– Она встала коленками на сиденье, оперев руку с револьвером о спинку. – Бонни, дорогуша, я была бы весьма признательна, если б ты объяснила.
– Вы не поверите, но у меня медовый месяц.
– Брось! – Женщина недоверчиво взглянула на Сцинка.
– Нет, не с ним. Мой муж в Мексике.
– Сильно же ты заблудилась.
Бонни покачала головой:
– Вообще-то не очень.
Шторм сорвал дорожный знак на Флориду-Сити. Вернее, на то, что осталось от города. Движение на перекрестке регулировал усталый полицейский в желтом дождевике. Эди Марш напряженно вела джип, сказав Щелкунчику, чтобы получше припрятал револьвер. Когда они проезжали регулировщика, Бонни подумала: сейчас удобный момент, чтобы высунуться в окно и позвать на помощь, но Сцинк не подал никакого знака. Он сидел, уронив подбородок на грудь.
Ураган сорвал и таблички с названиями улиц, но Бонни разглядела одну, извещавшую, что они въезжают на Сказочные Флоридские Рифы. Щелкунчик опасался блокпостов на шоссе № 1 и потому велел ехать по Кард-Саунд-роуд.
– Там платный проезд, – заметила Эди.
– И что?
– Я оставила сумочку в доме.
– Да есть у меня деньги! – буркнул Щелкунчик.
– Еще бы. – Эди все время думала о рассказе одноглазого: Щелкунчик напал на женщину-полицейского и украл обручальное кольцо ее матери. – Так сколько ты за него выручил?
– За кого?
– За кольцо.
Эди не отрывала взгляда от плоской ленты дороги, тянувшейся вдаль, насколько хватало глаз.
Щелкунчик вполголоса выматерился и выудил из кармана пиджака простенькое золотое колечко. Поднес к лицу Эди и спросил:
– Довольна?
Ворованное кольцо подействовало неожиданно – Эди стало неприятно и очень горько. Стараясь представить ту женщину-полицейского, она думала: есть ли у нее муж и дети, что сотворил с ней Щелкунчик… Господи, размышляла она, что за поганую жизнь я себе устроила! Наверное, все было бы иначе, если б удалось заманить в койку застенчивого юнца Кеннеди. Хотя кто знает.
– Не смог заложить, – сказал Щелкунчик. – Хреновина с гравировкой, не хотят связываться.
– Что написано, – тихо спросила Эди, – на кольце?
– Какая разница?
– Давай. Что?
Бонни тоже заинтересованно подалась вперед. Щелкунчик прочел надпись:
– «Моей Синтии. Навсегда». – Он презрительно хмыкнул и высунул костистую руку в окно, собираясь выбросить кольцо.
– Не делай этого, – сказала Эди, притормаживая.
– С какого хрена? Раз не удается заложить, надо от него избавиться. Вдруг нас тормознут.
– Не надо, ладно?
– Ой. Поздно. – И Щелкунчик далеко забросил кольцо. Оно плюхнулось в придорожный канал, оставив на поверхности расходящиеся круги.
Эди краем глаза все видела.
– Сволочь ты паршивая, – каменно произнесла она.
Бонни сзади почувствовала, что машина набирает скорость.
Щелкунчик демонстративно помахал тяжелым черным револьвером.
– Может, ты не слыхала, есть такая штука, называется «обнаружено краденое имущество», а это считается уголовным, мать его, преступлением, если ты не в курсе. А вот еще подарочек: «на-ру-ше-ние под-надзор-ности». Перевожу: если меня сцапают, моя тощая белая задница отправится прямиком в Старк. Проход закрыт, ураганные денежки – ку-ку! Так что плевать на легавые драгоценности.
Эди Марш промолчала. Она велела себе сосредоточиться на скользкой двухрядной дороге, где то и дело попадались сосновые ветки, пальмовые листья и куски фанеры. Как на полосе препятствий. Эди глянула на спидометр – девяносто две мили в час. Неплохо для городской девушки.
