И почти всегда рядом с ним была миссис Фитцерберт.
* * *
Однажды вечером, в начале августа, принц устроил в «Морском павильоне» ужин для тесного круга. По одну его руку сидела Мария, по другую – принцесса де Ламбаль. Принцесса – по своему обыкновению довольно сбивчиво – болтала о Версале и своей милой подруге-королеве, когда явился лакей, доложивший, что из Виндзора принцу прислали письмо. Его Высочество соизволит прочесть его немедленно или желает подождать до конца ужина?
– Из Виндзора?! – вскричал принц и вспомнил о своей последней встрече с отцом. – Я прочту его сейчас же!
Он повернулся к принцессе и попросил извинить его. Затем обратился с той же просьбой к Марии.
Прочитав послание, принц радостно воскликнул:
– Какие чудесные новости! Мой брат Фредерик вернулся из Германии. Я не видел его целых семь лет. Мне трудно передать, какое это для меня приятное известие!
Принц улыбнулся Марии.
– Я думал, у меня все есть для полного счастья. Но теперь понимаю, что мне еще было нужно…
– Это ваш брат? – переспросила принцесса де Ламбаль.
– Да, мой брат Фредерик. Он на год младше меня. Мы росли вместе… никогда не расставались. Фредерик – мой самый лучший друг, и я семь лет… только представьте себе, мадам, целых семь лет его не видел! Я хорошо помню, как он уезжал в Германию.
– В Германию?.. – удивилась принцесса.
– Да, вам это, конечно, может показаться странным. Он поехал туда, чтобы стать военным. Вы спросите, почему не в Англии? А это, мадам, уже вопрос к моему отцу.
Принц сузил глаза, но, разумеется, не стал ругать короля в присутствии иностранцев. Он лишь передернул плечами и заговорил о своей дружбе с братом.
Как только ужин был окончен – а Мария заметила, что принц, отдававший все необходимые распоряжения, постарался немного ускорить конец – принц сказал гостям, что ему не терпится повидать брата и он намерен, не теряя времени даром, скакать в Виндзор.
Это было воспринято как намек. Гости удалились, осталась только Мария.
– Вы поедете в Виндзор утром? – спросила она.
– Утром?! Разве так надо приветствовать Фредерика? Нет! Нет! Я выезжаю сейчас же, любовь моя. Я поеду в Виндзор сегодня же вечером.
– Что?.. В темноте? Принц громко рассмеялся.
– Дорогая, неужели ты думаешь, я боюсь темноты?
Мария знала, что бесполезно переубеждать этого своевольного юношу, но вообще-то ей казалось, что ему больше приличествует чинно, честь по чести выехать на следующее утро.
Принц велел приготовить фаэтон и тут же уехал; он мчался сломя голову, так же, как в ту ночь, когда узнал о болезни короля и понесся из Брайтона в Виндзор.
* * *
Братья обнялись и зарыдали.
– О, мой дорогой Фредерик, неужели это действительно ты?
– Да, это я, Георг. А ты… неужели передо мной принц Уэльский, чьи приключения поражают всю Европу?
Внезапно их обуял смех.
– Фредерик, сегодня счастливый день. Послушай, ты должен рассказать мне и о своих похождениях.
– О, стало быть, ты признаешь, что и у меня они есть. Значит, ты не считаешь, что… любовные романы случаются только у принца Уэльского?
И они вновь смеялись, обнимались, плакали и осматривали друг друга придирчивым взглядом.
– А ты потолстел, Георг.
– Ты тоже.
– Над нашей семьей тяготеет проклятие.
– Ничего страшного! Это свидетельствует о том, что мы довольны жизнью.
– А ты доволен, Георг?
– Еще как! Ты должен приехать в Брайтон. Вот погоди… скоро ты увидишь Брайтон… и Марию.
– Не могу дождаться! – воскликнул Фредерик.
* * *
Король был в восторге от своего второго сына. Он с удовольствием разговаривал о нем с королевой.
– Фредерик не похож на своего старшего брата. О, нет! Между ними огромная разница. Да вы и сами видите. А? Что?
– Таких, как Георг, не бывает, – полувосхищенно, полуобиженно сказала королева. И добавила. – Я надеюсь.
– Фредерик в сущности хороший мальчик. Я думаю, он расскажет нам о каких-нибудь сражениях. Я рад, что послал его в Германию.
Королева посмотрела на него с сомнением. Людям этот поступок короля не понравился, да и принц Уэльский, считала королева, обращался бы с родителями получше, если бы они не отняли у него любимого брата. И разве герцог Йоркский не обучился бы военному делу в Англии? Неужели так уж необходимо было посылать его в Германию? Теперь он наконец вернулся, и хотя это был их родной сын, он казался им немного чужим, ведь они не видели его целых семь лет.
– Фредерик, – промурлыкал король, – это надежда нашего дома. Вот какого я о нем мнения. Вы меня понимаете? А? Что?… Поскольку Георг упорно портит нам кровь…
– Мне кажется, Георг слегка того.
