Почему шесть лет не смогли разрушить этого чувства? Почему только он один может повелевать ее желаниями?
Инстинктивное чувство самосохранения заставило ее отшатнуться, но Рис уже обнял ее за талию и крепко прижал к своему стройному сильному телу.
— Как я был небрежен! — прошептал он, прижавшись к ее виску. — Я уже много часов с тобой и до сих пор даже не поцеловал тебя!
Джулиана еще не успела сказать, что она вовсе не хочет, чтобы он ее целовал, как он склонился к ней и коснулся ее губ. После прошлой ночи, когда он чуть не изнасиловал ее, она ожидала лишь грубых ласк. Но его поцелуй оказался нежным и ласковым, словно шепот.
В замешательстве она стояла недвижно, с широко открытыми глазами. Рис легко касался ее губ, то дотрагиваясь до них, то на мгновение отстраняясь, распаляя ее этой нежной игрой. Его жаркое дыхание обжигало ей кожу, и она, устав защищаться, расслабилась и закрыла глаза.
Едва ее глаза закрылись, как он с безумной пылкостью овладел ее ртом. Ее пульс участился, грудь стеснилась, и Джулиана почувствовала, как ее все глубже затягивает темный омут соблазна. Но, когда она попыталась сопротивляться, Рис крепко удержал ее голову у себя в руках.
Поцелуй стал горячее, Рис ласкал большими пальцами ее шею, и от его ласк губы Джулианы становились все мягче, все податливее. Побуждая ее сделать поцелуй глубже и чувственнее, он провел кончиком языка по ее сомкнутым губам.
«Я должна его остановить, я не могу позволить ему…» — вяло думала она. Но все происходящее было слишком похоже на мечту, о которой она говорила. Со вздохом она раскрыла губы и услышала стон Риса, с которым его язык проник в восхитительные глубины ее рта.
Собственный стон ей удалось чудом сдержать. Но невозможно было заглушить воспоминания, которые он вызвал в ней этими властными, уверенными ласками, столь же уверенными, как и вступление им несколько минут назад в права владения Ллинвиддом.
Когда он обнял ее за плечи и тесно прижал к себе, шесть лет словно улетучились — шесть долгих одиноких лет. Они словно опять оказались в ее девичьей комнате там, в Нортклифф-Холле. Он опять целовал ее до бесконечности и бесстыдно ласкал, и это заставляло петь ее юное нетронутое тело.
Но сейчас его ласки стали смелее, чем прежде. Одной рукой он сжимал ее талию, а другой держал ее грудь, ласкал и перекатывал на ладони. Хотя их и разделяли одежды, она почувствовала, как ее соски отвердели. На этот раз она застонала, и ей в унисон стон желания вырвался у Риса. Он обхватил рукой ее бедра и прижал к себе с такой силой, что она почувствовала его восставшую плоть.
— Ну, дорогая, вот видишь, что ты со мной наделала, — прошептал он ей прямо в губы.
Его слова разожгли в ней желание еще сильнее. Он хочет ее, что бы он там ни говорил. Он все еще ее раб. Джулиана обвила его шею руками и целиком отдалась во власть его губ, подчинивших ее неистовому ритму, что слаще любых стихов, нежному скольжению его рук, повторяющих каждый изгиб ее тела.
Она не успела запротестовать, как Рис уже расстегнул ей платье и спустил вниз отделанную кружевами сорочку, обнажив грудь. Его губы скользнули ниже и осыпали жаркими поцелуями ее шею, а пальцы нежно и сильно овладели ее соском и возбуждающе его пощипывали. Джулиана застонала и откинулась назад, словно вручая себя ему.
Она, задыхаясь от желания, ждала, что губы его приникнут к ее груди, когда стук в открытую дверь вернул ее к реальности.
Боже праведный, они целовались у всех на виду! Ее лицо вспыхнуло румянцем, и Джулиана в панике попыталась вырваться из его неохотно ослабевших объятий. Воган свирепо посмотрел на открытую дверь и рявкнул:
— В чем дело?
Джулиана, пытаясь натянуть дрожащими руками корсаж, слегка повернулась, чтобы увидеть, кто мог их потревожить. Это был Дэвид, молодой лакей, покрасневший почти так же густо, как она.
— Я… я прошу прощения, сэр, — пробормотал несчастный юноша, — но я не совсем уверен, где лучше разместить сундуки.
— Вы забыли, где находится парадная спальня? — рявкнул Рис. Юноша окончательно смутился и только отрицательно замотал головой.
— Конечно, нет, сэр. Но я не знал, что… ну, я имею в виду, будет ли миледи там спать и…
— Поставьте все сундуки в парадную спальню. Теперь леди Джулиана будет там спать вместе со мной.
Дэвид судорожно закивал головой и бросился прочь.
— Я не думаю, что тебе следовало… намекать… о Боже, они подумают, что… — пролепетала Джулиана.
