– заметила Китти. – И есть еще родные лорда Леджервуда. Их, должно быть, много, и вы знаете, я с ними незнакома! Кроме того, мне надо заказать свадебный наряд, ну и… вы же понимаете, Фиш, что мне следует нанести визит Леджервудам!
Мисс Фишгард согласилась с этим, но все-таки спросила, кто будет заменять Китти в Арнсайде во время ее визита.
– Вы, конечно, – сказала Китти с сияющей улыбкой.
Мисс Фишгард с упавшим сердцем представляла себе грядущую перемену в своем положении. Она искренне любила Китти, и ей доставляло удовлетворение мысль, что она мужественно встретит изменение своих обязанностей в этом доме, подавив эгоистическое желание, чтобы ее ученица не выходила замуж, а она могла бы оставаться при ней дуэньей. Эти размышления вызвали у нее одновременно расстройство и возбуждение.
– Я буду за домоправительницу мистера Пениквика? – воскликнула она. – Это невозможно, Китти! Ты же знаешь, как он меня не любит!
– Ерунда, – ответила Китти. – Он, конечно, может задирать вас или угрожающе смотреть на вас, Фиш! Но он будет еще больше сердиться, если вы покинете Арнсайд! Нужно быть твердой! И вспомните, что он не терпит посторонних возле себя. Если он станет в вас чем-то швырять или сходить с ума от злости, вы только скажите, что немедленно уедете из Арнсайда, и он сразу же образумится! – Видя, что лицо мисс Фишгард все еще выражает сомнение, Китти сказала просительно: – Пожалуйста, Фиш, не подводите меня! Он ведь нипочем не отпустит меня в Лондон, если вы тоже уедете! Это же только на месяц, Фиш!
Мисс Фишгард, очень тронутая, со слезами на глазах заявила, что ничто на свете не заставит ее подвести милую Китти. Но, вытирая покрасневшие глаза, она сочла нужным добавить, что, по ее мнению, эту помолвку вряд ли одобрит мистер Пениквик.
– Дорогая моя, мой долг – предупредить тебя, – сказала она, подавляя рыдания. – Я думаю, что он прочил тебя за мистера Джека! Ты ведь не могла не заметить, как он был раздражен, что мистер Джек не приехал в Арнсайд, как он на день отложил выполнение своего намерения. Спидл говорил мне вечером, – ты не подумай, что я сплетничаю со слугами, но ты же знаешь эту их разговорчивость, – говорил, что мистер Пениквик страшно беспокоится и не может взять в толк, почему мистер Джек не принял его приглашения. Я очень опасаюсь, что вы с дорогим мистером Фредериком встретите сильное сопротивление мистера Пениквика и он вряд ли согласится отпустить тебя в Лондон.
Но когда пара помолвленных пришла на зов мистера Пениквика в его гардеробную утром следующего дня, он сильно удивил их и почти испугал своей терпимостью. В каком настроении он вчера встретил эту новость, любезно сообщенную слугой, Спидл, конечно, не сообщил счастливой паре. За ночь он успокоился, и его решимость проводить политику Макиавелли была подкреплена ранним визитом преподобного Хью Реттрея, разговор с которым страшно разозлил мистера Пениквика. Теперь он, по крайней мере, был благодарен судьбе за то, что его подопечная не оказалась настолько глупа, чтобы обручиться с этим несносным ханжой. Кроме того, у него было жгучее желание поскорее избавиться от внучатых племянников, и он сообщил пастору, чтобы тот передал брату и Долфинтону, что они могут ехать, не дожидаясь его формального разрешения.
Ко времени, когда Китти и мистер Станден пришли представиться (Фредди встал не так рано), мистер Пениквик уже основательно подкрепился и сидел в кресле у камина с одним пледом на коленях, с другим – на плечах. Его измученный вид и парализованная рука должны были дать понять пришедшим, что этим утром им овладела дряхлость старца, но пронзительный взгляд, которым он встретил воспитанницу, принадлежал отнюдь не расслабленному старику.
– Ну, дорогая, – задребезжал он, – мне сказали, что я должен вам пожелать счастья, а?
– Если угодно, сэр, – ответила Китти, целуя его в щеку.
– Я желаю вам счастья, – несколько окрепшим голосом сказал мистер Пениквик. Он со скептическим вниманием взглянул на Фредди, но вдруг застонал, и лицо его исказилось, вероятно, от приступа подагры.
– Поздравляю вас, Фредерик, – затянул он, приходя в себя. Он вновь воззрился на удачливого жениха, но опять скривился. Это было некстати: Фредерик сегодня завязал изумительный галстук в стиле «трон д'амур», столь же трудный по исполнению, сколь потрясающий по виду. Все, кто хоть сколько-нибудь разбирается в моде, были бы рады изучить этот способ, а заодно узнать имя гения, кроившего жилет. Но не таков был дядюшка Мэтью. Он протянул дрожащую руку к табакерке, достал порцию «Нат Браун» для подкрепления сил, громко чихнул, защелкнул коробку и во исполнение неприятного долга торопливо промолвил:
– Очень хорошо! Благословляю вас!
