Казалось, его медленно укутывали прохладным белым покрывалом. Да, рана была ужасна, и глухота – если он в ней признается – будет стоить ему работы авиадиспетчера. Но зато теперь ничто не могло заставить его отправиться на охоту с таким возбудимым сыном!
Киту не удалось снять с себя ответственность за случившееся и заглушить муки совести. Отец оправился от раны и был достаточно тактичен, чтобы не вспоминать о происшествии чаще двух раз на дню. Вскоре угрызения Кита уступили место невысказанной обиде: он понял, что отсутствием уха отец пользуется, чтобы уклониться от еженедельных охотничьих экспедиций. Пластический хирург надежно пришпандорил к голове старшего Хигстрома полиуретановую копию, а высокотехнологичный слуховой аппарат восстановил слух на восемьдесят один процент. Но старик упорно отказывался взяться за ружье.
– Врачи не велят! – орал отец.
К тому же Киту никак не удавалось найти компаньонов для выезда на природу. Когда бы он ни приглашал друзей поохотиться, те уже обещали быть где-то в других местах. Раздосадованный Кит маялся долгие тоскливые выходные, чистя ружья и просматривая на видео любимые серии «Американского охотника». Когда же палец чесался по курку так, что становилось невмоготу, он садился в машину и уезжал на канал. С наступлением темноты Кит заряжал двуствольный дробовик, цеплял на голову фонарик и крался вдоль берега. Как правило, мишенью становились черепахи и опоссумы – живность смышленее и проворнее обычно удирала.
После урагана Кит Хигстром обнаружил четырех дойных коров и пегую кобылу, щипавших травку на соседской лужайке. На тротуаре собрался весь квартал – люди смеялись и фотографировали, радуясь возможности отвлечься от тягостных последствий шторма. Вечером Кит сидел с приятелями в ирландском баре на Кендалл-драйв.
– Сколько весит корова? – спросил он.
– Сдаюсь, Хигстром, – ответил один дружок. – Ну и сколько она весит?
– Это не анекдот. Тяжелее лося? По моей улице буренки разгуливают.
– Ураган натворил.
– Понятно, однако на сколько корова потянет? Мула перевесит? – Кит допил пиво и встал. – Пошли на охоту, парни.
– Сядь, Хигстром.
– Так вы идете или нет, ссыкуны?
– Давай лучше по пивку.
Кит рыгнул и устремился к выходу. Приехав домой, он проскользнул в кабинет и достал из кленового шкафа с оружием старинное дедушкино ружье. Никто не проснулся, когда он уронил коробку патронов и пьяно захихикал. Кит облачился в заказанный по почте камуфляж десантника, натянул сапоги, приладил на голову фонарик и отправился на добычу говядины.
Коров на соседской лужайке уже не было. Подчеркнуто скрытными перебежками Кит двинулся по улице. Его мотало из стороны в сторону, но он ощущал себя легким, как перышко, и опасным, как змея. Великолепное ружье в умелых руках! Он собирался привязать убитую корову к переднему бамперу своей «хонды-сивик» и вернуться к ирландскому бару, где напивались бздуны-дружки. Кит ухмыльнулся, представив, какое будет зрелище.
Прячась за курганами обломков, он с грохотом передвигался по развалинам. На пустынной темной улице ни огонька – дома в северной части все еще оставались без электричества. Пробираясь мимо дома Уллманов, Кит услыхал тяжелое хриплое сопенье с заднего двора. Наверное, беглая кобыла. Кит обогнул гараж, и в луче фонаря засверкала пара огромных, как пепельницы, синих глаз.
– Черт возьми! – вскрикнул Кейт.
Рядом с полупустым бассейном Уллманов стоял огромный зверь. Луч фонаря скользил по его иссиня-черным бокам. Это не простая корова. Начать с того, что она здоровая, как трактор. Острые рога причудливо изогнуты – совсем не так, как у обычной домашней скотины.
Кит Хигстром точно знал, кто перед ним. Он же видел в «Американском охотнике», как Джимми Дин и Курт Гауди пристрелили точно такую грандиозную тварь. Но там дело происходило, черт возьми, в Африке, а не в Майами, Флорида.
Киту подумалось, что он, возможно, стал жертвой обильного возлияния и громадное копытное, обжигающее его овальными очами, – всего лишь пивное видение.
Зверюга опять всхрапнула, пустив две струйки соплей. Потом пригнула башку и копытами размером с утюг решительно взбороздила лужайку Уллманов, недавно покрытую бермудским дерном.
– Драть меня передрать! – пробормотал Кейт Хигстром, вскидывая дедушкино ружье. – Черный буйвол!
Он выстрелил и, естественно, промазал. Дважды.
