Господи, да ведь это же просто кусок железа!
– Верно, и я так считаю. Наверняка Юэн нашел меч, пока бродил по горам, а потом выдумал удивительную легенду, чтобы придать своим воинам храбрости. Но настоящее волшебство всегда таилось вот здесь, – и Мора мягким жестом указала на грудь Кэтрин. – Любовь Алекса к Энни придала ему сил пятнадцать лет назад, когда этим мечом он расправился с Кэмпбеллами. Любовь к тебе поможет ему сегодня. Он знает, что здесь ждешь его не только ты, но и ваш сын. Этого волшебства хватит, чтобы сделать непобедимым любого мужчину.
Долгую минуту Кэтрин смотрела в глаза Море, затем повернулась к пустынной лесной тропе. Туман уже сомкнулся за Алексом.
– Синьора Камероне, нам пора, – вмешался граф, подходя к ней и указывая на тропу, ведущую в горы. – Выполните желание вашего мужа. Мы подождем его в пещере.
Кэтрин распрямила плечи. Неизменно практичная – особенно теперь, когда будущее стало неопределенным – и хозяйственная, Мора наклонилась, чтобы поднять упавшую ткань, в которую был завернут меч. Граф подал знак горцам. Неожиданно для самой себя Кэтрин выхватила у него из-за пояса один из пистолетов. Фандуччи обладал проворством дикого зверя, но на этот раз Кэтрин, подхлестнутая отчаянием, оказалась проворнее. Попятившись, она взвела курки обоих стволов прежде, чем ее успели разоружить.
– Не подходите! – предупредила она, целясь в грудь графу. – Прошу вас, оставайтесь на месте. Мне бы не хотелось стрелять в преданного друга Алекса, но, если понадобится, я сделаю это.
– Кэтрин! – ахнула Мора.
– Я не стану прятаться в пещере и изнывать, ожидая вестей о муже. Я вернусь обратно. Предупреждаю: я застрелю каждого, кто попробует остановить меня. Клянусь Богом, так я и сделаю.
– Что же будет, когда вы вернетесь обратно? – спокойно спросил граф.
– Решу потом. Но одно я знаю точно: я не могу оставить мужа одного.
– Синьора...
– Кэтрин, если ты вернешься, тебя убьют! – воскликнула Мора, пытаясь образумить ее, но Кэтрин яростно покачала головой:
– Не убьют! Я нужна им живой. Как-никак я дочь сэра Альфреда Эшбрука, видного члена парламента; моя мать – кузина короля, Кэролайн Пенрит. Они просто не посмеют убить меня.
Леди Камерон в отчаянии заломила руки.
– Мора... я должна вернуться. Если я не сумею предотвратить поединок, по крайней мере я прослежу, чтобы он был честным. Я знаю Гамильтона Гарнера. Если Алекс падет мертвым к его ногам, он провозгласит себя победителем. Но если Гарнер проиграет, ему на помощь придут драгуны. Им прекрасно известно, какое вознаграждение назначено за Алекса – живого или мертвого. Алекс готов умереть за свою честь и имя – с этим я могу смириться. Но нельзя допустить, чтобы его заковали в кандалы и увезли прочь, словно дикого зверя.
Не сводя глаз с лица Кэтрин, граф медленно протянул руку:
– Отдайте мне пистолет.
Кэтрин только покрепче сжала оружие обеими руками и подняла ствол повыше, целясь между ясных глаз графа. Перед ней вдруг всплыло лицо Демиена, но она отогнала неожиданное видение и отступила еще на шаг.
– Кэтрин, отдайте оружие, – приказал граф. – Одна вы туда не вернетесь.
Она прикусила губу так сильно, что ощутила солоноватый привкус крови, но не дрогнула.
– Вы – отважная и решительная юная леди... и все-таки вы не слишком умны. – Граф криво усмехнулся. – От нас двоих будет больше толку.
– Двоих?
Он поднял руки ладонями вверх.
– Синьора, это очень капризный пистолет. Достаточно вздрогнуть – и механизм может сработать. Прошу вас, отдайте его мне.
Кэтрин заколебалась.
– А вы меня не обманете?
– Ни в коем случае, синьора. Ваш муж мой добрый друг. Мы вдвоем позаботимся о том, чтобы поединок был честным.
Кэтрин опустила руки, граф шагнул к ней, вынул пистолет из ледяных пальцев, окинул проницательным взглядом бледное лицо Кэтрин и улыбнулся:
– Синьора, безрассудство у вас в крови.
– Вы совершенно правы, – согласилась она, вспоминая признание леди Кэролайн.
– Вы даже не представляете себе, насколько я прав. – Он выпрямился и засунул пистолет за пояс.
Поманив одного из ближайших горцев, граф заметил, что в фиалковых глазах мелькнуло недоверие. Кэтрин успокоилась, только когда поняла, что граф приказывает подвести им лошадей.
Мора была потрясена.
– Вы сошли с ума! Неужели вы и вправду хотите отвезти ее обратно?
