При малейшем повороте головы жесткий накрахмаленный воротничок больно врезался ему в шею, но Броуди не обращал на это внимания.
Оркестр заиграл кадриль. Броуди вгляделся в лица танцующих, на мгновение усомнившись: может, он не заметил прихода Адриенны? Но нет, в зале ее не было. Броуди повернулся к колоннаде, по которой прогуливались дамы в шелковых и атласных платьях. Их наряды были украшены цветами, расшиты бисером и отделаны кружевом. Увы, темноволосой, темноглазой Адриенны Жардин не оказалось и среди этих дам.
Броуди отпил глоток бренди и, снова покосившись на вход, увидел семейство знакомого плантатора. А за ними… за ними появилась пожилая женщина в платье болотного цвета. Седые редкие волосы были прикрыты кружевным чепцом с розовыми лентами. Донован моментально узнал желчную и унылую тетку Адриенны.
В следующее мгновение плантатор и его родственники отступили вправо, и Адриенна предстала перед Броуди во всей своей красе: черные волосы уложены в высокую прическу, на корсаже кроваво-красная роза, глубокое декольте подчеркивает прелесть покатых белых плеч…
Ночь сразу расцветилась яркими красками, наполнилась благоуханием. На душе Броуди стало покойно и хорошо.
Он отставил рюмку в сторону и уже собрался отойти от стойки, как вдруг заметил рядом с Адриенной стройного, элегантного юношу. Броуди вздрогнул, но, обнаружив в лице молодого человека отдаленное сходство с Адриенной, облегченно вздохнул. Перед ним был ее брат Доминик Жардин, внук и наследник Эмиля Жардина.
Однако радоваться было рано. Броуди вспомнил предупреждение Кадо: с Домиником Жардином шутки плохи. К двадцати пяти годам тот успел поучаствовать в дюжине дуэлей, и в искусстве владения шпагой ему не было равных. Единственным достойным противником Доминика мог считаться его учитель фехтования. Второе обстоятельство, которое сильно удручало Броуди, состояло в том, что Доминик и Адриенна были очень дружны. Поговаривали, будто они не имеют друг от друга секретов. Доминик гордился красотой сестры и очень пекся о ее репутации.
Броуди задумался. Как же быть? Он-то считал, что на его пути к Адриенне стоит только одно препятствие – строгая тетка, обмануть которую не составляет труда. Весь Французский квартал знал о ее скаредности. Эта женщина могла торговаться часами, выгадывая пару центов, так что Броуди оставалось лишь выждать, пока она застрянет в какой-нибудь лавке, – и путь к Адриенне бывал открыт. По уверениям Кадо, мадам Жардин любила выпить и украдкой покупала на сэкономленные деньги абсент.
Но, к сожалению, Доминик Жардин не грешил тайным пристрастием к спиртному. Нет, это был достойный наследник своего могущественного деда, и, немного поразмыслив, Броуди решил, что с юношей лучше действовать в открытую. Он допил бренди, поставил рюмку на мраморную плиту и медленно направился к Жардинам, всем своим видом показывая, что он вовсе и не искал этой встречи.
Прохаживаясь под руку с братом по залу, Адриенна вежливо раскланивалась со знакомыми: кому-то махала рукой, кому-то кивала. Взгляд ее скользил по толпе, стараясь не пропустить ни одного приветствия. На лице девушки был написан вежливый интерес. В зале раздавались веселые звуки кадрили, слышался радостный гомон и шуршание тафты, шелка и атласа. Юбка Адриенны, напоминавшая колокол, слегка покачивалась, и девушка, казалось, плыла по блестящему мраморному полу. Со всех сторон слышались возгласы, обращенные к ней и к Доминику:
– Ах, Адриенна! Видела бы твоя матушка, какой ты стала красавицей!
– Помнишь, дорогая, как ты заскучала в опере и заснула у нас в ложе? Мне кажется, это было вчера!
– Доминик! Ты не забыл нашу дочь Гизетту?
– А где ваш дедушка? Я так надеялась его сегодня увидеть.
Доминик терпеливо объяснил, что дед отлучился по срочному делу на плантацию, но скоро вернется – буквально через пару дней. И они с сестрой двинулись дальше.
Звуки кадрили стихли, танцующие начали расходиться. Адриенна наблюдала за ними, нервно сжимая ручку сложенного веера. Причем на женщин она не обращала никакого внимания, а вглядывалась лишь в мужские лица. Хотя даже самой себе не признавалась в том, кого она ищет.
Оркестр заиграл вальс, и Доминик поспешил пригласить тетушку Зизи на первый танец.
Она сурово нахмурилась, однако по глазам было видно: ей польстило приглашение племянника.
– Нет, мой милый, я уже стара для того, чтобы крутиться, как веретено. Считай, что ты исполнил свой долг, и больше не заговаривай со мной о таких глупостях.