Выстрелы разбудили мистера Уллмана, банкира по профессии и недавнего переселенца из Копенгагена. Он вовремя выглянул из окна спальни и увидел, как по его двору галопом несется громадный бык с дергающимся молодым американцем на роге. Мистер Уллман позвонил в полицию и срочно, насколько позволяло его владение английским, сообщил, что «невезучий ковбой серьезно перфорирован». В конце концов полицейские разобрались в том, что пытался сказать мистер Уллман.
Через два часа полицейский диспетчер оставил сообщение на автоответчике Августина: пропавший черный буйвол его покойного дядюшки идентифицирован по бирке на ухе – он объявился в овощном отделе разрушенного ураганом супермаркета. К сожалению, возникли неприятности. Диспетчер просил как можно скорее связаться с Агентством по контролю животных.
Но Августин не проверял автоответчик еще несколько часов: вместе с Бонни он находился в заливе Бискейн.
Катер позаимствовали у приятеля Августина, летчика гражданской авиации. Пилот задолжал услугу после давнего развода, когда Августин разрешил ему закопать за гаражом золотые крюгерранды на 45 000 долларов, чтобы укрыть их от частного сыщика, нанятого будущей бывшей женой. После развода у летчика не осталось ничего, кроме тайника с монетами. Он немедленно потратил их на манекенщицу весом девяносто один фунт, которая потом бросила его в пятизвездочном отеле в Марокко. Прошли годы, но пилот не забыл дружеской поддержки Августина в период личного кризиса.
Катер стоял у пристани в Норт-Майами-Бич и от урагана не пострадал. Августин и Бонни Лэм встретились с Джимом Тайлом у причала. Глаза полицейского покраснели, голос прерывался. Джим рассказал, что его близкого товарища и коллегу жестоко избил угонщик. Сейчас он бы предпочел прочесывать дороги, чтобы поймать эту гнусную сволочь.
Хотя Джим Тайл был расстроен, морская поездка его заметно тревожила. Даже в темноте залив казался неспокойным и коварным. А вот Бонни, как ни странно, совсем не волновалась. Возможно, ее успокоило то, как держался Августин: небрежно крутил штурвал двумя пальцами, а свободной рукой направлял прожектор. Он плавно огибал разметанные ураганом большие ветки, обломки бревен и призрачные силуэты перевернутых лодок. Жутковатое плавание, похоже, и Джима Таила ненадолго отвлекло от воспоминаний о Бренде на носилках…
Бонни не терпелось встретиться с человеком, называвшим себя Сцинком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Киту не удалось снять с себя ответственность за случившееся и заглушить муки совести. Отец оправился от раны и был достаточно тактичен, чтобы не вспоминать о происшествии чаще двух раз на дню. Вскоре угрызения Кита уступили место невысказанной обиде: он понял, что отсутствием уха отец пользуется, чтобы уклониться от еженедельных охотничьих экспедиций. Пластический хирург надежно пришпандорил к голове старшего Хигстрома полиуретановую копию, а высокотехнологичный слуховой аппарат восстановил слух на восемьдесят один процент. Но старик упорно отказывался взяться за ружье.
– Врачи не велят! – орал отец.
К тому же Киту никак не удавалось найти компаньонов для выезда на природу. Когда бы он ни приглашал друзей поохотиться, те уже обещали быть где-то в других местах. Раздосадованный Кит маялся долгие тоскливые выходные, чистя ружья и просматривая на видео любимые серии «Американского охотника». Когда же палец чесался по курку так, что становилось невмоготу, он садился в машину и уезжал на канал. С наступлением темноты Кит заряжал двуствольный дробовик, цеплял на голову фонарик и крался вдоль берега. Как правило, мишенью становились черепахи и опоссумы – живность смышленее и проворнее обычно удирала.
После урагана Кит Хигстром обнаружил четырех дойных коров и пегую кобылу, щипавших травку на соседской лужайке. На тротуаре собрался весь квартал – люди смеялись и фотографировали, радуясь возможности отвлечься от тягостных последствий шторма. Вечером Кит сидел с приятелями в ирландском баре на Кендалл-драйв.
– Сколько весит корова? – спросил он.
– Сдаюсь, Хигстром, – ответил один дружок. – Ну и сколько она весит?
– Это не анекдот. Тяжелее лося? По моей улице буренки разгуливают.
– Ураган натворил.
– Понятно, однако на сколько корова потянет? Мула перевесит? – Кит допил пиво и встал. – Пошли на охоту, парни.
– Сядь, Хигстром.
– Так вы идете или нет, ссыкуны?
– Давай лучше по пивку.