БЕЗУМИЕ КОРОЛЯ
– Королеву, – сказала мисс Берни галантному полковнику Дигби, который, как уже подметили остальные, не отходил от нее ни на шаг, – по-моему, обуревают страшные опасения.
– Ах, мисс Берни, – засмеялся полковник, – вы такая фантазерка! Я подозреваю, что вы воображаете себе бог знает какие ужасы – а может, и радости, – которые могут случиться со всеми нами, в том числе и с Ее Величеством.
– Это неправда! – запротестовала Фанни. – Но неужели вы не чувствуете, что Ее Величество ведет себя странно? Я уверена, что вчера, когда мы читали вслух, она не услышала ни слова. Она была занята своими мыслями… довольно неприятными, как мне кажется.
Полковник Дигби заметил, что у королевы, вне всякого сомнения, есть повод для беспокойства. Поведение Его Высочества в Брайтоне волнует короля… может быть, именно это и заботит королеву.
– Да, – согласилась Фанни. – Но есть и кое-что другое. Она словно ожидает внезапного появления какого-то призрака… какого-то ужасно грозного существа.
Полковник громко рассмеялся; он вообще частенько смеялся, беседуя с Фанни, хотя был скорее склонен к меланхолии и больше всего любил разговаривать о том, что случается с человеком после смерти, и обсуждать с Фанни, верит ли она в бессмертие. Больше всего на свете полковник Дигби любил беседовать. «А что еще можно делать, – спрашивал он, – служа при дворе короля?»
Фанни слушала и, как всегда, гадала, каковы намерения полковника, ведь он лишь недавно овдовел и – он сам признался в этом Фанни – непрочь жениться во второй раз, ему же всего сорок лет! У них было много общего: полковник любил читать и с удовольствием обсуждал прочитанное с Фанни.
Наступило время чаепития, для Фанни это было самое любимое время дня. Мадам фон Швелленбург еще не появлялась, а полковник Голдсворси последние двадцать минут дремал.
– О да, – продолжала Фанни, – я говорю правду. Я видела лицо Ее Величества. Она чего-то боится… чего-то ужасного.
В этот момент в комнату вошла мадам фон Швелленбург; она нахмурилась и неодобрительно поглядела на Фанни, которая постоянно болтала с полковником Дигби. «Мисс Бернерс» – так старуха называла Фанни – пора бы и понять, что она явилась ко двору короля не для того, чтобы флиртовать с «чентльменами»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
* * *
Однажды вечером, в начале августа, принц устроил в «Морском павильоне» ужин для тесного круга. По одну его руку сидела Мария, по другую – принцесса де Ламбаль. Принцесса – по своему обыкновению довольно сбивчиво – болтала о Версале и своей милой подруге-королеве, когда явился лакей, доложивший, что из Виндзора принцу прислали письмо. Его Высочество соизволит прочесть его немедленно или желает подождать до конца ужина?
– Из Виндзора?! – вскричал принц и вспомнил о своей последней встрече с отцом. – Я прочту его сейчас же!
Он повернулся к принцессе и попросил извинить его. Затем обратился с той же просьбой к Марии.
Прочитав послание, принц радостно воскликнул:
– Какие чудесные новости! Мой брат Фредерик вернулся из Германии. Я не видел его целых семь лет. Мне трудно передать, какое это для меня приятное известие!
Принц улыбнулся Марии.
– Я думал, у меня все есть для полного счастья. Но теперь понимаю, что мне еще было нужно…
– Это ваш брат? – переспросила принцесса де Ламбаль.
– Да, мой брат Фредерик. Он на год младше меня. Мы росли вместе… никогда не расставались. Фредерик – мой самый лучший друг, и я семь лет… только представьте себе, мадам, целых семь лет его не видел! Я хорошо помню, как он уезжал в Германию.
– В Германию?.. – удивилась принцесса.
– Да, вам это, конечно, может показаться странным. Он поехал туда, чтобы стать военным. Вы спросите, почему не в Англии? А это, мадам, уже вопрос к моему отцу.
Принц сузил глаза, но, разумеется, не стал ругать короля в присутствии иностранцев. Он лишь передернул плечами и заговорил о своей дружбе с братом.
Как только ужин был окончен – а Мария заметила, что принц, отдававший все необходимые распоряжения, постарался немного ускорить конец – принц сказал гостям, что ему не терпится повидать брата и он намерен, не теряя времени даром, скакать в Виндзор.
Это было воспринято как намек. Гости удалились, осталась только Мария.
– Вы поедете в Виндзор утром? – спросила она.
– Утром?! Разве так надо приветствовать Фредерика? Нет! Нет! Я выезжаю сейчас же, любовь моя. Я поеду в Виндзор сегодня же вечером.
– Что?.. В темноте? Принц громко рассмеялся.
– Дорогая, неужели ты думаешь, я боюсь темноты?
