Но с тех пор стоило мне, как сейчас, ненадолго остаться в одиночестве, как у меня в мозгу тут же всплывал этот вопрос. Больше всего меня раздражало то, что я не один год помнил все три фамилии, но иногда та или другая забывалась начисто. Так было и этим утром. Я вспомнил, что в финале 1966 года за Англию играли братья Чарлтоны, в 1978 за Голландию – братья ван дер Керкхофы. Однако третью пару я, как ни старался, вспомнить не мог. Ломая себе голову, я все больше досадовал, пока не решил, что не встану из-за стола и не примусь за намеченные дела, пока не вспомню, как звали оставшихся братьев.
Меня оторвал от раздумий Борис, который вошел в зал и направился ко мне. Он передвигался рывками, петляя от одного пустого столика к другому; могло показаться, что он приближается не целенаправленно, а случайно. Он не смотрел в мою сторону, а добравшись до соседнего столика, сел ко мне спиной и стал водить пальцем по скатерти.
– Борис, ты уже позавтракал? – спросил я.
Он не поднимал взгляда от скатерти. Затем спросил безразличным тоном:
– Мы поедем на старую квартиру?
– Если хочешь. Я обещал: если ты захочешь, мы туда отправимся. Ну, что ты решил, Борис?
– А у тебя есть сейчас дела?
– Да, но я могу их отложить. Если хочешь, поедем. Но тогда уж немедленно. Как ты сам сказал, у меня сегодня дел по горло.
Борис, казалось, задумался. Он по-прежнему сидел ко мне спиной и теребил скатерть.
– Ну что, Борис? Пошли?
– Там будет Номер Девять?
– Наверное. – Решив, что пора брать инициативу в свои руки, я встал и положил салфетку рядом с тарелкой. – Отправимся прямо сейчас. День, похоже, солнечный. Не придется даже подниматься за куртками. Давай пошли!
Борис все еще колебался, но я обнял его за плечи и повел прочь из столовой.
Когда мы с Борисом пересекали холл, я заметил, что портье машет мне рукой.
– Мистер Райдер, – заговорил он, – приходили те самые журналисты. Я подумал, лучше будет их пока отослать, и посоветовал им вернуться через час. Не беспокойтесь, они не имели ничего против.
Секунду поразмыслив, я отозвался:
– К сожалению, у меня сейчас важные дела. Не могли бы вы попросить, чтобы они согласовали время с мисс Штратман? А теперь простите, нам нужно идти.
Только когда мы выбрались из отеля и остановились на залитом солнцем тротуаре, я обнаружил, что не помню, как добраться до старой квартиры. Пока я провожал глазами медленно продвигавшиеся автомобили, Борис, почувствовав, видно, что я нахожусь в затруднении, предложил:
– Можно сесть на трамвай. Остановка у пожарного депо.
– Отлично. Тогда веди ты.
Из-за грохота транспорта мы несколько минут почти не открывали рта. Петляя в густой толпе, мы пошли по узкому тротуару, пересекли два маленьких, но оживленных переулка и оказались на широкой магистрали с трамвайными путями и несколькими полосами движения. Тротуар здесь был гораздо шире, и мы, легко опережая прочих пешеходов, шли мимо банков, контор и ресторанов. Затем я услышал сзади топот бегущих ног и почувствовал на своем плече чью-то руку.
– Мистер Райдер! Наконец я вас нашел!
Человек, оказавшийся у меня за спиной, походил на стареющего рок-певца. Лицо его было обветрено, длинные грязные волосы распадались, образуя прямой пробор. Рубашка и брюки, то и другое кремового цвета, свободно на нем болтались.
– Здравствуйте! – произнес я осторожно, заметив, что Борис рассматривает незнакомца с опаской.
– Одно недоразумение за другим! – со смехом воскликнул тот. – Нам несколько раз была назначена встреча. Прошлым вечером пришлось прождать больше двух часов – но ничего, ерунда! Всякое случается. И осмелюсь сказать, сэр, вашей вины в том не было. Собственно, я в этом ни минуты не сомневаюсь.
– Да-да. Сегодня утром вам опять пришлось ждать. Портье мне сообщил.
– Утром снова произошло недоразумение. – Длинноволосый пожал плечами. – Нам велели вернуться через час. Так что мы – фотограф и я – пережидали вон там, в кафе. Но раз уж вы шли мимо, я подумал, что можно было бы провести интервью и сделать фотографии прямо сейчас. Тогда нам не придется снова вас беспокоить. Конечно, я понимаю, для личности подобного масштаба встреча с журналистами местного листка не относится к числу приоритетных пунктов программы…
– Напротив, – вставил я поспешно. – Я всегда придавал первостепенное значение периодическим изданиям вроде вашего. У вас в руках ключи к сердцам местных жителей. Контакты с журналистами я ставлю на одно из первых мест по важности.