Кит рыгнул и устремился к выходу. Приехав домой, он проскользнул в кабинет и достал из кленового шкафа с оружием старинное дедушкино ружье. Никто не проснулся, когда он уронил коробку патронов и пьяно захихикал. Кит облачился в заказанный по почте камуфляж десантника, натянул сапоги, приладил на голову фонарик и отправился на добычу говядины.
Коров на соседской лужайке уже не было. Подчеркнуто скрытными перебежками Кит двинулся по улице. Его мотало из стороны в сторону, но он ощущал себя легким, как перышко, и опасным, как змея. Великолепное ружье в умелых руках! Он собирался привязать убитую корову к переднему бамперу своей «хонды-сивик» и вернуться к ирландскому бару, где напивались бздуны-дружки. Кит ухмыльнулся, представив, какое будет зрелище.
Прячась за курганами обломков, он с грохотом передвигался по развалинам. На пустынной темной улице ни огонька – дома в северной части все еще оставались без электричества. Пробираясь мимо дома Уллманов, Кит услыхал тяжелое хриплое сопенье с заднего двора. Наверное, беглая кобыла. Кит обогнул гараж, и в луче фонаря засверкала пара огромных, как пепельницы, синих глаз.
– Черт возьми! – вскрикнул Кейт.
Рядом с полупустым бассейном Уллманов стоял огромный зверь. Луч фонаря скользил по его иссиня-черным бокам. Это не простая корова. Начать с того, что она здоровая, как трактор. Острые рога причудливо изогнуты – совсем не так, как у обычной домашней скотины.
Кит Хигстром точно знал, кто перед ним. Он же видел в «Американском охотнике», как Джимми Дин и Курт Гауди пристрелили точно такую грандиозную тварь. Но там дело происходило, черт возьми, в Африке, а не в Майами, Флорида.
Киту подумалось, что он, возможно, стал жертвой обильного возлияния и громадное копытное, обжигающее его овальными очами, – всего лишь пивное видение.
Зверюга опять всхрапнула, пустив две струйки соплей. Потом пригнула башку и копытами размером с утюг решительно взбороздила лужайку Уллманов, недавно покрытую бермудским дерном.
– Драть меня передрать! – пробормотал Кейт Хигстром, вскидывая дедушкино ружье. – Черный буйвол!
Он выстрелил и, естественно, промазал. Дважды.
Выстрелы разбудили мистера Уллмана, банкира по профессии и недавнего переселенца из Копенгагена. Он вовремя выглянул из окна спальни и увидел, как по его двору галопом несется громадный бык с дергающимся молодым американцем на роге. Мистер Уллман позвонил в полицию и срочно, насколько позволяло его владение английским, сообщил, что «невезучий ковбой серьезно перфорирован». В конце концов полицейские разобрались в том, что пытался сказать мистер Уллман.
Через два часа полицейский диспетчер оставил сообщение на автоответчике Августина: пропавший черный буйвол его покойного дядюшки идентифицирован по бирке на ухе – он объявился в овощном отделе разрушенного ураганом супермаркета. К сожалению, возникли неприятности. Диспетчер просил как можно скорее связаться с Агентством по контролю животных.
Но Августин не проверял автоответчик еще несколько часов: вместе с Бонни он находился в заливе Бискейн.
Катер позаимствовали у приятеля Августина, летчика гражданской авиации. Пилот задолжал услугу после давнего развода, когда Августин разрешил ему закопать за гаражом золотые крюгерранды на 45 000 долларов, чтобы укрыть их от частного сыщика, нанятого будущей бывшей женой. После развода у летчика не осталось ничего, кроме тайника с монетами. Он немедленно потратил их на манекенщицу весом девяносто один фунт, которая потом бросила его в пятизвездочном отеле в Марокко. Прошли годы, но пилот не забыл дружеской поддержки Августина в период личного кризиса.
Катер стоял у пристани в Норт-Майами-Бич и от урагана не пострадал. Августин и Бонни Лэм встретились с Джимом Тайлом у причала. Глаза полицейского покраснели, голос прерывался. Джим рассказал, что его близкого товарища и коллегу жестоко избил угонщик. Сейчас он бы предпочел прочесывать дороги, чтобы поймать эту гнусную сволочь.
Хотя Джим Тайл был расстроен, морская поездка его заметно тревожила. Даже в темноте залив казался неспокойным и коварным. А вот Бонни, как ни странно, совсем не волновалась. Возможно, ее успокоило то, как держался Августин: небрежно крутил штурвал двумя пальцами, а свободной рукой направлял прожектор. Он плавно огибал разметанные ураганом большие ветки, обломки бревен и призрачные силуэты перевернутых лодок. Жутковатое плавание, похоже, и Джима Таила ненадолго отвлекло от воспоминаний о Бренде на носилках…
Бонни не терпелось встретиться с человеком, называвшим себя Сцинком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93