Китти выжидающе посмотрела на партнера, но Фредди, сбитый с толку взглядом василиска, забыл следующую реплику отрепетированной роли и просто сказал, что он очень признателен. Китти, видя, что от него сейчас толку не будет, сама взялась за дело:
– Да, сэр, и Фредерик желает, чтобы я отправилась на Маунт-стрит, чтобы формально представить меня своим родителям, если вы не возражаете.
Фредди понял свою оплошность и решил ее исправить:
– Они, наверняка, забыли ее, – объяснил он. – Как раз можно будет им напомнить!
– Глупец! – сказал мистер Пениквик. Он снова задумчиво посмотрел на Китти. Возникла напряженная пауза. – Значит, в Лондон, – наконец сказал он. – Что вы собираетесь там делать, мисс?
Китти почувствовала, что сердце екнуло.
– Если… если леди Леджервуд будет так любезна и пригласит меня, сэр, я… я сделаю, конечно, как она пожелает.
– Нечего болтать. Шляться по городу – вот что ты будешь там делать. – Он повернулся к Фредди. – Кажется, Эмма, твоя мать, посещает все эти шикарные места? Ложа в опере, вечера в Карлтон-Хауз? Последний раз, когда я ее видел, она была одета как на выставку. Я думаю, то, что она на себя надела, стоило не меньше пятидесяти фунтов! Ну, это не моя забота, если твой отец позволяет ей тратить сумасшедшие деньги на безделушки.
– Нет, – сказал Фредди.
– Что значит «нет»? – уставился на него мистер Пениквик.
– Не ваша забота – ответил Фредди с прежним добродушием. – Больше того, ее платье стоит гораздо дороже пятидесяти фунтов, не говоря о шляпе, перчатках и обо всем остальном. Черт возьми, сэр, моя мать не покупает второсортных платьев в «Аллее Кранбурн»! Никогда не слыхал о таком.
Мистер Пениквик схватился за свою эбонитовую трость, лицо его приняло такое угрожающее выражение, что Китти обеспокоилась, как бы ее нареченный не сбежал. Но мистер Станден в этот момент увидел какой-то пух на поле своего сюртука и стал его осторожно убирать, так что не обратил внимания на опасность. Но когда он освободился и снова посмотрел на двоюродного дядю, тот уже снова справился со своими чувствами и сказал только:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Мисс Фишгард согласилась с этим, но все-таки спросила, кто будет заменять Китти в Арнсайде во время ее визита.
– Вы, конечно, – сказала Китти с сияющей улыбкой.
Мисс Фишгард с упавшим сердцем представляла себе грядущую перемену в своем положении. Она искренне любила Китти, и ей доставляло удовлетворение мысль, что она мужественно встретит изменение своих обязанностей в этом доме, подавив эгоистическое желание, чтобы ее ученица не выходила замуж, а она могла бы оставаться при ней дуэньей. Эти размышления вызвали у нее одновременно расстройство и возбуждение.
– Я буду за домоправительницу мистера Пениквика? – воскликнула она. – Это невозможно, Китти! Ты же знаешь, как он меня не любит!
– Ерунда, – ответила Китти. – Он, конечно, может задирать вас или угрожающе смотреть на вас, Фиш! Но он будет еще больше сердиться, если вы покинете Арнсайд! Нужно быть твердой! И вспомните, что он не терпит посторонних возле себя. Если он станет в вас чем-то швырять или сходить с ума от злости, вы только скажите, что немедленно уедете из Арнсайда, и он сразу же образумится! – Видя, что лицо мисс Фишгард все еще выражает сомнение, Китти сказала просительно: – Пожалуйста, Фиш, не подводите меня! Он ведь нипочем не отпустит меня в Лондон, если вы тоже уедете! Это же только на месяц, Фиш!
Мисс Фишгард, очень тронутая, со слезами на глазах заявила, что ничто на свете не заставит ее подвести милую Китти. Но, вытирая покрасневшие глаза, она сочла нужным добавить, что, по ее мнению, эту помолвку вряд ли одобрит мистер Пениквик.
– Дорогая моя, мой долг – предупредить тебя, – сказала она, подавляя рыдания. – Я думаю, что он прочил тебя за мистера Джека! Ты ведь не могла не заметить, как он был раздражен, что мистер Джек не приехал в Арнсайд, как он на день отложил выполнение своего намерения. Спидл говорил мне вечером, – ты не подумай, что я сплетничаю со слугами, но ты же знаешь эту их разговорчивость, – говорил, что мистер Пениквик страшно беспокоится и не может взять в толк, почему мистер Джек не принял его приглашения. Я очень опасаюсь, что вы с дорогим мистером Фредериком встретите сильное сопротивление мистера Пениквика и он вряд ли согласится отпустить тебя в Лондон.
