Меня поражало, какую осторожность и тщательность требует реставрационная работа, и когда я видела, как кусочки мозаики вновь обретают свое место, постепенно восстанавливая утраченную картину, меня охватило радостное волнение.
Вскоре я впервые увидела Лоувет Стейси — огромный дом, скорее даже замок, величественно возвышавшийся над окружающей местностью. Это его владелец милостиво разрешил Роуме и ее коллегам вести раскопки на территории поместья.
Во время прогулки я довольно неожиданно вышла к этому дому, и при виде его у меня перехватило дыхание. Огромная выездная башня высилась, подавляя своим видом весь окрестный пейзаж. Она состояла из центральной, более плоской башни, по обеим сторонам которой поднимались две другие, восьмиугольные и более высокие. Вид этих укреплений производил устрашающее впечатление. Узкие, похожие на бойницы окна мрачно взирали на окрестность. Через проем въездных ворот были видны каменные стены внутренней части замка. К ней вела мощеная дорога, которую окружали стены, поросшие мхом и лишайником. Я чувствовала себя совершенно зачарованной и впервые после смерти Пьетро на несколько минут забыла о нем. Меня охватило почти непреодолимое желание ступить на эту дорогу и, пройдя через вторые ворота, увидеть, что находится по другую сторону стен. Я даже сделала несколько шагов, но подойдя ко входу, вдруг увидела над воротами вырезанные из камня химеры — жуткие, зловещие создания — и остановилась. Они будто предостерегали меня, что лучше держаться отсюда подальше, и вняв им, я вовремя повернула обратно. Нельзя же в самом деле входить в незнакомый дом только потому, что его вид потряс меня.
Я вернулась домой, полная волнующих впечатлений.
— О! Так ведь это и есть Лоувет Стейси, — объяснила мне Роума. — Слава Богу, они не построили свой дом на месте римского поселения.
— А что такое Стейси? Это фамилия семьи?
— Да.
— Интересно, что это за люди, они ведь живут в таком удивительном месте.
— Я имела дело только с Уилльямом Стейси, главой семейства. Он землевладелец и хозяин замка, поэтому к нему я и обратилась за разрешением.
Ох уж эта Роума. От нее невозможно было что-либо узнать, если это не касалось ее работы. Ничего, кроме археологии, ее не интересовало.
Но мне повезло встретить Эсси Элджин.
Еще в самом начале моего обучения музыке, меня отправили в специальную школу, где мисс Элджин стала одним из моих преподавателей. И вот, гуляя по городку Лоувет Милл, который находился примерно в миле от раскопок, я встретила Эсси. Несколько секунд мы смотрели друг на друга в замешательстве, и затем она воскликнула.
— Никак это крошка Кэролайн?
— Уже не крошка, но все же, Кэролайн, — ответила я.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась мисс Элджин.
Я ей все рассказала. Она печально покачала головой, когда узнала о Пьетро.
— Ужасная трагедия, — сказала она. — Я слушала его в Лондоне, когда он в последний раз выступал там. Специально приехала тогда на его концерт. Какой великолепный мастер!
И тут она посмотрела на меня с грустью. Я знала, о чем она в этот момент подумала — обычные мысли учителя о неоправдавшем надежды ученике.
— Пойдем ко мне, — предложила она. — Я приготовлю чай, и мы с тобой поболтаем.
Дома она рассказала мне, что приехала в Лоувет Милл, потому что хотела пожить у моря и кроме того считала, что еще не подошло время отказаться от независимой жизни. У мисс Элджин была сестра года на два-три моложе ее, она жила в Эдинбурге и звала Эсси приехать к ней. Но мисс Элджин посчитала, что еще может позволить себе, как она сама выразилась, несколько лет свободной жизни.
— Вы продолжаете давать уроки? — спросила я. Мисс Элджин скорчила гримаску.
— А что еще остается делать таким, как я, дорогая. Правда, у меня здесь очень милый маленький домик, и мне здесь хорошо. Я даю несколько уроков девицам в Лоувет Милле. На жизнь выходит не так уж много, но стало легче с тех пор, как я начала заниматься с юными леди из Большого дома.
— Из Большого дома? Вы имеете в виду Лоувет Стейси?
— А какой же еще? Это и есть наш Большой дом, и, Божьей милостью, там оказались три девицы, которых хотят обучать музыке.
Эсси Элджин обожала сплетничать, и поэтому ее не надо было настойчиво расспрашивать. Поняв, что говорить о моих делах для меня мучительно, она сама с радостью начала обсуждать своих учениц из Большого дома.
— Не передать, что это за место. Вечно там происходят какие-то истории. А теперь ожидается свадьба. На этом настаивает сэр Уилльям. Он хочет, чтобы эти двое молодых людей поженились.
— Какие двое? — спросила я.
