Мне нельзя поддаваться искушению. Но я не смог устоять. Сумасшествие! Я виноват!
Испуганная, Китти воскликнула:
– Боже правый, что это значит?
Он сорвал с себя маску нетерпеливым движением, провел рукой по лицу и сказал, сдерживая нервный смех:
– Мне нужно быть откровенным, моя маленькая кузина. Я хочу, чтобы вы знали правду! Я не могу получить руку этого ангела. Я – негодяй, просто негодяй, что позволил себе зайти так далеко. Я – негодяй и безумец!
– Как вы знаете, Камилл, я – наполовину француженка, – сказала Китти. – Но французский язык знаю недостаточно, чтобы все понять. Объясните, что происходит.
– Прощай, надежда! – сказал шевалье.
Китти эта фраза показалась похожей на те, что говорит мисс Фишгард в наиболее сентиментальные минуты, и она едва не рассмеялась. Поборов в себе это желание, Китти спросила:
– Почему?
Он ответил, сделав жест, означающий безнадежность положения:
– Мне дали право увидеть рай! Я недостоин этого блаженства!
– Я очень хочу, Камилл, чтобы вы выражались более ясно, – сказала Китти, уже достаточно раздраженная. – Если вы считаете, что Оливия – рай, но что она – не для вас, объясните, почему вы так говорите? Вы поссорились?
– Тысячу раз нет! – запротестовал он энергично. – Разве мог бы я поссориться с ангелом? Сама мысль об этом является святотатством.
– Все это правда, но Оливия – не ангел, а славная девушка, – заметила Китти. – Что вас удерживает от того, чтобы сделать предложение? Отсутствие приданого или опасение, что ваша семья ее не примет? Я согласна, миссис Броти – ужасная женщина, но…
– Меня не сможет принять миссис Броти! – прервал он ее.
В голове у нее мелькнуло, что кузен пьян. Она с тревогой поглядела на него и сказала:
– Слушайте, Камилл, что с вами? Возможно, вы не столь богаты, как отвратительный Генри Осфорд, но я убеждена, и Оливия мне говорила то же самое, – миссис Броти смотрит на вас благосклонно.
Он коротко рассмеялся.
– Дело не в этом, моя дорогая кузина! Она смотрит благосклонно на шевалье. Но вы-то, вы единственная должны знать, что шевалье – нет!
Теперь она была окончательно убеждена, что кузен много выпил, поэтому произнесла с тревогой:
– Камилл, мне кажется, вы не понимаете, что говорите. Нет шевалье? Но разве вы – не шевалье д'Эврон?
Он напряженно поглядел на нее и сделал безнадежный жест рукой.
– Я в ваших руках! Но вы же моя кузина! Мне казалось невозможным, чтобы вы не знали правды. Я был вам признателен за ваше молчание. Когда мистер Веструтер сказал, что вы желаете возобновить со мной знакомство, я обрадовался и испугался. Но я – игрок, это моя профессия. Невозможно отказаться от заманчивого расклада. Я пошел в дом баронессы, поставив на кон все. – Что-то похожее на улыбку появилось на его лице, и он произнес с грустью: – Буду с вами откровенен, моя дорогая кузина. Вы молчали: и я поверил что обыграл судьбу. Но какой же я фат! Вы просто не знали всей правды!
– Мой опекун никогда не говорил со мной о моей французской родословной, – сказала она. – Но у меня не возникло никаких подозрений, когда мистер Веструтер привел вас на Беркли-сквер и представил вас как шевалье д'Эврона.
– Вы не видели моих документов. Но разве вы не знали, что наша семья не имеет благородных корней? Вы просто не захотели предать меня!
– О нет, конечно! – воскликнула Китти с жаром. – Как же я могла бы сделать что-то подобное? Но почему, Камилл, вы так говорите? Ведь тот же Джек – мистер Веструтер – тоже не имеет титула, но он вращается в самых высших кругах, уверяю вас!
– О, дорогая моя, у него семейные связи, корни! Для меня же титул является недостижимым. Не стану вас обманывать: я, как это известно мистеру Веструтеру, охотник за приключениями. Я уже сказал: я в ваших руках!
Это драматическое окончание речи не произвело должного эффекта. Китти только произнесла:
– Джек знает?
– Будьте уверены! Его провести трудно! К тому же он весьма опасен. Я имел наглость влюбиться в предмет его притязаний. Он желает мне всяческих успехов с богатой вдовушкой. Но зачем мне теперь она, когда я увидел и полюбил этого ангела? Я буду любить ее всегда, хотя знаю, что она не для меня.
Он опустил голову на руки пока говорил, и не заметил состояния, в которое впала мисс Чаринг. Теперь многое, раньше непонятное, стало наконец ясным. Раскрывая и закрывая веер и невидящим взором глядя на рисунки, изображенные на развороте, Китти думала, как могло случиться, что преобладающим сейчас чувством стало отвращение?
