Если бы я не бросился по их следу, то не оказался бы вблизи фургона, в котором ехала Гарнет. — Флинт покачал головой. — Не хочешь, а задумаешься, что за этим стоит.
— А меня больше волнует, что приключилось с тем парнем, которому удалось улизнуть.
— Не знаю. Его следов я больше не встречал. Может быть, попался команчам.
— А меня, — вставил Люк, — интересует участь Чарли Уолдена. В последнее время его не слышно и не видно. Никаких набегов здесь. Клив только что вернулся из Далласа. И там ничего не слыхать. Я обменялся телеграммами с двумя знакомыми законниками из Калифорнии. У них тоже тишина. Так где же он, черт побери?
— Не иначе кто-нибудь пристрелил сукина сына, — предположил Клив.
— Нет, этот подонок не сдох, — возразил Флинт. — Змея только затаилась в траве и готовится ужалить.
Очередной взрыв смеха заставил его оглянуться на женщин:
— Ума не приложу, о чем они так долго стрекочут. — И посмотрел на Люка. — В доме у тебя места не густо. Так что когда я ставил Сэма в сарай, то приглядел для нас с Гарнет местечко там же, на чердаке.
— Это уж ни к чему, — запротестовал Люк. — Ложитесь на чердаке в доме. Или Джош с Кливом устроятся наверху, а Гарнет займет детскую.
— Да нет, нам чудесно будет и в сарае.
— Не сомневаюсь, братишка, — улыбнулся Клив.
— Только посмотри на ухмылку нашего младшего, Люк, — засмеялся Флинт. — Помнишь, как пацанами мы его быстро приводили в чувство? Кажется, настало время повторить.
— Побереги силы, Флинт, — улыбнулся Клив и вскинул вверх руки. — Они тебе скоро пригодятся.
— После ужина присядем и поговорим о гуртовке скота, — предложил Люк. — Мне важно знать, что каждый из вас думает об этом деле.
— А нельзя ли подождать до утра? День выдался не из легких, и думаю, Гарнет совершенно вымоталась.
— Согласен. Поговорим после завтрака. Тогда пора ложиться спать.
Наконец посуда была вымыта, и Гарнет помогла Хани замесить тесто для утреннего хлеба. Все пожелали друг другу спокойной ночи. Флинт схватил фонарь:
— Пошли, рыжая. Увидимся утром, — повернулся он к остальным.
На чердаке, прямо посреди сена, Флинт устроил постель из одеял и окружил ее травяным валиком.
— Конечно, не гостиница, но крыша на случай дождя над головой есть. Что скажешь, рыжая? Предпочитаешь дом? Нам предлагали там остаться.
— Нет, здесь очень мило. И для меня важнее уединение. А для тебя?
— Тоже. Поэтому я все так и устроил.
— Мне понравилась твоя семья, Флинт, — промурлыкала Гарнет, выскальзывая из юбки и блузки.
— Похоже, и ты им приглянулась. — Флинт улегся в устроенном им уютном уголке и ждал, когда Гарнет присоединится к нему.
Когда молодая женщина оказалась рядом, он привлек ее к себе и потянулся поцеловать, но она быстро отстранилась.
— Ох! Твоя борода так колется! — Маккензи провел пальцами по жесткой щетине. — Знаешь, Флинт, к нашему соглашению придется добавить еще один пункт. Брейся, если хочешь, чтобы мы оставались вместе. Я вовсе не желаю, чтобы мое лицо оказалось до крови исколотым.
— Раньше надо было думать — перед тем как обдирать бороду.
— Но она мне нравилась не больше этих колючек. Ну, так что же решим?
Флинт приподнялся на локте и посмотрел на Гарнет сверху вниз.
— Одного у тебя не отнимешь, рыжая, — пробормотал он, стягивая через голову рубашку. — Ты умеешь ставить условия мужчине именно тогда, когда у него кровь кипит и ему не терпится тебя отведать. — И он быстро склонил голову к ее груди.
— Значит, договорились? — почти беззвучно спросила Гарнет, запуская пальцы в его волосы.
— Похоже на то, Далила, — буркнул Флинт, накрывая губами ее рот.
Глава 14
В утреннем воздухе еще чувствовался пронизывающий весенний холодок, когда Маккензи собрались, чтобы послушать Люка о дальнейшем житье-бытье. Гарнет возилась у раковины с грязной после завтрака посудой, но слышала каждое слово.
— Техас забит говядиной. За голову я могу выручить три, самое большее четыре доллара. С такими ценами «Трипл-М» не продержишь.
— С такими ценами даже скота не выкормить, — согласился Клив. — Больше выручишь за зерно.
— Хоть в шерифы возвращайся. — Люк виновато покосился на Хани и встретился с ее расстроенным взглядом. — Не беспокойся, соечка, в законники я больше не пойду.
— Есть какая-нибудь идея? — поднял голову Флинт.
— Если бы удалось перегнать стадо на север, к Абилину, мы получили бы за одну голову по сорок долларов, — торжественно провозгласил Люк.
