– Я не слышу его.
– Я знаю, – нетерпеливо сказал молодой человек, – в том-то и дело. Угадайте только по виду.
Пол с минуту, морщась, глядел на экран, покачиваясь в такт саксофонисту и стараясь подобрать песню к ритму. Неожиданно что-то щелкнуло у него в голове, и в воображении его заструилась мелодия так уверенно, как будто звук включили.
– «Розовый бутон», – сказал он, – песенка называется «Розовый бутон».
Молодой человек спокойно улыбнулся.
– «Розовый бутон», да? Может, мы просто так, для смеха, заключим пари? Я, например, сказал бы, что это – ммм… ну ладно – «Лунный рай».
– На сколько?
Молодой человек оценивающе глянул на куртку Пола, а затем с некоторым удивлением на его дорогие брюки и ботинки.
– Десятку?
– На десять. Клянусь богом, это «Розовый бутон»,
– Как он сказал, Элфи? Что это? – крикнул бармен.
– Он говорит, что это «Розовый бутон», а я – «Лунный рай». Включи-ка звук.
Заключительные аккорды «Лунного рая» послышались из репродуктора, саксофонист скорчил рожу и исчез с экрана. Бармен восхищенно подмигнул Элфи и опять выключил звук.
Пол вручил Элфи десятку.
– Поздравляю.
Элфи уселся в их кабине без приглашения. Он смотрел на экран, выпуская носом дым и прикрыв глаза.
– А как вы считаете, что они играют сейчас?
Пол решил сосредоточиться и вернуть свои деньги.
Он пристально вглядывался в экран и не торопился. Сейчас был виден весь оркестр, и хотя Пол уже был уверен, что уловил мелодию правильно, он все еще поглядывал то на одного, то на другого музыканта.
– Это старое, что-то очень старое, – оказал он. – Это «Звездная пыль».
– Ставите десятку на «Звездную пыль»?
– Ставлю.
– Элфи, что это? – выкрикнул бармен.
Элфи указал пальцем на Пола.
– А он хитер. Он говорит, что это «Звездная пыль», и я понимаю, почему он так думает. Прав он и в том, что это старая вещь, но только он не ту назвал. «Синяя песня» – вот как она называется. – Он с сочувствием поглядел на Пола. – Это очень трудная штучка. – И он щелкнул пальцами.
Бармен повернул регулятор, звуки «Синей песни» заполнили воздух.
– Здорово! – сказал Пол и повернулся к Финнерти за подтверждением.
Финнерти углубился в собственные мысли, и губы его чуть шевелились, как бы ведя воображаемый разговор. Несмотря на шумное, взволнованное поведение Элфи, он, по-видимому, просто не заметил его.
– Приноровился, – скромно сказал Элфи. – Как и ко всему другому. Знаете, если долго заниматься чем-нибудь, потом получаются удивительные результаты. Я даже не мог бы сказать вам, то есть подробно объяснить, как это у меня получается. Будто еще одно чувство – просто начинаешь чувствовать.
Бармен, официантка и несколько посетителей умолкли, чтобы не пропустить слова Элфи.
– Есть тут и свои штучки, – сказал Элфи. – Нужно следить за барабаном вместо того, чтобы присматриваться к тому, что этот малый выделывает на трубе. Так вы улавливаете основной ритм. Видите ли, многие следят за трубами, а трубач может как раз давать вариации. Научиться такому невозможно. А кроме того, тогда нужно знать инструменты – как они дают высокую ноту, как – низкую. Ну и этого недостаточно. – В голосе его послышались уважительные, почти благоговейные нотки. – Выходит так, будто благодать какая-то на тебя нисходит.
– Классику он тоже угадывает, – радостно заявил бармен. – Вы бы только поглядели на него воскресными вечерами, когда играет бостонский оркестр.
Элфи нетерпеливо вытащил сигарету из пачки.
– Да, классику тоже, – проговорил он, морщась и бепощадно выкладывая перед Полом свои внутренние сомнения. – Да, мне просто повезло в прошлое воскресенье, когда ты меня видел. Но не знаю их репертуара. Тут хоть на голову встань, а не ухватишь мелодии в середине произведения, если это классика. Да и разработать их репертуар чертовски трудно, ведь иногда ждешь целый год, а то и два, чтобы услышать вторично одну и ту же вещь. – Он протер глаза, как бы вспоминая часы, проведенные им в напряжении перед экраном. – Приходится смотреть, как они наяривают, наяривают и наяривают. И постоянно они играют что-нибудь новое, а многие из них воруют что-то из старого.
– Сложно, да? – сказал Пол.
Элфи поднял брови вверх.
– Конечно, трудно, как и все остальное. Трудно быть лучшим.
– Бывают жучки, которые пытаются прорваться, но им далеко до Элфи, – сказал бармен.
– Они хороши по-своему: обычно они быстро действуют, – сказал Элфи. – Это, знаете, когда выходит новый номер – и еще никто его не слышал, тут-то они и урывают кусок. Но ни один из них не может этим прокормить себя, это уж точно. Репертуара у них нет, вот у них и получается – день так, день эдак.
– А вы живете этим? – спросил Пол. Он еще полностью не избавился от чувства раздражения, и негодование целиком охватило его.
– Да, – холодно произнес Элфи, – это моя профессия. Доллар здесь, десять центов там…
– Двадцать долларов здесь, – сказал Пол. Это несколько смягчило его чувство.
Бармен старался поддерживать дружескую атмосферу.
– Элфи начал с того, что был монополистом, правда, Элфи? – живо вмешался он.
– Да. Но желающих слишком много. Это занятие для десяти, ну пускай – двадцати человек. А нас сейчас сотни две. Армия и КРРах уже чуть было не сцапали меня, поэтому я и оглядывался по сторонам, пытаясь, подыскать что-нибудь более подходящее. Забавно, что я, вовсе не думая об этом, проделывал эти штуки с самого детства. Мне следовало бы сразу заняться этим делом. Кррахи, – презрительно проговорил он, видимо припоминая, насколько близок он был к тому, чтобы оказаться втянутым в КРР. – Армия! – добавил он и сплюнул.
Несколько солдат и многие из КРР слышали, как он оскорблял их организации, но они только согласно кивали головами, полностью разделяя его презрение.
Внимание Элфи снова привлек экран.
– «Детка, милая детка», – сказал он. – Новинка. Он заторопился к бару, чтобы более тщательно изучить движения оркестра. Бармен положил руку на регулятор громкости и внимательно следил за знаками Элфи. Элфи приподнимал бровь, и бармен включал звук. Послушав несколько секунд, Элфи кивал, и звук опять отключался.
– Что заказываете, ребята? – сказала официантка.
– Хмм? – отозвался Пол, все еще с любопытством следя за Элфи. – О, бурбон с водой, пожалуйста. – Сейчас он ставил опыты со своими глазами и обнаружил, что они плохо его слушаются.
– Ирландское виски с водой, – сказал Финнерти. – Ты голоден?
– Да, принесите нам пару крутых яиц, пожалуйста.
Настроение у Пола было отличным, он чувствовал, что тесные узы братства связывают его с людьми в этом салуне, а если идти дальше, то и со всем человечеством, с целой вселенной. Он чувствовал себя мудрым, стоящим на пороге какого-то блестящего открытия. И тут он припомнил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97