Тело Броуди ныло от страсти, как от боли, однако он был готов терпеть до бесконечности.
Но внезапно Адриенна прижалась к нему бедрами. Из груди ее вырвался стон, недвусмысленно говоривший о том, что она жаждет близости и умоляет его больше не медлить…
Когда Броуди лег на нее, Адриенна с изумлением обнаружила, что он совсем не такой тяжелый, как ей казалось. Они были созданы друг для друга, созданы волей небес, и, уже теряя всякую способность мыслить, Адриенна успела подумать: их союз предопределен Богом…
После этого все вокруг погрузилось во мрак. Осталась только тяжесть мужского тела и сладость поцелуев, которые увлекали ее в неведомую даль – туда, куда никому, кроме них двоих, не было доступа.
– Тебе не будет больно, Адриенна, – прошептал Броуди. – Не бойся!
Адриенна не сразу ему поверила. Три года назад, напуганная рассказами девочек в монастыре, которые уверяли ее, что в первую брачную ночь женщину ждут поистине адские муки, она спросила об этом тетку. И тетя Зизи объяснила: когда невеста лишается девственности, ей действительно бывает больно, но боль эта быстро проходит и никогда больше не возвращается. Поэтому Адриенна не опасалась близости с Броуди.
Однако боли не было. Совсем! Броуди проникал внутрь ее очень медленно, постепенно и замирал, отстраняясь, если замечал, что хоть немного ее ранит. Потом Адриенна почувствовала мгновенный укол, и тут же на нее обрушился шквал новых, восхитительных ощущений. Со стоном она приникла к нему еще теснее, и, слившись в экстазе, влюбленные обрели новую гармонию.
17
– Так вот откуда здесь магнолии! – Стоя на втором этаже, Реми изумленно посмотрела на высокие деревья с темно-зелеными кожистыми листьями. – Этот дом принадлежал Броуди Доновану! Мне такое даже в голову не приходило… Нет, конечно, я знала, что этот район был основан богатыми янки, но почему-то считала, что Жардины обитали здесь с самого начала. Хотя, естественно, знатные креолы тут поселиться не могли. Они жили во Вье-Карре.
– Да, этот дом принадлежал Доновану, – кивнула седой головой Нэтти.
– Тогда, выходит, мы заполучили не только его компанию, но и дом? Но как это произошло?
– Сейчас расскажу, потерпи немножко. В общем, так… На мой взгляд, Адриенна прекрасно отдавала себе отчет в своих поступках, что она делает, когда легла в постель с Броуди Донованом. Я не хочу сказать, будто она отдалась ему без любви. О нет, но… у нее были и другие мотивы.
– Какие? – Реми была неприятно поражена.
– Не забывай, в старину, если становилось известно, что женщина была с мужчиной наедине, ее репутация могла серьезно пострадать. А Адриенне только этого и надо было! Она мечтала, чтобы дедушка узнал о ее тайных свиданиях с Броуди. И не просто о свиданиях, а о том, что она безнадежно скомпрометирована. Самое лучшее было бы забеременеть. Тогда дед первый принялся бы настаивать на скорой женитьбе. Я думаю, Адриенна уже воочию представляла себе, как они с Донованом будут царить и среди креолов, и среди янки. Ей грезилось, что они купаются в роскоши и пользуются всеобщим почетом…
– Но мечты, судя по всему, не сбылись, – догадалась Реми.
Она подошла к старинной скамеечке из палисандрового дерева и впервые в жизни задумалась о тех, кто преклонял на ней колени. Уж не Адриенна ли возносила здесь к небесам жаркие молитвы?
Девушка повернулась к Нэтти.
– Но почему они не поженились? Что стряслось?
– Адриенна не приняла в расчет своего брата. А он отнесся к ее свиданиям с Броуди совсем не так, как ей хотелось, – вздохнула негритянка. – Она уже целый месяц тайно встречалась с Броуди и, возвращаясь от него, всегда входила в дом через заднюю калитку. Если бы ее увидели, проказница сказала бы, что мучается бессонницей и вышла подышать свежим воздухом…
Адриенна кралась по прохладной, темной галерее к чугунным воротам. Дойдя до ворот, она прислушалась: с улицы доносился стихающий стук лошадиных копыт и дребезжание кареты, уезжавшей по Ройал-стрит. Адриенна немного постояла, переводя дух. Серебряный месяц тускло освещал зеленые листья магнолии и бронзовую статую женщины, украшавшую фонтан. Женщина держала на голове чашу, из которой, мелодично журча, струилась вода. Больше никаких звуков слышно не было. В мужской половине дома окна не горели. В Великий пост светская жизнь замирала, поэтому гостей в доме быть не могло. Вон и у Доминика в окнах нет света – наверняка брат уже видит десятый сон.
