– Ваша преданность достойна всяческих похвал, капрал, но постарайтесь все-таки... слегка умерить ее. В Моу-Холле женщинам ничто не угрожает. Их будут охранять слуги леди Энн, а примерно через сутки подоспеет и армия лорда Джорджа. – Алуин вскочил в седло. – И все-таки я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что оставляю жену в надежных руках.
– Да, сэр! Я клянусь столь же преданно охранять миссис Маккейл!
– Охотно верю, – усмехнулся Маккейл. – Спокойной ночи, капрал.
– Спокойной ночи, сэр, и удачи в Форт-Огастесе. Задайте им жару!
Маккейл засмеялся и пустил коня крупной рысью. Сырой туман касался его лица, было зябко, мысли стали ясными и пронзительными, как свет нескольких звезд, выглядывающих из-за туч. Размышления о графе Джованни Фандуччи и подозрениях капрала вскоре стерли с лица Алуина улыбку, а к тому времени как он осадил коня возле конюшни Моу-Холла, на его лбу прорезалась глубокая морщина. Но морщина разгладилась, едва он взбежал по лестнице в комнату, которую занимал вместе с Дейрдре. Его решимость немедленно разыскать Александера Камерона и серьезно поговорить улетучилась, как только он распахнул дверь спальни и бросился в объятия жены.
Глава 17
Кэтрин старалась держаться смело, подобно всем женщинам, собравшимся проводить мужей в Форт-Огастес. Музыканты сжимали овечьи пузыри и дули во вставленные в них трубки, извлекая из своих инструментов звуки, которые шотландцы называли музыкой, а остальные – диким воем.
– Как узнать, когда они играют настоящую мелодию, а когда просто забавляются? – однажды спросила Кэтрин у Алекса. После длительного молчания она услышала невразумительный ответ:
– Надо просто знать, и все.
Поднявшийся с постели принц Чарльз произнес пламенную речь, призванную подбодрить горцев, и закончил ее тонким намеком на то, что их цель – не просто захватить два английских форта, но и углубиться в Аргайлшир и расквитаться с ненавистными Кэмпбеллами. Лохиэлу успешно удалось скрыть шок. Герцог Аргайл мог одним взмахом руки собрать пятитысячное войско; целую тысячу воинов он отправил в Эдинбург по требованию Камберленда. А в объединенном отряде Макдональдов и Камеронов насчитывалось всего семьсот пятьдесят человек – шансов на победу у них было еще меньше, чем в Дерби.
Склон холма, на котором высился величественный Моу-Холл, пестрел разноцветной шотландкой – красными, синими, зелеными, черными и золотыми клетками. Только человек пятьдесят старших офицеров сидели в седлах, остальные маршировали пешком. На маленьких легких повозках повезли припасы.
Демиен, которому пришлось остаться с Кэтрин, стоял рядом с ней, пока мужчины строились в колонну. Перед Кэтрин мелькали знакомые лица – Лохиэл, Кеппох, Арчибальд, граф Фандуччи, а она старалась не думать о том, что, возможно, кого-то из них видит в последний раз. Но похоже, никого не томили мрачные предчувствия. Согласно донесениям, Форт-Огастес защищали всего шестьдесят солдат, среди которых не было ни артиллеристов, ни кавалеристов. Но все-таки это были солдаты, они умели стрелять из мушкетов, а даже случайным выстрелом можно убить человека.
Кэтрин решительно отказывалась думать о Форт-Уильяме с пятью сотнями защитников, стоявшем на берегу Лох-Линна. Запасы в этой крепости пополняли ежедневно, привозя их по озеру, и о продолжительной осаде не могло быть и речи. А к пушкам на стенах крепости были в любой момент готовы присоединиться четыре тысячи Кэмпбеллов – для этого им требовалось только прошагать сорок миль на юг.
Нет, думать о Форт-Уильяме она не желала. Пусть отряд поскорее возьмет Форт-Огастес, чтобы она смогла покинуть Моу-Холл и благополучно добраться до Ахнакарри.
Неужели прошло всего семь месяцев с того дня, когда она впервые увидела каменную кладку высоких стен замка Ахнакарри? Неужели лишь семь месяцев назад она гуляла по растянувшемуся на целую милю саду, между цветущих яблонь, и сидела в беседке – красе и гордости леди Моры? Вспоминают ли ее леди Мора, Джинни, тетя Роуз? Или они забыли о ней в тот же миг, когда она покинула замок? Неужели ее и в самом деле мучает тоска по замку, который стал для нее домом, или же она считает его домом по той простой причине, что родного гнезда у нее никогда не было?
Леди Кэролайн Эшбрук ошеломила дочь признанием, касающимся обстоятельств ее рождения, но ее исповедь была бы воспринята спокойнее, если бы Кэтрин выросла в обстановке любви и защищенности. Однако впервые эти два чувства она узнала в браке с Александером Камероном. Однажды расставшись с ним, она чуть не погибла; потеряв его, она перестала бы понимать, ради чего живет.
– О чем вы так задумались, миссис Камерон? – прошептал кто-то ей на ухо. – Может, вы и не собираетесь скучать по мужу?
Улыбаясь, Кэтрин прижалась к Алексу, и он ласково обнял ее.
– Значит, вы из предосторожности увозите с собой и Струана, и графа Фандуччи? Чтобы не искушать меня? Так знайте, милорд, что вы просчитались: леди Энн пообещала подыскать мне пылкого любовника, если понадобится.
– Вот как?
– И кроме того, со мной остается капрал Питерс.
– Ему не утолить твои аппетиты, – возразил Алекс хриплым шепотом, касаясь губами ее шеи. – Мне и то едва хватает сил.
– В таком случае постарайтесь как следует отдохнуть за эту неделю, милорд муж, потому что мне уже сейчас не хватает вас.
Алекс повернул ее к себе и одарил продолжительным крепким поцелуем, который вызвал улыбки у всех, кто стоял рядом. Алуин, решив, что другу пришла в голову прекрасная мысль, последовал его примеру, схватив в объятия Дейрдре. Лорен Камерон, в глазах которой вспыхнули желтые искры, бросилась на шею Струану и поцеловала его так страстно, что, когда пришло время, он не сразу сумел сесть в седло.
– Спятили, – заключил Арчибальд Камерон. – Все они спятили.
– Точно, – согласился Лохиэл. – И все-таки это прекрасное безумие. Только не говори, что ты ничуть не завидуешь им, братец. И что твой «младший брат» не шевелится под килтом, когда ты видишь Джинни у ворот Ахнакарри.
– Джинни? Еще чего! – решительно возразил Арчибальд. – При виде этой девчонки я вспоминаю, что между ног у нее пчелиный улей. После встречи с ней у меня всякий раз адски зудит все, что спрятано под килтом!
Дональд запрокинул голову и расхохотался, зная, что Арчибальд и Джинни оставляют свое остроумие у двери спальни и вспоминают о нем, только насытив свои поистине чудовищные аппетиты. Джинни была опорой Арчибальду, без нее он не мыслил жизни. Так же твердо, как в привязанности Джинни к Арчибальду, Дональд был уверен в том, что без одобрения его обожаемой Моры не всходит солнце и не цветет вереск.
Мора... Как же он скучал по ней! Дональд был рад за Алаздэра и Кэтрин, но, несмотря на это, счастливая парочка вызывала у него безотчетное раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122