Фандуччи помог Кэтрин сесть в седло, стащил потрепанную треуголку и отвесил леди Камерон галантный поклон.
– Синьора, Джованни Альфонсо Фандуччи неизменно верен своему слову – как и храбрые горцы. Не тревожьтесь, я сумею защитить синьору Кэтрин. – Прищелкнув пальцами, он подозвал нескольких горцев. – Они поедут с нами, а остальные проводят вас обратно к мужу. Если мы не вернемся через час, значит, пора присылать подмогу!
Гамильтон Гарнер приминал серебристый вереск, то и дело останавливаясь и поглядывая вдаль, на луг. Он не вернется. Этот лживый, изворотливый негодяй не вернется! Как ему вообще пришло в голову поверить горцу?
– Что, капрал? – Гарнер обернулся и увидел, что капрал Джеффри Питерс смотрит куда-то вдаль, на ближайший склон.
Гамильтон прищурился и тут же ощутил трепет ликования. Из тумана выросла одинокая фигура. Разметавшиеся черные волосы, широко расставленные длинные, сильные ноги... Горец был одет в черные бриджи и белую полотняную рубашку, облегающую массивные плечи и расстегнутую на груди, поросшей густыми черными волосами. Его ладони покоились на рукояти меча, словно выкованного в аду Данте.
Гамильтон Гарнер ощутил невольное восхищение. Черные волосы, черные глаза, сапоги и бриджи резко контрастировали с белизной рубашки, блеском золота и серебра на рукояти меча и приглушенным серым оттенком тумана за спиной Камерона. Этого зрелища было достаточно, чтобы заставить замереть даже человека не робкого десятка, а отряд Гарнера состоял как раз из таких. Даже Кэмпбеллы герцога Аргайла, беспощадные головорезы на поле брани, безудержные хвастуны на пиру, стояли молча, неподвижно, а их лица покрылись испариной.
Гарнер втянул носом бодрящий чистый воздух. Когда он покончит с Камероном, на него будут смотреть с таким же трепетом и почтением. Его будут приветствовать как победителя мифического чудовища, огнедышащего дракона, эта слава возведет его на любую вершину. Камберленд стал героем в день битвы при Куллодене, но ему, тучному и неповоротливому, недоставало геройского облика, а уважение он завоевывал с помощью воинской дисциплины и жестокости. А светловолосый Гамильтон Гарнер поражал мужской красотой, выглядел спасителем, явившимся с небес, чтобы покарать князя тьмы.
Питерс забормотал что-то на ухо Гамильтону, но майор отмахнулся, не желая отвлекаться от острого чувства предвкушения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
– Верно, и я так считаю. Наверняка Юэн нашел меч, пока бродил по горам, а потом выдумал удивительную легенду, чтобы придать своим воинам храбрости. Но настоящее волшебство всегда таилось вот здесь, – и Мора мягким жестом указала на грудь Кэтрин. – Любовь Алекса к Энни придала ему сил пятнадцать лет назад, когда этим мечом он расправился с Кэмпбеллами. Любовь к тебе поможет ему сегодня. Он знает, что здесь ждешь его не только ты, но и ваш сын. Этого волшебства хватит, чтобы сделать непобедимым любого мужчину.
Долгую минуту Кэтрин смотрела в глаза Море, затем повернулась к пустынной лесной тропе. Туман уже сомкнулся за Алексом.
– Синьора Камероне, нам пора, – вмешался граф, подходя к ней и указывая на тропу, ведущую в горы. – Выполните желание вашего мужа. Мы подождем его в пещере.
Кэтрин распрямила плечи. Неизменно практичная – особенно теперь, когда будущее стало неопределенным – и хозяйственная, Мора наклонилась, чтобы поднять упавшую ткань, в которую был завернут меч. Граф подал знак горцам. Неожиданно для самой себя Кэтрин выхватила у него из-за пояса один из пистолетов. Фандуччи обладал проворством дикого зверя, но на этот раз Кэтрин, подхлестнутая отчаянием, оказалась проворнее. Попятившись, она взвела курки обоих стволов прежде, чем ее успели разоружить.
– Не подходите! – предупредила она, целясь в грудь графу. – Прошу вас, оставайтесь на месте. Мне бы не хотелось стрелять в преданного друга Алекса, но, если понадобится, я сделаю это.
– Кэтрин! – ахнула Мора.
– Я не стану прятаться в пещере и изнывать, ожидая вестей о муже. Я вернусь обратно. Предупреждаю: я застрелю каждого, кто попробует остановить меня. Клянусь Богом, так я и сделаю.
– Что же будет, когда вы вернетесь обратно? – спокойно спросил граф.
– Решу потом. Но одно я знаю точно: я не могу оставить мужа одного.
– Синьора...
– Кэтрин, если ты вернешься, тебя убьют! – воскликнула Мора, пытаясь образумить ее, но Кэтрин яростно покачала головой:
– Не убьют! Я нужна им живой. Как-никак я дочь сэра Альфреда Эшбрука, видного члена парламента; моя мать – кузина короля, Кэролайн Пенрит. Они просто не посмеют убить меня.
