— Хани подобрала бутылку. — И что нам дает она? Развивается грудь?
— Признаюсь честно, для меня это было большим разочарованием. — Гарнет хихикнула. — Или, вернее сказать, невеликим достижением в жизни, — Женственность не бывает без хлопот с месячными, — рассмеялась Хани, а Гарнет вновь потянулась к бутылке. — Интересно, что бы сказали мужчины, если бы мы начали кичиться по поводу первого раза?
— Ну, мне месячные не грозят. По крайней мере в ближайшие месяцев шесть. — Подруги снова прыснули. — Или бы похвалялись… похвалялись. — Гарнет икнула. — Извини. Похвалялись бы первым мужчиной.
Хани опустила веки, которые внезапно оказались слишком тяжелыми.
— А кто был твой первый? — заговорщически прошептала она.
— Бобби Джо Ренфрю.
— Б-бобби Джо? — Подруга сделала последний глоток и отставила в сторону пустую бутылку. — Это кто?
— Мой первый муж.
— Х-хороший? — Хани изо всех сил боролась со свинцовыми веками.
— Не больно-то. — Гарнет расхохоталась. — По словам Флинта, Бобби со мной впервые узнал, что этим самым можно пользоваться не только для того… — Ее начал душить смех.
— Чем пользоваться? — В голосе Хани сквозил явный интерес.
— …не только для того, чтобы писать.
Женщины покатились со смеху.
— А у тебя кто был первым? — спросила Гарнет, когда они наконец смогли перевести дыхание.
— Его звали Роберт… Роберт… — Хани наморщила лоб. — А фамилию не помню. Юрист. Я его любила.
Гарнет силилась понять, что сказала подруга.
— Почему же ты не вышла за него замуж?
— Через неделю он объявил, что женат. — Это признание вызвало новый взрыв хохота. — Но смеялась я все-таки последней. — Хани приложила палец к губам и наклонилась к самому уху Гарнет. — Я его дурачила, — прошептала она.
Глаза Гарнет округлились:
— Ну да?
Хани кивнула:
— Только притворялась. Роберт считал себя великим любовником, а я была совсем глупышкой и принимала его слова за чистую монету. О» утверждал, что после него ни один мужчина меня не соблазнит. — Хани тихонько засмеялась и стиснула Гарнет руку. — Он был прав, после него меня не привлекал ни один мужчина, пока я не встретила Люка… — Она глубоко вздохнула. — Я тебе когда-нибудь признавалась, как сильно люблю старину Люка?
— Намекала.
— Ты уж поверь, Гарнет. И скажи, он правда красивый?
— Симпатичный. Как все братья. Ос-собенно Флинт. Ос-собенно после того, как я его побрила.
— Побрила! — прошептал Люк. Они с Флинтом подошли как раз вовремя и успели подслушать конец разговора.
— Чтобы спасти, — объяснил брат. — Я тогда напился и вырубился. Боже, да они нализались виски! — воскликнул он, прислушиваясь к неразборчивым словам.
— Кто нализался? — удивился подошедший Клив.
— Хани и Гарнет, — ответил Люк.
— Вы бы лучше остановили их, а не подслушивали разинув рты, — упрекнул братьев Клив и направился к костру.
— А мне понравилось, — усмехнулся Люк. — Никогда бы не подумал, что я так хорош в постели.
— Пьяные бредни, братишка, — буркнул Флинт и покачал головой после очередного донесшегося из фургона взрыва хохота. — Посмотрим, как они станут смеяться завтра утром.
— Пусть себе развлекаются, — вступился за женщин Клив. — Девочки каждый день с ног валятся от усталости и могут позволить себе развеяться один разок.
— Ты прав, — согласился Люк. — Девчонкам хороша друг с другом. Недавно Хани бросалась на меня, точно мегера. А послушать ее теперь, так я просто ангел.
— Значит, настало время прервать их болтовню, чтобы вы с Хани расцеловались и помирились, — пошутил Флинт.
— Кстати, о мире. — Люк пристально посмотрел на брата. — Какая кошка между вами пробежала?
— С чего ты взял, что между нами кто-то пробежал?
— Она в последнее время как в воду опущенная. Знаешь, я никогда не учил тебя жить, но…
— Черта с два, не учил, — перебил его Флинт. — Учил, еще как! Клив, подтверди.
— Очень даже учил, — усмехнулся младший брат.
— Ну ладно, ладно, — пошел на попятную Люк. — Иногда я чувствовал, что маме надо помочь. Слишком уж вы резвыми росли.
— А ты был и рад стараться, — уколол его Флинт.
Люк усмехнулся и снова посмотрел на брата.
— Успокоился бы наконец. Я так обрадовался, когда ты привез с собой Гарнет. Вот было бы здорово, если бы ты наконец осел на ранчо!
— Я сам с начала путешествия об этом подумываю.
— Слышишь, старший брат? — вмешался в разговор Клив. — Наш Флинт прикидывает, не расседлать ли жеребца и не закинуть ли подальше шпоры!
— Никогда не поверю, что в нем угаснет тяга заглянуть за перевал, — отозвался Люк.