— Мистер Нейпьер и юная Эдит… Но она, по-моему, еще слишком молода. Ей, кажется, всего семнадцать. Конечно, некоторые уже и в семнадцать… но не Эдит.
— Эдит — дочь владельца дома?
— Ну, наверное, ее можно так назвать. Хотя в буквальном смысле она не является дочерью сэра Уилльяма. О, в этом доме все довольно запутано. Ни одна из воспитывающихся там девиц впрямую не принадлежит к этой фамилии. Сэр Уилльям — опекун Эдит. Она живет в его доме уже пять лет, с тех пор, как потеряла отца. Ее мать умерла, когда она была еще совсем крошкой, и девочка росла под присмотром домоправительницы и гувернанток. Ее отец был большим другом сэра Уилльяма. Он владел большим поместьем где-то в районе Мейдстоуна… Когда он умер, имение было продано, и все деньги получила Эдит. Она богатая наследница, и поэтому… В общем, отец Эдит назначил сэра Уилльяма ее опекуном, и она переехала в Лоувет Стейси. И вот теперь сэр Уилльям велел Нейпьеру вернуться домой, чтобы женить его на Эдит.
— А кто такой Нейпьер?
— Сын сэра Уилльяма, которого он изгнал из дома. Ну, это целая история. Кроме того, в доме живет Оллегра. Как я слышала, она кем-то приходится сэру Уилльяму. Сама она называет его своим дедом. Характером сущая маленькая бестия и большая задавака. Дом ведет некая миссис Линкрофт. У нее есть дочь Элис. Вот эти три девицы — Эдит, Оллегра и Элис — мои ученицы. Хотя Элис всего лишь дочь домоправительницы, воспитывается она вместе с остальными девочками. Поэтому она тоже берет у меня уроки. Ее растят как настоящую маленькую леди.
— А этот Нейпьер?.. — спросила я. — Какое у него странное имя.
— Ну это, видимо, семейная традиция. У них у всех довольно странные имена… по фамилиям тех, кто вступал в брак с кем-то из семейства Стейси, так я во всяком случае слышала. С этим Нейпьером связана какая-то загадочная история. Я ее толком не знаю, но слышала, что его брат Боумент — вот еще одно их семейное имя — был убит, и в этом винят Нейпьера. Видимо, потому-то он и уехал. А вот теперь вернулся, чтобы жениться на Эдит.
— Но почему в убийстве обвиняют Нейпьера?
— О семействе Стейси здесь как-то не очень любят распространяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Вскоре я впервые увидела Лоувет Стейси — огромный дом, скорее даже замок, величественно возвышавшийся над окружающей местностью. Это его владелец милостиво разрешил Роуме и ее коллегам вести раскопки на территории поместья.
Во время прогулки я довольно неожиданно вышла к этому дому, и при виде его у меня перехватило дыхание. Огромная выездная башня высилась, подавляя своим видом весь окрестный пейзаж. Она состояла из центральной, более плоской башни, по обеим сторонам которой поднимались две другие, восьмиугольные и более высокие. Вид этих укреплений производил устрашающее впечатление. Узкие, похожие на бойницы окна мрачно взирали на окрестность. Через проем въездных ворот были видны каменные стены внутренней части замка. К ней вела мощеная дорога, которую окружали стены, поросшие мхом и лишайником. Я чувствовала себя совершенно зачарованной и впервые после смерти Пьетро на несколько минут забыла о нем. Меня охватило почти непреодолимое желание ступить на эту дорогу и, пройдя через вторые ворота, увидеть, что находится по другую сторону стен. Я даже сделала несколько шагов, но подойдя ко входу, вдруг увидела над воротами вырезанные из камня химеры — жуткие, зловещие создания — и остановилась. Они будто предостерегали меня, что лучше держаться отсюда подальше, и вняв им, я вовремя повернула обратно. Нельзя же в самом деле входить в незнакомый дом только потому, что его вид потряс меня.
Я вернулась домой, полная волнующих впечатлений.
— О! Так ведь это и есть Лоувет Стейси, — объяснила мне Роума. — Слава Богу, они не построили свой дом на месте римского поселения.
— А что такое Стейси? Это фамилия семьи?
— Да.
— Интересно, что это за люди, они ведь живут в таком удивительном месте.
— Я имела дело только с Уилльямом Стейси, главой семейства. Он землевладелец и хозяин замка, поэтому к нему я и обратилась за разрешением.
Ох уж эта Роума. От нее невозможно было что-либо узнать, если это не касалось ее работы. Ничего, кроме археологии, ее не интересовало.
Но мне повезло встретить Эсси Элджин.
