Лорен замерла, ее лицо побелело как мел. Она круто обернулась на крик и словно приросла к месту, беспомощно глядя на мужа. Струан велел ей не двигаться и заторопился к ней, пробираясь сквозь заросли можжевельника. Услышав шорох шотландки и характерный лязг металла, Лорен спохватилась, обернулась и увидела, что Джеффри Питерс взвел курок пистолета.
– Не дури! – прошипела она. – Если ты выстрелишь, сюда примчится весь лагерь.
– Тогда придумай что-нибудь, и поскорее! – рявкнул Питерс. – Потому что он вцепится в глотку мне, а не тебе. Или ты забыла, в чем виновата?
Лорен ничего не забыла. Но ей не верилось, что произошло то, чего она отчаянно боялась.
После того как план захвата принца в плен провалился, она решила сбежать и добраться до Инвернесса прежде, чем его покинут правительственные войска. Не хватало еще застрять здесь до возвращения Струана и остальных! Как только эта желтоволосая тварь оправится от ран, Алаздэр наверняка увезет ее в Ахнакарри. Жаль, что Кэтрин осталась жива. У нее даже не случилось выкидыша, она не истекла кровью в горах и вообще слишком легко отделалась!
Поначалу Лорен была убеждена, что ее связной – совсем другой англичанин, Демиен Эшбрук, и испытала потрясение, узнав, кому на самом деле передавала сведения. Ночью после неудачной попытки похищения принца она нашла окровавленного Джеффри Питерса в пещерке, где на всякий случай прятала припасы с тех пор, как очутилась в этой долине. Лорен так и не узнала, как Питере сумел ползком преодолеть такое расстояние. При падении он сильно вывихнул ногу и сломал три ребра, его кожу покрывала запекшаяся кровь из многочисленных царапин, словно он попал под стеклянный град, от сильного удара у него кружилась голова.
Понимая, что его могут схватить, Лорен задумалась. Ей пришлось делать трудный выбор. Она могла прикончить Питерса своими руками и прославиться в глазах мятежников, которые тщетно обыскивали лес. С другой стороны, она могла вылечить Питерса, потребовав взамен, чтобы он доставил ее к майору Гарнеру.
В первом случае она оставалась без помощника и могла добраться до Инвернесса только при благоприятном стечении обстоятельств. Войсками, находящимися в Инвернессе, командовали англичане, но солдаты были в основном местными горцами, у которых имелись свои представления о преданности и предательстве.
Доверившись Питерсу, она тоже серьезно рисковала: кто-нибудь мог заметить ее частые отлучки в лес. Но таким образом она могла выиграть время и, возможно, найти третий выход, ничего не потеряв. В конце концов, былые обиды, сорок тысяч фунтов, обещанных Гарнером, и зависть к желтоволосой англичанке настоятельно советовали ей остаться в лагере, пренебрегая риском.
За две недели Питерсу стало гораздо лучше, он начал совершать длительные прогулки, чтобы укрепить мышцы ног. Он отходил все дальше от укромной пещерки, но не бывал возле троп и ручьев, где часто бродили обитатели лагеря. Должно быть, Максорли долго рыскал по лесу и наткнулся на них случайно. Но Лорен не собиралась сдаваться без боя. Не для того она столько вынесла!
Все это промелькнуло у нее в голове за долю секунды. Питерс стоял рядом, сжимая в руке пистолет. Лорен приняла решение мгновенно: распахнув шаль, она бросилась вниз по склону.
– Струан! – радостно закричала она. – Струан, неужели это ты?
– Само собой, детка! – рявкнул он в ответ, хватая ее в объятия и кружа над землей. Лорен жадно целовала его в губы, щеки, шею, запускала ему в рот язык с такой лихорадочной страстью, что он чуть не потерял власть над собой.
Вызвав у Лорен женственный стон, он подхватил ладонями ее упругие ягодицы и прижал ее к своим напрягшимся чреслам. Лорен крепко обхватила его за шею и потерлась о него животом и грудью, непритворно постанывая от удовольствия.
– Струан, Струан... Боже мой, как я соскучилась!
– По мне? – Он прищурился, в золотистой щетине блеснули белоснежные зубы. – Настолько, что решила прогуляться по лесу с другим мужчиной?
– С другим мужчиной? – непонимающе переспросила она, расхохоталась, запустила пальцы в волосы мужа и снова жадно прильнула к его рту. – Да это же просто старый глухой пастух, который живет в пещере вместе с овцами! Ему от роду восемьдесят лет, ревнивец ты этакий! Он совсем дряхлый, ему бы устоять на ногах, а о женщинах он и думать забыл! Иногда я приношу ему свежий сыр.
Струан пытался взглянуть через ее плечо, но Лорен упорно поворачивала его лицом к себе.
– Он уже ушел, – хрипло шептала она. – Ты закричал во всю глотку, вот он и струсил – и, по правде говоря, я тоже вздрогнула, хотя и не от страха.
Несмотря на все ее старания и ласки горячих влажных губ, Струан сумел поднять голову. Старик и вправду уже скрылся из виду. Струан различил далеко впереди темное пятно... но оно двигалось слишком быстро, чтобы быть тканью на плечах восьмидесятилетнего пастуха-отшельника.
Подозрения нахлынули на него с новой силой, а вместе с ними явились и ревность, и грызущие сомнения.
– Говоришь, сыр?
– Да, – промурлыкала Лорен. – Но сегодня мне не до сыра... Надеюсь, у тебя найдется чем полакомиться?
Максорли усмехнулся и поставил Лорен спиной к стволу векового дерева.
– А как же! Конечно, найдется, – забормотал он, поднимая ее юбку. – Пинты две-три свежайших сливок.
– О да... да, Струан! Только не здесь. Сегодня так холодно... и старик может вернуться. Давай лучше уйдем в лагерь. В палатке тепло, там есть одеяла...
– Одеяла тебе не понадобятся, детка, – я сам согрею тебя. А если уж тебе так втемяшилось лечь...
Он просунул мозолистую ладонь между ее бедер, Лорен ахнула и привстала на цыпочки. – Я думал, ты так соскучилась, что не желаешь ждать ни минуты. Ты же сама так сказала.
– Да. – Лорен принужденно улыбнулась. – Само собой, я скучала по тебе, Струан.
– И была верна мне?
Янтарные глаза стали огромными.
– А как же, Струан Максорли! Я же говорю тебе – этот человек просто пастух, старый, скрюченный пастух!
Струан придвинулся ближе, просунул сильные пальцы глубже, обжигая ее плоть, точно каленым железом.
– Если я когда-нибудь заподозрю, что ты мне изменяешь, ты горько пожалеешь о том, что не осталась в Эдинбурге, у своего любовника-англичанина.
– В Эдинбурге? – воскликнула Лорен, вздрагивая от жестоких ласк. – Струан, о чем ты говоришь? Никаких любовников в Эдинбурге у меня не было! Тем более англичан!
– Черта с два, детка! – перебил Струан. – Я верил тебе на слово – до того как однажды ночью, когда ты была готова завязаться узлом, лишь бы угодить мне, ты закричала от удовольствия. Ты называла чужое имя.
– Струан! – ахнула она, промедлив слишком долго. – Я сама не понимаю, как это вышло. Клянусь честью, ты мой единственный мужчина с тех пор, как.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122