За завтраком ей торжественно вручили подарок родителей - книгу в мягком темно-красном переплете с фиолетовой закладкой из кожи; это было дополнение к ее Библии и молитвеннику, полное советов для молодой девушки, напечатанных на отдельных страницах под текстом, их предваряющих. Мисс Робинсон преподнесла ей шесть носовых платков; Алиса Дейнсборо - музыкальную шкатулку в форме рояля, игравшую, когда ее открывали, «Дивную лаванду»; а Фрит подарил ей экземпляр «Посмертных записок Пиквикского клуба». Последний подарок, Аманда это поняла, был дерзким поступком, так как она помнила слова отца на ее первом званом обеде о том, что он не потерпит книг мистера Диккенса в своем доме.
Она спрятала книгу и решила, что, если ее спросят, что подарил ей Дейнсборо, она покажет музыкальную шкатулку и даст понять, что это общий подарок от Фрита и Алисы.
Аманда сказала об этом Лилит, и та кивнула в знак одобрения.
Лилит нежно поглаживала эту книгу, лежа на постели.
- Это самый лучший из всех твоих подарков, - заявила Лилит.
- Почему книга так тебе нравится, если ты не умеешь читать? Лилит открыла ее и нахмурилась, глядя на слова. Неожиданно она улыбнулась:
- Да. Но я могу разглядывать картинки. Я могу видеть этого толстяка, и карету, и чистильщика башмаков, и даму в папильотках.
- Хочешь, чтобы я тебе ее немного почитала?
- Нет. Я буду смотреть картинки. Я буду ее держать... а ты расскажи мне о своем дне рождения.
- Мне больше нравятся обычные дни, чем дни рождения, не говоря о подарках, конечно. Они очаровательны. Но молитвы были такие длинные, и папа все говорил о моем взрослении и об обязанностях взрослого человека. Это было не очень весело. А я сидела, не зная, должна ли я выглядеть довольной, что расту, или серьезной из-за всех этих новых обязанностей. Я приняла серьезный вид, подумав, что это надежнее. Потом он спросил меня, как мне нравится подарок, его и мамин. Я ответила, что он очень красивый; а он сказал, что книга будет мне советчиком и теперь, и впредь. Я ужасно боялась, что он спросит о подарке Фрита.
- Почему он не хочет, чтобы ты получила подарок от Фрита?
- Он не имеет ничего против Фрита. Это из-за вот этого Чарлза Диккенса... человека, который написал эту книгу. Папа считает, что он безнравственный.
Лилит рассмеялась и прижала книгу к груди, как прижимают любимое дитя.
- А эта книга безнравственная?
- Я так не думаю.
- А он думает так потому, что она красивая и нравится тебе?
- Вероятно. Кроме того, думаю, потому, что она о бедных. Из-за этого папа считает ее неприятной.
- Он любит бедняков... Фрит, я имею в виду.
- Думаю, любит. Иногда он говорит, как Уильям... отчасти. Из-за этого папа сердится на него. Но Фрит не обращает внимания. Он просто продолжает говорить заведомо не нравящиеся папе вещи.
Лилит рассмеялась.
- А потом, - продолжала Аманда, - я пила чай с папой и мамой в гостиной, а не в классной комнате с мисс Робинсон. Это было отвратительно. Во время чаепития они говорили со мной, как со взрослой. Предполагаю, потому, что мне исполнилось шестнадцать. Мама сказала: «У нас есть для тебя сюрприз... приятный сюрприз...» И они оба посмотрели на меня... как-то странно, Лилит, как будто размышляя...
- О чем размышляя? - спросила Лилит.
- Насколько я выросла... насколько я взрослая... насколько я плохая, предполагаю.
- Они были сердиты?
- Нет... не совсем. Мама выглядела слегка испуганной, а папа просто немного сурово. Затем он сказал: «Это настоящий сюрприз, дочь». А когда он так произносит «дочь», я всегда знаю, что последует что-нибудь торжественное. Потом сказал: «Твой кузен, Энтони Лей, собирается нанести нам визит».
- Энтони Лей, - повторила Лилит. - Он бывал здесь раньше?
- Нет, он далеко живет. На границе Девона и Сомерсета. Его отец и папа - братья, а это значит, что он мой кузен.
- Тогда и мой тоже, - сказала Лилит.
- У него много братьев и сестер, и папа время от времени их навещает. Позднее мама мне сказала, что ему почти двадцать один год.
- Взрослый, стало быть.
- Да, а потом они сказали странную вещь, Лилит. Это сказал папа, и значит, это важно. Он не то, что мама. Он все говорит со значением. Он сказал: «Дочь»... Опять «дочь», понимаешь ли, поэтому я знаю, что должно быть очень серьезно и важно. «Мы, твоя мать и я, хотим, чтобы ты сделала все, что в твоих силах, чтобы он был доволен своим пребыванием здесь». Он говорил это очень медленно, выделяя «в твоих силах», как будто я вдруг приобрела значение и могу сделать чье-то пребывание приятным, если захочу.
