— Не забудь, я хочу узнать, что произошло.
— Пойдем к папе, Амиго.
Хани принялась за еду, а Синтия присела на кресло.
— Ты должна рассказать мне, что здесь делалось три дня, пока я болела. Я почти ничего не помню.
— У тебя был очень сильный жар, — отозвалась жена доктора. — Судя по словам Дуга, Люк почти не выходил из твоей спальни.
— Похоже, я должна благодарить не только его, но и Дуга.
— Да, он замечательный врач, — безразличным тоном промолвила Синтия, — но за тобой ухаживал один Люк.
Хани улыбнулась — в глазах Синтии появился обычный блеск.
— Смотри, он повесил занавески, которые ты сшила.
Девушка удивленно осмотрелась по сторонам и только теперь заметила, что на окнах висели ее занавески.
— Что ж, поблагодарю его за это, — молвила она, поглядывая на подругу поверх чашки.
Хани догадалась, что Синтия, не оставившая надежду поженить их, нарочно преувеличивала роль Люка в ее выздоровлении.
Еда утомила больную, и она опять уснула.
Когда Хани проснулась, в комнате сгустились сумерки. Сквозь открытую дверь она увидела Люка и Джоша, сидевших за кухонным столом. Подперев голову одной рукой, другой Джош лениво ковырял что-то вилкой в своей тарелке.
— Джош, так за столом не сидят, — сказал Люк. — Тебе не нравится еда?
— Не нравится, — капризно ответил ребенок. — Хани готовит вкуснее.
— Не сомневаюсь, сынок, но лучше у меня не получается.
Джош подцепил кусочек мяса и лениво поднес его ко рту.
— А Хани сможет снова готовить нам?
— Не знаю. Пока тебе придется довольствоваться моей кухней.
— Печенье такое жесткое — его даже Амиго не ест.
Люк опустил глаза и увидел, как Амиго грызет его кулинарное изделие, которое Джош украдкой бросил ему под стол.
— Мне вовсе так не кажется.
— Он просто не хочет тебя огорчать, потому и ест, — убежденно заявил малыш.
— Тебе бы пример с него взять, — вымолвил Люк. — Думаю, ты тоже мог бы съесть то, что я приготовил.
— Ну да, стану я есть это печенье… — капризничал ребенок.
— Хорошо. Давай приготовим другое для Хани.
Девушка удивленно наблюдала за тем, как отец и сын убирали все со стола. Затем Джош пододвинул к столу табуретку, а Люк принялся за тесто.
— Ну что ж, вперед, шеф Маккензи! — взмахнув рукой, проговорил Люк.
— Какой шеф? — с подозрением спросил мальчик.
— Это человек… В общем, это хороший повар, — усмехнулся отец.
Похоже, это объяснение пришлось Джошу по нраву, во всяком случае, он улыбнулся во весь рот и погрозил отцу пальцем.
— А теперь ты должен тонко раскатать тесто. Я скажу тебе, когда хватит, — заявил мальчуган.
— Есть! — Люк взял скалку и принялся за дело. Не сводя с него глаз, Джош облокотился на стол.
— Кажется, довольно, — важно заявил он, когда тесто, по его мнению, стало достаточно тонким.
— Что теперь? — поинтересовался Люк, откладывая скалку в сторону.
— А теперь бери стакан и вырезай кружочки.
Отец принялся старательно выполнять указания ребенка, но тот остановил его:
— Нет, ты все делаешь не так. Джош взял у Люка стакан и стал показывать, как надо вырезать тесто.
— Ничего не получится, если ты не будешь вертеть бедрами. — Мальчик покрутил попкой, как учила его Хани.
— Ты хочешь сказать, что надо делать вот так? — спросил Люк, надавливая рукой на стакан и вертя своими стройными бедрами. — Наверное, под музыку у нас бы все получилось лучше.
