Только теперь Чабб сообразил, что того чудака в суде Вайсс принял за нанятого им злодея, хотя подобное существо могло появиться в зале и без всякой интриги. Эта часть города кишит пьяницами и бродягами, которые ищут приют в штабе Армии Спасения на Виктория-авеню. Они отсиживаются, например, в городской библиотеке; в свое время Чабб ежедневно подкармливал одного такого булочкой с маслом, но не имел никакого отношения к длинноволосому гиганту. Хуже другое: Вайсс видел в его поступках лишь зависть, он так и не понял, с какой целью Чабб устроил свою мистификацию, он воспринимал ее ad hominem . Вот с этим Чабб смириться не мог. Он поднялся с постели, кое-как уговорил Вайсса перебраться в кухню, откопал бутылку двухшиллингового красного вина от «Джимми Уотсона». Вино разлили по баночкам из-под варенья, они оба уселись друг напротив друга за стол, и Чабб заговорил о том, что не давало ему покоя: о распаде смысла. Все равно что разговор утки с цыпленком, – так отозвался он об этой беседе годы спустя в Куале-Лумпур, когда его речь пропиталась поговорками Кампонг-Бару.
Вайсс ничего не слушал. Чабб смог убедить его только в одном: сумасшедший в суде был просто сумасшедшим. При этом Чабб всячески льстил старому другу: мол, на суде он бьется как лев. Посрамил всех.
Вайсс отблагодарил его по-своему: сказал, что собственные стихи Чабба – второй сорт. Если потомство его вспомнит, то лишь благодаря «Бобу Маккорклу».
– Я не стал спорить, – сказал Чабб. – Хорошенько отделав меня, Вайсс приободрился и, когда уходил из квартиры Гордона, был в отличном настроении, готов к следующему раунду. Мы спустились по узким ступенькам, я открыл дверь, и Вайсс вышел на улицу как раз когда первый трамвай выехал из-за угла, минуя здание казначейства. «Увидимся в суде», – вот что сказал мне Вайсс на прощанье, мем. Разве так скажет человек, надумавший прийти домой и повеситься?
13
– ЧТО Ж, – сказал Слейтер, – нам всем пора спать.
Я только диву далась: внезапно превратившись в какой-то вихрь бешеной активности, Слейтер, требуя счет, замахал руками официанткам, которые толпились под рыцарскими доспехами у литого пластикового камина.
– Джон!
Он подался вперед и взял меня за руку.
– Ложись в постель, – посоветовал он, улыбаясь, но больно сжимая мои пальцы. – Ложись, девочка. Ты еще нездорова.
Я попыталась отодрать его крупные, сильные пальцы, но Джон потянул меня и заставил встать.
– Джон, право же, мне гораздо лучше!
– Врача надо слушаться! – сказал он, глядя на меня в упор.
Я была в ярости, но сумела сдержаться, и то лишь потому, что боялась еще более унизить Чабба. Иначе я бы, пожалуй, съездила Джону по физиономии – но вместо этого зевнула и слегка потянулась. Дослушаем в следующий раз.
– Да, – подтвердил Чабб, не встречаясь, однако, со мной взглядом и пряча драгоценный документ в карман. Слейтер, видимо, этого не заметил – ведь любой клочок бумаги всегда пробуждал в нем любопытство. Но сейчас он торопился прогнать нежеланного посетителя.
– Рад был повидать тебя снова, – сказал он Чаббу. – Вспомнить славного старину Гордона.
Чабб сразу же повернул к выходу. Метнув на Слейтера злобный взгляд, я поспешила нагнать гостя и пошла рядом с ним, глядя себе под ноги на немыслимую клетчатую дорожку. Этот человек пробуждал во мне сложные чувства – помимо алчности, которую он раздразнил обрывком чужой рукописи. Что-то в нем было трогательное. Импульсивно я просунула руку ему под локоть и не отпускала, пока мы не окунулись вместе в похлебку ночи. Слейтер тащился позади, наблюдая за нами бдительнее интуристовского гида.
– Могли бы продолжить завтра, – предложила я. Чабб посмотрел на меня в упор.
– Спасибо, – сказал он, а потом резко повернулся и захромал по узкой бетонной дорожке мимо такси.
Вернувшись в наш вульгарный холл, я заметила в золотых блестящих колоннах преследовавшую меня тень Слейтера, и устремилась к лифту.
– Сара! – У дверей он нагнал меня.
– Дерьмо! – сказала я.
– Выслушай меня, Сара.
– Нет. Дерьмо и есть дерьмо.
Он нажал кнопку моего этажа, а я – его, но мой этаж был ниже, и Слейтер вышел вместе со мной.
– Я не хочу разговаривать с тобой, Джон. Не входи.
Он запросто мог ворваться силой, а потому, не вынимая распиравшего мой кошелек ключа, я вернулась к лифту. Так, вместе, мы опять спустились в фойе, и тут Слейтер имел наглость снова схватить меня за руку.
Швейцар-сикх поглядывал в нашу сторону, однако мне уже было наплевать: сцена так сцена.
– Отпусти меня, Джон, а то сильно пожалеешь!
Он давно знал меня и тут же подчинился.
– Неужели ты веришь этому человеку, Сара? – спросил он.
– Сама не знаю. Ты помешал мне разобраться.
– Он же чокнутый. Разве по глазам не видно? А кожа? Склизкая, словно у священника.
– И что? Он – бесполый? Евнух? При чем тут его кожа?
– Микс, мне о нем известно гораздо больше, чем тебе. Объяснить тебе, чем этот человек опасен?
– Не стоит.
– Нет?
– Нет.
– Как угодно, – произнес Слейтер и, к моему огромному облегчению, пошел прочь. Лишь много времени спустя я узнала, куда он направился, едва за мной закрылась дверь лифта: на Джалан-Тричер, в пользовавшееся дурной славой кабаре «Восточный Ориент», у которого он много лет назад позаимствовал название для своей популярнейшей эротической поэмы.
14
В ТУ НОЧЬ МНЕ СНИЛОСЬ, будто я умерла. Тело мое должно было упокоиться на кладбище посреди болот Эссекса; все содержимое редакции на Шарлотт-стрит валялось вокруг меня в мерзостной трясине. Могильщик, обернувшись старьевщиком, принялся разбирать бренные останки моей жизни. Жадно схватил уродливую стаффордширскую фигурку, подаренную мне братом, но мои аккуратные папки отбросил в сторону. Разозлившись на то, что мое наследие попало в столь некультурные руки, я свирепо набросилась на старьевщика, расцарапала ему лицо – и тут увидела, что это лорд Антрим, поняла смысл сна и заплакала.
Я проснулась под шум дождя и позвонила портье спросить напрокат зонтик. Мне заявили, что зонтиков нет. Тогда я распорядилась принести завтрак в номер, чтобы не сталкиваться со Слейтером. Миска с овсяными хлопьями и орхидея в стакане прибыли на большой тележке. Официант, вероятно, одаренный чувством юмора – вот бы уж не подумала, – подвез мой завтрак к окну с видом на низвергающийся с небес водопад. На крутом холме вдали смутно виднелись очертания деревьев, внизу словно призрачные рыбы проплывали легковые автомобили и грузовики.
Я снова позвонила портье. На этот раз мне посулили, что дождь вот-вот закончится, и я уселась ждать чуда. Взялась было за Мильтона, но от волнения не смогла сосредоточиться. Ливень менял цвет от зеленого до изжелта-белого. Иногда в просвет можно было разглядеть улицу под окном, иногда все заволакивало сплошь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62