Гарнет отложила полотенце и повернулась к говорящим. Все Маккензи изумленно уставились на Люка, а у Хани от удивления открылся рот.
Наконец Клив прервал молчание:
— Чисхолмский путь.
Люк кивнул:
— После переправы через Ред-Ривер шестьсот миль прямиком на север.
— Н-да, но три сотни из них по территории индейских племен. — Слова Флинта заставили Гарнет насторожиться.
— Знаю, Флинт, знаю, но враждебные из них только команчи и киова, а остальные проезжих не трогают. К тому же я слышал, что большинство банд команчей двинулись на север, в Вайоминг. Бен Уорд говорил мне об этом на прошлой неделе в городе. В прошлом году они перегоняли стадо длиннорогих Бара Кея в Абилин. Он сказал, что по всему пути луга с прекрасной травой и много водопоев. А хлопоты доставили совсем не индейцы, а джейхокеры.
— А кто они такие, джейхокеры? — встрепенулась Хани.
— Орудуют в Канзасе и хуже каторжников, — объяснил Люк. — Хотя изображают из себя законников и требуют мзду со всех, кто пересекает Канзас. А у тех, кто не может с ними расплатиться, забирают скот. И не останавливаются ни перед чем, даже перед убийством.
— Да это же форменный разбой! — возмутилась Хани.
— Конечно, — согласился Клив. — Но к тому времени, как стада достигают Канзаса, большинство старших погонщиков не хотят неприятностей и предпочитают лучше откупиться, чем рисковать жизнью гуртовщиков.
— Гурт был большим? — поинтересовался Флинт.
— Около тысячи голов.
— А старший гуртовщик?..
— Даллас Фентон, — ответил Люк.
Флинт покачал головой:
— Черт побери! Даллас Фентон — лучший гуртовщик в Техасе. Резвее любого бычка.
— Так вот Бен Уорд сказал, что в Абилине объявился некий Маккой, который ударил по рукам с железнодорожниками и скупает всю техасскую говядину, как только скот оказывается в городе. В шестьдесят седьмом на Север перегнали только тридцать пять тысяч голов, в прошлом году уже семьдесят, а в этом ожидают до трехсот!
— И сколько у Бара Кея было верховых? — поинтересовался Клив.
— Десять погонщиков, не считая самого Фентона и стряпухи.
— А сколько голов у тебя, Люк?
— Думаю, после клеймения будет около четырехсот.
На этот раз Клив присвистнул:
— Четыре сотни голов!
— Теперь понимаешь, в чем разница продавать их здесь или там?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— А меня больше волнует, что приключилось с тем парнем, которому удалось улизнуть.
— Не знаю. Его следов я больше не встречал. Может быть, попался команчам.
— А меня, — вставил Люк, — интересует участь Чарли Уолдена. В последнее время его не слышно и не видно. Никаких набегов здесь. Клив только что вернулся из Далласа. И там ничего не слыхать. Я обменялся телеграммами с двумя знакомыми законниками из Калифорнии. У них тоже тишина. Так где же он, черт побери?
— Не иначе кто-нибудь пристрелил сукина сына, — предположил Клив.
— Нет, этот подонок не сдох, — возразил Флинт. — Змея только затаилась в траве и готовится ужалить.
Очередной взрыв смеха заставил его оглянуться на женщин:
— Ума не приложу, о чем они так долго стрекочут. — И посмотрел на Люка. — В доме у тебя места не густо. Так что когда я ставил Сэма в сарай, то приглядел для нас с Гарнет местечко там же, на чердаке.
— Это уж ни к чему, — запротестовал Люк. — Ложитесь на чердаке в доме. Или Джош с Кливом устроятся наверху, а Гарнет займет детскую.
— Да нет, нам чудесно будет и в сарае.
— Не сомневаюсь, братишка, — улыбнулся Клив.
— Только посмотри на ухмылку нашего младшего, Люк, — засмеялся Флинт. — Помнишь, как пацанами мы его быстро приводили в чувство? Кажется, настало время повторить.
— Побереги силы, Флинт, — улыбнулся Клив и вскинул вверх руки. — Они тебе скоро пригодятся.
— После ужина присядем и поговорим о гуртовке скота, — предложил Люк. — Мне важно знать, что каждый из вас думает об этом деле.
— А нельзя ли подождать до утра? День выдался не из легких, и думаю, Гарнет совершенно вымоталась.
— Согласен. Поговорим после завтрака. Тогда пора ложиться спать.
Наконец посуда была вымыта, и Гарнет помогла Хани замесить тесто для утреннего хлеба. Все пожелали друг другу спокойной ночи. Флинт схватил фонарь:
— Пошли, рыжая. Увидимся утром, — повернулся он к остальным.
На чердаке, прямо посреди сена, Флинт устроил постель из одеял и окружил ее травяным валиком.
— Конечно, не гостиница, но крыша на случай дождя над головой есть. Что скажешь, рыжая? Предпочитаешь дом? Нам предлагали там остаться.