Адриенна осторожно открыла створку ворот и проскользнула во внутренний дворик. Откинув капюшон плаща, она не спеша, прогулочным шагом прошла вдоль каменной оградки, за которой журчал фонтан. Ночной воздух был напоен ароматами цветущих кустов и деревьев. Плющ оплетал жимолость, росшую вдоль ограды, в тени высоких олив и фиговых деревьев темнели розовые кусты, а в цветнике соседствовали мирты, гардении и камелии.
Дойдя до лестницы, ведущей на второй этаж, Адриенна вздохнула свободней. Наконец-то можно сбросить маску равнодушия и, вернувшись в мыслях к Броуди, насладиться воспоминаниями о любви!
Как и следовало ожидать, в ее спальне было темно, но почему-то чернокожая служанка Сули Мэй не маячила у стеклянной двери, готовясь впустить хозяйку. Дверь приходилось запирать из предосторожности, поскольку дедушка перед сном обходил оба этажа и лично проверял, все ли комнаты заперты. Адриенна дважды постучала по стеклу и тут же увидела знакомый силуэт пышногрудой негритянки. Сули Мэй отперла замок и распахнула дверь. Адриенна пугливо покосилась на длинную темную галерею, вошла в комнату и развязала тесемки плаща, собираясь сбросить его на руки служанке.
И вдруг из темноты раздался тихий, зловещий голос брата:
– Можешь идти, Сули Мэй.
Адриенна в ужасе замерла, вглядываясь в черные тени. Потом огонек еле чадившей лампы вспыхнул, комната озарилась ярким светом, и девушка увидела Доминика.
– Мсье Доминик… он приказал, чтобы я его впустила, – пролепетала Сули Мэй, и ее глаза округлились от ужаса, когда она поймала грозный взгляд Адриенны.
Виновато втянув голову в плечи, служанка юркнула за дверь. Адриенна независимо вздернула подбородок и нарочито небрежно произнесла:
– Доминик…
– Ты была с янки! Не отпирайся! Не отягчай свою вину ложью!
Адриенна была потрясена. Откуда он знает? Неужели Сули Мэй ее выдала? Однако разбираться в этом было сейчас недосуг…
– Да! Я была с ним! – вызывающе воскликнула девушка. – Я люблю Броуди, Доминик.
– А как же дедушка? – ледяным голосом спросил брат. – Ты посмела обмануть его доверие! Как ты могла навлечь позор на него, на всю нашу семью?!
– В моей любви к Броуди нет ничего позорного, но дедушка не захотел с этим считаться, – возразила Адриенна. – Он не оставил мне выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Но внезапно Адриенна прижалась к нему бедрами. Из груди ее вырвался стон, недвусмысленно говоривший о том, что она жаждет близости и умоляет его больше не медлить…
Когда Броуди лег на нее, Адриенна с изумлением обнаружила, что он совсем не такой тяжелый, как ей казалось. Они были созданы друг для друга, созданы волей небес, и, уже теряя всякую способность мыслить, Адриенна успела подумать: их союз предопределен Богом…
После этого все вокруг погрузилось во мрак. Осталась только тяжесть мужского тела и сладость поцелуев, которые увлекали ее в неведомую даль – туда, куда никому, кроме них двоих, не было доступа.
– Тебе не будет больно, Адриенна, – прошептал Броуди. – Не бойся!
Адриенна не сразу ему поверила. Три года назад, напуганная рассказами девочек в монастыре, которые уверяли ее, что в первую брачную ночь женщину ждут поистине адские муки, она спросила об этом тетку. И тетя Зизи объяснила: когда невеста лишается девственности, ей действительно бывает больно, но боль эта быстро проходит и никогда больше не возвращается. Поэтому Адриенна не опасалась близости с Броуди.
Однако боли не было. Совсем! Броуди проникал внутрь ее очень медленно, постепенно и замирал, отстраняясь, если замечал, что хоть немного ее ранит. Потом Адриенна почувствовала мгновенный укол, и тут же на нее обрушился шквал новых, восхитительных ощущений. Со стоном она приникла к нему еще теснее, и, слившись в экстазе, влюбленные обрели новую гармонию.
17
– Так вот откуда здесь магнолии! – Стоя на втором этаже, Реми изумленно посмотрела на высокие деревья с темно-зелеными кожистыми листьями. – Этот дом принадлежал Броуди Доновану! Мне такое даже в голову не приходило… Нет, конечно, я знала, что этот район был основан богатыми янки, но почему-то считала, что Жардины обитали здесь с самого начала. Хотя, естественно, знатные креолы тут поселиться не могли. Они жили во Вье-Карре.
– Да, этот дом принадлежал Доновану, – кивнула седой головой Нэтти.
– Тогда, выходит, мы заполучили не только его компанию, но и дом? Но как это произошло?
– Сейчас расскажу, потерпи немножко. В общем, так… На мой взгляд, Адриенна прекрасно отдавала себе отчет в своих поступках, что она делает, когда легла в постель с Броуди Донованом. Я не хочу сказать, будто она отдалась ему без любви. О нет, но… у нее были и другие мотивы.