Леди Камерон в отчаянии заломила руки.
– Мора... я должна вернуться. Если я не сумею предотвратить поединок, по крайней мере я прослежу, чтобы он был честным. Я знаю Гамильтона Гарнера. Если Алекс падет мертвым к его ногам, он провозгласит себя победителем. Но если Гарнер проиграет, ему на помощь придут драгуны. Им прекрасно известно, какое вознаграждение назначено за Алекса – живого или мертвого. Алекс готов умереть за свою честь и имя – с этим я могу смириться. Но нельзя допустить, чтобы его заковали в кандалы и увезли прочь, словно дикого зверя.
Не сводя глаз с лица Кэтрин, граф медленно протянул руку:
– Отдайте мне пистолет.
Кэтрин только покрепче сжала оружие обеими руками и подняла ствол повыше, целясь между ясных глаз графа. Перед ней вдруг всплыло лицо Демиена, но она отогнала неожиданное видение и отступила еще на шаг.
– Кэтрин, отдайте оружие, – приказал граф. – Одна вы туда не вернетесь.
Она прикусила губу так сильно, что ощутила солоноватый привкус крови, но не дрогнула.
– Вы – отважная и решительная юная леди... и все-таки вы не слишком умны. – Граф криво усмехнулся. – От нас двоих будет больше толку.
– Двоих?
Он поднял руки ладонями вверх.
– Синьора, это очень капризный пистолет. Достаточно вздрогнуть – и механизм может сработать. Прошу вас, отдайте его мне.
Кэтрин заколебалась.
– А вы меня не обманете?
– Ни в коем случае, синьора. Ваш муж мой добрый друг. Мы вдвоем позаботимся о том, чтобы поединок был честным.
Кэтрин опустила руки, граф шагнул к ней, вынул пистолет из ледяных пальцев, окинул проницательным взглядом бледное лицо Кэтрин и улыбнулся:
– Синьора, безрассудство у вас в крови.
– Вы совершенно правы, – согласилась она, вспоминая признание леди Кэролайн.
– Вы даже не представляете себе, насколько я прав. – Он выпрямился и засунул пистолет за пояс.
Поманив одного из ближайших горцев, граф заметил, что в фиалковых глазах мелькнуло недоверие. Кэтрин успокоилась, только когда поняла, что граф приказывает подвести им лошадей.
Мора была потрясена.
– Вы сошли с ума! Неужели вы и вправду хотите отвезти ее обратно?
Фандуччи помог Кэтрин сесть в седло, стащил потрепанную треуголку и отвесил леди Камерон галантный поклон.
– Синьора, Джованни Альфонсо Фандуччи неизменно верен своему слову – как и храбрые горцы. Не тревожьтесь, я сумею защитить синьору Кэтрин. – Прищелкнув пальцами, он подозвал нескольких горцев. – Они поедут с нами, а остальные проводят вас обратно к мужу. Если мы не вернемся через час, значит, пора присылать подмогу!
Гамильтон Гарнер приминал серебристый вереск, то и дело останавливаясь и поглядывая вдаль, на луг. Он не вернется. Этот лживый, изворотливый негодяй не вернется! Как ему вообще пришло в голову поверить горцу?
– Что, капрал? – Гарнер обернулся и увидел, что капрал Джеффри Питерс смотрит куда-то вдаль, на ближайший склон.
Гамильтон прищурился и тут же ощутил трепет ликования. Из тумана выросла одинокая фигура. Разметавшиеся черные волосы, широко расставленные длинные, сильные ноги... Горец был одет в черные бриджи и белую полотняную рубашку, облегающую массивные плечи и расстегнутую на груди, поросшей густыми черными волосами. Его ладони покоились на рукояти меча, словно выкованного в аду Данте.
Гамильтон Гарнер ощутил невольное восхищение. Черные волосы, черные глаза, сапоги и бриджи резко контрастировали с белизной рубашки, блеском золота и серебра на рукояти меча и приглушенным серым оттенком тумана за спиной Камерона. Этого зрелища было достаточно, чтобы заставить замереть даже человека не робкого десятка, а отряд Гарнера состоял как раз из таких. Даже Кэмпбеллы герцога Аргайла, беспощадные головорезы на поле брани, безудержные хвастуны на пиру, стояли молча, неподвижно, а их лица покрылись испариной.
Гарнер втянул носом бодрящий чистый воздух. Когда он покончит с Камероном, на него будут смотреть с таким же трепетом и почтением. Его будут приветствовать как победителя мифического чудовища, огнедышащего дракона, эта слава возведет его на любую вершину. Камберленд стал героем в день битвы при Куллодене, но ему, тучному и неповоротливому, недоставало геройского облика, а уважение он завоевывал с помощью воинской дисциплины и жестокости. А светловолосый Гамильтон Гарнер поражал мужской красотой, выглядел спасителем, явившимся с небес, чтобы покарать князя тьмы.
Питерс забормотал что-то на ухо Гамильтону, но майор отмахнулся, не желая отвлекаться от острого чувства предвкушения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122