Еще в самом начале моего обучения музыке, меня отправили в специальную школу, где мисс Элджин стала одним из моих преподавателей. И вот, гуляя по городку Лоувет Милл, который находился примерно в миле от раскопок, я встретила Эсси. Несколько секунд мы смотрели друг на друга в замешательстве, и затем она воскликнула.
— Никак это крошка Кэролайн?
— Уже не крошка, но все же, Кэролайн, — ответила я.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась мисс Элджин.
Я ей все рассказала. Она печально покачала головой, когда узнала о Пьетро.
— Ужасная трагедия, — сказала она. — Я слушала его в Лондоне, когда он в последний раз выступал там. Специально приехала тогда на его концерт. Какой великолепный мастер!
И тут она посмотрела на меня с грустью. Я знала, о чем она в этот момент подумала — обычные мысли учителя о неоправдавшем надежды ученике.
— Пойдем ко мне, — предложила она. — Я приготовлю чай, и мы с тобой поболтаем.
Дома она рассказала мне, что приехала в Лоувет Милл, потому что хотела пожить у моря и кроме того считала, что еще не подошло время отказаться от независимой жизни. У мисс Элджин была сестра года на два-три моложе ее, она жила в Эдинбурге и звала Эсси приехать к ней. Но мисс Элджин посчитала, что еще может позволить себе, как она сама выразилась, несколько лет свободной жизни.
— Вы продолжаете давать уроки? — спросила я. Мисс Элджин скорчила гримаску.
— А что еще остается делать таким, как я, дорогая. Правда, у меня здесь очень милый маленький домик, и мне здесь хорошо. Я даю несколько уроков девицам в Лоувет Милле. На жизнь выходит не так уж много, но стало легче с тех пор, как я начала заниматься с юными леди из Большого дома.
— Из Большого дома? Вы имеете в виду Лоувет Стейси?
— А какой же еще? Это и есть наш Большой дом, и, Божьей милостью, там оказались три девицы, которых хотят обучать музыке.
Эсси Элджин обожала сплетничать, и поэтому ее не надо было настойчиво расспрашивать. Поняв, что говорить о моих делах для меня мучительно, она сама с радостью начала обсуждать своих учениц из Большого дома.
— Не передать, что это за место. Вечно там происходят какие-то истории. А теперь ожидается свадьба. На этом настаивает сэр Уилльям. Он хочет, чтобы эти двое молодых людей поженились.
— Какие двое? — спросила я.
— Мистер Нейпьер и юная Эдит… Но она, по-моему, еще слишком молода. Ей, кажется, всего семнадцать. Конечно, некоторые уже и в семнадцать… но не Эдит.
— Эдит — дочь владельца дома?
— Ну, наверное, ее можно так назвать. Хотя в буквальном смысле она не является дочерью сэра Уилльяма. О, в этом доме все довольно запутано. Ни одна из воспитывающихся там девиц впрямую не принадлежит к этой фамилии. Сэр Уилльям — опекун Эдит. Она живет в его доме уже пять лет, с тех пор, как потеряла отца. Ее мать умерла, когда она была еще совсем крошкой, и девочка росла под присмотром домоправительницы и гувернанток. Ее отец был большим другом сэра Уилльяма. Он владел большим поместьем где-то в районе Мейдстоуна… Когда он умер, имение было продано, и все деньги получила Эдит. Она богатая наследница, и поэтому… В общем, отец Эдит назначил сэра Уилльяма ее опекуном, и она переехала в Лоувет Стейси. И вот теперь сэр Уилльям велел Нейпьеру вернуться домой, чтобы женить его на Эдит.
— А кто такой Нейпьер?
— Сын сэра Уилльяма, которого он изгнал из дома. Ну, это целая история. Кроме того, в доме живет Оллегра. Как я слышала, она кем-то приходится сэру Уилльяму. Сама она называет его своим дедом. Характером сущая маленькая бестия и большая задавака. Дом ведет некая миссис Линкрофт. У нее есть дочь Элис. Вот эти три девицы — Эдит, Оллегра и Элис — мои ученицы. Хотя Элис всего лишь дочь домоправительницы, воспитывается она вместе с остальными девочками. Поэтому она тоже берет у меня уроки. Ее растят как настоящую маленькую леди.
— А этот Нейпьер?.. — спросила я. — Какое у него странное имя.
— Ну это, видимо, семейная традиция. У них у всех довольно странные имена… по фамилиям тех, кто вступал в брак с кем-то из семейства Стейси, так я во всяком случае слышала. С этим Нейпьером связана какая-то загадочная история. Я ее толком не знаю, но слышала, что его брат Боумент — вот еще одно их семейное имя — был убит, и в этом винят Нейпьера. Видимо, потому-то он и уехал. А вот теперь вернулся, чтобы жениться на Эдит.
— Но почему в убийстве обвиняют Нейпьера?
— О семействе Стейси здесь как-то не очень любят распространяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94