Когда мистер Плакли вышел, она восхищенно посмотрела на Фредди и поблагодарила его:
– Я и не думала, что вы такой умный. Мистер Станден покраснел и покачал головой:
– Это как-то само получилось. Вы ведь не подумали об этом, а этот малый мог бы поднять шум. Вам не следовало идти одной. Надо было взять с собой Фиш.
– Но, Фредди, как же я могла бы бежать в Лондон с Фиш? Ее невозможно уговорить!
– Но бежать в Лондон не надо. Подумайте сами и увидите, что это несерьезно. Жаль, но это так.
– Вы не думаете, что я смогу как-нибудь сама себя обеспечить? – спросила Китти с надеждой. – Конечно, я не хочу голодать, но вы думаете, это неизбежно, Фредди?
Занятый своими размышлениями и соображениями, он решительно сказал:
– Конечно.
– А если я поступлю горничной? – спросила она, вдруг вдохновляясь. – Хью говорит, что я слишком молода для экономки, но горничной-то я могла бы быть?
Мистер Станден твердо решил вернуть ее на землю:
– В этом нет смысла. Можно с таким же успехом вернуться в Арнсайд. Так будет даже лучше.
– Да, конечно, – сказала она уныло. – Но мне так хочется убежать! Я не хотела бы быть неблагодарной, но, Фредди, если бы вы знали, что такое – вести домашние дела дяди Мэтью, читать ему, ухаживать за ним все время и всегда разговаривать только с ним и с Фиш! О, лучше бы ему вовсе меня не удочерять!
– Да, черт возьми, – заметил Фредди, наполняя один стакан пуншем. – Не понимаю, почему он удочерил вас? Я часто размышлял над этим.
– Да и я этого тоже не понимаю. Фиш считает, что он любил мою маму.
– Ну, это она думает, – заметил Фредди. – По-моему, он может любить только самого себя.
– Да, но, по-моему, она может быть права. Он редко вспоминает маму. Разве что говорил, что я не такая хорошенькая, какой была она. Но у него есть ее портрет, и он держит его в столе и однажды показывал мне, когда я была еще маленькой.
– Я не могу поверить в это! – сказал Фредди с сомнением.
– Но тем не менее, это так. Вы знаете, Джордж был уверен, что я дочь дяди Мэтью. Хью говорил, что сам так не думал, но я в этом сомневаюсь.
– Так думать вовсе не следует, – сказал Фредди. – Джордж мог так думать, потому что он простак. Может быть, еще Долф, но больше – никто. Да и Долф не стал бы так думать, поскольку он вообще не думает. Если бы вы были дочерью моего двоюродного дяди, он не вел бы себя по-идиотски. Да и не оставлял бы своих денег кому-то из нас.
– Н-нет. Может быть, и тогда он хотел бы, чтобы я вышла замуж за кого-то из его внучатых племянников, но в том случае, если бы я отказалась, он бы не оставил меня без гроша, правда?
– Но не собирается же он этого сделать! – воскликнул пораженный Фредди.
Она кивнула и всхлипнула в его платок.
– Собирается, и я хорошо понимаю, что не могу надеяться на хорошую партию, если буду нищей. Это ужасное унижение.
– Ну, Китти, чего вам сейчас не хватает, – так это горячительного, чтобы подкрепить свой дух, – сказал он решительно. – Если не хотите ликера, я не осуждаю вас; может быть, лучше выпьете вот это? Вдруг поможет – как знать?
Мисс Чаринг взяла у него стакан, налитый до половины, и осторожно выпила. От крепости у нее перехватило дыхание, но сладость и привкус лимонного сока успокоили ее.
– Мне понравилось, – сказала она.
– Хорошо, но не рассказывайте дяде или Фиш, что пили со мной пунш, – предупредил он.
Она заверила его, что не будет и, так как уже согрелась, решила устроиться поудобнее и присоединилась к нему за столом, попивая пунш и жалуясь на свои несчастные обстоятельства. Фредди, занятый собственными мыслями, рассеянно наполнял стаканы. Потом он начал хмуриться и нарушил молчание вопросом:
– А кому достанется имущество, если вы не выйдете за одного из нас, Кит?
– Дядя Мэтью сказал, что оставит все приюту для подкидышей.
– А ведь, пожалуй, оставит. Кажется, не только у Долфа в нашей семье не все в порядке с головой. – Мистер Станден задумчиво поглядел на игру света в стакане с золотистой жидкостью. – Интересно, знает ли об этом Джек? – сказал он, наслаждаясь напитком.
– Можно считать, что знал, потому что дядя никогда не говорил Джорджу и Хью больше, чем Джеку. И я просто счастлива, что это не повлияло на него.
