Они соединялись и раз, и два; и второй раз был самым неистовым и самым великолепным.
Несомненно, так будет всегда. Ему, конечно, пришлось нелегко, когда Джулиана дозналась, что до нее у Риса были и другие женщины. Но ему и эту трудность удалось преодолеть безболезненно. В будущем он сумеет заставить ее позабыть о них, ведь, кроме нее одной, ему в этой жизни никто больше и не нужен.
Воган распахнул дверь бокового входа и вышел во двор. В первое мгновение темень ночи ослепила его. Но потом он разглядел, что никакой кареты там вовсе и не было. Черт подери, неужели этот трактирщик повредился в рассудке?
Вдруг что-то тяжелое опустилось ему на голову, и Воган без чувств рухнул на землю.
Он очнулся от крепкого ругательства, прогремевшего У него над самым ухом. Оглядевшись, Рис обнаружил, что лежит на холодном земляном полу в помещении, по виду своему напоминающему подвал. Из-за приоткрытой двери до него долетали звуки громкой перепалки, но из-за ужасающей боли в голове он не мог понять ни единого слова. Воган с трудом втянул грудью зловонный воздух подвала и попытался распрямить затекшие ноги, и тут только понял, что крепко связан по рукам и ногам.
— Дьявол! — выругался он. Как долго он мог здесь проваляться?
За дверью, видимо, не услышали, что он очнулся, но зато кто-то, кто находился совсем рядом, удивленно воскликнул:
— Рис? Это ты? Черт бы их побрал, они и тебя взяли?
Воган без труда узнал того, кому принадлежал этот голос.
— Морган? Что ты, приятель, здесь делаешь?
— Проклятые вербовщики!.. Пока меня сюда тащили, я подслушал, что нас с тобой собираются сдать на военный корабль, отбывающий через пару часов. Вот мерзавцы!
Услышанное заставило Вогана похолодеть. Вербовщики! Этого не может быть. Еще недавно он дарил ласки своей возлюбленной Джулиане, а теперь… Он даже не мог представить, сколько времени ему пришлось проваляться в этой вонючей, грязной дыре.
— Где мы, Морган?
— Не знаю. Они накинули мне на голову мешок. Думаю, что мы в таверне, где-то неподалеку от портовых доков. Меня сцапали, едва я расстался с Летицией.
— Не может быть, чтобы это была вербовка, — вслух лихорадочно соображал Воган. — Этим людям не нужны такие, как мы… ремесленники, сквайры. Ведь их клиенты — это бродяги да преступники.
— Да еще бунтовщики.
Но Воган все еще не мог поверить в случившееся.
— Да, но зачем им мы? Какие из нас моряки? Не знаю, как ты, Морган, но для меня что парус, что простыня — все едино. И я не буду скрывать этого, слышишь?
— Не трать попусту слова, — устало пробормотал Морган.
Но Рису уже удалось принять сидячее положение, и, собравшись с силами, он крикнул по-английски:
— Эй, вы там! Мне нужно поговорить с вами!
За дверью все стихло. Затем на пороге появился крупный мужчина, которому пришлось пригнуться, дабы не зацепить головой дверной косяк. Войдя в комнату, он распрямился и поднял повыше масляную лампу. Рис взглянул на лицо вошедшего и вздрогнул: то был Дарси Сент-Албанс, виконт Блэквудский, наследник и будущий владелец Нортклиффа, а также и брат Джулианы.
Так, значит, виконту известно о том, что произошло между ним и Джулианой? Но каким образом? И что этот негодяй мог сделать со своей бедной сестрой?
Рис мысленно выругался, кляня собственное бессилие и невозможность выплеснуть всю ненависть в лицо врагу. И он постарался вложить в свои слова как можно больше высокомерия, как можно больше презрения. Кто бы он ни был, виконт или кто иной, ему это не сойдет так просто с рук.
— Что все это значит, Блэквуд?
Виконт смерил его взглядом своих, таких же, как у сестры, зеленых глаз, холодных, словно ледяная морская вода.
— Ты уж было решил, что дело сделано, верно? Что получил то, что хотел, и Ллинвидд нынче в твоих лапах? Но, слава Небесам, ты проиграл, Воган. Это все, что я тебе хотел сказать.
Рис с негодованием тряхнул головой. Наверно, Джулиана здесь ни при чем, и это к лучшему. Может, все дело в юридическом расследовании, затеянном им против Сент-Албанса?
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
Лицо Блэквуда стало непроницаемым, словно он с трудом удерживался, чтобы не дать волю своему гневу.
— А к тому, что ты силой взял замуж Джулиану, чтобы завладеть Ллинвиддом, который отец отдает за ней в приданое.
Рис растерянно уставился на виконта.
— Завладеть Ллинвиддом? Не понимаю!
— Только не притворяйся, будто не знаешь, что Джулиана теперь единственная владелица Ллинвидда. Когда отец отыграл его у твоего родителя, Ллинвидд был отдан за ней в приданое. И чтобы защитить его от лживых посягательств таких мошенников, как ты, он юридически закрепил за ней неотторжимое право на владение.
