– Скажите, что вы с-собираетесь делать, сэр?
– Дорогая Горри, конечно же, я собираюсь положить конец твоим отношениям с Робертом Летбриджем.
– Н-но ты не м-можешь! – заявила Горация.
Эрл открыл табакерку и лениво взял из нее щепотку.
– Нет? – учтиво переспросил он.
– Нет!
Эрл щелкнул табакеркой.
– Ты что-нибудь еще хочешь мне сказать? – спросила Горация, бледная от негодования.
– Больше ничего, моя дорогая, – заявил его светлость весело.
Горация издала звук, подобный тому, который издает разозленный котенок, и выскочила из комнаты.
Глава 11
Горация, имевшая, безусловно, сильную волю, тем не менее была не в силах противостоять соблазнам. Мысль о том, что весь высший свет смотрел на нее, заставила Горацию вести себя еще более вызывающе. Предположение о том, что она, Горация Уинвуд, влюбилась в Летбриджа, было просто нелепым. Но следовало иметь в виду, что жена Летбриджа едва согласилась бы делить благосклонность мужа с его любовницей.
Итак, выбрав весьма подходящий объект, чтобы пробудить ревность у его светлости, Горация стала думать, какой бы необычный поступок ей совершить. Долго думать не пришлось – она быстро нашла именно то, что искала.
В Рейнлее давали бал-маскарад, на который, по правде говоря, она уже и не надеялась попасть, поскольку Рул недвусмысленно дал ей понять, что сопровождать ее туда не намерен. По этому поводу между ними произошла небольшая ссора, но Рул прекратил ее, шутливо сказав:
– Не думаю, что тебе бы там понравилось, моя дорогая. Это сборище далеко не светское.
Горация знала, что маскарады рассматривались в их кругу как нечто вульгарное, и согласилась с эрлом. Но теперь дело приобрело совсем иную окраску, и она решила непременно посетить бал – естественно, в сопровождении Летбриджа. Скандал ей не грозил, поскольку предполагалось, что они оба будут в масках, и единственным человеком, кто мог бы их разоблачить, был милорд Рул.
Теперь следовало уговорить Летбриджа. Она опасалась, что сделать это будет нелегко. Но все решилось само собой.
– Взять тебя на маскарад в Рейнлей, Горри? – удивился он. – Но зачем?
– П-потому что мне хочется пойти. Ты возьмешь меня с собой? – спросила Горация.
– Конечно, возьму, – ответил Летбридж, склоняясь над ее рукой.
На пятый день, вечером, экипаж лорда Летбриджа остановился на Гросвенор – сквер, и миледи Рул в пышном бальном платье и в маске вышла из дома, сбежала по ступенькам и села в карету.
– Если его светлость спросит, передайте ему, что я отправилась в Рейнлей, – беззаботно сказала она мажордому.
По приезде в Рейнлей Горация испытала большую радость оттого, что все-таки попала сюда. Сады были расцвечены множеством фонарей, размещенных с большим вкусом. В воздухе плыли звуки вальсов и мазурок, толпы гостей, танцующих, весело щебечущих, просто гуляющих, заполняли аллеи и тропинки, посыпанные мелким гравием. На каждом шагу встречались ротонды и павильоны с разнообразными закусками и освежающими напитками.
Глядя сквозь щели маски, Горация повернулась к Летбриджу, стоявшему рядом в алом домино, и воскликнула:
– Я так р-рада, что мы пришли! Посмотри, как здесь прелестно! Тебе хорошо, Р-Роберт?
– В твоей компании – да, – ответил он. – Не хочешь ли потанцевать, дорогая?
– Да, конечно! – восторженно воскликнула Горация. Казалось, ничто не могло шокировать присутствующих, но Горация была неприятно поражена при виде двух кавалеров, молотивших друг друга кулаками из-за дамы в маске. При этом дама комментировала кулачный поединок далеко не светскими выкриками и смехом. Горация ничего не сказала, но про себя подумала, что Рул не напрасно запретил ей посещать маскарады.
Однако, надо отдать ему должное, лорд Летбридж вел свою прекрасную спутницу осторожно, минуя шумные сборища, а она продолжала восхищаться царившим вокруг весельем. Как она сказала во время ужина, это самое прекрасное и захватывающее зрелище, какое только можно вообразить, и для полноты счастья недостает только одного.
– Боже, Горри, что же это может быть? – с насмешливым удивлением спросил Летбридж. Она улыбнулась:
– Р-Роберт, это был бы самый прекрасный вечер в моей жизни, если бы только мы с-смогли с тобой сыграть в карты!
– Ох, капризница! – ласково сказал Летбридж. – Говори тише, а то ты, боюсь, шокируешь вон того господина, который, по-моему, прислушивается к нашему разговору.
– Ты же не любишь т-танцевать, Роберт, ведь не любишь же! А я хочу попробовать с тобой свои силы за карточным столом.
– Ты слишком честолюбива, Горри, – поддразнил он ее. – Я играл в карты, когда ты еще училась вышивать. Спорю, что я играл лучше, чем ты вышивала.
– За меня все делала Л-Лиззи, – призналась Горация. – Но в карты я играю гораздо лучше, чем вышиваю, уверяю тебя. Р-Роберт, ну пожалуйста!
– Я не могу обидеть невинную овечку! – засмеялся он. – У меня не хватит духа!
Она вздернула подбородок.
– В-возможно, я даже обыграю вас, сэр!
– Если я позволю, – улыбнулся он. – А я, несомненно, позволю.
– М-мне выиграть? – возмутилась Горация. – Я не р-ребенок, сэр. Если я играю, то играю честно!
– Хорошо, – сказал Летбридж. – Я сыграю с тобой всерьез! Она захлопала в ладоши, чем обратила на себя внимание господина, сидевшего рядом с ними в беседке.
– Правда?
– В пикет на ставку, – сказал Летбридж.
– Д-да, конечно. Но знаешь, я могу играть и на высокие с-ставки.
– Мы не будем играть на деньги, моя дорогая, – ответил Летбридж, допивая свое шампанское. Она нахмурилась.
– Р-Рул не любит, чтобы я закладывала свои драгоценности, – сказала она.
– Боже упаси! Мы возьмем выше.
– Господи! – воскликнула Горация. – На что же тогда?
– На локон – один драгоценный локон твоих волос, – сказал Летбридж. Она отпрянула.
– Это глупо, – сказала она. – Я б-бы не смогла.
– Я так и думал, – сказал он. – Прости меня, моя дорогая, но ты плохой игрок. Она покраснела.
– Да! Я н-не могу играть на свой локон! Это глупо, и мне не следует… К – кроме того, что поставишь ты?
Он поднес руку к жабо из брабантских кружев и вынул изящную булавку, которую носил почти всегда. Это была старинная инталия, изображавшая богиню Афину со щитом и совой. Он держал ее на ладони, чтобы Горация могла ее разглядеть.
– Она передавалась в моей семье из поколения в поколение, – сказал он. – Я поставлю ее против твоего локона.
– Это фамильная вещь? – спросила Горри, касаясь ее кончиком пальца.
– Да, – сказал он. – С ней ни один Летбридж никогда не расставался. По этому поводу существует даже прелестная легенда.
– И ты в-впрямь ее поставишь? – удивленно спросила Горация.
Он снова приколол булавку к жабо.
– За твой локон – да! – ответил он. – Я же игрок.
– И я тоже, – сказала Горация. – Я сыграю с тобой на мой локон!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57