— Что я собираюсь делить постель со своей женой? — Рис удивленно поднял брови, явно забавляясь. — Надеюсь, они это понимают.
— Но за кого они меня примут… Лечь в постель с тобой на следующую же ночь после помолвки со Стивеном?
Рис мгновенно помрачнел, и Джулиана мысленно выругала себя. Надо же было сболтнуть такую глупость!
Резко отвернувшись от нее, Воган направился к двери и закрыл ее. Когда он снова взглянул на нее, его лицо пылало.
— Они подумают, что ты моя жена, а вовсе не невеста какого-то там маркиза. Они подумают, что я собираюсь лечь в постель с моей женой, и только. Именно это я и намерен делать. Старательно и часто. Начиная с сегодняшней ночи.
Старательно и часто. Джулиана с трудом сдержала дрожь, вызванную его словами.
— Я не хочу делить с тобой постель, Рис. Ты можешь спать в парадной спальне, если желаешь, а я найду для себя другое место. В Ллинвидде достаточно комнат, где я могу спать.
Он загадочно посмотрел на нее.
— Я не разделяю эту новую моду, когда мужья и жены спят и одеваются раздельно. Мои родители спали в этой кровати вместе, и мы последуем их примеру. — Он провел пальцем по ее груди, и его голос стал бархатным. — К тому же ты прекрасно знаешь, что хочешь делить со мной постель. Не отрицай, что минуту назад ты была вполне к этому готова. Думаю, что если бы я уложил тебя тут же, на этом диване, ты бы не стала протестовать.
Грубость и необыкновенная самоуверенность его слов развеяли последние надежды Джулианы на мир. Он видел в ней лишь вместилище для своих страстей, а вовсе не супругу.
— Возможно, и так. Но ничего нельзя знать наверняка. Потому что в следующий раз я уже не буду столь глупа. — Она старалась не обращать внимания на боль, которую он оставил в ее душе. Позже она и с этим разберется.
— Если ты так мудра, то будешь пользоваться своим прекрасным телом, чтобы загладить вину и смягчить мое сердце. — Он скользнул пальцем по ее шее вдоль тонкой жилки, биение которой тут же усилилось. — Я буду очень удивлен, если наше нынешнее слияние больше не повторится.
— Почему? — Она опустила глаза, не в силах встретиться с его испытующим взглядом. — Я не понимаю тебя. Прошлой ночью ты не мог меня даже поцеловать, а сегодня…
— Я хочу тебя, Джулиана. — Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Инстинктивное чувство самосохранения заставило ее отшатнуться, но Рис уже обнял ее за талию и крепко прижал к своему стройному сильному телу.
— Как я был небрежен! — прошептал он, прижавшись к ее виску. — Я уже много часов с тобой и до сих пор даже не поцеловал тебя!
Джулиана еще не успела сказать, что она вовсе не хочет, чтобы он ее целовал, как он склонился к ней и коснулся ее губ. После прошлой ночи, когда он чуть не изнасиловал ее, она ожидала лишь грубых ласк. Но его поцелуй оказался нежным и ласковым, словно шепот.
В замешательстве она стояла недвижно, с широко открытыми глазами. Рис легко касался ее губ, то дотрагиваясь до них, то на мгновение отстраняясь, распаляя ее этой нежной игрой. Его жаркое дыхание обжигало ей кожу, и она, устав защищаться, расслабилась и закрыла глаза.
Едва ее глаза закрылись, как он с безумной пылкостью овладел ее ртом. Ее пульс участился, грудь стеснилась, и Джулиана почувствовала, как ее все глубже затягивает темный омут соблазна. Но, когда она попыталась сопротивляться, Рис крепко удержал ее голову у себя в руках.
Поцелуй стал горячее, Рис ласкал большими пальцами ее шею, и от его ласк губы Джулианы становились все мягче, все податливее. Побуждая ее сделать поцелуй глубже и чувственнее, он провел кончиком языка по ее сомкнутым губам.
«Я должна его остановить, я не могу позволить ему…» — вяло думала она. Но все происходящее было слишком похоже на мечту, о которой она говорила. Со вздохом она раскрыла губы и услышала стон Риса, с которым его язык проник в восхитительные глубины ее рта.
Собственный стон ей удалось чудом сдержать. Но невозможно было заглушить воспоминания, которые он вызвал в ней этими властными, уверенными ласками, столь же уверенными, как и вступление им несколько минут назад в права владения Ллинвиддом.
Когда он обнял ее за плечи и тесно прижал к себе, шесть лет словно улетучились — шесть долгих одиноких лет. Они словно опять оказались в ее девичьей комнате там, в Нортклифф-Холле. Он опять целовал ее до бесконечности и бесстыдно ласкал, и это заставляло петь ее юное нетронутое тело.
