Разозлившись на самого себя, шериф встал и вышел на улицу подышать чистым воздухом, однако и это не помогло.
Отчаявшись заснуть, Маккензи решил перекусить. Ему всегда хорошо спалось на сытый желудок. Натянув джинсы и накинув рубашку, он босиком пошел в свой дом. К его удивлению, в гостиной все еще горел свет.
Люк отворил дверь и увидел Хани, сидевшую в кресле с Джошем на руках. Оба крепко спали. Книга, которую, видимо, девушка читала мальчику на ночь, выпала у нее из рук и теперь валялась на полу.
Маккензи на мгновение замер, залюбовавшись чудесной картиной: волосы Хани рассыпались по плечам и золотистым шатром накрывали темную Голову Джоша, уткнувшегося своей няне в грудь. Из-под свежего халата девушки выглядывали пальцы босых ног.
Люк подошел к ним и поднял с пола книгу, а затем взял сына и отнес его в спальню. Уложив мальчика в кровать, шериф задумчиво посмотрел на лицо спящего ребенка.
— Но почему, сынок? — прошептал он. — Почему ты сторонишься меня? Как бы мне хотелось доказать, что я так люблю тебя. — Глаза Маккензи увлажнились, когда он наклонился к сыну, чтобы поцеловать его.
Вернувшись в гостиную, он осторожно взял на руки Хани.
Девушка зашевелилась во сне и прильнула к груди Маккензи.
Она была такой легкой. Теплой, нежной и чувственной. Она была чудесной…
Маккензи отнес ее в свою спальню — на свою кровать.
Взглянув на рассыпавшиеся по подушке золотые кудри и чуть приоткрытые алые губы девушки, шериф почувствовал, как закипает в нем кровь.
Он не должен дотрагиваться до нее, не должен вдыхать ее аромат, глядя на ее прекрасное лицо. Он ни на миг не должен забывать, почему она находится в его доме и почему лежит сейчас в его кровати.
Люк выругался про себя: он совершил очередной промах. Они заключили совершенно нелепое соглашение. Просто дурацкое. И виновником этого был он сам. Чего он ждал? Еще в Сакраменто Маккензи понял, что хочет ее, как никогда не хотел женщину. Неужто он надеялся, что Хани станет менее желанной, если будет в его собственном доме?
Схватившись за голову, Маккензи повернулся на каблуках и быстро вышел из спальни. В кухне он на мгновение замешкался и, оглядевшись по сторонам, увидел, что посуда в раковине не тронута. Этого Люк понять не мог. Если у нее нашлось время почитать книгу, то почему же она до сих пор не вымыла посуду?
Шериф разжег плиту и поставил на огонь кастрюлю с водой.
Часом позже, когда все тарелки были вымыты, а кастрюли и сковородки вычищены, Маккензи прикрутил лампу и отправился в тюрьму.
Глава 7
Хани глазам своим не поверила, когда увидела, как Джеб Грандж обманывает покупателей. Вот уже неделю жила она в Стоктоне, несколько раз ходила в местную лавку и обратила внимание, что торговец обвешивает всех и каждого. Похоже, шериф Маккензи не видел дальше своего носа, приставая к честным людям вроде нее, а таких мошенников, как этот Джеб Грандж, почему-то не замечал.
— Буду очень вам признательна, мистер Грандж, если вы уберете руку с весов, когда будете взвешивать мне кофе, — заявила она, пристально глядя торговцу в глаза.
Это указание вызвало громкие аплодисменты другого покупателя, на вид которому, как заключила про себя девушка, было уже далеко за шестьдесят. Однако, несмотря на седую шевелюру и густую бороду, его приветливое, круглое лицо напоминало озорное личико престарелого херувима.
— Браво, дорогая, браво! Весьма меткое замечание! — закричал седовласый незнакомец. — Даниэл Вебстер О'Леари, к вашим услугам. — Сорвав с головы видавшую виды шляпу, он попытался поклониться девушке, но, не удержав равновесия, едва не упал.
Хани приветливо улыбнулась ирландцу:
— Добрый день, мистер О'Леари, как поживаете?
— Не возражаете, если я попрошу вас называть меня Поуп? Все именно так обращаются ко мне.
Хани обратила внимание не только на ирландский акцент О'Леари, но и на то, что от него весьма ощутимо попахивало виски.
— Меня зовут Хани Бер, — представилась она.
— Хани! Надо же — мед! Сладкое имя для такой сладенькой красотки!
Гут Джеб Грандж, откашлявшись, вмешался в их разговор:
— Что тебе нужно, Поуп?
— Всего лишь катушку черных ниток, почтеннейший. — О'Леари повернулся к Хани: — Надобно зашить небольшую дырочку в моем сюртуке.
Оглядев костюм Поупа, девушка решила, что он, пожалуй, знавал и лучшие времена.
— Но я прошу вас, мистер Грандж, не отвлекаться и обслужить эту милую леди.
— Нет-нет, делайте свои покупки, мистер О'Леари. Мне надо еще кое-что присмотреть. Рада была познакомиться с вами.
