Стараясь держаться обочины дороги, он пытался убедить себя в том, что ни один разбойник не дерзнет здесь появиться.
– Они укрываются от дождя, вот и все! – пробурчал он и добавил совсем не к месту: – Видел пару повешенных возле Тайберна как-то раз. Ограбили почту Oортсмута. Отчаянные были ребята.
Они находились уже на расстоянии выстрела от таинственных незнакомцев, когда, к их отчаянию, всадники перегородили дорогу.
Кучер тихо ругался, но, будучи человеком смелым, начал нахлестывать своих лошадей, не теряя надежды прорваться. Пуля, просвистевшая рядом с его головой, заставила его пригнуться, и в тот же миг грум, бледный от страха, изо всех сил натянул поводья.
Лошади свернули с дороги и бросились в лес, и, пока кучер с грумом старались поймать поводья, двое закутанных в плащи из грубой ворсистой ткани головорезов в масках подъехали и схватили за уздечку головных лошадей. Экипаж остановился.
Третий, здоровенный детина, подошел к экипажу, крикнул:
– Кошелек или жизнь! – и распахнул дверцу. Удивленная, но не успевшая испугаться Горация увидела, что прямо ей в лицо направлен огромный пистолет. Потом она увидела маску и воскликнула:
– Боже! Р-разбойники!
В ответ раздался громкий хохот, и человек, державший оружие, произнес:
– Мы не разбойники, красотка! Мы угонщики скота! Давай сюда свои безделушки, да побыстрей!
– Не дам! – сказала Горация, вцепившись в свой ридикюль. Разбойник растерялся, но второй всадник оттолкнул его и выхватил у нее из рук ридикюль.
– Хо-хо! Толстенький кулек! – загоготал он. – И штучка у тебя на пальчике тоже симпатичная!
Горация, испытывая скорее злость, чем испуг, оттого, что отняли ее сумочку, пыталась вырвать свою руку, а когда ей это не удалось, наградила обидчика звонкой пощечиной.
– Как вы смеете! – воскликнула она.
Это вызвало новый взрыв грубого хохота. Вдруг один из нападавших закричал:
– Смываемся! Не то нам крышка! Вон там, на дороге! Почти в тот же миг прозвучал выстрел и послышался приглушенный стук копыт. Разбойник тут же отпустил Горацию. Раздался еще один выстрел; последовали крики и возня, и разбойники исчезли в лесу. В следующее мгновение к экипажу подлетел всадник на великолепной гнедой лошади.
– Мадам! – громко сказал незнакомец, но затем изумленно воскликнул: – Миледи Рул! Боже, мадам, с вами все в порядке?
– Т-так это вы? – воскликнула Горация. – Да, я в п-полном порядке.
Лорд Летбридж – а это был он – соскочил с седла, легко вскочил на ступеньку кареты и взял руку Горации в свою.
– Слава Богу, что я оказался рядом! – сказал он. – Теперь вам нечего бояться, мадам. Негодяи исчезли. Горация отвечала:
– О, я в-вовсе не испугалась, сэр! Это самое невероятное приключение, которое я когда-либо испытала! Но, должна сказать, это очень трусливые грабители, если убежали от одного ч-человека.
Его светлость затрясся в беззвучном смехе.
– Может быть, они убежали от моих пистолетов, – предположил он. – По крайней мере, они не причинили вам вреда…
– О н-нет! Но как вы очутились на этой дороге, милорд?
– Я навещал своих друзей в Брентфорде, – пояснил он.
– Я полагала, вы собирались на пикник в Ювеле? – сказала она.
Он взглянул ей в глаза.
– Да, – ответил он. – Но миледи Рул там не было. Она вдруг вспомнила, что он все еще держит се руку, и поспешно ее отняла.
– Я н-не знала, что в-вас это так волнует, – удивленно ответила она.
– Не знали? Но это так.
С минуту она смотрела на него, затем застенчиво попросила:
– П-пожалуйста, проводите м-меня! Он криво улыбнулся и промолчал.
– Вы колеблетесь? – спросила Горация.
– Нет-нет, мадам, – ответил он. – Если вы желаете, я, безусловно, поеду с вами.
Он подозвал грума, приказав ему вести на поводу гнедую. Грум, все еще не отойдя от недавней стычки, охотно подчинился ему. Лорд Летбридж забрался в экипаж; дверца захлопнулась, и спустя несколько минут они уже двигались в сторону Лондона.
Горация с той откровенностью, которую у нее в семье называли катастрофической, заявила:
– А я уже было подумала, что н-не нравлюсь в-вам.
– В самом деле? Ну, с моей стороны это говорило бы об отсутствии вкуса, – сказал его светлость.
– Д-да, но ведь вы намеренно избегаете меня, когда мы встречаемся, – сказала Горация.
– А! – сказал его светлость. – Но это вовсе не потому, что вы мне не нравитесь, мадам.
– Тогда почему? – упрямо спросила Горация. Он повернулся к ней.
– Разве никто не предупредил вас о том, что Роберт Летбридж слишком опасен, чтобы с ним знакомиться? Ее глаза заблестели.