Мария знала, что бесполезно переубеждать этого своевольного юношу, но вообще-то ей казалось, что ему больше приличествует чинно, честь по чести выехать на следующее утро.
Принц велел приготовить фаэтон и тут же уехал; он мчался сломя голову, так же, как в ту ночь, когда узнал о болезни короля и понесся из Брайтона в Виндзор.
* * *
Братья обнялись и зарыдали.
– О, мой дорогой Фредерик, неужели это действительно ты?
– Да, это я, Георг. А ты… неужели передо мной принц Уэльский, чьи приключения поражают всю Европу?
Внезапно их обуял смех.
– Фредерик, сегодня счастливый день. Послушай, ты должен рассказать мне и о своих похождениях.
– О, стало быть, ты признаешь, что и у меня они есть. Значит, ты не считаешь, что… любовные романы случаются только у принца Уэльского?
И они вновь смеялись, обнимались, плакали и осматривали друг друга придирчивым взглядом.
– А ты потолстел, Георг.
– Ты тоже.
– Над нашей семьей тяготеет проклятие.
– Ничего страшного! Это свидетельствует о том, что мы довольны жизнью.
– А ты доволен, Георг?
– Еще как! Ты должен приехать в Брайтон. Вот погоди… скоро ты увидишь Брайтон… и Марию.
– Не могу дождаться! – воскликнул Фредерик.
* * *
Король был в восторге от своего второго сына. Он с удовольствием разговаривал о нем с королевой.
– Фредерик не похож на своего старшего брата. О, нет! Между ними огромная разница. Да вы и сами видите. А? Что?
– Таких, как Георг, не бывает, – полувосхищенно, полуобиженно сказала королева. И добавила. – Я надеюсь.
– Фредерик в сущности хороший мальчик. Я думаю, он расскажет нам о каких-нибудь сражениях. Я рад, что послал его в Германию.
Королева посмотрела на него с сомнением. Людям этот поступок короля не понравился, да и принц Уэльский, считала королева, обращался бы с родителями получше, если бы они не отняли у него любимого брата. И разве герцог Йоркский не обучился бы военному делу в Англии? Неужели так уж необходимо было посылать его в Германию? Теперь он наконец вернулся, и хотя это был их родной сын, он казался им немного чужим, ведь они не видели его целых семь лет.
– Фредерик, – промурлыкал король, – это надежда нашего дома. Вот какого я о нем мнения. Вы меня понимаете? А? Что?… Поскольку Георг упорно портит нам кровь…
– Мне кажется, Георг слегка того.
БЕЗУМИЕ КОРОЛЯ
– Королеву, – сказала мисс Берни галантному полковнику Дигби, который, как уже подметили остальные, не отходил от нее ни на шаг, – по-моему, обуревают страшные опасения.
– Ах, мисс Берни, – засмеялся полковник, – вы такая фантазерка! Я подозреваю, что вы воображаете себе бог знает какие ужасы – а может, и радости, – которые могут случиться со всеми нами, в том числе и с Ее Величеством.
– Это неправда! – запротестовала Фанни. – Но неужели вы не чувствуете, что Ее Величество ведет себя странно? Я уверена, что вчера, когда мы читали вслух, она не услышала ни слова. Она была занята своими мыслями… довольно неприятными, как мне кажется.
Полковник Дигби заметил, что у королевы, вне всякого сомнения, есть повод для беспокойства. Поведение Его Высочества в Брайтоне волнует короля… может быть, именно это и заботит королеву.
– Да, – согласилась Фанни. – Но есть и кое-что другое. Она словно ожидает внезапного появления какого-то призрака… какого-то ужасно грозного существа.
Полковник громко рассмеялся; он вообще частенько смеялся, беседуя с Фанни, хотя был скорее склонен к меланхолии и больше всего любил разговаривать о том, что случается с человеком после смерти, и обсуждать с Фанни, верит ли она в бессмертие. Больше всего на свете полковник Дигби любил беседовать. «А что еще можно делать, – спрашивал он, – служа при дворе короля?»
Фанни слушала и, как всегда, гадала, каковы намерения полковника, ведь он лишь недавно овдовел и – он сам признался в этом Фанни – непрочь жениться во второй раз, ему же всего сорок лет! У них было много общего: полковник любил читать и с удовольствием обсуждал прочитанное с Фанни.
Наступило время чаепития, для Фанни это было самое любимое время дня. Мадам фон Швелленбург еще не появлялась, а полковник Голдсворси последние двадцать минут дремал.
– О да, – продолжала Фанни, – я говорю правду. Я видела лицо Ее Величества. Она чего-то боится… чего-то ужасного.
В этот момент в комнату вошла мадам фон Швелленбург; она нахмурилась и неодобрительно поглядела на Фанни, которая постоянно болтала с полковником Дигби. «Мисс Бернерс» – так старуха называла Фанни – пора бы и понять, что она явилась ко двору короля не для того, чтобы флиртовать с «чентльменами»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106