Взяв Джошуа за руку, девушка подвела мальчика к прилавку, на котором были выложены брюки для детей. За завтраком Люк сообщил ей, что его сын с понедельника пойдет в школу. Девушке стоило немалого труда убедить шерифа, что ребенку нужна новая одежда. Выбрав штанишки, она добавила к ним подходящую по цвету рубашку и маленькую жестяную коробочку для завтраков.
И тут ее внимание привлек рулон ситца в красно-белую клетку. Наверняка яркие шторы из такой ткани оживят обстановку в ее временном пристанище. Хани решила купить этот рулон и несколько катушек ниток.
Пока девушка любовалась тканями, Джош застыл у витрины с игрушками. Проследив за его взглядом, Хани увидела, что мальчуган как зачарованный смотрит на лошадку-качалку. Раскрашенная в те же цвета, что и Аламо — скакун Люка, — лошадка была совсем небольшой — дюймов двенадцать в высоту. У нее были черные глаза из мрамора, а длинная грива и хвост — из настоящего конского волоса.
— Тебе нравится лошадка, мой дорогой? — нежным голосом спросила она у ребенка. Джош покраснел и опустил глаза. К ним подошел О'Леари.
— Привет, парнишка. Знатный конек, Джош! — воскликнул он, погладив ребенка по голове.
— Мистер Грандж, сколько стоит эта лошадка-качалка? — спросила девушка у продавца.
— Шесть долларов, — последовал ответ.
— Шесть долларов?! — изумленно вскричала Хани. Повернувшись к О'Леари, она добавила: — Ну и жук этот торговец!
— Совершенно верно, мисс Хани, — согласился с ней Поуп.
Подумав, девушка взяла лошадку и протянула ее ребенку.
— Возьми, мой хороший. Можешь выйти с ней на улицу и поиграть.
Джошуа недоверчиво поглядел на Хани, прижал к себе игрушку и побежал к дверям. Хани знала, что Люк позеленеет от ярости, когда узнает, сколько стоит лошадка, но решила, что не будет пока переживать из-за этого. Положив покупки на прилавок, девушка сказала:
— Добавьте в счет еще шесть долларов за лошадку, мистер Грандж.
Пока продавец подсчитывал стоимость ее покупок, Хани заметила банку с мятными палочками. Ох и покажет она этому старому прохиндею! Подмигнув О'Леари, Хани бочком подошла к банке. Грандж, опустив глаза, складывал покупки девушки в сумку, Хани быстро ухватила мятную палочку и опустила ее в карман юбки, а затем выразительно поглядела на О'Леари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Отчаявшись заснуть, Маккензи решил перекусить. Ему всегда хорошо спалось на сытый желудок. Натянув джинсы и накинув рубашку, он босиком пошел в свой дом. К его удивлению, в гостиной все еще горел свет.
Люк отворил дверь и увидел Хани, сидевшую в кресле с Джошем на руках. Оба крепко спали. Книга, которую, видимо, девушка читала мальчику на ночь, выпала у нее из рук и теперь валялась на полу.
Маккензи на мгновение замер, залюбовавшись чудесной картиной: волосы Хани рассыпались по плечам и золотистым шатром накрывали темную Голову Джоша, уткнувшегося своей няне в грудь. Из-под свежего халата девушки выглядывали пальцы босых ног.
Люк подошел к ним и поднял с пола книгу, а затем взял сына и отнес его в спальню. Уложив мальчика в кровать, шериф задумчиво посмотрел на лицо спящего ребенка.
— Но почему, сынок? — прошептал он. — Почему ты сторонишься меня? Как бы мне хотелось доказать, что я так люблю тебя. — Глаза Маккензи увлажнились, когда он наклонился к сыну, чтобы поцеловать его.
Вернувшись в гостиную, он осторожно взял на руки Хани.
Девушка зашевелилась во сне и прильнула к груди Маккензи.
Она была такой легкой. Теплой, нежной и чувственной. Она была чудесной…
Маккензи отнес ее в свою спальню — на свою кровать.
Взглянув на рассыпавшиеся по подушке золотые кудри и чуть приоткрытые алые губы девушки, шериф почувствовал, как закипает в нем кровь.
Он не должен дотрагиваться до нее, не должен вдыхать ее аромат, глядя на ее прекрасное лицо. Он ни на миг не должен забывать, почему она находится в его доме и почему лежит сейчас в его кровати.
Люк выругался про себя: он совершил очередной промах. Они заключили совершенно нелепое соглашение. Просто дурацкое. И виновником этого был он сам. Чего он ждал? Еще в Сакраменто Маккензи понял, что хочет ее, как никогда не хотел женщину. Неужто он надеялся, что Хани станет менее желанной, если будет в его собственном доме?
Схватившись за голову, Маккензи повернулся на каблуках и быстро вышел из спальни. В кухне он на мгновение замешкался и, оглядевшись по сторонам, увидел, что посуда в раковине не тронута. Этого Люк понять не мог. Если у нее нашлось время почитать книгу, то почему же она до сих пор не вымыла посуду?