— Папочка, ну откуда же мы возьмем музыку, особенно когда Хани болеет и не может играть на гитаре? — с грустью спросил мальчик.
Глаза девушки наполнились слезами умиления.
Поставив противень с печеньем в печь, Люк подбоченился и спросил сына:
— Шеф, а что, по-твоему, надо делать с невкусным мясом?
Маккензи едва сдержал смех, когда увидел, как важно нахмурился ребенок.
— Может, подсолить его немного? — предложил Джош.
— Не пойдет… Хани и так жаловалась, что я пересаливаю кашу.
— Тогда, может, выбросим его?
— Еду не выбрасывают, так всегда говорила моя мама.
— Я знаю, что мы сделаем с мясом! — засияв, вскричал ребенок. — Давай отдадим его Амиго.
— Хорошая мысль. — Люк вывалил мясо в миску и поставил ее на пол.
Пес с шумом принялся поглощать нежданное угощение.
Шериф, подбоченясь, смотрел на собаку.
Сын невольно скопировал позу отца и проговорил:
— Этот чертов пес сожрет все что угодно.
— Не смей употреблять бранные слова, — строго сказал Маккензи-старший.
— Но ты же сам так всегда называешь Амиго, — немедленно возразил мальчик.
Упрек был справедлив, и Люк почувствовал себя виноватым.
— Хорошо, с этого момента мы оба будем называть собаку только по имени, — проворчал он.
Словно поняв, о ком идет речь, Амиго поднял голову, посмотрел на хозяев и вернулся к еде.
— Чем мы накормим Хани, когда она проснется? — спросил Джош.
— Осталось немного супа, который вчера принесла тетя Синтия.
Лицо ребенка засияло от удовольствия:
— Вот здорово, пап! Хани поест вкусного супа тети Синтии и нашего вкусного печенья!
Когда печенье испеклось, они приготовили для Хани поднос с едой и понесли его девушке. Джош торопливо сбегал в свою комнату и принес подушку, чтобы подложить девушке под спину.
— Боже мой, я не привыкла к такому заботливому отношению! — засмеялась Хани, когда Люк помог ей сесть поудобнее.
Джош примостился в изножье кровати, и Амиго тут же устроился рядом с ним.
— Джош, вели этому чертову… то есть вели Амиго спрыгнуть на пол, — приказал шериф.
— Пусть останется, Люк. Он же не делает ничего плохого, — заступилась за собаку Хани.
— Еще немного, и он с твоей тарелки начнет есть, — насупился Маккензи.
— Не беспокойся. Ого! Какое вкусное печенье! — воскликнула Хани. — Надо же, легкое как перышко. — Она делала вид, что не замечает довольных перемигиваний отца и сына.
И тут, как Люк и предсказывал, Амиго вмиг прокрался к подносу и стащил одно печенье.
Все рассмеялись.
…Когда Джош уже лежал в постели, Люк вошел в комнату Хани и сел в ногах кровати.
— Как ты себя чувствуешь, сойка? — ласково спросил он.
Хани никак не ожидала от шерифа такой мягкости.
— Лучше, теперь лучше.
— Ты нас сильно перепугала, — проговорил Маккензи и, наклонившись, убрал с ее лица растрепавшиеся волосы.
Хани была поражена.
— Прости, что доставила вам столько беспокойства, Люк, — робко улыбнулась девушка.
— Я очень рад, что тебе лучше и ты вне опасности. Тебе ничего не нужно? А то я собираюсь лечь.
— Нет. Ничего не надо, Люк. — Ее вдруг обдало жаром, и она подумала, что, наверное, покраснела как рак. — Ты так устал. Завтра я встану.
— Только с разрешения Дуга. Завороженная взглядом Люка, девушка едва сдерживалась, чтобы не обнять его.
— У меня есть хорошая новость для тебя, — добавил Маккензи. — Думаю, тебе сразу станет лучше.
— Мне не придется больше есть твоей пересоленной каши?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86