Щелкунчик нервно приказал сбросить скорость. Эди будто не слышала.
Назвавшийся Сцинком мужик все так же пребывал в дреме, трансе, коме или черт его знает в чем. А новобрачная – Эди заметила в зеркало – потихоньку сняла с пальца обручальное кольцо.
Касса на платной дороге была пуста, шлагбаум поднят. Эди не стала притормаживать. Бонни Лэм затаила дыхание. Джип просвистел по узкому въезду, и Щелкунчик крикнул:
– Черт!
Машина взбиралась по крутому мосту. Сцинк поднял голову:
– Это здесь.
– Где вы были в шторм?
Сцинк кивнул:
– Великолепно.
Солнечные блики раскрасили рябь залива Бискейн красным и синевато-серым. Из набрякших вдали лиловых туч к зелени мангровых деревьев на побережье Норт-Ки-Ларго тянулись дождевые полосы. Джип въехал на середину моста, и Сцинк показал на стаю гринд, плывущих по зыби шлюпочного канала.
С высоты изгибавшиеся тела животных напоминали мерцающие осколки черной керамики, ныряющие в пенистых волнах.
– Вы только посмотрите! – воскликнула Бонни. Губернатор прав – зрелище потрясающее.
Вид произвел впечатление и на Эди. Подъехав к бровке, она выключила двигатель и старалась не упустить из виду резвящихся дельфинов.
– Ну чего еще? – раздраженно вскинулся Щелкунчик. Он ткнул Эди револьвером в руку. – Эй, давай, поехали.
– Полегче.
– Я сказал, поехали, на хер!
– А я говорю, полегче, на хер!
Эди завелась. Щелкунчик помнил тот горящий ненавистью взгляд, когда она хватила его монтировкой по ноге. Он взвел курок:
– Не будь мандой!
– Прошу прощения? – Одна бровь женщины изогнулась. – Что ты сказал?
Бонни испугалась, что женщина сейчас обезумеет и вцепится бандиту в глотку и он ее тотчас пристрелит. Щелкунчик ткнул стволом в правую грудь Эди.
Губернатор ничего этого не видел. Он по пояс высунулся в окно, следя за дельфинами и наслаждаясь брызгами начинавшегося дождя. Бонни попыталась схватить Сцинка за руку, но удалось стиснуть лишь два пальца огромной лапы. Наконец он влез обратно и узрел напряженную драму, разворачивающуюся на переднем сиденье.
– Что слышала, – ответил Щелкунчик.
– Значит, ты назвал меня мандой?
Щелкунчик провернул пистолет, накручивая на ствол ткань блузки и нежную кожу под ней. Господи, подумала Бонни, это, наверное, больно!
Но Эди Марш виду не подала.
– Поезжай! – снова приказал Щелкунчик.
– Сначала я посмотрю на Флиппера.
– На хер твоего Флиппера!
И Щелкунчик поднял револьвер и пальнул в крышу джипа.
Бонни вскрикнула и зажала уши. Эди вцепилась в руль, пытаясь справиться с собой. Из-за боли в правой груди ей на секунду показалось, что попало в нее. Но нет.
Щелкунчик мрачно посмотрел на дырку в крыше и чихнул от едкого порохового дыма.
– Будь я здоров, – угрюмо усмехнулся он.
Сцинк открыл дверцу, вылез из джипа и потянулся.
– Разве не красота? – Он вскинул руки навстречу облакам. – Разбудите в душе дикого зверя!
Великолепно – именно то слово, мысленно согласилась Бонни.
– Лезь в машину! – рявкнул Щелкунчик.
Сцинк по-собачьи отряхнулся от дождя и вернулся на место. Эди молча завела двигатель и поехала дальше.
24
– Что значит – нет петухов?