— Нет, здесь очень мило. И для меня важнее уединение. А для тебя?
— Тоже. Поэтому я все так и устроил.
— Мне понравилась твоя семья, Флинт, — промурлыкала Гарнет, выскальзывая из юбки и блузки.
— Похоже, и ты им приглянулась. — Флинт улегся в устроенном им уютном уголке и ждал, когда Гарнет присоединится к нему.
Когда молодая женщина оказалась рядом, он привлек ее к себе и потянулся поцеловать, но она быстро отстранилась.
— Ох! Твоя борода так колется! — Маккензи провел пальцами по жесткой щетине. — Знаешь, Флинт, к нашему соглашению придется добавить еще один пункт. Брейся, если хочешь, чтобы мы оставались вместе. Я вовсе не желаю, чтобы мое лицо оказалось до крови исколотым.
— Раньше надо было думать — перед тем как обдирать бороду.
— Но она мне нравилась не больше этих колючек. Ну, так что же решим?
Флинт приподнялся на локте и посмотрел на Гарнет сверху вниз.
— Одного у тебя не отнимешь, рыжая, — пробормотал он, стягивая через голову рубашку. — Ты умеешь ставить условия мужчине именно тогда, когда у него кровь кипит и ему не терпится тебя отведать. — И он быстро склонил голову к ее груди.
— Значит, договорились? — почти беззвучно спросила Гарнет, запуская пальцы в его волосы.
— Похоже на то, Далила, — буркнул Флинт, накрывая губами ее рот.
Глава 14
В утреннем воздухе еще чувствовался пронизывающий весенний холодок, когда Маккензи собрались, чтобы послушать Люка о дальнейшем житье-бытье. Гарнет возилась у раковины с грязной после завтрака посудой, но слышала каждое слово.
— Техас забит говядиной. За голову я могу выручить три, самое большее четыре доллара. С такими ценами «Трипл-М» не продержишь.
— С такими ценами даже скота не выкормить, — согласился Клив. — Больше выручишь за зерно.
— Хоть в шерифы возвращайся. — Люк виновато покосился на Хани и встретился с ее расстроенным взглядом. — Не беспокойся, соечка, в законники я больше не пойду.
— Есть какая-нибудь идея? — поднял голову Флинт.
— Если бы удалось перегнать стадо на север, к Абилину, мы получили бы за одну голову по сорок долларов, — торжественно провозгласил Люк.
Гарнет отложила полотенце и повернулась к говорящим. Все Маккензи изумленно уставились на Люка, а у Хани от удивления открылся рот.
Наконец Клив прервал молчание:
— Чисхолмский путь.
Люк кивнул:
— После переправы через Ред-Ривер шестьсот миль прямиком на север.
— Н-да, но три сотни из них по территории индейских племен. — Слова Флинта заставили Гарнет насторожиться.
— Знаю, Флинт, знаю, но враждебные из них только команчи и киова, а остальные проезжих не трогают. К тому же я слышал, что большинство банд команчей двинулись на север, в Вайоминг. Бен Уорд говорил мне об этом на прошлой неделе в городе. В прошлом году они перегоняли стадо длиннорогих Бара Кея в Абилин. Он сказал, что по всему пути луга с прекрасной травой и много водопоев. А хлопоты доставили совсем не индейцы, а джейхокеры.
— А кто они такие, джейхокеры? — встрепенулась Хани.
— Орудуют в Канзасе и хуже каторжников, — объяснил Люк. — Хотя изображают из себя законников и требуют мзду со всех, кто пересекает Канзас. А у тех, кто не может с ними расплатиться, забирают скот. И не останавливаются ни перед чем, даже перед убийством.
— Да это же форменный разбой! — возмутилась Хани.
— Конечно, — согласился Клив. — Но к тому времени, как стада достигают Канзаса, большинство старших погонщиков не хотят неприятностей и предпочитают лучше откупиться, чем рисковать жизнью гуртовщиков.
— Гурт был большим? — поинтересовался Флинт.
— Около тысячи голов.
— А старший гуртовщик?..
— Даллас Фентон, — ответил Люк.
Флинт покачал головой:
— Черт побери! Даллас Фентон — лучший гуртовщик в Техасе. Резвее любого бычка.
— Так вот Бен Уорд сказал, что в Абилине объявился некий Маккой, который ударил по рукам с железнодорожниками и скупает всю техасскую говядину, как только скот оказывается в городе. В шестьдесят седьмом на Север перегнали только тридцать пять тысяч голов, в прошлом году уже семьдесят, а в этом ожидают до трехсот!
— И сколько у Бара Кея было верховых? — поинтересовался Клив.
— Десять погонщиков, не считая самого Фентона и стряпухи.
— А сколько голов у тебя, Люк?
— Думаю, после клеймения будет около четырехсот.
На этот раз Клив присвистнул:
— Четыре сотни голов!
— Теперь понимаешь, в чем разница продавать их здесь или там?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84