– Какие? – Реми была неприятно поражена.
– Не забывай, в старину, если становилось известно, что женщина была с мужчиной наедине, ее репутация могла серьезно пострадать. А Адриенне только этого и надо было! Она мечтала, чтобы дедушка узнал о ее тайных свиданиях с Броуди. И не просто о свиданиях, а о том, что она безнадежно скомпрометирована. Самое лучшее было бы забеременеть. Тогда дед первый принялся бы настаивать на скорой женитьбе. Я думаю, Адриенна уже воочию представляла себе, как они с Донованом будут царить и среди креолов, и среди янки. Ей грезилось, что они купаются в роскоши и пользуются всеобщим почетом…
– Но мечты, судя по всему, не сбылись, – догадалась Реми.
Она подошла к старинной скамеечке из палисандрового дерева и впервые в жизни задумалась о тех, кто преклонял на ней колени. Уж не Адриенна ли возносила здесь к небесам жаркие молитвы?
Девушка повернулась к Нэтти.
– Но почему они не поженились? Что стряслось?
– Адриенна не приняла в расчет своего брата. А он отнесся к ее свиданиям с Броуди совсем не так, как ей хотелось, – вздохнула негритянка. – Она уже целый месяц тайно встречалась с Броуди и, возвращаясь от него, всегда входила в дом через заднюю калитку. Если бы ее увидели, проказница сказала бы, что мучается бессонницей и вышла подышать свежим воздухом…
Адриенна кралась по прохладной, темной галерее к чугунным воротам. Дойдя до ворот, она прислушалась: с улицы доносился стихающий стук лошадиных копыт и дребезжание кареты, уезжавшей по Ройал-стрит. Адриенна немного постояла, переводя дух. Серебряный месяц тускло освещал зеленые листья магнолии и бронзовую статую женщины, украшавшую фонтан. Женщина держала на голове чашу, из которой, мелодично журча, струилась вода. Больше никаких звуков слышно не было. В мужской половине дома окна не горели. В Великий пост светская жизнь замирала, поэтому гостей в доме быть не могло. Вон и у Доминика в окнах нет света – наверняка брат уже видит десятый сон.
Адриенна осторожно открыла створку ворот и проскользнула во внутренний дворик. Откинув капюшон плаща, она не спеша, прогулочным шагом прошла вдоль каменной оградки, за которой журчал фонтан. Ночной воздух был напоен ароматами цветущих кустов и деревьев. Плющ оплетал жимолость, росшую вдоль ограды, в тени высоких олив и фиговых деревьев темнели розовые кусты, а в цветнике соседствовали мирты, гардении и камелии.
Дойдя до лестницы, ведущей на второй этаж, Адриенна вздохнула свободней. Наконец-то можно сбросить маску равнодушия и, вернувшись в мыслях к Броуди, насладиться воспоминаниями о любви!
Как и следовало ожидать, в ее спальне было темно, но почему-то чернокожая служанка Сули Мэй не маячила у стеклянной двери, готовясь впустить хозяйку. Дверь приходилось запирать из предосторожности, поскольку дедушка перед сном обходил оба этажа и лично проверял, все ли комнаты заперты. Адриенна дважды постучала по стеклу и тут же увидела знакомый силуэт пышногрудой негритянки. Сули Мэй отперла замок и распахнула дверь. Адриенна пугливо покосилась на длинную темную галерею, вошла в комнату и развязала тесемки плаща, собираясь сбросить его на руки служанке.
И вдруг из темноты раздался тихий, зловещий голос брата:
– Можешь идти, Сули Мэй.
Адриенна в ужасе замерла, вглядываясь в черные тени. Потом огонек еле чадившей лампы вспыхнул, комната озарилась ярким светом, и девушка увидела Доминика.
– Мсье Доминик… он приказал, чтобы я его впустила, – пролепетала Сули Мэй, и ее глаза округлились от ужаса, когда она поймала грозный взгляд Адриенны.
Виновато втянув голову в плечи, служанка юркнула за дверь. Адриенна независимо вздернула подбородок и нарочито небрежно произнесла:
– Доминик…
– Ты была с янки! Не отпирайся! Не отягчай свою вину ложью!
Адриенна была потрясена. Откуда он знает? Неужели Сули Мэй ее выдала? Однако разбираться в этом было сейчас недосуг…
– Да! Я была с ним! – вызывающе воскликнула девушка. – Я люблю Броуди, Доминик.
– А как же дедушка? – ледяным голосом спросил брат. – Ты посмела обмануть его доверие! Как ты могла навлечь позор на него, на всю нашу семью?!
– В моей любви к Броуди нет ничего позорного, но дедушка не захотел с этим считаться, – возразила Адриенна. – Он не оставил мне выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81