Иначе бы… – Коул оборвал себя на полуслове и, помолчав, сухо произнес: – Короче говоря, я понятия не имел, что ты считаешь меня своим братом, Реми. Хотя, даже если бы догадался, вряд ли стал бы тебя переубеждать. И знаешь почему? У тебя слишком развиты родственные чувства. Ты бы не ушла из больницы с чужим человеком.
– Иными словами, цель оправдывает средства.
Он резко вскинул голову.
– Это уж как тебе нравится, Реми. Ты всегда веришь лишь тому, чему тебе хочется верить.
Подняв на Коула глаза, Реми неожиданно вспомнила, как он ее обнял при встрече и непринужденно назвал по имени… И как она воспламенилась от его прикосновения.
– Мы любовники? – спросила она напрямик.
Коул медленно разжал пальцы и погладил ее побелевшие запястья.
– Да.
– Я должна была догадаться, – пробормотала Реми. – Но почему ты мне не сказал?
– Ты все забыла, а я предпочел не напоминать… Подумал, может, оно и к лучшему.
– Почему? – нахмурилась Реми и, не дожидаясь ответа, добавила: – Мы что, поссорились?
– Ну… в некотором смысле да. – В словах Коула был какой-то непонятный подтекст.
– Из-за чего? – Не в этой ли ссоре крылась причина ее беспокойства и стремления отправиться… неизвестно, правда, куда?
– Какая разница? Ты все равно не помнишь.
Коул отпустил ее руки и подошел к окну, устало массируя шею, заболевшую от напряжения.
– Коул… А я… люблю тебя?
Он прерывисто вздохнул.
– Откуда мне знать?
Реми молчала.
Наконец Коул не выдержал:
– По крайней мере: ты мне говорила, что любишь.
– А ты меня любишь? – спросила Реми, приблизившись к Коулу.
Они смотрели друг на друга всего один миг, но обоим показалось, что прошла целая вечность. Затем Коул привлек ее к себе и поцеловал в губы. У Реми закружилась голова. Она мгновенно вспомнила ощущения, которые ей не раз доводилось испытывать в его объятиях, и поразилась тому, насколько они сильны.
Оторвавшись от ее губ, Коул погладил Реми по щеке.
– Я от тебя без ума. С самой первой встречи. – Его горячее дыхание обдавало ее нежную кожу.
– А когда мы с тобой встретились?
Реми закрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями возлюбленного. Коул поцеловал ее в висок, в волосы, в ухо.
– Примерно год назад. Фрезер устроил банкет и пригласил меня. Я в то время как раз был назначен президентом компании.
Коул живо помнил их первую встречу. В тот вечер для него существовала только она; ее глаза то озарялись радостью, то затуманивались… Он любовался стройной фигурой Реми и думал: «Вот истинное украшение этого праздника». Фрезер представил их друг другу, и Коул вежливо пожал ее протянутую руку. Его сразу же потянуло к ней, но он поспешил избавиться от соблазна. В карих глазах Реми зазывно плясали золотые огоньки, однако Коул проявил похвальное благоразумие и не поверил ей… Тогда не поверил…
– И ты начал за мной ухаживать, да? – Реми взъерошила его волосы и ласково дотронулась губами до подбородка.
– Какое там «ухаживать»?! Да я поклялся на пушечный выстрел к тебе не подходить.
Такое решение ему подсказывал элементарный здравый смысл.
– И что случилось потом?
– Мне хватило выдержки на полгода, а потом… Потом все полетело к чертовой матери.
Коул не преувеличивал. Причем неприятности начались у него сразу после сближения с Реми и с тех пор неуклонно росли, словно снежный ком. Но, держа ее в объятиях, он забывал про все на свете.
– Вот теперь ты говоришь правду… – прошептала Реми, потянувшись к его губам. – А до этого морочил мне голову.
Она трепетала, как бы впервые переживая близость с Коулом, ведь она не помнила предыдущих свиданий. В том, что они действительно любовники, Реми не сомневалась. И ее тело, и душа знали Коула. Воспоминания о нем изгладились из памяти, но жили где-то в глубинах подсознания. Это был человек, которого она любила.
Однако ощущения, охватившие ее сейчас, были для нее внове. Реми замирала от восторга, чувствуя, как рука Коула спускается по ее спине, и не могла оторваться от его губ. Перебирая пальцами густые каштановые волосы Коула, она удивилась: на вид упругие завитки казались такими мягкими, послушными. Но ведь он и сам такой: мягко стелет, да жестко спать…
Сгорая от желания, Реми еще теснее прижалась к возлюбленному. Ей хотелось раствориться в нем, стать с ним единым целым. Забывшись, она до крови укусила его губу. Коул дернулся, тихонько охнув от боли. Реми поспешила извиниться и, поцеловав больное место, положила ладони на мускулистую грудь Коула, вздымавшуюся при каждом вздохе. Руки Реми жаждали прикоснуться к его обнаженным плечам, но им мешали пиджак и рубашка.
Она потянулась к галстуку, однако Коул предпочел снять его сам. А когда Реми начала стаскивать с него пиджак, повел плечами, и пиджак упал на пол. Впившись в губы Коула жадным поцелуем, Реми принялась расстегивать его рубашку. Первые две пуговицы поддались легко, но третья заупрямилась. Тогда Реми, недолго думая, рванула рубашку, и пуговицы одна за другой попадали на пол. Пальцы Реми свободно заскользили по обнаженной груди Коула. Крепкая, бронзовая от загара, гладкая и горячая, она напоминала на ощупь нагревшееся на солнце железо, обтянутое атласной тканью. А какова его кожа на вкус? Реми припала губами к пульсирующей вене на шее Коула. По его телу пробежала легкая дрожь.
– Когда-нибудь, – глухо произнес он, уткнувшись лицом в волосы Реми и теребя воротник ее жакета, – ты заплатишь за все рубашки, которые ты на мне порвала, дорогая.
Она провела языком по его плечу и, подняв голову, заглянула ему в глаза.
– А ты заставь меня заплатить сейчас! Прямо сейчас, Коул!
Лучистый взгляд старался проникнуть в темную дымку его глаз.
Приняв дерзкий вызов Реми, Коул распахнул ее жакет и сорвал с плеч, не дав ей даже пошевелиться. Потом, словно заразившись ее нетерпением, рванул блузку так, что пуговицы разлетелись в разные стороны. Блузка тоже упала на пол, но он на этом не успокоился, а начал бороться с лифчиком, оголяя золотистые плечи. Не жалея дорогого кружева, Коул разорвал и его. И вот наконец его большие руки накрыли ее маленькие чувствительные груди.
Реми чуть не вскрикнула – настолько острым и неизведанным было это удовольствие, но Коул заглушил ее крик поцелуем. Обвив руками шею Коула, она притянула его к себе и позабыла обо всем на свете, стараясь лишь как можно крепче прижаться к его могучему торсу, почувствовать кожей живое тепло.
Ее ошеломляла собственная чувственность. Это было как извержение вулкана. С первой же минуты, едва Коул появился в клинике, Реми ощутила потаенное желание, и вот теперь оно вырвалось наружу. Она хотела этого мужчину – в этом желании таилась и сила ее, и слабость.
Коул подхватил Реми, как пушинку, и понес ее в спальню. По дороге она сбросила туфли и даже не оглянулась посмотреть, куда они упали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81