Лилит хмыкнула.
- Он приедет примерно через неделю. Каков он, хотела бы я знать.
- Мне не нравятся чужаки, - сказала Лилит.
- Глупости. Он - мой кузен.
- Наш кузен, - хмуро поправила Лилит. - И все же он - чужак. - Потом ее лицо вдруг прояснилось. - Я могу тебе сказать, зачем он приезжает. Они его для тебя выбрали. Вот в чем штука. Тебе шестнадцать, и уже пора выбирать мужа для тебя. Ему двадцать один год, стало быть, ему пора жениться. Тебе же шестнадцать. Для этого он и приезжает - просить тебя стать его женой.
- Ты совершенно не права. Уверена, ты не права. Они уже решили, кто будет моим мужем.
- Не-а. Его выбрали для тебя.
- Нет. Фрита. Они хотят, чтобы я вышла замуж за Фрита. Так сказала мисс Робинсон. Она сказала, что поэтому я и обедала в тот вечер внизу, когда его пригласили. Она сказала, что уверена, что это уже давно решено между нашими семьями.
Глаза Лилит неожиданно потемнели от бешенства.
- Это не так! - зло сказала она.
- Что с тобой? Тебе не все равно?
Лилит укусила свой смуглый кулачок и посмотрела на след укуса.
- Я знаю, что это не так. Я знаю, что тебе выбрали этого новенького. Посмотришь. Точно, новенького. Послушай, возьми книгу и почитай мне немного. Прочти вот о чистильщике башмаков; вот, о нем.
Аманда пристально посмотрела на нее; она взяла книгу, но, когда она читала, Лилит ее не слушала; она думала о сыром, мшистом леске и о вечере свадьбы Джейн. На следующий день она пошла в этот лесок; она легла на то же самое место и целовала сырую землю. И вечером того дня она снова пришла в лесок, но к ней никто не пришел. Лилит прервала чтение:
- Ты хочешь выйти замуж за Фрита?
- Фрит милый, - ответила Аманда. - Его я знаю лучше, чем кого-нибудь другого, я думаю. Пусть уж лучше будет Фрит, чем этот новый кузен, мне кажется.
Лилит горько рассмеялась:
- Ты ничего не знаешь, всегда была незнайкой.
- А ты что об этом знаешь? - запальчиво спросила Аманда.
- Что я знаю? Я много чего знаю, Аманда. Я ужасно много знаю.
* * *
Аманда с чопорным видом сидела в гостиной с вышивкой в руках. Вместе с ней были мисс Робинсон и мать; в любой момент могли раздаться звуки подъезжающей по аллее кареты, потому что мистер Лей отправился лично подвезти Энтони Лея от железнодорожной станции.
Аманда видела, что и мисс Робинсон, и мать следят за ней, за ее осанкой, за выражением лица, за тем, чтобы она грациозно, как полагается юной леди, работала иглой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Она спрятала книгу и решила, что, если ее спросят, что подарил ей Дейнсборо, она покажет музыкальную шкатулку и даст понять, что это общий подарок от Фрита и Алисы.
Аманда сказала об этом Лилит, и та кивнула в знак одобрения.
Лилит нежно поглаживала эту книгу, лежа на постели.
- Это самый лучший из всех твоих подарков, - заявила Лилит.
- Почему книга так тебе нравится, если ты не умеешь читать? Лилит открыла ее и нахмурилась, глядя на слова. Неожиданно она улыбнулась:
- Да. Но я могу разглядывать картинки. Я могу видеть этого толстяка, и карету, и чистильщика башмаков, и даму в папильотках.
- Хочешь, чтобы я тебе ее немного почитала?
- Нет. Я буду смотреть картинки. Я буду ее держать... а ты расскажи мне о своем дне рождения.
- Мне больше нравятся обычные дни, чем дни рождения, не говоря о подарках, конечно. Они очаровательны. Но молитвы были такие длинные, и папа все говорил о моем взрослении и об обязанностях взрослого человека. Это было не очень весело. А я сидела, не зная, должна ли я выглядеть довольной, что расту, или серьезной из-за всех этих новых обязанностей. Я приняла серьезный вид, подумав, что это надежнее. Потом он спросил меня, как мне нравится подарок, его и мамин. Я ответила, что он очень красивый; а он сказал, что книга будет мне советчиком и теперь, и впредь. Я ужасно боялась, что он спросит о подарке Фрита.
- Почему он не хочет, чтобы ты получила подарок от Фрита?
- Он не имеет ничего против Фрита. Это из-за вот этого Чарлза Диккенса... человека, который написал эту книгу. Папа считает, что он безнравственный.
Лилит рассмеялась и прижала книгу к груди, как прижимают любимое дитя.
- А эта книга безнравственная?
- Я так не думаю.
- А он думает так потому, что она красивая и нравится тебе?
- Вероятно. Кроме того, думаю, потому, что она о бедных. Из-за этого папа считает ее неприятной.
- Он любит бедняков... Фрит, я имею в виду.
