Она натянула повод и свернула на небольшую поляну, по которой протекала речушка не шире горного ручья.
Пока утомленные лошади с жадностью припадали к воде, женщина потянулась, размяла затекшие мышцы и тряхнула головой так, что огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам.
В это самое время Флинт открыл глаза.
В ту же секунду в божественном великолепии из-за горизонта вынырнуло солнце и омыло Гарнет золотым сиянием. А она подняла руку, чтобы заслониться от яркого блеска.
Флинт восхищенно хлопал глазами, ничего не понимая. Солнечный луч выхватил из полумрака хрупкую фигуру Гарнет, но ее колени и ноги окутывала утренняя дымка. Черты лица казались размытыми, а рассыпанные по плечам длинные локоны горели, как медь.
С воздетой рукой она походила на дикую лесную нимфу, возносящую солнцу молитвы.
Гарнет почувствовала на себе взгляд и повернулась к Флинту:
— Ну, наконец проснулся.
Флинт огляделся и обнаружил, что сидит в остановившейся у ручья повозке, в которую был запряжен его Сэм. Ничего не соображая, он вопросительно поглядел на спутницу.
— Что, черт подери, происходит? Последнее, что я помню, как мы с тобой…
— Сидели в моем номере в гостинице «Пастушья», — закончила она за него.
— Верно. А что дальше? Кто-то шарахнул меня по голове?
— Не кто-то, а что-то, Маккензи. Ты напился до беспамятства. — Гарнет сложила на груди руки и смотрела, словно школьный наставник на провинившегося ученика.
Флинт с трудом спустился с повозки и встал на колени у ручья.
— Такое чувство, будто меня треснули по голове. — Он начал плескать водой на лицо, но внезапно замер. — Дьявольщина! — Его глаза округлились, пальцы принялись лихорадочно ощупывать щеки. — Или я сплю?
— Зто долгая история, Флинт, — проговорила Гарнет, надеясь, что он успокоится.
Но Маккензи, забыв о головной боли, вскочил на ноги.
— Седельные сумки! Где мои седельные сумки?
— В повозке. Но послушай, что я тебе скажу!
Однако Флинт и слышать ничего не хотел. Он рылся в сумке до тех пор, пока не выудил из нее зеркальце. Поднеся кусочек стекла к глазам, он в отчаянии завопил:
— Боже праведный! — Потом скинул шляпу и посмотрел на себя еще раз. — И волосы тоже!
Его удивление сменилось гневом. Флинт застегнул на поясе ремень с револьвером и сердито спросил:
— Кто обкорнал меня, как худую овцу?
Гарнет сглотнула застрявший в горле комок и судорожно вздохнула:
— Я.
Флинт круто повернулся и недоверчиво уставился на нее:
— Ты?
Она отпрянула, но было слишком поздно — длинные пальцы Флинта впились в ее плечи.
— Зачем? Когда-то обещала расплатиться — так это и есть твоя месть? Или хотела сделать по-своему? Не понравилась борода — и давай ее кромсать? Не думал я, что ты так злопамятна.
Вопиющая несправедливость вывела Гарнет из себя. Флинт даже не удосужился выслушать ее. Она почувствовала, как гнев стремительно охватывает ее изнутри.
— Я сделала это, чтобы спасти твою жизнь. Хотя сейчас сомневаюсь, что стоило с ней возиться.
Флинт презрительно скривился:
— Подумай, что ты несешь! Каким образом бритье бороды могло спасти мне жизнь? — и отвернувшись от Гарнет, принялся распрягать Сэма.
— Видите ли, сэр, — холодно продолжала она, — когда вы напились до чертиков и впали в беспамятство, в вашу комнату наведались Натан Бодин и мистер Мур.
Голова Флинта удивленно дернулась, и Гарнет увидела его недоумение.
— Ты полагаешь, я бы не справился с Бодином и Муром?
— Ха! В том состоянии, в каком ты находился? К тому же с ними были еще двое или трое.
— Значит, надо было закрыться в комнате и замереть, пока я не проснусь.
— Я решила, что, обыскав все в округе, они вернутся ни с чем в гостиницу и начнут прочесывать номер за номером. И поэтому поступила так, как сочла разумнее всего. Побрила тебя, чтобы изменить наружность, и вывезла из города.
— Тебе следовало меня разбудить. Я никогда не бегал от драки и не улепетывал тайком. Но я понимаю, ты хоть и напортачила, но хотела сделать как лучше. Мне было бы стыдно перед собственной матерью, если бы я не поблагодарил тебя за помощь.
— Не за что, — насмешливо проронила Гарнет. — Ты спас мне жизнь, и я не могла не отплатить тем же.
— Вот и хорошо — выходит, мы квиты. Никто никому не должен.
Такой черной неблагодарности Гарнет слышать еще не приходилось, и ее гнев от слов Маккензи нисколько не утих.
— Ты прав, совесть моя чиста: мы оба квиты. Но проиграл все же ты. Борода и волосы отрастут, а вот я не вернусь. — Последние слова Гарнет почти выкрикнула. — Ты потерял самое ценное, что у тебя оказалось. Но я вижу, с твоей тупостью тебе этого не понять.
Глаза Флинта тоже потемнели от ярости.
— Не старайся, не заарканишь. — Он хлопнул ладонью Сэма по седлу и помахал пальцем прямо перед носом Гарнет. — Остригла? Ну ладно. Но лишить свободы — не выйдет. Я еще не выжил из ума. — Он подтянул подпругу и спрятал ружье в чехол.
— Мистер Маккензи, у тебя умишко блохи, манеры обезьяны и упрямство мула — и все это замешано на «я» ростом с целого слона.
— А ты, вдовушка Скотт, оказывается, сварливая, злопамятная женщина. — Флинт принялся подтягивать подпругу. — До сих пор не пойму, почему я не послушался данного мне Всевышним здравого смысла и связался с такой злющей и мерзкой на язык Далилой.
— Далилой? — оторопело переспросила Гарнет.
— Я читал о ней в Библии. Тоже не могла успокоиться, пока не упрятала под каблук Самсона.
— Вот это самомнение, мистер Маккензи! Я крупно бы разбогатела, купи я тебя, почем ты стоишь, и продай, почем сам себя мнишь. Только заруби себе на носу — я не пытаюсь тебя окрутить. Мысль о браке мелькнула в моей голове. Но теперь я не выйду за тебя замуж, даже если ты приползешь ко мне на коленях.
Флинт презрительно фыркнул и вскочил на Сэма:
— Как же! Не дождетесь, миледи! — Он дернул поводья. Конь сделал несколько шагов и остановился, — Если я правильно помню, город от этой рощицы милях в десяти. Поезжай по дороге и никуда не сворачивай.
— Спасибо за совет.
— А я… я отправляюсь на юг.
Теперь, когда разлука стала реальностью, гнев Гарнет поутих и сменился внезапным острым чувством потери.
— До свидания, Флинт.
— До свидания, рыжая.
Он посмотрел на нее: глаза женщины округлились и стали большими, как блюдца, и Флинту показалось, что в них заблестели слезы. Гарнет выглядела такой беззащитной, что ему захотелось спрыгнуть с коня, обнять ее, утешить и любить — хотя бы в последний раз.
Любить! Черт побери! Вот этого она и добивается!
Флинт пришпорил Сэма и понесся прочь. Но на вершине холма натянул поводья и оглянулся. Гарнет все так же стояла у повозки. Раньше, когда наступало время расставания, Флинту не приходило в голову оборачиваться. Так отчего же должно быть по-другому сейчас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84