И она мягко подтолкнула кузину в дом. Сесилия замерла, не в силах сдвинуться с места, увидев Чарльбери, а он поднялся со своего кресла возле огня и двинулся к ней, держа левую руку на перевязи. Сесилия в оцепенении выронила из рук сумочку и перьевую муфту.
– О! – слабо воскликнула она. – Вы ранены! О Чарльбери!
Она бросилась к нему, раскинув руки, а его светлость с большим присутствием духа проворно освободился от перевязи и встретил ее сильными объятиями.
– Нет, нет, дорогая Сесилия! Это просто царапина! – уверил он ее.
От такого героизма у Сесилии блеснули слезы.
– Это моя вина! Моя проклятая глупость! Я всегда буду винить себя! Чарльбери, скажите только, что вы прощаете меня!
– Никогда, если вы не снимете шляпку, которая мне мешает поцеловать вас! – сказал он, прерывисто смеясь.
Она подняла голову, улыбнулась сквозь слезы, и он, несмотря на шляпку, умудрился поцеловать ее. Софи, успешно загораживая вход, смотрела на это с чувством человека, хорошо справившегося со своим делом.
– Не будете ли вы так добры дать нам войти? – сказала мисс Рекстон ледяным тоном.
– Нам? – переспросила Софи, быстро обернувшись. Она разглядела позади мисс Рекстон тучную фигуру в промокшем насквозь пальто и влажной касторовой шляпе и недоверчиво всматривалась несколько секунд, а потом воскликнула:
– О Боже! Лорд Бромфорд? Какого черта, что все это значит?
Сесилия, сбросившая на пол к муфте шляпку, услышав это, подняла голову с широкого плеча лорда и охрипшим голосом сказала:
– О Софи, прошу, не сердись на меня! Это не моя вина! Чарльбери, что случилось? Как получилось, что вы ранены?
Его светлость, все еще крепко прижимая ее к груди, с мукой посмотрел на Софи. Она немедленно пришла ему на помощь.
– Это – просто касательное ранение, дорогая Сили! Грабители – или я хочу сказать, разбойники с большой дороги? – да, именно, разбойники! Настоящий шквал огня, и вот – бедный Чарльбери ранен! Но они ускакали, и больше мы не пострадали. Чарльбери вел себя с исключительным присутствием духа – он сохранил полное спокойствие и задал этим мошенникам!
– О, Чарльбери! — выдохнула Сесилия, сраженная таким бесстрашием.
Его светлость, успокаивающе похлопывая ее по плечу не смог удержаться от вопроса:
– Скольких отчаянных головорезов я победил, Софи?
– Этого, – сказала Софи, бросив ему грозный взгляд, – мы уже никогда не узнаем!
Спокойный голос мисс Рекстон вмешался в разговор. Как бы она ни радовалась тому, что разногласие между Сесилией и Чарльбери было улажено, ее чувство приличия было задето тем, как уютно устроилась Сесилия между рук его светлости.
– Моя дорогая Сесилия, прошу тебя, опомнись! – сказала она, краснея и отводя глаза.
– Я не знаю, что мне делать! – внезапно объявил лорд Бромфорд жалобным голосом. – Я приехал, чтобы вызвать этого человека на дуэль, но я простудился!
– Если это касается меня, – сказал Чарльбери, – то вполне вероятно, что простуда будет самой мелкой из неприятностей, которые вскоре приключатся с вами! Не наступите на утят!
– Нет, ни в коем случае! – сказала Софи, бросившись к одному из них, который едва избежал смерти под ногой Бромфорда. – Какой вы неуклюжий! Прошу вас, смотрите, куда ступаете!
– Я не удивлюсь, если у меня уже лихорадка, – сказал Бромфорд, с беспокойством глядя на утят. – Мисс Рекстон, эти птицы! Птиц не держат в доме! Я не понимаю, почему они бегают по всему полу. Еще одна! Мне они не нравятся. Я не привык к такому.
– Надеюсь, дорогой лорд Бромфорд, ни к чему из того, что произошло за этот день, ни вы, ни я не привыкли, – ответила ему мисс Рекстон. – Разрешите мне помочь вам снять пальто! Поверьте, я была против того, чтобы вы ехали под таким ливнем! Если вашему здоровью был причинен какой-нибудь вред, я никогда не смогу простить себе, что приняла ваше покровительство! Ваши сапоги насквозь промокли! Ничего не может быть хуже, чем холодные ноги! Мисс Стэнтон-Лейси, не будет ли невыполнимой просьба, чтобы слуга – надеюсь, здесь есть слуга? – снял с лорда Бромфорда сапоги?
– Будет, потому что он ушел убивать цыплят, – ответила Софи. – Сили, помоги мне собрать утят и посадить их обратно в ящик! Если мы положим на него твою муфту, может быть, они примут ее за свою мать и успокоятся.
Сесилия без возражений принялась ловить утят. Мисс Рекстон, заботливо усадившая лорда Бромфорда в глубокое кресло возле камина, сказала:
– Ваше легкомыслие невыносимо, мисс Стэнтон-Лейси! Даже вы признаете, что ваше поведение требует объяснений! Вам известно, какие неприятности последовали бы за этой… этой эскападой, если бы ваша кузина и я не приехали спасать вас от того позора, к которому вы с таким пренебрежением относитесь?
Лорд Бромфорд чихнул.
– О, тише, Эжени! – попросила Сесилия. – Как вы можете так говорить? Все хорошо, что хорошо кончается!
– Ты, должно быть, начисто утратила женственность, Сесилия, если считаешь бесстыдство хорошим для своей кузины, когда она потеряла и репутацию, и уважение!
В задней части холла открылась дверь, чтобы впустить маркизу, на ней был фартук из грубой холстины, а в руках большой черпак.
– Яйца нужны мне немедленно! – объявила она. – А Лопе де Вега не нужен, хоть он и хороший поэт, но не на кухне! Кто-то должен пойти в курятник и сказать Винсенту, чтобы он принес мне яйца. Кто эти люди?
Казалось бы, появление маркизы должно было наполнить душу мисс Рекстон облегчением, но на ее лице этого не отразилось, напротив, на нем застыло выражение почти комичной досады. Она не могла найти слов и была неспособна даже поздороваться с маркизой.
Лорд Бромфорд, как всегда педантичный, поднялся с кресла и поклонился. Софи представила его, и он извинился за то, что подхватил болезнь, которая, по его мнению, может оказаться опаснейшей простудой. Маркиза отстранила его черпаком, сказав:
– Если у вас простуда, не приближайтесь ко мне! Теперь я вижу, что это мисс Ривенхол, красивая в английском стиле, и другая, тоже английского стиля, но менее красивая. Думаю, двух цыплят будет недостаточно, так что этому простуженному мужчине придется есть свиной бок. Но мне нужны яйца!
Произнеся этот ультиматум, она удалилась, не обращая ни малейшего внимания на взволнованные слова лорда Бромфорда, что свинина в любой форме была ядом для него и что он мог съесть сейчас лишь тарелку жидкой овсяной каши. Ему показалось, что мисс Рекстон единственная из присутствующих сочувствует ему, и он жалобно посмотрел на нее. Она тут же отозвалась, заверив его, что ему не придется есть свиной бок.
– Если бы только было возможно увести вас из этого холла со сквозняками! – сказала она, бросив рассерженный взгляд на Софи. – Если бы я знала, что еду в место, среднее между птичьим двором и бедламом, я бы и шагу не сделала из города!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88