Для Аманды это был неспокойный обед, потому что во время него Хескет не спускал с жены глаз. Она говорила без умолку - почти все время с Фритом - и, как обычно, много пила.
Фрит делал вид, что не замечает, что что-то неладно. Он льстил Белле, сознательно стараясь поддержать у нее хорошее расположение духа. Милый Фрит, думала Аманда, он действительно очень добрый.
Белла главенствовала за столом - так же, как она главенствовала в их доме, - держа окружающих в страхе по поводу того, что она может сказать в приступе раздражения. Казалось смешным, что такая недалекая женщина могла заставить считаться с собой по этой причине.
Теперь она говорила о доме своего отца и о званых обедах, которые он, бывало, давал.
- Хескет нелепо считает, что я недостаточно здорова, чтобы принимать много гостей. А я ему говорю, что развлечения мне на пользу. Я люблю быть среди людей. Не Хескета, похоже, больше всего интересует его работа. В этом доме все сосредоточено на работе Хескета. Фрит, я думаю, что вы такой же. Я думаю, что если вы когда-нибудь женитесь, то так же не будете обращать внимания на жену, как Хескет.
- Как Хескету не стыдно! - беспечно сказал Фрит. - Но я не думаю, что Хескет не обращает на вас внимания, просто потому, что никто не смог бы не обратить внимания на вас.
- Нелепость. Вы страшно напоминаете мне одного молодого человека, которого я когда-то знала. Мне тогда было восемнадцать лет. Он был - по крайней мере, он говорил, что был, - влюблен в меня.
Хескет с тревогой смотрел на жену. В конце каждого предложения ее голос повышался и слышался какой-то смешок, а вернее сказать, хихиканье.
- Что же будет в Крыму? - торопливо вставил Хескет, чтобы переменить разговор.
- Будущее покажет, - сказал Фрит.
- Как перенесут наши солдаты ужасный тамошний климат? - Поддержала разговор Аманда.
- Люди больше будут умирать от болезней, чем от ран, - заметил Хескет.
- В сущности, я думал предложить свои услуги, - сказал Фрит - Вполне согласен с вами, что во врачах будет такая же нужда, как и в солдатах.
- О, Фрит! - воскликнула Белла. - Вы собираетесь уезжать?
- Я пока не уверен. Не могу решиться. Иногда я думаю, что это чистое безумие - оставить Лондон и уехать Бог знает куда. В делах там будет настоящая неразбериха. Французы оказались нашими союзниками! Ведь совсем еще недавно мы были смертельными врагами. Почему-то мне кажется, что они будут неудобными союзниками... к тому же против «русского медведя»!
- Вы не должны ехать! - сказала Белла. - Я запрещаю.
- А, - весело ответил Хескет, - ты полагаешь, что тебе стоит выпить еще бокал вина?
- А почему бы и нет? - В ее голосе слышалось раздражение.
- Потому что я считаю, что при твоем здоровье тебе уже довольно.
- А я считаю, что могу лучше об этом судить. Видите, Фрит, - продолжала она, и при этом стало заметно, как побагровело ее лицо, пылали не только ее щеки, но и уши, - видите, как со мной обращаются. Как с ребенком. Я не должна делать это... и я не должна делать то.
Шэклтон, камердинер, отвернулся к буфету; прислуживавшая за столом горничная разглядывала что-то на ковре; все чувствовали себя ужасно неловко.
Фрит поспешил помочь.
- Это для вашего блага. Он беспокоится... мы все беспокоимся.
- Вы беспокоитесь! А сами собираетесь покинуть меня ради каких-то людей в заморской стране!
- Как я могу вас покинуть. Поэтому-то я и присоединяюсь к Хескету и прошу: пожалуйста, Белла, не пейте пока больше вина.
Она рассмеялась, но еще не совсем успокоилась, и ее глаза сердито поблескивали.
- Вы все против меня, - сказала она мрачно. - Вы стараетесь лишить меня малейшего удовольствия. Кто-нибудь мог бы подумать, что я пьяница. А мне вино полезно. Один из моих врачей... давно... такой приятный человек... сказал, что мне для здоровья следует пить вино.
- Я думаю, вы ловко обвели его вокруг пальца. К ней вернулось хорошее настроение.
- Ох, он был не так уж занимателен. Бедняга! Он так и не женился. Я часто думала, почему.
- Просто еще одно из тех сердец, которые вы растоптали, проходя по жизни, - сказал Фрит.
Белла неуверенно поднялась, прижав руку к сердцу.
- Все хорошо? - спросил Хескет. Она кивнула.
- Пойдемте, миссис Треморни. Оставим мужчин спокойно пить свой портвейн и вести разговоры о войнах, болезнях и прочих приятных вещах, которые их занимают, я уверена, гораздо больше наших легкомысленных разговоров.
Она с Амандой вышла из столовой и направилась к себе в спальню.
- Я скоро вернусь, - сказала она.
Аманда стояла в гостиной у камина, ожидая ее, она понимала, что Белла пошла к своему тайному шкафу, поскольку в столовой ее отговаривали пить.
Когда мужчины пришли в гостиную, Белла еще не вернулась, и Хескет встревожился.
- Я пойду и поищу ее, - сказал он.
Когда они остались наедине, Фрит не выдержал:
- Трагедия! Она пьет все больше. Бедный старина Хескет! Сколько переживаний.
- Ты прав, Фрит. Иногда я думаю, что я здесь не нужна.
- Ты ошибаешься. Он только что сказал мне, что с тобой она в очень хороших отношениях.
- Она вот-вот начнет пить сверх меры.
- Уже сейчас она пьет сверх меры.
- Я имею в виду, что это будет фатально.
- Бедная Белла!
- Фрит, ты серьезно говорил об отъезде в Крым?
- Я серьезно размышляю об этом. - Он нахмурился. - Иногда я ощущаю необходимость уехать отсюда.
- Не потеряешь ли ты все, что здесь создал?
- Об этом я тоже думал. Нет. Этого не должно случиться. Я думаю, было бы чрезвычайно выгодно вернуться героем с войны. На время моего отсутствия свою практику оставлю ассистенту. Понимаешь, что я хочу сказать?
- Ты можешь не вернуться.
- Такие люди, как я, всегда возвращаются. Как-то им это всякий раз удается. Будь уверена, я вернусь героем.
- Мне будет тебя не хватать.
- Милая Аманда!
- Не могла бы я поехать с тобой? О... конечно, не именно с тобой. Но туда поехать?
- Ты, дорогая Аманда? Женщинам на войне нечего делать.
- Я думала, что могла бы помогать ухаживать за ранеными.
- Ты? Ты бы там плакала и день и ночь. Ты не можешь себе представить, как выглядят поля сражений. Нет. Оставайся здесь и ухаживай за Беллой. Постарайся облегчить существование бедного старины Хескета. Он утверждает, что ты просто сотворила чудо.
- Ты в последнее время... виделся с Лилит?
- Лилит? После свадьбы я ее не видел.
- Она родила ребенка. Прелестный мальчик.
- Лилит... мать! Как странно.
- Она очень хорошая мать, любящая мальчика до безумия. Она назвала его Леем. Я думаю, что в мою честь, так как я была крестной матерью. Не думаю, что я видела ее когда-нибудь такой счастливой, разве что сразу после того дня, когда тебя нашел Наполеон.
- Я рад ее счастью. Мне бы хотелось увидеть ее... с сыном.
- Не стоит, Фрит. Не тревожь ее. Сэм - очень хороший человек. Он любит Лилит, и я думаю, что ребенок крепко их соединит. Мне Сэм очень нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108