Так как она стала невестой мистера Ривенхола тогда, когда он был в сильном раздражении из-за выходок отца, ее кроткие слова упали на плодородную почву. От природы неспособная веселиться, воспитанная к тому же в очень унылых принципах, мисс Рекстон могла расценить живое стремление этой семьи к развлечениям лишь как пагубное. Чарльз, изнемогающий в борьбе с бесконечным потоком счетов, склонен был соглашаться с ней. Однако с появлением Софи его чувства, казалось, изменились. Мисс Рекстон не могла недооценивать разрушительного влияния Софи на характер Чарльза; а так как, несмотря на свою ученость, она была не очень мудра, ее попытки нейтрализовать это влияние привели к обратному результату. Когда она спросила, объяснила ли ему Софи свой визит к Ранделлу и Бриджу, и он, воздавая должное кузине, рассказал ей лишь часть правды, ее злой гений заставил ее указать на абсолютную ненадежность Хьюберта, на его схожесть с отцом и на неблагоразумность, вопреки добрым стремлениям Софи, ее поведения в этом деле. Но мистера Ривенхола уже мучила совесть, и так как, при всех его недостатках, он был не из тех, кто толкует любой результат в свою пользу, эти замечания не нашли у него поддержки. Он сказал:
– Я виню себя. То, что мои запальчивые слова заставили Хьюберта предпочесть моей помощи любую другую, будет служить мне постоянным укором! Я должен благодарить кузину за то, что она показала мне, как я ошибался! Надеюсь, в будущем я смогу исправиться. Я не собирался… теперь я понимаю, насколько я был ему антипатичен! Я приложу все силы к тому, чтобы когда малыш Теодор вырастет, он не считал, что любым способом должен скрывать от меня свои трудности!
– Мой дорогой Чарльз, уверяю тебя, это излишняя чувствительность! – успокаивающе сказала мисс Рекстон. – Ты не отвечаешь за поведение своих братьев!
– Ошибаешься, Эжени. Я на шесть лет старше Хьюберта, а так как – кому, как не мне знать это, – отец никогда не побеспокоится ни о ком из нас, мой долг заботиться о младших! Я не боюсь говорить тебе об этом, ты ведь отлично знаешь о внутренних делах семьи!
Она без колебаний ответила:
– Я уверена, что ты всегда исполнял свой долг! Я видела, как ты старался привить своей семье более строгие правила поведения, понятия о дисциплине и долге. Хьюберт не мог сомневаться в твоих чувствах в связи с этим вопросом, и смотреть сквозь пальцы на его поведение – по-моему, очень неприличное – было бы неправильно. Вмешательство мисс Стэнтон-Лейси, бесспорно, от доброго сердца, было импульсивным, а не сознательным. И как бы ей ни было больно, все же ее первейшим долгом было рассказать обо всем тебе – и без промедления! То, как она выплатила его долг, лишь поощрит его склонность к игре. Полагаю, что это стало бы ей ясно после секундного размышления, но, увы, боюсь, что несмотря на все ее достоинства, мисс Стэнтон-Лейси не слишком умна!
Он уставился на нее, но она не смогла расшифровать странного выражения его глаз.
– Если бы Хьюберт доверил свою историю тебе, Эжени, ты бы пришла ко мне? – спросил он.
– Несомненно, – ответила она. – Не колеблясь ни секунды.
– Не колеблясь ни секунды! – повторил он. – Даже если бы он взял с тебя слово, что ты не выдашь его?
Она улыбнулась ему.
– Чарльз, это несусветная чепуха. Ведь это очевидный поступок! Моя забота о будущей карьере твоего брата должна была бы убедить меня, что единственный выход – рассказать о его проступке тебе. Такие губительные наклонности надо пресекать, а так как твой отец, судя по твоим словам, не беспокоится о…
Он, не извинившись, прервал ее.
– Такие чувства делают честь твоему рассудку, но не сердцу, Эжени! Ты – женщина; возможно, ты не понимаешь, что тайну, доверенную тебе, надо – надо — свято хранить! Я сказал, что желал бы, чтобы она рассказала мне, но это неправда! Я не хотел бы, чтобы кто-то выдавал чужую тайну. Боже, разве бы я сам смог?
Эти быстрые слова заставили ее покраснеть; она резко сказала:
– Интересно, а мисс Стэнтон-Лейси – полагаю, она тоже женщина – понимает это?