Хозяин зоомагазина извинился – всю неделю был большой спрос на птицу. Взамен он предложил Авиле жертвенного козла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Вы не поверите, но у меня медовый месяц.
– Брось! – Женщина недоверчиво взглянула на Сцинка.
– Нет, не с ним. Мой муж в Мексике.
– Сильно же ты заблудилась.
Бонни покачала головой:
– Вообще-то не очень.
Шторм сорвал дорожный знак на Флориду-Сити. Вернее, на то, что осталось от города. Движение на перекрестке регулировал усталый полицейский в желтом дождевике. Эди Марш напряженно вела джип, сказав Щелкунчику, чтобы получше припрятал револьвер. Когда они проезжали регулировщика, Бонни подумала: сейчас удобный момент, чтобы высунуться в окно и позвать на помощь, но Сцинк не подал никакого знака. Он сидел, уронив подбородок на грудь.
Ураган сорвал и таблички с названиями улиц, но Бонни разглядела одну, извещавшую, что они въезжают на Сказочные Флоридские Рифы. Щелкунчик опасался блокпостов на шоссе № 1 и потому велел ехать по Кард-Саунд-роуд.
– Там платный проезд, – заметила Эди.
– И что?
– Я оставила сумочку в доме.
– Да есть у меня деньги! – буркнул Щелкунчик.
– Еще бы. – Эди все время думала о рассказе одноглазого: Щелкунчик напал на женщину-полицейского и украл обручальное кольцо ее матери. – Так сколько ты за него выручил?
– За кого?
– За кольцо.
Эди не отрывала взгляда от плоской ленты дороги, тянувшейся вдаль, насколько хватало глаз.
Щелкунчик вполголоса выматерился и выудил из кармана пиджака простенькое золотое колечко. Поднес к лицу Эди и спросил:
– Довольна?
Ворованное кольцо подействовало неожиданно – Эди стало неприятно и очень горько. Стараясь представить ту женщину-полицейского, она думала: есть ли у нее муж и дети, что сотворил с ней Щелкунчик… Господи, размышляла она, что за поганую жизнь я себе устроила! Наверное, все было бы иначе, если б удалось заманить в койку застенчивого юнца Кеннеди. Хотя кто знает.
– Не смог заложить, – сказал Щелкунчик. – Хреновина с гравировкой, не хотят связываться.
– Что написано, – тихо спросила Эди, – на кольце?
– Какая разница?
– Давай. Что?
Бонни тоже заинтересованно подалась вперед. Щелкунчик прочел надпись:
– «Моей Синтии. Навсегда». – Он презрительно хмыкнул и высунул костистую руку в окно, собираясь выбросить кольцо.
– Не делай этого, – сказала Эди, притормаживая.
– С какого хрена? Раз не удается заложить, надо от него избавиться. Вдруг нас тормознут.
– Не надо, ладно?
– Ой. Поздно. – И Щелкунчик далеко забросил кольцо. Оно плюхнулось в придорожный канал, оставив на поверхности расходящиеся круги.
Эди краем глаза все видела.
– Сволочь ты паршивая, – каменно произнесла она.
Бонни сзади почувствовала, что машина набирает скорость.
Щелкунчик демонстративно помахал тяжелым черным револьвером.
– Может, ты не слыхала, есть такая штука, называется «обнаружено краденое имущество», а это считается уголовным, мать его, преступлением, если ты не в курсе. А вот еще подарочек: «на-ру-ше-ние под-надзор-ности». Перевожу: если меня сцапают, моя тощая белая задница отправится прямиком в Старк. Проход закрыт, ураганные денежки – ку-ку! Так что плевать на легавые драгоценности.
Эди Марш промолчала. Она велела себе сосредоточиться на скользкой двухрядной дороге, где то и дело попадались сосновые ветки, пальмовые листья и куски фанеры. Как на полосе препятствий. Эди глянула на спидометр – девяносто две мили в час. Неплохо для городской девушки.