– Вы очень любезны, мистер Райдер. И, если дозволено мне будет так выразиться, весьма прозорливы.
– Но я собирался сказать, что в данную минуту я, к сожалению, очень занят.
– Конечно-конечно. Именно потому я и предложил разделаться с интервью раз и навсегда, чтобы нам не пришлось больше вас беспокоить. Наш фотограф, Педро, сидит сейчас там, в кафе. Он щелкнет вас, а я пока задам два-три вопроса. Потом вы с этим юным джентльменом поспешите дальше по своим делам. На все про все у нас уйдет не больше четырех или пяти минут. Кажется, это самое простое решение вопроса.
– Хм. Но только не дольше.
– О, если вы уделите нам несколько минут, мы будем просто счастливы. Мы прекрасно понимаем, как много у вас других, не менее важных обязательств. Как я сказал, мы обосновались вон там. В кафе.
Он указывал чуть в сторону, где на тротуаре было расставлено несколько столиков со стульями. Это было явно не самое подходящее место для интервью, но я подумал, что таким образом отделаюсь от журналистов с наименьшими потерями.
– Хорошо, – сказал я. – Но подчеркиваю: расписание на утро у меня самое плотное.
– Мистер Райдер, вы так великодушны. Уделить толику времени нашему скромному листку! Но в самом деле, не будем медлить. Сюда, пожалуйста.
Длинноволосый журналист повел меня обратно, к кафе, от нетерпения едва не натыкаясь на других пешеходов. Вскоре он опередил меня на несколько шагов, и я, воспользовавшись случаем, бросил Борису:
– Не беспокойся, времени уйдет всего ничего. Я об этом позабочусь.
С лица Бориса не сходила недовольная гримаса, и я добавил:
– Послушай, а пока ты можешь поесть чего-нибудь вкусненького. Мороженого или творожного пудинга. Когда закончишь, мы тут же отправимся дальше.
Мы остановились в тесном дворике, усеянном тентами.
– Ну вот, пришли, – произнес журналист, указывая на один из столиков. – Здесь мы и засели.
– Если не возражаете, – обратился я к нему, – я прежде всего устрою Бориса. Я присоединюсь к вам через минуту.
– Отличная мысль.
Почти все столики во дворе были заняты, но внутри посетителей не было совсем. Помещение, имевшее светлую отделку в современном стиле, было залито солнечным светом. За прилавком, в стеклянной витрине которого был выложен ряд пирогов и пирожных, стояла молодая пухлая официанточка, по виду скандинавка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Меня оторвал от раздумий Борис, который вошел в зал и направился ко мне. Он передвигался рывками, петляя от одного пустого столика к другому; могло показаться, что он приближается не целенаправленно, а случайно. Он не смотрел в мою сторону, а добравшись до соседнего столика, сел ко мне спиной и стал водить пальцем по скатерти.
– Борис, ты уже позавтракал? – спросил я.
Он не поднимал взгляда от скатерти. Затем спросил безразличным тоном:
– Мы поедем на старую квартиру?
– Если хочешь. Я обещал: если ты захочешь, мы туда отправимся. Ну, что ты решил, Борис?
– А у тебя есть сейчас дела?
– Да, но я могу их отложить. Если хочешь, поедем. Но тогда уж немедленно. Как ты сам сказал, у меня сегодня дел по горло.
Борис, казалось, задумался. Он по-прежнему сидел ко мне спиной и теребил скатерть.
– Ну что, Борис? Пошли?
– Там будет Номер Девять?
– Наверное. – Решив, что пора брать инициативу в свои руки, я встал и положил салфетку рядом с тарелкой. – Отправимся прямо сейчас. День, похоже, солнечный. Не придется даже подниматься за куртками. Давай пошли!
Борис все еще колебался, но я обнял его за плечи и повел прочь из столовой.
Когда мы с Борисом пересекали холл, я заметил, что портье машет мне рукой.
– Мистер Райдер, – заговорил он, – приходили те самые журналисты. Я подумал, лучше будет их пока отослать, и посоветовал им вернуться через час. Не беспокойтесь, они не имели ничего против.
Секунду поразмыслив, я отозвался:
– К сожалению, у меня сейчас важные дела. Не могли бы вы попросить, чтобы они согласовали время с мисс Штратман? А теперь простите, нам нужно идти.
Только когда мы выбрались из отеля и остановились на залитом солнцем тротуаре, я обнаружил, что не помню, как добраться до старой квартиры. Пока я провожал глазами медленно продвигавшиеся автомобили, Борис, почувствовав, видно, что я нахожусь в затруднении, предложил:
– Можно сесть на трамвай. Остановка у пожарного депо.