– Ах, тетушка, зачем вы обижаете своего любимого племянника? – шутливо надул губы Доминик. Он обожал поддразнивать тетку, пользуясь тем, что ему любые шалости сходили с рук.
– Не любимого, а единственного, – парировала тетушка Зизи. – Ничего, ты быстро утешишься, голубчик. Ладно, вы, молодые, танцуйте, веселитесь, я вам мешать не буду. А ежели хочешь проявить любезность, мой дорогой, то принеси мне рюмку абсента.
И тетка присоединилась к матронам, восседавшим на стульях и кушетках у стены. Бедняжке, как обычно, суждено было в течение целого вечера выслушивать свежие сплетни и время от времени вставлять в разговор свои язвительные комментарии. Адриенне стало ее безмерно жаль. Как же она одинока! Несчастной отведена роль служанки, правда, одетой в шелка. Тетя Зизи полностью зависит от своего отца, Эмиля Жардина, и ее унылое одиночество немного скрашивают лишь спиртное да Доминик.
– Ты заметил? Она с трудом удержалась от улыбки, – лукаво заметила Адриенна, любуясь красавцем братом. – Тетушка Зизи тебя боготворит.
– Разве это плохо? – притворно оскорбился Доминик.
– О да. Я боюсь, ты скоро зазнаешься, – засмеялась Адриенна. – Тебя все женщины обожают.
Но Доминик не поддержал ее шутливый тон.
– Нет, сестрица, их привлекают наши семейные связи и капиталы, – серьезно возразил он.
Адриенна тоже притихла, думая о том, что когда-нибудь брату придется взвалить на себя тяжелое бремя обязанностей, лежащее сейчас на плечах деда. Бремя, о котором Доминику начали твердить чуть ли не с рождения. И Адриенна с раннего детства усвоила, что Доминик всегда будет занимать в сердце деда первое место, хотя дедушка никогда не подавал ей повода усомниться в его любви. Да, она для него отрада, но надежды он возлагает на Доминика. Ведь Доминик – наследник. И значит, именно он – залог дедушкиного бессмертия. Доминику суждено продолжить род Жардинов.
Впрочем, Адриенна на это не серчала. Что поделать, если таков порядок вещей? Она преданно любила брата, и в ее сердце не было места зависти.
Любуясь красивым профилем Доминика, Адриенна торжественно произнесла:
– Женщины, которые видят в тебе лишь богатого наследника, недостойны такого человека, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Оркестр заиграл кадриль. Броуди вгляделся в лица танцующих, на мгновение усомнившись: может, он не заметил прихода Адриенны? Но нет, в зале ее не было. Броуди повернулся к колоннаде, по которой прогуливались дамы в шелковых и атласных платьях. Их наряды были украшены цветами, расшиты бисером и отделаны кружевом. Увы, темноволосой, темноглазой Адриенны Жардин не оказалось и среди этих дам.
Броуди отпил глоток бренди и, снова покосившись на вход, увидел семейство знакомого плантатора. А за ними… за ними появилась пожилая женщина в платье болотного цвета. Седые редкие волосы были прикрыты кружевным чепцом с розовыми лентами. Донован моментально узнал желчную и унылую тетку Адриенны.
В следующее мгновение плантатор и его родственники отступили вправо, и Адриенна предстала перед Броуди во всей своей красе: черные волосы уложены в высокую прическу, на корсаже кроваво-красная роза, глубокое декольте подчеркивает прелесть покатых белых плеч…
Ночь сразу расцветилась яркими красками, наполнилась благоуханием. На душе Броуди стало покойно и хорошо.
Он отставил рюмку в сторону и уже собрался отойти от стойки, как вдруг заметил рядом с Адриенной стройного, элегантного юношу. Броуди вздрогнул, но, обнаружив в лице молодого человека отдаленное сходство с Адриенной, облегченно вздохнул. Перед ним был ее брат Доминик Жардин, внук и наследник Эмиля Жардина.
Однако радоваться было рано. Броуди вспомнил предупреждение Кадо: с Домиником Жардином шутки плохи. К двадцати пяти годам тот успел поучаствовать в дюжине дуэлей, и в искусстве владения шпагой ему не было равных. Единственным достойным противником Доминика мог считаться его учитель фехтования. Второе обстоятельство, которое сильно удручало Броуди, состояло в том, что Доминик и Адриенна были очень дружны. Поговаривали, будто они не имеют друг от друга секретов. Доминик гордился красотой сестры и очень пекся о ее репутации.
Броуди задумался. Как же быть? Он-то считал, что на его пути к Адриенне стоит только одно препятствие – строгая тетка, обмануть которую не составляет труда. Весь Французский квартал знал о ее скаредности. Эта женщина могла торговаться часами, выгадывая пару центов, так что Броуди оставалось лишь выждать, пока она застрянет в какой-нибудь лавке, – и путь к Адриенне бывал открыт. По уверениям Кадо, мадам Жардин любила выпить и украдкой покупала на сэкономленные деньги абсент.