– Да, многие. Вы д-догадались?
– Конечно. Я думаю, все матери предостерегают своих дочерей, зная о моих пороках. У меня очень безрассудный нрав, знаете ли.
Она рассмеялась:
– Отчего это так?
– Трудно сказать, – ответил Летбридж. – Вы еще слишком молоды.
– В-вы хотите сказать: слишком молода, чтобы стать вашим другом?
– Нет, я не это имею в виду. Вы слишком молоды, чтобы поступать безрассудно, дорогая моя. Она, похоже, не понимала.
– А знать вас – тоже означает поступать безрассудно?
– В глазах всего света – безусловно.
– А меня свет не волнует! – откровенно заявила Горация. Он взял руку Горации и поцеловал кончики ее пальцев. – Вы – очаровательны, – сказал он. – Но, объяви мы себя друзьями, весь мир об этом заговорит, а мир не должен говорить о моей леди Рул.
– А почему люди непременно должны судачить о вас? – спросила Горация с негодованием.
У него вырвался вздох.
– К сожалению, мадам, я создал себе самую жуткую репутацию, от которой теперь невозможно избавиться. Зато я твердо уверен: ваш замечательный брат говорил вам, что надо быть сумасшедшей, чтобы иметь дело с Летбриджем. Я прав?
Она покраснела.
– 0, н-никто не слушает П-Пела! – уверила она его. – А если вы позволите мне б-быть вашим другом, я стану им!
Он, казалось, колебался. Теплая девичья рука все еще лежала в его руке.
– П-пожалуйста, позвольте м-мне! – умоляюще произнесла Горация.
Он крепко сжал ее пальцы.
– Зачем? – спросил он. – Вы хотите играть со мной в карты? Из-за этого вы предлагаете мне свою дружбу?
– Н-нет, правда, я с этого хотела начать, – призналась Горация. – Но теперь, когда вы мне все рассказали, я думаю по-другому и не войду в число тех, кто верит наговорам о вас.
– А! – сказал он. – Но, боюсь, моя дорогая, у лорда Рула найдется что сказать по этому поводу. Хочу вам напомнить, что он не входит в число моих доброжелателей, а мужей следует слушаться.
С языка Горации уже готова была сорваться фраза, что ее мало волнует то, что думает по этому поводу Рул, но она вовремя поняла, что это не самый подходящий случай, и вместо этого сказала:
– Уверяю вас, сэр, Рул не в-вмешивается в мои д-дружеские отношения.
К этому времени они уже достигли постоялого двора «Геркулесовы столбы» у Гайд-парка, и уже совсем немного оставалось от них до площади Гросвенор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Они укрываются от дождя, вот и все! – пробурчал он и добавил совсем не к месту: – Видел пару повешенных возле Тайберна как-то раз. Ограбили почту Oортсмута. Отчаянные были ребята.
Они находились уже на расстоянии выстрела от таинственных незнакомцев, когда, к их отчаянию, всадники перегородили дорогу.
Кучер тихо ругался, но, будучи человеком смелым, начал нахлестывать своих лошадей, не теряя надежды прорваться. Пуля, просвистевшая рядом с его головой, заставила его пригнуться, и в тот же миг грум, бледный от страха, изо всех сил натянул поводья.
Лошади свернули с дороги и бросились в лес, и, пока кучер с грумом старались поймать поводья, двое закутанных в плащи из грубой ворсистой ткани головорезов в масках подъехали и схватили за уздечку головных лошадей. Экипаж остановился.
Третий, здоровенный детина, подошел к экипажу, крикнул:
– Кошелек или жизнь! – и распахнул дверцу. Удивленная, но не успевшая испугаться Горация увидела, что прямо ей в лицо направлен огромный пистолет. Потом она увидела маску и воскликнула:
– Боже! Р-разбойники!
В ответ раздался громкий хохот, и человек, державший оружие, произнес:
– Мы не разбойники, красотка! Мы угонщики скота! Давай сюда свои безделушки, да побыстрей!
– Не дам! – сказала Горация, вцепившись в свой ридикюль. Разбойник растерялся, но второй всадник оттолкнул его и выхватил у нее из рук ридикюль.
– Хо-хо! Толстенький кулек! – загоготал он. – И штучка у тебя на пальчике тоже симпатичная!
Горация, испытывая скорее злость, чем испуг, оттого, что отняли ее сумочку, пыталась вырвать свою руку, а когда ей это не удалось, наградила обидчика звонкой пощечиной.
– Как вы смеете! – воскликнула она.
Это вызвало новый взрыв грубого хохота. Вдруг один из нападавших закричал:
– Смываемся! Не то нам крышка! Вон там, на дороге! Почти в тот же миг прозвучал выстрел и послышался приглушенный стук копыт. Разбойник тут же отпустил Горацию. Раздался еще один выстрел; последовали крики и возня, и разбойники исчезли в лесу. В следующее мгновение к экипажу подлетел всадник на великолепной гнедой лошади.
– Мадам! – громко сказал незнакомец, но затем изумленно воскликнул: – Миледи Рул! Боже, мадам, с вами все в порядке?
