня необычно блестели.
Вблизи Эван заметил, какие огромные изменения произошли в мистере Вогане за эти два дня. Лицо его заросло неопрятной щетиной, одет он был кое-как: на нем не было ни камзола, ни галстука, жилет застегнут не на те пуговицы, и ворот сорочки распахнут, как у простого работника. И что хуже всего, от сквайра Вогана пахло бренди. Ему тут же вспомнились слова миссис Робертс.
— Д-доброе утро, сэр, — запинаясь, проговорил Эван. — Я… я пришел потому, что леди Джулиана сказала, что сегодня у меня начнутся уроки.
— Да, я знаю. — Воган нахмурился. — Нам нужно поговорить об этом. — И он направился в гостиную.
Обеспокоенный Эван побрел вслед за ним. Сквайр указал ему на стул, и Эван осторожно присел на самый его краешек, стараясь не выдать своего волнения. Годы жизни с отцом многому его научили. Отсутствие эмоций на лице часто спасало его от острого языка отца, а зачастую и от тумаков.
Сквайр сложил руки на груди, и его непроницаемый взгляд устремился в пространство.
— Леди Джулианы сейчас нет, поэтому она не сможет сегодня с тобой заниматься.
Сердце Эвана гулко застучало. Значит, приключилась какая-то беда.
— А где она, сэр?
На скулах Вогана заиграли желваки.
— В Кармартене, навещает братьев.
Эван опять вспомнил о том, что говорила экономка. Они поссорились, сказала она.
— Могу я спросить, сэр, надолго ли она уехала?
— Она может вернуться завтра. — Сквайр судорожно вздохнул. — Или позже. Я не знаю. Она поехала поговорить с тем самым мужчиной, за которого собиралась выйти замуж. — Он насупился, видимо, сообразив, что сказал лишнее.
Бедняга! Он страдает от того, что леди уехала. Эван знал, что не его дело говорить о таких вещах, но сквайр выглядел таким потерянным, что он не смог сдержаться.
— Я уверен, она скоро вернется, сэр. Она совершенно не любит того маркиза. Она любит вас.
Казалось, слова Эвана сильно удивили сквайра. Затем он отвел глаза и нахмурился.
— Хотел бы я разделять твою уверенность.
— Но вы просто должны поверить, — горячо заявил Эван, не в силах оставаться равнодушным, когда речь шла о леди Джулиане. — Каждый понимает, что ей не нужен никакой муж, кроме вас.
Сквайр подошел к камину и уставился на пляшущие языки пламени.
— Ты знаешь, она не всегда любила меня. Она даже хотела развестись со мной, когда я вернулся. — Его голос захрипел и перешел на шепот. — И говорят, она тоже виновата в том, что меня завербовали во флот.
У Эвана отвисла челюсть.
— Кто это сказал? Кто бы это ни был, он страшный лгун, сэр! Моя госпожа всегда говорила, что вы самый умный, самый красивый, самый добрый! Конечно же, она не могла послать на страдания такого человека.
Мистер Воган молчал, и Эван вскочил со стула. Он просто не мог позволить, чтобы сквайр думал такие ужасы о милой леди Джулиане!
— Я бы никогда не поверил ничему такому о ней. Она всегда была ко мне так добра! И ко всем в этом имении. — Он решительно выпрямился. — Я не понимаю, как вы можете в ней сомневаться.
Воган взглянул на него, на его лице впервые за последние дни мелькнула слабая улыбка.
— Ты очень любишь леди Джулиану, правда?
К горлу Эвана подступил комок. Он вспомнил их первую встречу: садовник тогда притащил его к леди Джулиане и донес о его воровстве. Она могла придумать для него любое наказание, и отец только одобрил бы его.
Вместо этого она открыла для него целый мир.
— Да, — быстро сказал он. — Я думаю, она самая замечательная женщина во всем Уэльсе.
На мгновение мистеру Вогану удалось обрести хладнокровие.
— Это действительно так.
Он запустил пальцы в свои нечесаные волосы. Похоже, он делал это неоднократно за последние два дня.
— Без сомнения, ты прав, и она скоро вернется домой. Ты не мог бы зайти к нам завтра? Боюсь, что сегодня занятий действительно не будет.
Эван кивнул. Он всегда быстро понимал, когда его отсылали прочь, и никогда не задавал лишних вопросов. Он только надеялся, что ему удалось немного успокоить сквайра Вогана. Пробормотав «до свидания», мальчик повернулся и вышел из комнаты.
Дверь за ним захлопнулась, и привычная тоска сжала сердце Риса. Необычайно проницательный ребенок! И что это заставило Риса выложить ему все?
Очень просто. Вогану не терпелось, чтобы хоть кто-нибудь опроверг те горькие сомнения и страхи, что мучили его со вчерашнего дня. Инстинкт подсказал ему, что Эван сможет это сделать.
И мальчик смог. Рис грустно улыбнулся. Эван был так уверен в Джулиане, так упрям, защищая ее! И все это выглядело настоящей пародией на его собственное отношение к жене.
Вчера Рис был уверен, что останется в Ллинвидде. Он убедил себя, что его гнев справедлив. То был не знак недоверия к ней, а просто отказ общаться с ее вероломными братьями.
Но приход Эвана после омерзительной ночи, проведенной в одиночестве, вынудил его взглянуть правде в глаза. Джулиана знала эту правду лучше него. Она знала, что его мучит, что мешает ему полностью поверить ей и каковы тому причины.
Но на самом деле все было даже хуже, чем она предполагала. Его самый глубинный, самый тайный страх был еще более жалким и презренным. Он боялся, что, приехав в Кармартен, станет свидетелем того, что она вновь счастливо соединилась с Девонширом при старании своих братцев. Легче было этого не видеть, поджидая ее здесь, прячась, словно трус.
Воган содрогнулся. Эван был прав. Как он мог о ней так плохо думать? Эти последние две недели она была для него всем, о чем только можно было мечтать. И после стольких доказательств ее любви разве можно поверить, что Джулиана снова предаст его?
И верить, что она когда-то предала его, значило не понять истинной ее натуры. Его голова раскалывалась, и Воган рухнул в ближайшее кресло. Может, настало время посмотреть в лицо правде, которую он старался не замечать все это последнее время? Предала ли она его тогда, шесть лет назад? Или все было так, как она утверждает, — ее братья все подстроили и очернили ее как преступницу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111