Но, к сожалению, Доминик Жардин не грешил тайным пристрастием к спиртному. Нет, это был достойный наследник своего могущественного деда, и, немного поразмыслив, Броуди решил, что с юношей лучше действовать в открытую. Он допил бренди, поставил рюмку на мраморную плиту и медленно направился к Жардинам, всем своим видом показывая, что он вовсе и не искал этой встречи.
Прохаживаясь под руку с братом по залу, Адриенна вежливо раскланивалась со знакомыми: кому-то махала рукой, кому-то кивала. Взгляд ее скользил по толпе, стараясь не пропустить ни одного приветствия. На лице девушки был написан вежливый интерес. В зале раздавались веселые звуки кадрили, слышался радостный гомон и шуршание тафты, шелка и атласа. Юбка Адриенны, напоминавшая колокол, слегка покачивалась, и девушка, казалось, плыла по блестящему мраморному полу. Со всех сторон слышались возгласы, обращенные к ней и к Доминику:
– Ах, Адриенна! Видела бы твоя матушка, какой ты стала красавицей!
– Помнишь, дорогая, как ты заскучала в опере и заснула у нас в ложе? Мне кажется, это было вчера!
– Доминик! Ты не забыл нашу дочь Гизетту?
– А где ваш дедушка? Я так надеялась его сегодня увидеть.
Доминик терпеливо объяснил, что дед отлучился по срочному делу на плантацию, но скоро вернется – буквально через пару дней. И они с сестрой двинулись дальше.
Звуки кадрили стихли, танцующие начали расходиться. Адриенна наблюдала за ними, нервно сжимая ручку сложенного веера. Причем на женщин она не обращала никакого внимания, а вглядывалась лишь в мужские лица. Хотя даже самой себе не признавалась в том, кого она ищет.
Оркестр заиграл вальс, и Доминик поспешил пригласить тетушку Зизи на первый танец.
Она сурово нахмурилась, однако по глазам было видно: ей польстило приглашение племянника.
– Нет, мой милый, я уже стара для того, чтобы крутиться, как веретено. Считай, что ты исполнил свой долг, и больше не заговаривай со мной о таких глупостях.
– Ах, тетушка, зачем вы обижаете своего любимого племянника? – шутливо надул губы Доминик. Он обожал поддразнивать тетку, пользуясь тем, что ему любые шалости сходили с рук.
– Не любимого, а единственного, – парировала тетушка Зизи. – Ничего, ты быстро утешишься, голубчик. Ладно, вы, молодые, танцуйте, веселитесь, я вам мешать не буду. А ежели хочешь проявить любезность, мой дорогой, то принеси мне рюмку абсента.
И тетка присоединилась к матронам, восседавшим на стульях и кушетках у стены. Бедняжке, как обычно, суждено было в течение целого вечера выслушивать свежие сплетни и время от времени вставлять в разговор свои язвительные комментарии. Адриенне стало ее безмерно жаль. Как же она одинока! Несчастной отведена роль служанки, правда, одетой в шелка. Тетя Зизи полностью зависит от своего отца, Эмиля Жардина, и ее унылое одиночество немного скрашивают лишь спиртное да Доминик.
– Ты заметил? Она с трудом удержалась от улыбки, – лукаво заметила Адриенна, любуясь красавцем братом. – Тетушка Зизи тебя боготворит.
– Разве это плохо? – притворно оскорбился Доминик.
– О да. Я боюсь, ты скоро зазнаешься, – засмеялась Адриенна. – Тебя все женщины обожают.
Но Доминик не поддержал ее шутливый тон.
– Нет, сестрица, их привлекают наши семейные связи и капиталы, – серьезно возразил он.
Адриенна тоже притихла, думая о том, что когда-нибудь брату придется взвалить на себя тяжелое бремя обязанностей, лежащее сейчас на плечах деда. Бремя, о котором Доминику начали твердить чуть ли не с рождения. И Адриенна с раннего детства усвоила, что Доминик всегда будет занимать в сердце деда первое место, хотя дедушка никогда не подавал ей повода усомниться в его любви. Да, она для него отрада, но надежды он возлагает на Доминика. Ведь Доминик – наследник. И значит, именно он – залог дедушкиного бессмертия. Доминику суждено продолжить род Жардинов.
Впрочем, Адриенна на это не серчала. Что поделать, если таков порядок вещей? Она преданно любила брата, и в ее сердце не было места зависти.
Любуясь красивым профилем Доминика, Адриенна торжественно произнесла:
– Женщины, которые видят в тебе лишь богатого наследника, недостойны такого человека, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81