Флинт добродушно сносил их подковырки.
— В последнее время я начал понимать, что за перевалом все то же, что и здесь.
— Гарнет тебе помогла?
— А хоть бы и так. Никогда бы не подумал, что найдется такая женщина, которая меня образумит. В ней чувствуется жизненная сила нашей матери. — Голос Флинта дрогнул, глаза потеплели.
— Аллилуйя! — вскричал Клив. — Вот уж не рассчитывал дожить до того дня, когда братишку Флинта охомутает и приручит девчонка.
— Погоди, погоди, брат, — не сдавался Флинт, — Ты что, забыл, чему учила нас мать? Не прыгай в загон, пока не убедился, что лошадь сдалась. Кто сказал, что Гарнет оставила намерение выйти замуж за своего родственника из Санта-Фе?
— Бог с тобой, Флинт! — рассмеялся Люк. — Разве мы не видим, как вы друг на друга смотрите?
— Да что ты знаешь? Весь месяц Гариет на меня дулась, а сегодня и вовсе взвилась.
— В чем дело? — забеспокоился Люк.
— Во время грозы мы укрылись в пещере с летучими мышами, и там с ней не было никакого сладу.
— Разве можно ее за это судить? — удивился Клив. — Даже Мод и та до беспамятства испугалась грозы.
— А летучих мышей, этих мерзких тварей, боятся многие женщины, — поддержал брата Люк.
Флинт покачал головой:
— Что-то не верится. Однажды я видел, как Гарнет накинулась на гремучую змею, чтобы спасти белку в силках. Потом собиралась проделать то же самое с команчи в боевой раскраске. А когда Натан Бодин со своими головорезами прищучил нас недалеко от Уэйнесбурга, она прикрывала меня с ружьем, а не спасала свою шкуру. — Он снова покачал головой. — Нет, ее так просто не испугаешь. Гарнет — женщина сильная и не теряется при любой опасности. Но в последнее время ее словно подменили. Ее что-то грызет, а что, Гарнет не говорит.
— А сам-то ты спрашивал? — поинтересовался Клив. — Или хотя бы делился с ней своими планами на будущее?
— Да нет… А теперь мне кажется, она хочет уйти, и я не могу ее осуждать. Мое общество не сахар. К тому же мне следует заняться Чарли Уолденом… Кстати, о негодяях. Сегодня в городе я встретил одного из тех, кто промышлял с Натаном Бодином.
— Кого именно? — поднял глаза Люк.
— Булвипа Мура.
— Того, что с другими подонками преследовал вас с Гарнет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Признаюсь честно, для меня это было большим разочарованием. — Гарнет хихикнула. — Или, вернее сказать, невеликим достижением в жизни, — Женственность не бывает без хлопот с месячными, — рассмеялась Хани, а Гарнет вновь потянулась к бутылке. — Интересно, что бы сказали мужчины, если бы мы начали кичиться по поводу первого раза?
— Ну, мне месячные не грозят. По крайней мере в ближайшие месяцев шесть. — Подруги снова прыснули. — Или бы похвалялись… похвалялись. — Гарнет икнула. — Извини. Похвалялись бы первым мужчиной.
Хани опустила веки, которые внезапно оказались слишком тяжелыми.
— А кто был твой первый? — заговорщически прошептала она.
— Бобби Джо Ренфрю.
— Б-бобби Джо? — Подруга сделала последний глоток и отставила в сторону пустую бутылку. — Это кто?
— Мой первый муж.
— Х-хороший? — Хани изо всех сил боролась со свинцовыми веками.
— Не больно-то. — Гарнет расхохоталась. — По словам Флинта, Бобби со мной впервые узнал, что этим самым можно пользоваться не только для того… — Ее начал душить смех.
— Чем пользоваться? — В голосе Хани сквозил явный интерес.
— …не только для того, чтобы писать.
Женщины покатились со смеху.
— А у тебя кто был первым? — спросила Гарнет, когда они наконец смогли перевести дыхание.
— Его звали Роберт… Роберт… — Хани наморщила лоб. — А фамилию не помню. Юрист. Я его любила.
Гарнет силилась понять, что сказала подруга.
— Почему же ты не вышла за него замуж?
— Через неделю он объявил, что женат. — Это признание вызвало новый взрыв хохота. — Но смеялась я все-таки последней. — Хани приложила палец к губам и наклонилась к самому уху Гарнет. — Я его дурачила, — прошептала она.
Глаза Гарнет округлились:
— Ну да?
Хани кивнула:
— Только притворялась. Роберт считал себя великим любовником, а я была совсем глупышкой и принимала его слова за чистую монету. О» утверждал, что после него ни один мужчина меня не соблазнит. — Хани тихонько засмеялась и стиснула Гарнет руку. — Он был прав, после него меня не привлекал ни один мужчина, пока я не встретила Люка… — Она глубоко вздохнула. — Я тебе когда-нибудь признавалась, как сильно люблю старину Люка?
— Намекала.
— Ты уж поверь, Гарнет. И скажи, он правда красивый?