– Да, – ответил он, – понимает. Возможно, это результат ее воспитания! Оно превосходно! Может быть, она знала последствия своего поступка; может быть, пришла Хьюберту на помощь из великодушия. Я этого не знаю; я не спрашивал у нее! Конец оказался счастливым – значительно счастливее, чем если бы она обо всем рассказала мне! Но Хьюберт не такой человек, чтобы прятаться за спину кузины, он сам мне во всем признался!
Она улыбнулась.
– Боюсь, пристрастность делает тебя слепым, Чарльз!
Как только ты узнал, что мисс Стэнтон-Лейси продала свои драгоценности, ты должен был обо всем догадаться! Если бы я не известила тебя о продаже, интересно, признался бы Хьюберт?
Он сурово сказал:
– Такая речь не делает тебе чести! Не понимаю, за что ты так несправедлива к Хьюберту или почему ты так настойчиво хочешь, чтобы я плохо о нем думал! Я действительно плохо думал о нем, и я ошибся! Это моя вина; я обращался с ним, как будто он еще ребенок, а я его наставник. Было бы намного лучше, если бы я посвятил его в свои заботы. Ничего бы не случилось, если бы мы с ним были друзьями. Он сказал мне: если бы я лучше тебя знал!.. Ты представляешь, что я почувствовал, услышав такое от собственного брата! – Он коротко хохотнул. – Нокдаун! Сам Джексон не смог бы сразить меня лучше!
– Боюсь, – сказала мисс Рекстон сладчайшим голосом, – я вряд ли пойму тебя, если ты станешь употреблять боксерские словечки, Чарльз. А твоя кузина с ее обширными познаниями, несомненно, оценила бы такой язык!
– Я бы ничуть этому не удивился! – раздраженно ответил он.
Даже воспитание не могло сдержать ее:
– Ты, кажется, питаешь какое-то необычайное чувство к мисс Стэнтон-Лейси!
– Я? – воскликнул он, как громом пораженный. – К Софи? О Господи! Я думал, что мое отношение к ней отлично известно! Боже, как бы я хотел избавиться от нее, но я не настолько предубежден, чтобы закрывать глаза на ее достоинства!
Она смягчилась.
– Нет, конечно, надеюсь, что я тоже! Как жаль, что она отказала лорду Бромфорду! Он прекрасный человек, все понимает и трезво смотрит на вещи, что, я полагаю, благотворно повлияет на любую женщину.
Она заметила, что он очень весело смотрит на нее, и добавила:
– Я думала, что ты собирался поощрить этот союз?
– Меня не касается, за кого Софи выйдет замуж! – сказал он. – Однако ее избранником никогда не будет Бром-форд! К счастью для него!
– Боюсь, леди Бромфорд думает так же, – сказала мисс рекстон. – Она знакома с моей мамой, как ты знаешь, и я говорила с ней об этом. Она прекрасная женщина! Она поведала мне о слабом здоровье лорда Бромфорда и о своих страхах за него. Я не могла не посочувствовать ей! Нельзя отрицать, что твоя кузина не станет ему хорошей женой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Я виню себя. То, что мои запальчивые слова заставили Хьюберта предпочесть моей помощи любую другую, будет служить мне постоянным укором! Я должен благодарить кузину за то, что она показала мне, как я ошибался! Надеюсь, в будущем я смогу исправиться. Я не собирался… теперь я понимаю, насколько я был ему антипатичен! Я приложу все силы к тому, чтобы когда малыш Теодор вырастет, он не считал, что любым способом должен скрывать от меня свои трудности!
– Мой дорогой Чарльз, уверяю тебя, это излишняя чувствительность! – успокаивающе сказала мисс Рекстон. – Ты не отвечаешь за поведение своих братьев!
– Ошибаешься, Эжени. Я на шесть лет старше Хьюберта, а так как – кому, как не мне знать это, – отец никогда не побеспокоится ни о ком из нас, мой долг заботиться о младших! Я не боюсь говорить тебе об этом, ты ведь отлично знаешь о внутренних делах семьи!
Она без колебаний ответила:
– Я уверена, что ты всегда исполнял свой долг! Я видела, как ты старался привить своей семье более строгие правила поведения, понятия о дисциплине и долге. Хьюберт не мог сомневаться в твоих чувствах в связи с этим вопросом, и смотреть сквозь пальцы на его поведение – по-моему, очень неприличное – было бы неправильно. Вмешательство мисс Стэнтон-Лейси, бесспорно, от доброго сердца, было импульсивным, а не сознательным. И как бы ей ни было больно, все же ее первейшим долгом было рассказать обо всем тебе – и без промедления! То, как она выплатила его долг, лишь поощрит его склонность к игре. Полагаю, что это стало бы ей ясно после секундного размышления, но, увы, боюсь, что несмотря на все ее достоинства, мисс Стэнтон-Лейси не слишком умна!