– Отлично. Тогда веди ты.
Из-за грохота транспорта мы несколько минут почти не открывали рта. Петляя в густой толпе, мы пошли по узкому тротуару, пересекли два маленьких, но оживленных переулка и оказались на широкой магистрали с трамвайными путями и несколькими полосами движения. Тротуар здесь был гораздо шире, и мы, легко опережая прочих пешеходов, шли мимо банков, контор и ресторанов. Затем я услышал сзади топот бегущих ног и почувствовал на своем плече чью-то руку.
– Мистер Райдер! Наконец я вас нашел!
Человек, оказавшийся у меня за спиной, походил на стареющего рок-певца. Лицо его было обветрено, длинные грязные волосы распадались, образуя прямой пробор. Рубашка и брюки, то и другое кремового цвета, свободно на нем болтались.
– Здравствуйте! – произнес я осторожно, заметив, что Борис рассматривает незнакомца с опаской.
– Одно недоразумение за другим! – со смехом воскликнул тот. – Нам несколько раз была назначена встреча. Прошлым вечером пришлось прождать больше двух часов – но ничего, ерунда! Всякое случается. И осмелюсь сказать, сэр, вашей вины в том не было. Собственно, я в этом ни минуты не сомневаюсь.
– Да-да. Сегодня утром вам опять пришлось ждать. Портье мне сообщил.
– Утром снова произошло недоразумение. – Длинноволосый пожал плечами. – Нам велели вернуться через час. Так что мы – фотограф и я – пережидали вон там, в кафе. Но раз уж вы шли мимо, я подумал, что можно было бы провести интервью и сделать фотографии прямо сейчас. Тогда нам не придется снова вас беспокоить. Конечно, я понимаю, для личности подобного масштаба встреча с журналистами местного листка не относится к числу приоритетных пунктов программы…
– Напротив, – вставил я поспешно. – Я всегда придавал первостепенное значение периодическим изданиям вроде вашего. У вас в руках ключи к сердцам местных жителей. Контакты с журналистами я ставлю на одно из первых мест по важности.
– Вы очень любезны, мистер Райдер. И, если дозволено мне будет так выразиться, весьма прозорливы.
– Но я собирался сказать, что в данную минуту я, к сожалению, очень занят.
– Конечно-конечно. Именно потому я и предложил разделаться с интервью раз и навсегда, чтобы нам не пришлось больше вас беспокоить. Наш фотограф, Педро, сидит сейчас там, в кафе. Он щелкнет вас, а я пока задам два-три вопроса. Потом вы с этим юным джентльменом поспешите дальше по своим делам. На все про все у нас уйдет не больше четырех или пяти минут. Кажется, это самое простое решение вопроса.
– Хм. Но только не дольше.
– О, если вы уделите нам несколько минут, мы будем просто счастливы. Мы прекрасно понимаем, как много у вас других, не менее важных обязательств. Как я сказал, мы обосновались вон там. В кафе.
Он указывал чуть в сторону, где на тротуаре было расставлено несколько столиков со стульями. Это было явно не самое подходящее место для интервью, но я подумал, что таким образом отделаюсь от журналистов с наименьшими потерями.
– Хорошо, – сказал я. – Но подчеркиваю: расписание на утро у меня самое плотное.
– Мистер Райдер, вы так великодушны. Уделить толику времени нашему скромному листку! Но в самом деле, не будем медлить. Сюда, пожалуйста.
Длинноволосый журналист повел меня обратно, к кафе, от нетерпения едва не натыкаясь на других пешеходов. Вскоре он опередил меня на несколько шагов, и я, воспользовавшись случаем, бросил Борису:
– Не беспокойся, времени уйдет всего ничего. Я об этом позабочусь.
С лица Бориса не сходила недовольная гримаса, и я добавил:
– Послушай, а пока ты можешь поесть чего-нибудь вкусненького. Мороженого или творожного пудинга. Когда закончишь, мы тут же отправимся дальше.
Мы остановились в тесном дворике, усеянном тентами.
– Ну вот, пришли, – произнес журналист, указывая на один из столиков. – Здесь мы и засели.
– Если не возражаете, – обратился я к нему, – я прежде всего устрою Бориса. Я присоединюсь к вам через минуту.
– Отличная мысль.
Почти все столики во дворе были заняты, но внутри посетителей не было совсем. Помещение, имевшее светлую отделку в современном стиле, было залито солнечным светом. За прилавком, в стеклянной витрине которого был выложен ряд пирогов и пирожных, стояла молодая пухлая официанточка, по виду скандинавка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157