– Т-так это вы? – воскликнула Горация. – Да, я в п-полном порядке.
Лорд Летбридж – а это был он – соскочил с седла, легко вскочил на ступеньку кареты и взял руку Горации в свою.
– Слава Богу, что я оказался рядом! – сказал он. – Теперь вам нечего бояться, мадам. Негодяи исчезли. Горация отвечала:
– О, я в-вовсе не испугалась, сэр! Это самое невероятное приключение, которое я когда-либо испытала! Но, должна сказать, это очень трусливые грабители, если убежали от одного ч-человека.
Его светлость затрясся в беззвучном смехе.
– Может быть, они убежали от моих пистолетов, – предположил он. – По крайней мере, они не причинили вам вреда…
– О н-нет! Но как вы очутились на этой дороге, милорд?
– Я навещал своих друзей в Брентфорде, – пояснил он.
– Я полагала, вы собирались на пикник в Ювеле? – сказала она.
Он взглянул ей в глаза.
– Да, – ответил он. – Но миледи Рул там не было. Она вдруг вспомнила, что он все еще держит се руку, и поспешно ее отняла.
– Я н-не знала, что в-вас это так волнует, – удивленно ответила она.
– Не знали? Но это так.
С минуту она смотрела на него, затем застенчиво попросила:
– П-пожалуйста, проводите м-меня! Он криво улыбнулся и промолчал.
– Вы колеблетесь? – спросила Горация.
– Нет-нет, мадам, – ответил он. – Если вы желаете, я, безусловно, поеду с вами.
Он подозвал грума, приказав ему вести на поводу гнедую. Грум, все еще не отойдя от недавней стычки, охотно подчинился ему. Лорд Летбридж забрался в экипаж; дверца захлопнулась, и спустя несколько минут они уже двигались в сторону Лондона.
Горация с той откровенностью, которую у нее в семье называли катастрофической, заявила:
– А я уже было подумала, что н-не нравлюсь в-вам.
– В самом деле? Ну, с моей стороны это говорило бы об отсутствии вкуса, – сказал его светлость.
– Д-да, но ведь вы намеренно избегаете меня, когда мы встречаемся, – сказала Горация.
– А! – сказал его светлость. – Но это вовсе не потому, что вы мне не нравитесь, мадам.
– Тогда почему? – упрямо спросила Горация. Он повернулся к ней.
– Разве никто не предупредил вас о том, что Роберт Летбридж слишком опасен, чтобы с ним знакомиться? Ее глаза заблестели.
– Да, многие. Вы д-догадались?
– Конечно. Я думаю, все матери предостерегают своих дочерей, зная о моих пороках. У меня очень безрассудный нрав, знаете ли.
Она рассмеялась:
– Отчего это так?
– Трудно сказать, – ответил Летбридж. – Вы еще слишком молоды.
– В-вы хотите сказать: слишком молода, чтобы стать вашим другом?
– Нет, я не это имею в виду. Вы слишком молоды, чтобы поступать безрассудно, дорогая моя. Она, похоже, не понимала.
– А знать вас – тоже означает поступать безрассудно?
– В глазах всего света – безусловно.
– А меня свет не волнует! – откровенно заявила Горация. Он взял руку Горации и поцеловал кончики ее пальцев. – Вы – очаровательны, – сказал он. – Но, объяви мы себя друзьями, весь мир об этом заговорит, а мир не должен говорить о моей леди Рул.
– А почему люди непременно должны судачить о вас? – спросила Горация с негодованием.
У него вырвался вздох.
– К сожалению, мадам, я создал себе самую жуткую репутацию, от которой теперь невозможно избавиться. Зато я твердо уверен: ваш замечательный брат говорил вам, что надо быть сумасшедшей, чтобы иметь дело с Летбриджем. Я прав?
Она покраснела.
– 0, н-никто не слушает П-Пела! – уверила она его. – А если вы позволите мне б-быть вашим другом, я стану им!
Он, казалось, колебался. Теплая девичья рука все еще лежала в его руке.
– П-пожалуйста, позвольте м-мне! – умоляюще произнесла Горация.
Он крепко сжал ее пальцы.
– Зачем? – спросил он. – Вы хотите играть со мной в карты? Из-за этого вы предлагаете мне свою дружбу?
– Н-нет, правда, я с этого хотела начать, – призналась Горация. – Но теперь, когда вы мне все рассказали, я думаю по-другому и не войду в число тех, кто верит наговорам о вас.
– А! – сказал он. – Но, боюсь, моя дорогая, у лорда Рула найдется что сказать по этому поводу. Хочу вам напомнить, что он не входит в число моих доброжелателей, а мужей следует слушаться.
С языка Горации уже готова была сорваться фраза, что ее мало волнует то, что думает по этому поводу Рул, но она вовремя поняла, что это не самый подходящий случай, и вместо этого сказала:
– Уверяю вас, сэр, Рул не в-вмешивается в мои д-дружеские отношения.
К этому времени они уже достигли постоялого двора «Геркулесовы столбы» у Гайд-парка, и уже совсем немного оставалось от них до площади Гросвенор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57