Он уставился на нее, но она не смогла расшифровать странного выражения его глаз.
– Если бы Хьюберт доверил свою историю тебе, Эжени, ты бы пришла ко мне? – спросил он.
– Несомненно, – ответила она. – Не колеблясь ни секунды.
– Не колеблясь ни секунды! – повторил он. – Даже если бы он взял с тебя слово, что ты не выдашь его?
Она улыбнулась ему.
– Чарльз, это несусветная чепуха. Ведь это очевидный поступок! Моя забота о будущей карьере твоего брата должна была бы убедить меня, что единственный выход – рассказать о его проступке тебе. Такие губительные наклонности надо пресекать, а так как твой отец, судя по твоим словам, не беспокоится о…
Он, не извинившись, прервал ее.
– Такие чувства делают честь твоему рассудку, но не сердцу, Эжени! Ты – женщина; возможно, ты не понимаешь, что тайну, доверенную тебе, надо – надо — свято хранить! Я сказал, что желал бы, чтобы она рассказала мне, но это неправда! Я не хотел бы, чтобы кто-то выдавал чужую тайну. Боже, разве бы я сам смог?
Эти быстрые слова заставили ее покраснеть; она резко сказала:
– Интересно, а мисс Стэнтон-Лейси – полагаю, она тоже женщина – понимает это?
– Да, – ответил он, – понимает. Возможно, это результат ее воспитания! Оно превосходно! Может быть, она знала последствия своего поступка; может быть, пришла Хьюберту на помощь из великодушия. Я этого не знаю; я не спрашивал у нее! Конец оказался счастливым – значительно счастливее, чем если бы она обо всем рассказала мне! Но Хьюберт не такой человек, чтобы прятаться за спину кузины, он сам мне во всем признался!
Она улыбнулась.
– Боюсь, пристрастность делает тебя слепым, Чарльз!
Как только ты узнал, что мисс Стэнтон-Лейси продала свои драгоценности, ты должен был обо всем догадаться! Если бы я не известила тебя о продаже, интересно, признался бы Хьюберт?
Он сурово сказал:
– Такая речь не делает тебе чести! Не понимаю, за что ты так несправедлива к Хьюберту или почему ты так настойчиво хочешь, чтобы я плохо о нем думал! Я действительно плохо думал о нем, и я ошибся! Это моя вина; я обращался с ним, как будто он еще ребенок, а я его наставник. Было бы намного лучше, если бы я посвятил его в свои заботы. Ничего бы не случилось, если бы мы с ним были друзьями. Он сказал мне: если бы я лучше тебя знал!.. Ты представляешь, что я почувствовал, услышав такое от собственного брата! – Он коротко хохотнул. – Нокдаун! Сам Джексон не смог бы сразить меня лучше!
– Боюсь, – сказала мисс Рекстон сладчайшим голосом, – я вряд ли пойму тебя, если ты станешь употреблять боксерские словечки, Чарльз. А твоя кузина с ее обширными познаниями, несомненно, оценила бы такой язык!
– Я бы ничуть этому не удивился! – раздраженно ответил он.
Даже воспитание не могло сдержать ее:
– Ты, кажется, питаешь какое-то необычайное чувство к мисс Стэнтон-Лейси!
– Я? – воскликнул он, как громом пораженный. – К Софи? О Господи! Я думал, что мое отношение к ней отлично известно! Боже, как бы я хотел избавиться от нее, но я не настолько предубежден, чтобы закрывать глаза на ее достоинства!
Она смягчилась.
– Нет, конечно, надеюсь, что я тоже! Как жаль, что она отказала лорду Бромфорду! Он прекрасный человек, все понимает и трезво смотрит на вещи, что, я полагаю, благотворно повлияет на любую женщину.
Она заметила, что он очень весело смотрит на нее, и добавила:
– Я думала, что ты собирался поощрить этот союз?
– Меня не касается, за кого Софи выйдет замуж! – сказал он. – Однако ее избранником никогда не будет Бром-форд! К счастью для него!
– Боюсь, леди Бромфорд думает так же, – сказала мисс рекстон. – Она знакома с моей мамой, как ты знаешь, и я говорила с ней об этом. Она прекрасная женщина! Она поведала мне о слабом здоровье лорда Бромфорда и о своих страхах за него. Я не могла не посочувствовать ей! Нельзя отрицать, что твоя кузина не станет ему хорошей женой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88