Шериф разжег плиту и поставил на огонь кастрюлю с водой.
Часом позже, когда все тарелки были вымыты, а кастрюли и сковородки вычищены, Маккензи прикрутил лампу и отправился в тюрьму.
Глава 7
Хани глазам своим не поверила, когда увидела, как Джеб Грандж обманывает покупателей. Вот уже неделю жила она в Стоктоне, несколько раз ходила в местную лавку и обратила внимание, что торговец обвешивает всех и каждого. Похоже, шериф Маккензи не видел дальше своего носа, приставая к честным людям вроде нее, а таких мошенников, как этот Джеб Грандж, почему-то не замечал.
— Буду очень вам признательна, мистер Грандж, если вы уберете руку с весов, когда будете взвешивать мне кофе, — заявила она, пристально глядя торговцу в глаза.
Это указание вызвало громкие аплодисменты другого покупателя, на вид которому, как заключила про себя девушка, было уже далеко за шестьдесят. Однако, несмотря на седую шевелюру и густую бороду, его приветливое, круглое лицо напоминало озорное личико престарелого херувима.
— Браво, дорогая, браво! Весьма меткое замечание! — закричал седовласый незнакомец. — Даниэл Вебстер О'Леари, к вашим услугам. — Сорвав с головы видавшую виды шляпу, он попытался поклониться девушке, но, не удержав равновесия, едва не упал.
Хани приветливо улыбнулась ирландцу:
— Добрый день, мистер О'Леари, как поживаете?
— Не возражаете, если я попрошу вас называть меня Поуп? Все именно так обращаются ко мне.
Хани обратила внимание не только на ирландский акцент О'Леари, но и на то, что от него весьма ощутимо попахивало виски.
— Меня зовут Хани Бер, — представилась она.
— Хани! Надо же — мед! Сладкое имя для такой сладенькой красотки!
Гут Джеб Грандж, откашлявшись, вмешался в их разговор:
— Что тебе нужно, Поуп?
— Всего лишь катушку черных ниток, почтеннейший. — О'Леари повернулся к Хани: — Надобно зашить небольшую дырочку в моем сюртуке.
Оглядев костюм Поупа, девушка решила, что он, пожалуй, знавал и лучшие времена.
— Но я прошу вас, мистер Грандж, не отвлекаться и обслужить эту милую леди.
— Нет-нет, делайте свои покупки, мистер О'Леари. Мне надо еще кое-что присмотреть. Рада была познакомиться с вами.
Взяв Джошуа за руку, девушка подвела мальчика к прилавку, на котором были выложены брюки для детей. За завтраком Люк сообщил ей, что его сын с понедельника пойдет в школу. Девушке стоило немалого труда убедить шерифа, что ребенку нужна новая одежда. Выбрав штанишки, она добавила к ним подходящую по цвету рубашку и маленькую жестяную коробочку для завтраков.
И тут ее внимание привлек рулон ситца в красно-белую клетку. Наверняка яркие шторы из такой ткани оживят обстановку в ее временном пристанище. Хани решила купить этот рулон и несколько катушек ниток.
Пока девушка любовалась тканями, Джош застыл у витрины с игрушками. Проследив за его взглядом, Хани увидела, что мальчуган как зачарованный смотрит на лошадку-качалку. Раскрашенная в те же цвета, что и Аламо — скакун Люка, — лошадка была совсем небольшой — дюймов двенадцать в высоту. У нее были черные глаза из мрамора, а длинная грива и хвост — из настоящего конского волоса.
— Тебе нравится лошадка, мой дорогой? — нежным голосом спросила она у ребенка. Джош покраснел и опустил глаза. К ним подошел О'Леари.
— Привет, парнишка. Знатный конек, Джош! — воскликнул он, погладив ребенка по голове.
— Мистер Грандж, сколько стоит эта лошадка-качалка? — спросила девушка у продавца.
— Шесть долларов, — последовал ответ.
— Шесть долларов?! — изумленно вскричала Хани. Повернувшись к О'Леари, она добавила: — Ну и жук этот торговец!
— Совершенно верно, мисс Хани, — согласился с ней Поуп.
Подумав, девушка взяла лошадку и протянула ее ребенку.
— Возьми, мой хороший. Можешь выйти с ней на улицу и поиграть.
Джошуа недоверчиво поглядел на Хани, прижал к себе игрушку и побежал к дверям. Хани знала, что Люк позеленеет от ярости, когда узнает, сколько стоит лошадка, но решила, что не будет пока переживать из-за этого. Положив покупки на прилавок, девушка сказала:
— Добавьте в счет еще шесть долларов за лошадку, мистер Грандж.
Пока продавец подсчитывал стоимость ее покупок, Хани заметила банку с мятными палочками. Ох и покажет она этому старому прохиндею! Подмигнув О'Леари, Хани бочком подошла к банке. Грандж, опустив глаза, складывал покупки девушки в сумку, Хани быстро ухватила мятную палочку и опустила ее в карман юбки, а затем выразительно поглядела на О'Леари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86