Но сейчас его ласки стали смелее, чем прежде. Одной рукой он сжимал ее талию, а другой держал ее грудь, ласкал и перекатывал на ладони. Хотя их и разделяли одежды, она почувствовала, как ее соски отвердели. На этот раз она застонала, и ей в унисон стон желания вырвался у Риса. Он обхватил рукой ее бедра и прижал к себе с такой силой, что она почувствовала его восставшую плоть.
— Ну, дорогая, вот видишь, что ты со мной наделала, — прошептал он ей прямо в губы.
Его слова разожгли в ней желание еще сильнее. Он хочет ее, что бы он там ни говорил. Он все еще ее раб. Джулиана обвила его шею руками и целиком отдалась во власть его губ, подчинивших ее неистовому ритму, что слаще любых стихов, нежному скольжению его рук, повторяющих каждый изгиб ее тела.
Она не успела запротестовать, как Рис уже расстегнул ей платье и спустил вниз отделанную кружевами сорочку, обнажив грудь. Его губы скользнули ниже и осыпали жаркими поцелуями ее шею, а пальцы нежно и сильно овладели ее соском и возбуждающе его пощипывали. Джулиана застонала и откинулась назад, словно вручая себя ему.
Она, задыхаясь от желания, ждала, что губы его приникнут к ее груди, когда стук в открытую дверь вернул ее к реальности.
Боже праведный, они целовались у всех на виду! Ее лицо вспыхнуло румянцем, и Джулиана в панике попыталась вырваться из его неохотно ослабевших объятий. Воган свирепо посмотрел на открытую дверь и рявкнул:
— В чем дело?
Джулиана, пытаясь натянуть дрожащими руками корсаж, слегка повернулась, чтобы увидеть, кто мог их потревожить. Это был Дэвид, молодой лакей, покрасневший почти так же густо, как она.
— Я… я прошу прощения, сэр, — пробормотал несчастный юноша, — но я не совсем уверен, где лучше разместить сундуки.
— Вы забыли, где находится парадная спальня? — рявкнул Рис. Юноша окончательно смутился и только отрицательно замотал головой.
— Конечно, нет, сэр. Но я не знал, что… ну, я имею в виду, будет ли миледи там спать и…
— Поставьте все сундуки в парадную спальню. Теперь леди Джулиана будет там спать вместе со мной.
Дэвид судорожно закивал головой и бросился прочь.
— Я не думаю, что тебе следовало… намекать… о Боже, они подумают, что… — пролепетала Джулиана.
— Что я собираюсь делить постель со своей женой? — Рис удивленно поднял брови, явно забавляясь. — Надеюсь, они это понимают.
— Но за кого они меня примут… Лечь в постель с тобой на следующую же ночь после помолвки со Стивеном?
Рис мгновенно помрачнел, и Джулиана мысленно выругала себя. Надо же было сболтнуть такую глупость!
Резко отвернувшись от нее, Воган направился к двери и закрыл ее. Когда он снова взглянул на нее, его лицо пылало.
— Они подумают, что ты моя жена, а вовсе не невеста какого-то там маркиза. Они подумают, что я собираюсь лечь в постель с моей женой, и только. Именно это я и намерен делать. Старательно и часто. Начиная с сегодняшней ночи.
Старательно и часто. Джулиана с трудом сдержала дрожь, вызванную его словами.
— Я не хочу делить с тобой постель, Рис. Ты можешь спать в парадной спальне, если желаешь, а я найду для себя другое место. В Ллинвидде достаточно комнат, где я могу спать.
Он загадочно посмотрел на нее.
— Я не разделяю эту новую моду, когда мужья и жены спят и одеваются раздельно. Мои родители спали в этой кровати вместе, и мы последуем их примеру. — Он провел пальцем по ее груди, и его голос стал бархатным. — К тому же ты прекрасно знаешь, что хочешь делить со мной постель. Не отрицай, что минуту назад ты была вполне к этому готова. Думаю, что если бы я уложил тебя тут же, на этом диване, ты бы не стала протестовать.
Грубость и необыкновенная самоуверенность его слов развеяли последние надежды Джулианы на мир. Он видел в ней лишь вместилище для своих страстей, а вовсе не супругу.
— Возможно, и так. Но ничего нельзя знать наверняка. Потому что в следующий раз я уже не буду столь глупа. — Она старалась не обращать внимания на боль, которую он оставил в ее душе. Позже она и с этим разберется.
— Если ты так мудра, то будешь пользоваться своим прекрасным телом, чтобы загладить вину и смягчить мое сердце. — Он скользнул пальцем по ее шее вдоль тонкой жилки, биение которой тут же усилилось. — Я буду очень удивлен, если наше нынешнее слияние больше не повторится.
— Почему? — Она опустила глаза, не в силах встретиться с его испытующим взглядом. — Я не понимаю тебя. Прошлой ночью ты не мог меня даже поцеловать, а сегодня…
— Я хочу тебя, Джулиана. — Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111