- Думаю, любит. Иногда он говорит, как Уильям... отчасти. Из-за этого папа сердится на него. Но Фрит не обращает внимания. Он просто продолжает говорить заведомо не нравящиеся папе вещи.
Лилит рассмеялась.
- А потом, - продолжала Аманда, - я пила чай с папой и мамой в гостиной, а не в классной комнате с мисс Робинсон. Это было отвратительно. Во время чаепития они говорили со мной, как со взрослой. Предполагаю, потому, что мне исполнилось шестнадцать. Мама сказала: «У нас есть для тебя сюрприз... приятный сюрприз...» И они оба посмотрели на меня... как-то странно, Лилит, как будто размышляя...
- О чем размышляя? - спросила Лилит.
- Насколько я выросла... насколько я взрослая... насколько я плохая, предполагаю.
- Они были сердиты?
- Нет... не совсем. Мама выглядела слегка испуганной, а папа просто немного сурово. Затем он сказал: «Это настоящий сюрприз, дочь». А когда он так произносит «дочь», я всегда знаю, что последует что-нибудь торжественное. Потом сказал: «Твой кузен, Энтони Лей, собирается нанести нам визит».
- Энтони Лей, - повторила Лилит. - Он бывал здесь раньше?
- Нет, он далеко живет. На границе Девона и Сомерсета. Его отец и папа - братья, а это значит, что он мой кузен.
- Тогда и мой тоже, - сказала Лилит.
- У него много братьев и сестер, и папа время от времени их навещает. Позднее мама мне сказала, что ему почти двадцать один год.
- Взрослый, стало быть.
- Да, а потом они сказали странную вещь, Лилит. Это сказал папа, и значит, это важно. Он не то, что мама. Он все говорит со значением. Он сказал: «Дочь»... Опять «дочь», понимаешь ли, поэтому я знаю, что должно быть очень серьезно и важно. «Мы, твоя мать и я, хотим, чтобы ты сделала все, что в твоих силах, чтобы он был доволен своим пребыванием здесь». Он говорил это очень медленно, выделяя «в твоих силах», как будто я вдруг приобрела значение и могу сделать чье-то пребывание приятным, если захочу.
Лилит хмыкнула.
- Он приедет примерно через неделю. Каков он, хотела бы я знать.
- Мне не нравятся чужаки, - сказала Лилит.
- Глупости. Он - мой кузен.
- Наш кузен, - хмуро поправила Лилит. - И все же он - чужак. - Потом ее лицо вдруг прояснилось. - Я могу тебе сказать, зачем он приезжает. Они его для тебя выбрали. Вот в чем штука. Тебе шестнадцать, и уже пора выбирать мужа для тебя. Ему двадцать один год, стало быть, ему пора жениться. Тебе же шестнадцать. Для этого он и приезжает - просить тебя стать его женой.
- Ты совершенно не права. Уверена, ты не права. Они уже решили, кто будет моим мужем.
- Не-а. Его выбрали для тебя.
- Нет. Фрита. Они хотят, чтобы я вышла замуж за Фрита. Так сказала мисс Робинсон. Она сказала, что поэтому я и обедала в тот вечер внизу, когда его пригласили. Она сказала, что уверена, что это уже давно решено между нашими семьями.
Глаза Лилит неожиданно потемнели от бешенства.
- Это не так! - зло сказала она.
- Что с тобой? Тебе не все равно?
Лилит укусила свой смуглый кулачок и посмотрела на след укуса.
- Я знаю, что это не так. Я знаю, что тебе выбрали этого новенького. Посмотришь. Точно, новенького. Послушай, возьми книгу и почитай мне немного. Прочти вот о чистильщике башмаков; вот, о нем.
Аманда пристально посмотрела на нее; она взяла книгу, но, когда она читала, Лилит ее не слушала; она думала о сыром, мшистом леске и о вечере свадьбы Джейн. На следующий день она пошла в этот лесок; она легла на то же самое место и целовала сырую землю. И вечером того дня она снова пришла в лесок, но к ней никто не пришел. Лилит прервала чтение:
- Ты хочешь выйти замуж за Фрита?
- Фрит милый, - ответила Аманда. - Его я знаю лучше, чем кого-нибудь другого, я думаю. Пусть уж лучше будет Фрит, чем этот новый кузен, мне кажется.
Лилит горько рассмеялась:
- Ты ничего не знаешь, всегда была незнайкой.
- А ты что об этом знаешь? - запальчиво спросила Аманда.
- Что я знаю? Я много чего знаю, Аманда. Я ужасно много знаю.
* * *
Аманда с чопорным видом сидела в гостиной с вышивкой в руках. Вместе с ней были мисс Робинсон и мать; в любой момент могли раздаться звуки подъезжающей по аллее кареты, потому что мистер Лей отправился лично подвезти Энтони Лея от железнодорожной станции.
Аманда видела, что и мисс Робинсон, и мать следят за ней, за ее осанкой, за выражением лица, за тем, чтобы она грациозно, как полагается юной леди, работала иглой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108