– Джек хочет жениться на Оливии? – произнесла она медленно.
– Жениться? О нет! – ответил он. – Извините! Вы хорошо его знаете! Иначе я не стал бы вам все это говорить!
Она вспомнила слова Оливии, которые ее не раз озадачивали. Вздохнув, она сказала:
– Это ничего не значит. Я поняла ваши слова так, что Джек хочет, чтобы она стала его любовницей. А вы – любя ее так, как вы говорите – позволите этому случиться?
Он поднял голову и пылко произнес:
– Что я могу сделать? Неужели вы воображаете, что ее мать на секунду хотя бы позволит мне находиться в ее обществе, если только узнает правду? Что у меня нет ни титула, ни состояния? Что отец мой – владелец игорного заведения?
– Боже мой! – сказала Китти слабым голосом. – 0-оливия знает об этом?
– Она все знает! Неужели вы полагаете, что я мог бы обмануть ту, которую боготворю? Я мог бы ее похитить у матери? Нет! Я не настолько бесчестен! Я и от вас не скрываю, что приехал в Англию в поисках приключений! Всем известно, что если кто-то хорошо одет, благородного происхождения, да еще и богат, тем более француз – его хорошо встречают в Лондоне. Но быть французом – значит нести определенные обязательства! – Он распростер руки. – Я помню, как в детстве жил здесь. Я знаю Англию, я могу бегло говорить по-английски. Возможно, иногда я неверно употребляю идиомы или акцент меня выдает, но на это, дорогая Китти, англичане смотрят благосклонно.
– Да, но я все же не понимаю. Вы приехали в Англию, чтобы жениться на богатой? – спросила Китти.
– Я приехал в поисках состояния, как я уже говорил.
– А леди Мария? Не за тем ли, чтобы уделить ей внимание вы и приехали?
– О нет! Моя встреча с леди Марией была лишь случайной удачей, как я тогда думал. Я не знал о ее существовании, пока не был ей представлен.
Откровения кузена шокировали мисс Чаринг. Она запротестовала:
– Умоляю, больше не надо! Я уверена, что вы не собираетесь жениться на леди Марии. Вы бы не смогли с ней жить. Я этому не верю.
– Смог бы, – сказал он цинично. – Но, дорогая маленькая кузина, неужели вы думаете, что это может произойти? Если бы она дала согласие, я был бы рад, но до встречи с Оливией. Теперь же нет смысла об этом говорить. Да и она не станет принимать ухаживаний со стороны – как бы это вернее сказать – не шевалье по происхождению, а шевалье по деловым качествам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Испуганная, Китти воскликнула:
– Боже правый, что это значит?
Он сорвал с себя маску нетерпеливым движением, провел рукой по лицу и сказал, сдерживая нервный смех:
– Мне нужно быть откровенным, моя маленькая кузина. Я хочу, чтобы вы знали правду! Я не могу получить руку этого ангела. Я – негодяй, просто негодяй, что позволил себе зайти так далеко. Я – негодяй и безумец!
– Как вы знаете, Камилл, я – наполовину француженка, – сказала Китти. – Но французский язык знаю недостаточно, чтобы все понять. Объясните, что происходит.
– Прощай, надежда! – сказал шевалье.
Китти эта фраза показалась похожей на те, что говорит мисс Фишгард в наиболее сентиментальные минуты, и она едва не рассмеялась. Поборов в себе это желание, Китти спросила:
– Почему?
Он ответил, сделав жест, означающий безнадежность положения:
– Мне дали право увидеть рай! Я недостоин этого блаженства!
– Я очень хочу, Камилл, чтобы вы выражались более ясно, – сказала Китти, уже достаточно раздраженная. – Если вы считаете, что Оливия – рай, но что она – не для вас, объясните, почему вы так говорите? Вы поссорились?
– Тысячу раз нет! – запротестовал он энергично. – Разве мог бы я поссориться с ангелом? Сама мысль об этом является святотатством.
– Все это правда, но Оливия – не ангел, а славная девушка, – заметила Китти. – Что вас удерживает от того, чтобы сделать предложение? Отсутствие приданого или опасение, что ваша семья ее не примет? Я согласна, миссис Броти – ужасная женщина, но…
– Меня не сможет принять миссис Броти! – прервал он ее.
В голове у нее мелькнуло, что кузен пьян. Она с тревогой поглядела на него и сказала:
– Слушайте, Камилл, что с вами? Возможно, вы не столь богаты, как отвратительный Генри Осфорд, но я убеждена, и Оливия мне говорила то же самое, – миссис Броти смотрит на вас благосклонно.
Он коротко рассмеялся.
– Дело не в этом, моя дорогая кузина! Она смотрит благосклонно на шевалье. Но вы-то, вы единственная должны знать, что шевалье – нет!
Теперь она была окончательно убеждена, что кузен много выпил, поэтому произнесла с тревогой:
– Камилл, мне кажется, вы не понимаете, что говорите. Нет шевалье? Но разве вы – не шевалье д'Эврон?