– Не играет ли он в тонкую игру? – спросил мистер Станден, продолжая размышлять. – Никто не знает, что у него на уме, это крепкий орешек. Но я не думаю, что он способен проворонить свое счастье. Скорее можно предположить, что он имеет какие-то свои цели, водя за нос старого джентльмена. Это один из самых способных людей для проматывания любого состояния. – Заметив удивленный взгляд мисс Чаринг, он пояснил:
– Игрок. Завсегдатай скачек. Пока ему все сходило с рук, но мой отец убежден, что кончит он за решеткой. А отец знает жизнь. – Он с минуту развивал мысль о сообразительности лорда Леджервуда, не замечая неприязненного взгляда Китти. Освежившись новой порцией пунша, он продолжал:
– Может быть, он прикидывается. Не беспокоится о своем положении. Понимает, что вы не пойдете за Хью или Долфа. Знает, что мне не нужна богатая жена. Надеется поставить старикашку в безвыходное положение. – Он осушил стакан и поставил его, продолжая сосредоточенно размышлять. – А может быть, решит и по-другому. Останется самим собой. Не захочет денег, не захочет жениться. А когда окончательно решит – подаст знак.
– Знак? – запинаясь, переспросила Китти. – Вы хотите сказать, ч-что он д-думает, что я и так никуда не денусь?
Сильно смущенный, мистер Станден стал извиняться:
– Не слушайте меня. У меня иногда возникают дурацкие фантазии.
Не обратив на это внимания, она яростно сказала:
– Все это так. Какое унижение!
– Нет, нет! Но его трудно осуждать, Кит! Симпатичный малый, избалованный, отчаянный, как дьявол. Вы, может быть, не знаете, как на него вешаются женщины. Их не поймешь, – Фредди покачал головой. – Джеку остается только выкручиваться из разных историй. Глупо, бессмысленно. Впрочем, к черту все это.
– Спасибо, Фредди, а то я не знала, что Джек – волокита, – сказал Китти с ненатуральным оживлением. – Я не сомневаюсь, что у него были десятки романов в Лондоне. Поэтому было особенно глупо со стороны дяди Мэтью считать, что он захотел бы сделать мне предложение! Я не понимаю, как вообще можно на этом настаивать. И я бы не удивилась, если бы узнала, что он считает меня просто неуклюжей школьницей.
– И я тоже, – подтвердил утешитель Фредди.
Мисс Чаринг выпила еще пунша. Приятное тепло разливалось по ее телу, прогоняя меланхолию. Нельзя было сказать, что к ней вернулась радость, но не было больше отчаяния. Она почувствовала возбуждение, и проблемы, казавшиеся ей недавно неразрешимыми, оказались вполне решаемыми. Она выпрямилась, отважно глядя перед собой, а пальцы ее механически сжали стакан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Я и не думала, что вы такой умный. Мистер Станден покраснел и покачал головой:
– Это как-то само получилось. Вы ведь не подумали об этом, а этот малый мог бы поднять шум. Вам не следовало идти одной. Надо было взять с собой Фиш.
– Но, Фредди, как же я могла бы бежать в Лондон с Фиш? Ее невозможно уговорить!
– Но бежать в Лондон не надо. Подумайте сами и увидите, что это несерьезно. Жаль, но это так.
– Вы не думаете, что я смогу как-нибудь сама себя обеспечить? – спросила Китти с надеждой. – Конечно, я не хочу голодать, но вы думаете, это неизбежно, Фредди?
Занятый своими размышлениями и соображениями, он решительно сказал:
– Конечно.
– А если я поступлю горничной? – спросила она, вдруг вдохновляясь. – Хью говорит, что я слишком молода для экономки, но горничной-то я могла бы быть?
Мистер Станден твердо решил вернуть ее на землю:
– В этом нет смысла. Можно с таким же успехом вернуться в Арнсайд. Так будет даже лучше.
– Да, конечно, – сказала она уныло. – Но мне так хочется убежать! Я не хотела бы быть неблагодарной, но, Фредди, если бы вы знали, что такое – вести домашние дела дяди Мэтью, читать ему, ухаживать за ним все время и всегда разговаривать только с ним и с Фиш! О, лучше бы ему вовсе меня не удочерять!
– Да, черт возьми, – заметил Фредди, наполняя один стакан пуншем. – Не понимаю, почему он удочерил вас? Я часто размышлял над этим.
– Да и я этого тоже не понимаю. Фиш считает, что он любил мою маму.
– Ну, это она думает, – заметил Фредди. – По-моему, он может любить только самого себя.
– Да, но, по-моему, она может быть права. Он редко вспоминает маму. Разве что говорил, что я не такая хорошенькая, какой была она. Но у него есть ее портрет, и он держит его в столе и однажды показывал мне, когда я была еще маленькой.
– Я не могу поверить в это! – сказал Фредди с сомнением.
– Но тем не менее, это так. Вы знаете, Джордж был уверен, что я дочь дяди Мэтью. Хью говорил, что сам так не думал, но я в этом сомневаюсь.