— Симпатичный. Как все братья. Ос-собенно Флинт. Ос-собенно после того, как я его побрила.
— Побрила! — прошептал Люк. Они с Флинтом подошли как раз вовремя и успели подслушать конец разговора.
— Чтобы спасти, — объяснил брат. — Я тогда напился и вырубился. Боже, да они нализались виски! — воскликнул он, прислушиваясь к неразборчивым словам.
— Кто нализался? — удивился подошедший Клив.
— Хани и Гарнет, — ответил Люк.
— Вы бы лучше остановили их, а не подслушивали разинув рты, — упрекнул братьев Клив и направился к костру.
— А мне понравилось, — усмехнулся Люк. — Никогда бы не подумал, что я так хорош в постели.
— Пьяные бредни, братишка, — буркнул Флинт и покачал головой после очередного донесшегося из фургона взрыва хохота. — Посмотрим, как они станут смеяться завтра утром.
— Пусть себе развлекаются, — вступился за женщин Клив. — Девочки каждый день с ног валятся от усталости и могут позволить себе развеяться один разок.
— Ты прав, — согласился Люк. — Девчонкам хороша друг с другом. Недавно Хани бросалась на меня, точно мегера. А послушать ее теперь, так я просто ангел.
— Значит, настало время прервать их болтовню, чтобы вы с Хани расцеловались и помирились, — пошутил Флинт.
— Кстати, о мире. — Люк пристально посмотрел на брата. — Какая кошка между вами пробежала?
— С чего ты взял, что между нами кто-то пробежал?
— Она в последнее время как в воду опущенная. Знаешь, я никогда не учил тебя жить, но…
— Черта с два, не учил, — перебил его Флинт. — Учил, еще как! Клив, подтверди.
— Очень даже учил, — усмехнулся младший брат.
— Ну ладно, ладно, — пошел на попятную Люк. — Иногда я чувствовал, что маме надо помочь. Слишком уж вы резвыми росли.
— А ты был и рад стараться, — уколол его Флинт.
Люк усмехнулся и снова посмотрел на брата.
— Успокоился бы наконец. Я так обрадовался, когда ты привез с собой Гарнет. Вот было бы здорово, если бы ты наконец осел на ранчо!
— Я сам с начала путешествия об этом подумываю.
— Слышишь, старший брат? — вмешался в разговор Клив. — Наш Флинт прикидывает, не расседлать ли жеребца и не закинуть ли подальше шпоры!
— Никогда не поверю, что в нем угаснет тяга заглянуть за перевал, — отозвался Люк.
Флинт добродушно сносил их подковырки.
— В последнее время я начал понимать, что за перевалом все то же, что и здесь.
— Гарнет тебе помогла?
— А хоть бы и так. Никогда бы не подумал, что найдется такая женщина, которая меня образумит. В ней чувствуется жизненная сила нашей матери. — Голос Флинта дрогнул, глаза потеплели.
— Аллилуйя! — вскричал Клив. — Вот уж не рассчитывал дожить до того дня, когда братишку Флинта охомутает и приручит девчонка.
— Погоди, погоди, брат, — не сдавался Флинт, — Ты что, забыл, чему учила нас мать? Не прыгай в загон, пока не убедился, что лошадь сдалась. Кто сказал, что Гарнет оставила намерение выйти замуж за своего родственника из Санта-Фе?
— Бог с тобой, Флинт! — рассмеялся Люк. — Разве мы не видим, как вы друг на друга смотрите?
— Да что ты знаешь? Весь месяц Гариет на меня дулась, а сегодня и вовсе взвилась.
— В чем дело? — забеспокоился Люк.
— Во время грозы мы укрылись в пещере с летучими мышами, и там с ней не было никакого сладу.
— Разве можно ее за это судить? — удивился Клив. — Даже Мод и та до беспамятства испугалась грозы.
— А летучих мышей, этих мерзких тварей, боятся многие женщины, — поддержал брата Люк.
Флинт покачал головой:
— Что-то не верится. Однажды я видел, как Гарнет накинулась на гремучую змею, чтобы спасти белку в силках. Потом собиралась проделать то же самое с команчи в боевой раскраске. А когда Натан Бодин со своими головорезами прищучил нас недалеко от Уэйнесбурга, она прикрывала меня с ружьем, а не спасала свою шкуру. — Он снова покачал головой. — Нет, ее так просто не испугаешь. Гарнет — женщина сильная и не теряется при любой опасности. Но в последнее время ее словно подменили. Ее что-то грызет, а что, Гарнет не говорит.
— А сам-то ты спрашивал? — поинтересовался Клив. — Или хотя бы делился с ней своими планами на будущее?
— Да нет… А теперь мне кажется, она хочет уйти, и я не могу ее осуждать. Мое общество не сахар. К тому же мне следует заняться Чарли Уолденом… Кстати, о негодяях. Сегодня в городе я встретил одного из тех, кто промышлял с Натаном Бодином.
— Кого именно? — поднял глаза Люк.
— Булвипа Мура.
— Того, что с другими подонками преследовал вас с Гарнет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84