– Понятно. Еще один вопрос: вы не знаете, каковы были планы мистера Верикера на субботний вечер?
– О нет, сэр! Мистер Верикер никогда не был разговорчив. Я заключил по его наряду, что он ужинает в городе, перед тем, как уехать, но где или с кем – боюсь, я понятия не имею.
– Спасибо. Не хочу вас больше задерживать. Дворецкий поклонился и глянул на Джайлза.
– Прошу прощения, сэр, но ввиду этих непредвиденных обстоятельств у слуг такое чувство неопределенности. Не знаю, будут ли они еще нужны…
– Это решать наследнику, – весело ответил Джайлз. – А пока – продолжайте работать.
– Как скажете, сэр, – произнес Тейлор и удалился. Ханнасайд подождал, пока он выйдет, и спросил:
– Что вы из этого вынесли, мистер Каррингтон?
– Не много, – пожал плечами Джайлз. – Я скажу – было бы неплохо, если бы вы выследили этого неизвестного оборванца, но похоже, это просто был какой-то неумелый шантажист. Хотите сперва открыть сейф?
– Да, пожалуйста. И была продемонстрирована некоторая враждебность в отношении шофера. Или это только меры предосторожности?
– Возможно, немного и того, и другого, – сказал Джайлз, отворяя хорошо заметную дверь в обшивке стены рядом с камином и отпирая стальной сейф. – Слуги всегда стараются защититься от возможных обвинений, даже, – закончил он печально, – в том, что они подливают воду в виски. Вот, пожалуйста!
Суперинтендант пересек комнату, и они вместе осмотрели сейф. Там не было ничего, относящегося к делу, только акции, банковская книжка и какие-то личные бумаги. Когда суперинтендант проглядел все, Джайлз положил их назад и запер сейф.
– Посмотрим в столе, – сказал он, направился к столу и сел на вертящееся кресло.
– Вы принесли завещание? – спросил Ханнасайд. Джайлз вынул завещание из внутреннего кармана и вручил его Ханнасайду. Суперинтендант сел за стол с другой стороны и расправил сложенные листы, а Джайлз между тем искал среди ключей на кольце подходящий к столу.
Суперинтендант прочел завещание и аккуратно положил его на стол.
– Итак, наследниками освобожденного от долгов и завещательных отказов имущества являются Кеннет и Антония Верикеры, которые делят поровну все оставшееся от Арнольда Верикера богатство, когда меньшие завещательные суммы будут выплачены.
– Да, – согласился Джайлз, проглядывая бумагу, которую вытащил из ящика. – Именно так.
– Значит, оба они серьезно выигрывают от смерти Верикера.
– Я не могу вам сейчас сказать, как велика личная собственность Арнольда. Примерно около шестидесяти тысяч фунтов.
Суперинтендант взглянул на него.
– А акции рудника?
Джайлз положил пачку бумаг на гору, громоздившуюся на столе, и сказал:
– Ввиду отсутствия детей мужского пола у Арнольда по условиям завещания его отца акции переходят к Кеннету. Я подумал, что вы захотите взглянуть на это завещание, и принес с собой экземпляр.
– Спасибо, – сказал Ханнасайд, протягивая руку. – Я действительно вам благодарен, вы экономите мне массу времени, мистер Каррингтон.
– Не стоит благодарности, – сказал Джайлз. Суперинтендант читал завещание Джеффри Верикера и хмурился.
– Необычный документ, – заметил он. – Другим детям остается только его личное состояние, да и то делится между всеми четырьмя наследниками. Что это значит, мистер Каррингтон?
– Он не так необычен, как кажется, – ответил Джайлз. – Дядя буквально бредил рудником «Шан Хиллз». При его жизни это не был еще гигантский концерн. Дядя поверил в него и создал частную компанию по добыче, чтобы разрабатывать рудник и ни в коем случае не выпускать это дело из рук семьи. Поэтому он оставил акции Арнольду с правом их передачи его старшему сыну, если таковой будет; если же у Арнольда не будет сына, то Роджеру и его наследникам; в случае же, если Роджер умрет, не имея законного наследника – Кеннету. Личное состояние исчислялось тридцатью тремя тысячами фунтов, что было в то время гораздо большей ценностью, чем рудник. Оно было разделено между четырьмя детьми. Но через несколько лет его вера в возможности «Шан Хиллз» подтвердилась открытием на одном из участков очень богатых залежей известняка, если вас интересуют технические детали. Арнольд выпустил акции, и вы прекрасно знаете, как сейчас процветает эта компания. Арнольд владел акциями на сумму примерно в четверть миллиона.
– Неплохое наследство, – сухо заключил Ханнасайд. Они помолчали.
– Что ж, давайте посмотрим, что в письменном столе, – сказал Ханнасайд. – Вы нашли что-нибудь, относящееся к нашему делу?
– Совершенно ничего. – Он передал Ханнасайду дневник. – Я надеялся установить по нему субботнее свидание Арнольда, но у него суббота и воскресенье просто вычеркнуты. Между прочим, мне не попалась еще его чековая книжка. Она была при нем?
– Да, она у меня, – сказал Ханнасайд, показывая книжку. – Я вижу, он выписал чек на сто фунтов в пятницу. На первый взгляд для обычной загородной поездки сумма великовата, но, кажется, у него такое в обычае.
– Да. По-моему, он от тугого кошелька был на седьмом небе.
– Как и многие. Однако меня удивило, что, когда нашли тело, при нем было всего тридцать фунтов и еще в кармане какая-то мелочь. Семьдесят фунтов, мне кажется, трудно истратить за два дня, конечно, если он не платил по счетам.
Джайлз просмотрел кипу квитанций.
– Здесь – ничего с подходящей датой. Может, купил какую-нибудь безделушку для последней любовницы.
– Или загадочный незнакомец, о котором говорил дворецкий, освободил его от этих денег, – задумчиво произнес Ханнасайд. – Хотел бы я познакомиться с этим улыбчивым незнакомцем. – Он взял небольшую подшивку писем и принялся методично их рассматривать. Большинство он только пролистывал, но одно остановило его внимание. – Хм! Думаю, вы это видели?
Джайлз заглянул в письмо.
– Что такое? Ах, это! Видел. Тут и продолжение этой переписки – а, вот оно!
Суперинтендант держал в руках лаконично выраженную просьбу о пятистах фунтах, написанную нервным почерком Кеннета. В письме без обиняков, с удивительной простотой сообщалось: Кеннет разорен, помолвлен, хочет жениться и должен иметь средства, чтобы заплатить некоторые долги. К сему был приложен машинописный листок бумаги, озаглавленный «копия» и сообщавший с равной простотой, что Арнольд не намерен давать взаймы никчемному идиоту и сотни пенсов, не то что фунтов. При дальнейших розысках в этой подшивке было обнаружено второе письмо от Кеннета, нацарапанное на половинке листка почтовой бумаги. Оно отличалось чрезвычайным лаконизмом и выражало горячее желание писавшего свернуть брату его мерзкую шею.
– Очень энергично, – уклончиво сказал суперинтендант. – С вашего разрешения, я хотел бы взять это письмо.
– Непременно возьмите, – согласился Джайлз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63