– Так думать вовсе не следует, – сказал Фредди. – Джордж мог так думать, потому что он простак. Может быть, еще Долф, но больше – никто. Да и Долф не стал бы так думать, поскольку он вообще не думает. Если бы вы были дочерью моего двоюродного дяди, он не вел бы себя по-идиотски. Да и не оставлял бы своих денег кому-то из нас.
– Н-нет. Может быть, и тогда он хотел бы, чтобы я вышла замуж за кого-то из его внучатых племянников, но в том случае, если бы я отказалась, он бы не оставил меня без гроша, правда?
– Но не собирается же он этого сделать! – воскликнул пораженный Фредди.
Она кивнула и всхлипнула в его платок.
– Собирается, и я хорошо понимаю, что не могу надеяться на хорошую партию, если буду нищей. Это ужасное унижение.
– Ну, Китти, чего вам сейчас не хватает, – так это горячительного, чтобы подкрепить свой дух, – сказал он решительно. – Если не хотите ликера, я не осуждаю вас; может быть, лучше выпьете вот это? Вдруг поможет – как знать?
Мисс Чаринг взяла у него стакан, налитый до половины, и осторожно выпила. От крепости у нее перехватило дыхание, но сладость и привкус лимонного сока успокоили ее.
– Мне понравилось, – сказала она.
– Хорошо, но не рассказывайте дяде или Фиш, что пили со мной пунш, – предупредил он.
Она заверила его, что не будет и, так как уже согрелась, решила устроиться поудобнее и присоединилась к нему за столом, попивая пунш и жалуясь на свои несчастные обстоятельства. Фредди, занятый собственными мыслями, рассеянно наполнял стаканы. Потом он начал хмуриться и нарушил молчание вопросом:
– А кому достанется имущество, если вы не выйдете за одного из нас, Кит?
– Дядя Мэтью сказал, что оставит все приюту для подкидышей.
– А ведь, пожалуй, оставит. Кажется, не только у Долфа в нашей семье не все в порядке с головой. – Мистер Станден задумчиво поглядел на игру света в стакане с золотистой жидкостью. – Интересно, знает ли об этом Джек? – сказал он, наслаждаясь напитком.
– Можно считать, что знал, потому что дядя никогда не говорил Джорджу и Хью больше, чем Джеку. И я просто счастлива, что это не повлияло на него.
– Не играет ли он в тонкую игру? – спросил мистер Станден, продолжая размышлять. – Никто не знает, что у него на уме, это крепкий орешек. Но я не думаю, что он способен проворонить свое счастье. Скорее можно предположить, что он имеет какие-то свои цели, водя за нос старого джентльмена. Это один из самых способных людей для проматывания любого состояния. – Заметив удивленный взгляд мисс Чаринг, он пояснил:
– Игрок. Завсегдатай скачек. Пока ему все сходило с рук, но мой отец убежден, что кончит он за решеткой. А отец знает жизнь. – Он с минуту развивал мысль о сообразительности лорда Леджервуда, не замечая неприязненного взгляда Китти. Освежившись новой порцией пунша, он продолжал:
– Может быть, он прикидывается. Не беспокоится о своем положении. Понимает, что вы не пойдете за Хью или Долфа. Знает, что мне не нужна богатая жена. Надеется поставить старикашку в безвыходное положение. – Он осушил стакан и поставил его, продолжая сосредоточенно размышлять. – А может быть, решит и по-другому. Останется самим собой. Не захочет денег, не захочет жениться. А когда окончательно решит – подаст знак.
– Знак? – запинаясь, переспросила Китти. – Вы хотите сказать, ч-что он д-думает, что я и так никуда не денусь?
Сильно смущенный, мистер Станден стал извиняться:
– Не слушайте меня. У меня иногда возникают дурацкие фантазии.
Не обратив на это внимания, она яростно сказала:
– Все это так. Какое унижение!
– Нет, нет! Но его трудно осуждать, Кит! Симпатичный малый, избалованный, отчаянный, как дьявол. Вы, может быть, не знаете, как на него вешаются женщины. Их не поймешь, – Фредди покачал головой. – Джеку остается только выкручиваться из разных историй. Глупо, бессмысленно. Впрочем, к черту все это.
– Спасибо, Фредди, а то я не знала, что Джек – волокита, – сказал Китти с ненатуральным оживлением. – Я не сомневаюсь, что у него были десятки романов в Лондоне. Поэтому было особенно глупо со стороны дяди Мэтью считать, что он захотел бы сделать мне предложение! Я не понимаю, как вообще можно на этом настаивать. И я бы не удивилась, если бы узнала, что он считает меня просто неуклюжей школьницей.
– И я тоже, – подтвердил утешитель Фредди.
Мисс Чаринг выпила еще пунша. Приятное тепло разливалось по ее телу, прогоняя меланхолию. Нельзя было сказать, что к ней вернулась радость, но не было больше отчаяния. Она почувствовала возбуждение, и проблемы, казавшиеся ей недавно неразрешимыми, оказались вполне решаемыми. Она выпрямилась, отважно глядя перед собой, а пальцы ее механически сжали стакан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89