— Что?! Ты лжешь! Она бы сказала мне об этом!
— Так ты ничего не знаешь? — Блэквуд на мгновение растерялся. Затем, подозрительно прищурившись, продолжал: — Ну, вот и славно. Тем не менее все так и обстоит. Ллинвидд теперь принадлежит ей. Твой стряпчий должен был тебя известить об этом, приятель, когда ты задумал жениться на Джулиане.
Так, значит, Ллинвидд принадлежит Джулиане? Быть того не может! А если это ложь, какая может в этом быть выгода для Блэквуда? Если же это правда, то почему сама Джулиана ничего не сказала ему об этом?
Воган холодно посмотрел на виконта.
— Клянусь, я ничего не знал об этом. Я женился на твоей сестре только потому, что люблю ее.
— Неужели? — Взгляд Блэквуда сделался жестким. — Что ж, это очень естественно. Но в любом случае сейчас это уже неважно. Нынче ночью ты поймешь, что не видать тебе ни Ллинвидда, ни моей сестры. Будь уверен.
Рис почувствовал, что страх, холодный и липкий, сжал ему горло. Если Блэквуд не лжет и Ллинвидд действительно принадлежит Джулиане, то существует единственный путь, которым этот подонок может избавиться от него.
— Ты убьешь меня?
— Нет. — Блэквуд поставил лампу на полку. — Я мог бы это сделать, но Джулиана умоляла меня не быть слишком жестоким с тобой. У моей сестрицы очень доброе сердце, даже если нужно вырвать тебя из него с корнем.
Рис побледнел как полотно.
— Джулиана?
— Представь себе. Став твоей женой, она страшно напугалась и, конечно же, сразу прибежала ко мне за помощью.
Воган с ненавистью процедил сквозь зубы:
— Что, черт возьми, это значит?
— Это значит, что Джулиана склонна ко всякого рода авантюрам, но потом неизменно бежит к нам за помощью. Но на этот раз она, кажется, зашла слишком далеко.
Рис понимал, что не должен верить тому, в чем пытается убедить его Блэквуд. Понимал, но не мог не верить. Однажды уже Джулиана предпочла побег, угодив в неприятную ситуацию. Однако не может быть, чтобы она…
— Так, значит, ты говоришь, она испугалась?
— Будь осторожен друг, он же из саксов, — процедил сквозь зубы по-валлийски Морган. Рис кивнул в знак того, что понял предостережение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Несомненно, так будет всегда. Ему, конечно, пришлось нелегко, когда Джулиана дозналась, что до нее у Риса были и другие женщины. Но ему и эту трудность удалось преодолеть безболезненно. В будущем он сумеет заставить ее позабыть о них, ведь, кроме нее одной, ему в этой жизни никто больше и не нужен.
Воган распахнул дверь бокового входа и вышел во двор. В первое мгновение темень ночи ослепила его. Но потом он разглядел, что никакой кареты там вовсе и не было. Черт подери, неужели этот трактирщик повредился в рассудке?
Вдруг что-то тяжелое опустилось ему на голову, и Воган без чувств рухнул на землю.
Он очнулся от крепкого ругательства, прогремевшего У него над самым ухом. Оглядевшись, Рис обнаружил, что лежит на холодном земляном полу в помещении, по виду своему напоминающему подвал. Из-за приоткрытой двери до него долетали звуки громкой перепалки, но из-за ужасающей боли в голове он не мог понять ни единого слова. Воган с трудом втянул грудью зловонный воздух подвала и попытался распрямить затекшие ноги, и тут только понял, что крепко связан по рукам и ногам.
— Дьявол! — выругался он. Как долго он мог здесь проваляться?
За дверью, видимо, не услышали, что он очнулся, но зато кто-то, кто находился совсем рядом, удивленно воскликнул:
— Рис? Это ты? Черт бы их побрал, они и тебя взяли?
Воган без труда узнал того, кому принадлежал этот голос.
— Морган? Что ты, приятель, здесь делаешь?
— Проклятые вербовщики!.. Пока меня сюда тащили, я подслушал, что нас с тобой собираются сдать на военный корабль, отбывающий через пару часов. Вот мерзавцы!
Услышанное заставило Вогана похолодеть. Вербовщики! Этого не может быть. Еще недавно он дарил ласки своей возлюбленной Джулиане, а теперь… Он даже не мог представить, сколько времени ему пришлось проваляться в этой вонючей, грязной дыре.
— Где мы, Морган?
— Не знаю. Они накинули мне на голову мешок. Думаю, что мы в таверне, где-то неподалеку от портовых доков. Меня сцапали, едва я расстался с Летицией.
— Не может быть, чтобы это была вербовка, — вслух лихорадочно соображал Воган. — Этим людям не нужны такие, как мы… ремесленники, сквайры. Ведь их клиенты — это бродяги да преступники.
— Да еще бунтовщики.