Но когда пара помолвленных пришла на зов мистера Пениквика в его гардеробную утром следующего дня, он сильно удивил их и почти испугал своей терпимостью. В каком настроении он вчера встретил эту новость, любезно сообщенную слугой, Спидл, конечно, не сообщил счастливой паре. За ночь он успокоился, и его решимость проводить политику Макиавелли была подкреплена ранним визитом преподобного Хью Реттрея, разговор с которым страшно разозлил мистера Пениквика. Теперь он, по крайней мере, был благодарен судьбе за то, что его подопечная не оказалась настолько глупа, чтобы обручиться с этим несносным ханжой. Кроме того, у него было жгучее желание поскорее избавиться от внучатых племянников, и он сообщил пастору, чтобы тот передал брату и Долфинтону, что они могут ехать, не дожидаясь его формального разрешения.
Ко времени, когда Китти и мистер Станден пришли представиться (Фредди встал не так рано), мистер Пениквик уже основательно подкрепился и сидел в кресле у камина с одним пледом на коленях, с другим – на плечах. Его измученный вид и парализованная рука должны были дать понять пришедшим, что этим утром им овладела дряхлость старца, но пронзительный взгляд, которым он встретил воспитанницу, принадлежал отнюдь не расслабленному старику.
– Ну, дорогая, – задребезжал он, – мне сказали, что я должен вам пожелать счастья, а?
– Если угодно, сэр, – ответила Китти, целуя его в щеку.
– Я желаю вам счастья, – несколько окрепшим голосом сказал мистер Пениквик. Он со скептическим вниманием взглянул на Фредди, но вдруг застонал, и лицо его исказилось, вероятно, от приступа подагры.
– Поздравляю вас, Фредерик, – затянул он, приходя в себя. Он вновь воззрился на удачливого жениха, но опять скривился. Это было некстати: Фредерик сегодня завязал изумительный галстук в стиле «трон д'амур», столь же трудный по исполнению, сколь потрясающий по виду. Все, кто хоть сколько-нибудь разбирается в моде, были бы рады изучить этот способ, а заодно узнать имя гения, кроившего жилет. Но не таков был дядюшка Мэтью. Он протянул дрожащую руку к табакерке, достал порцию «Нат Браун» для подкрепления сил, громко чихнул, защелкнул коробку и во исполнение неприятного долга торопливо промолвил:
– Очень хорошо! Благословляю вас!
Китти выжидающе посмотрела на партнера, но Фредди, сбитый с толку взглядом василиска, забыл следующую реплику отрепетированной роли и просто сказал, что он очень признателен. Китти, видя, что от него сейчас толку не будет, сама взялась за дело:
– Да, сэр, и Фредерик желает, чтобы я отправилась на Маунт-стрит, чтобы формально представить меня своим родителям, если вы не возражаете.
Фредди понял свою оплошность и решил ее исправить:
– Они, наверняка, забыли ее, – объяснил он. – Как раз можно будет им напомнить!
– Глупец! – сказал мистер Пениквик. Он снова задумчиво посмотрел на Китти. Возникла напряженная пауза. – Значит, в Лондон, – наконец сказал он. – Что вы собираетесь там делать, мисс?
Китти почувствовала, что сердце екнуло.
– Если… если леди Леджервуд будет так любезна и пригласит меня, сэр, я… я сделаю, конечно, как она пожелает.
– Нечего болтать. Шляться по городу – вот что ты будешь там делать. – Он повернулся к Фредди. – Кажется, Эмма, твоя мать, посещает все эти шикарные места? Ложа в опере, вечера в Карлтон-Хауз? Последний раз, когда я ее видел, она была одета как на выставку. Я думаю, то, что она на себя надела, стоило не меньше пятидесяти фунтов! Ну, это не моя забота, если твой отец позволяет ей тратить сумасшедшие деньги на безделушки.
– Нет, – сказал Фредди.
– Что значит «нет»? – уставился на него мистер Пениквик.
– Не ваша забота – ответил Фредди с прежним добродушием. – Больше того, ее платье стоит гораздо дороже пятидесяти фунтов, не говоря о шляпе, перчатках и обо всем остальном. Черт возьми, сэр, моя мать не покупает второсортных платьев в «Аллее Кранбурн»! Никогда не слыхал о таком.
Мистер Пениквик схватился за свою эбонитовую трость, лицо его приняло такое угрожающее выражение, что Китти обеспокоилась, как бы ее нареченный не сбежал. Но мистер Станден в этот момент увидел какой-то пух на поле своего сюртука и стал его осторожно убирать, так что не обратил внимания на опасность. Но когда он освободился и снова посмотрел на двоюродного дядю, тот уже снова справился со своими чувствами и сказал только:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89