Он напряженно поглядел на нее и сделал безнадежный жест рукой.
– Я в ваших руках! Но вы же моя кузина! Мне казалось невозможным, чтобы вы не знали правды. Я был вам признателен за ваше молчание. Когда мистер Веструтер сказал, что вы желаете возобновить со мной знакомство, я обрадовался и испугался. Но я – игрок, это моя профессия. Невозможно отказаться от заманчивого расклада. Я пошел в дом баронессы, поставив на кон все. – Что-то похожее на улыбку появилось на его лице, и он произнес с грустью: – Буду с вами откровенен, моя дорогая кузина. Вы молчали: и я поверил что обыграл судьбу. Но какой же я фат! Вы просто не знали всей правды!
– Мой опекун никогда не говорил со мной о моей французской родословной, – сказала она. – Но у меня не возникло никаких подозрений, когда мистер Веструтер привел вас на Беркли-сквер и представил вас как шевалье д'Эврона.
– Вы не видели моих документов. Но разве вы не знали, что наша семья не имеет благородных корней? Вы просто не захотели предать меня!
– О нет, конечно! – воскликнула Китти с жаром. – Как же я могла бы сделать что-то подобное? Но почему, Камилл, вы так говорите? Ведь тот же Джек – мистер Веструтер – тоже не имеет титула, но он вращается в самых высших кругах, уверяю вас!
– О, дорогая моя, у него семейные связи, корни! Для меня же титул является недостижимым. Не стану вас обманывать: я, как это известно мистеру Веструтеру, охотник за приключениями. Я уже сказал: я в ваших руках!
Это драматическое окончание речи не произвело должного эффекта. Китти только произнесла:
– Джек знает?
– Будьте уверены! Его провести трудно! К тому же он весьма опасен. Я имел наглость влюбиться в предмет его притязаний. Он желает мне всяческих успехов с богатой вдовушкой. Но зачем мне теперь она, когда я увидел и полюбил этого ангела? Я буду любить ее всегда, хотя знаю, что она не для меня.
Он опустил голову на руки пока говорил, и не заметил состояния, в которое впала мисс Чаринг. Теперь многое, раньше непонятное, стало наконец ясным. Раскрывая и закрывая веер и невидящим взором глядя на рисунки, изображенные на развороте, Китти думала, как могло случиться, что преобладающим сейчас чувством стало отвращение?
– Джек хочет жениться на Оливии? – произнесла она медленно.
– Жениться? О нет! – ответил он. – Извините! Вы хорошо его знаете! Иначе я не стал бы вам все это говорить!
Она вспомнила слова Оливии, которые ее не раз озадачивали. Вздохнув, она сказала:
– Это ничего не значит. Я поняла ваши слова так, что Джек хочет, чтобы она стала его любовницей. А вы – любя ее так, как вы говорите – позволите этому случиться?
Он поднял голову и пылко произнес:
– Что я могу сделать? Неужели вы воображаете, что ее мать на секунду хотя бы позволит мне находиться в ее обществе, если только узнает правду? Что у меня нет ни титула, ни состояния? Что отец мой – владелец игорного заведения?
– Боже мой! – сказала Китти слабым голосом. – 0-оливия знает об этом?
– Она все знает! Неужели вы полагаете, что я мог бы обмануть ту, которую боготворю? Я мог бы ее похитить у матери? Нет! Я не настолько бесчестен! Я и от вас не скрываю, что приехал в Англию в поисках приключений! Всем известно, что если кто-то хорошо одет, благородного происхождения, да еще и богат, тем более француз – его хорошо встречают в Лондоне. Но быть французом – значит нести определенные обязательства! – Он распростер руки. – Я помню, как в детстве жил здесь. Я знаю Англию, я могу бегло говорить по-английски. Возможно, иногда я неверно употребляю идиомы или акцент меня выдает, но на это, дорогая Китти, англичане смотрят благосклонно.
– Да, но я все же не понимаю. Вы приехали в Англию, чтобы жениться на богатой? – спросила Китти.
– Я приехал в поисках состояния, как я уже говорил.
– А леди Мария? Не за тем ли, чтобы уделить ей внимание вы и приехали?
– О нет! Моя встреча с леди Марией была лишь случайной удачей, как я тогда думал. Я не знал о ее существовании, пока не был ей представлен.
Откровения кузена шокировали мисс Чаринг. Она запротестовала:
– Умоляю, больше не надо! Я уверена, что вы не собираетесь жениться на леди Марии. Вы бы не смогли с ней жить. Я этому не верю.
– Смог бы, – сказал он цинично. – Но, дорогая маленькая кузина, неужели вы думаете, что это может произойти? Если бы она дала согласие, я был бы рад, но до встречи с Оливией. Теперь же нет смысла об этом говорить. Да и она не станет принимать ухаживаний со стороны – как бы это вернее сказать – не шевалье по происхождению, а шевалье по деловым качествам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89