Но Воган все еще не мог поверить в случившееся.
— Да, но зачем им мы? Какие из нас моряки? Не знаю, как ты, Морган, но для меня что парус, что простыня — все едино. И я не буду скрывать этого, слышишь?
— Не трать попусту слова, — устало пробормотал Морган.
Но Рису уже удалось принять сидячее положение, и, собравшись с силами, он крикнул по-английски:
— Эй, вы там! Мне нужно поговорить с вами!
За дверью все стихло. Затем на пороге появился крупный мужчина, которому пришлось пригнуться, дабы не зацепить головой дверной косяк. Войдя в комнату, он распрямился и поднял повыше масляную лампу. Рис взглянул на лицо вошедшего и вздрогнул: то был Дарси Сент-Албанс, виконт Блэквудский, наследник и будущий владелец Нортклиффа, а также и брат Джулианы.
Так, значит, виконту известно о том, что произошло между ним и Джулианой? Но каким образом? И что этот негодяй мог сделать со своей бедной сестрой?
Рис мысленно выругался, кляня собственное бессилие и невозможность выплеснуть всю ненависть в лицо врагу. И он постарался вложить в свои слова как можно больше высокомерия, как можно больше презрения. Кто бы он ни был, виконт или кто иной, ему это не сойдет так просто с рук.
— Что все это значит, Блэквуд?
Виконт смерил его взглядом своих, таких же, как у сестры, зеленых глаз, холодных, словно ледяная морская вода.
— Ты уж было решил, что дело сделано, верно? Что получил то, что хотел, и Ллинвидд нынче в твоих лапах? Но, слава Небесам, ты проиграл, Воган. Это все, что я тебе хотел сказать.
Рис с негодованием тряхнул головой. Наверно, Джулиана здесь ни при чем, и это к лучшему. Может, все дело в юридическом расследовании, затеянном им против Сент-Албанса?
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
Лицо Блэквуда стало непроницаемым, словно он с трудом удерживался, чтобы не дать волю своему гневу.
— А к тому, что ты силой взял замуж Джулиану, чтобы завладеть Ллинвиддом, который отец отдает за ней в приданое.
Рис растерянно уставился на виконта.
— Завладеть Ллинвиддом? Не понимаю!
— Только не притворяйся, будто не знаешь, что Джулиана теперь единственная владелица Ллинвидда. Когда отец отыграл его у твоего родителя, Ллинвидд был отдан за ней в приданое. И чтобы защитить его от лживых посягательств таких мошенников, как ты, он юридически закрепил за ней неотторжимое право на владение.
— Что?! Ты лжешь! Она бы сказала мне об этом!
— Так ты ничего не знаешь? — Блэквуд на мгновение растерялся. Затем, подозрительно прищурившись, продолжал: — Ну, вот и славно. Тем не менее все так и обстоит. Ллинвидд теперь принадлежит ей. Твой стряпчий должен был тебя известить об этом, приятель, когда ты задумал жениться на Джулиане.
Так, значит, Ллинвидд принадлежит Джулиане? Быть того не может! А если это ложь, какая может в этом быть выгода для Блэквуда? Если же это правда, то почему сама Джулиана ничего не сказала ему об этом?
Воган холодно посмотрел на виконта.
— Клянусь, я ничего не знал об этом. Я женился на твоей сестре только потому, что люблю ее.
— Неужели? — Взгляд Блэквуда сделался жестким. — Что ж, это очень естественно. Но в любом случае сейчас это уже неважно. Нынче ночью ты поймешь, что не видать тебе ни Ллинвидда, ни моей сестры. Будь уверен.
Рис почувствовал, что страх, холодный и липкий, сжал ему горло. Если Блэквуд не лжет и Ллинвидд действительно принадлежит Джулиане, то существует единственный путь, которым этот подонок может избавиться от него.
— Ты убьешь меня?
— Нет. — Блэквуд поставил лампу на полку. — Я мог бы это сделать, но Джулиана умоляла меня не быть слишком жестоким с тобой. У моей сестрицы очень доброе сердце, даже если нужно вырвать тебя из него с корнем.
Рис побледнел как полотно.
— Джулиана?
— Представь себе. Став твоей женой, она страшно напугалась и, конечно же, сразу прибежала ко мне за помощью.
Воган с ненавистью процедил сквозь зубы:
— Что, черт возьми, это значит?
— Это значит, что Джулиана склонна ко всякого рода авантюрам, но потом неизменно бежит к нам за помощью. Но на этот раз она, кажется, зашла слишком далеко.
Рис понимал, что не должен верить тому, в чем пытается убедить его Блэквуд. Понимал, но не мог не верить. Однажды уже Джулиана предпочла побег, угодив в неприятную ситуацию. Однако не может быть, чтобы она…
— Так, значит, ты говоришь, она испугалась?
— Будь осторожен друг, он же из саксов, — процедил сквозь зубы по-валлийски Морган. Рис кивнул в знак того, что понял предостережение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111