Щелкунчик нервно приказал сбросить скорость. Эди будто не слышала.
Назвавшийся Сцинком мужик все так же пребывал в дреме, трансе, коме или черт его знает в чем. А новобрачная – Эди заметила в зеркало – потихоньку сняла с пальца обручальное кольцо.
Касса на платной дороге была пуста, шлагбаум поднят. Эди не стала притормаживать. Бонни Лэм затаила дыхание. Джип просвистел по узкому въезду, и Щелкунчик крикнул:
– Черт!
Машина взбиралась по крутому мосту. Сцинк поднял голову:
– Это здесь.
– Где вы были в шторм?
Сцинк кивнул:
– Великолепно.
Солнечные блики раскрасили рябь залива Бискейн красным и синевато-серым. Из набрякших вдали лиловых туч к зелени мангровых деревьев на побережье Норт-Ки-Ларго тянулись дождевые полосы. Джип въехал на середину моста, и Сцинк показал на стаю гринд, плывущих по зыби шлюпочного канала.
С высоты изгибавшиеся тела животных напоминали мерцающие осколки черной керамики, ныряющие в пенистых волнах.
– Вы только посмотрите! – воскликнула Бонни. Губернатор прав – зрелище потрясающее.
Вид произвел впечатление и на Эди. Подъехав к бровке, она выключила двигатель и старалась не упустить из виду резвящихся дельфинов.
– Ну чего еще? – раздраженно вскинулся Щелкунчик. Он ткнул Эди револьвером в руку. – Эй, давай, поехали.
– Полегче.
– Я сказал, поехали, на хер!
– А я говорю, полегче, на хер!
Эди завелась. Щелкунчик помнил тот горящий ненавистью взгляд, когда она хватила его монтировкой по ноге. Он взвел курок:
– Не будь мандой!
– Прошу прощения? – Одна бровь женщины изогнулась. – Что ты сказал?
Бонни испугалась, что женщина сейчас обезумеет и вцепится бандиту в глотку и он ее тотчас пристрелит. Щелкунчик ткнул стволом в правую грудь Эди.
Губернатор ничего этого не видел. Он по пояс высунулся в окно, следя за дельфинами и наслаждаясь брызгами начинавшегося дождя. Бонни попыталась схватить Сцинка за руку, но удалось стиснуть лишь два пальца огромной лапы. Наконец он влез обратно и узрел напряженную драму, разворачивающуюся на переднем сиденье.
– Что слышала, – ответил Щелкунчик.
– Значит, ты назвал меня мандой?
Щелкунчик провернул пистолет, накручивая на ствол ткань блузки и нежную кожу под ней. Господи, подумала Бонни, это, наверное, больно!
Но Эди Марш виду не подала.
– Поезжай! – снова приказал Щелкунчик.
– Сначала я посмотрю на Флиппера.
– На хер твоего Флиппера!
И Щелкунчик поднял револьвер и пальнул в крышу джипа.
Бонни вскрикнула и зажала уши. Эди вцепилась в руль, пытаясь справиться с собой. Из-за боли в правой груди ей на секунду показалось, что попало в нее. Но нет.
Щелкунчик мрачно посмотрел на дырку в крыше и чихнул от едкого порохового дыма.
– Будь я здоров, – угрюмо усмехнулся он.
Сцинк открыл дверцу, вылез из джипа и потянулся.
– Разве не красота? – Он вскинул руки навстречу облакам. – Разбудите в душе дикого зверя!
Великолепно – именно то слово, мысленно согласилась Бонни.
– Лезь в машину! – рявкнул Щелкунчик.
Сцинк по-собачьи отряхнулся от дождя и вернулся на место. Эди молча завела двигатель и поехала дальше.
24
– Что значит – нет петухов?
Хозяин зоомагазина извинился – всю неделю был большой спрос на птицу. Взамен он предложил Авиле жертвенного козла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93