Он подписал ордер на ее арест и согласился, что ее будут допрашивать в Тауэре, чтобы выяснить, причастна ли она к распространению запрещенных книг. Безусловно, бумагу ему подсунули в тот момент, когда его охватил гнев, а гнев его подогреть ничего не стоило, намекнув, что крамола распространилась не только по стране, но и проникла во дворец.
Пока Катарина билась в истерике у себя в покоях, король велел одному из своих придворных делать ему перевязки. Вот тут он и вспомнил о нежных руках жены.
Он спросил, где она. Ему ответили, что королева опасно заболела и не выходит из своей комнаты.
– Тогда я пойду к ней, – сказал он. И его покатили в кресле в другой конец замка, где жила Катарина. При их свидании посторонних не было – Катарина позже рассказала обо всем сестре, а леди Герберт – мне.
Я лишь могла догадываться, что, увидев ее в состоянии, близком к помешательству, с заплаканным лицом и остановившимся взглядом, отец почувствовал сострадание. Он был сентиментален, и настроение его менялось в мгновение ока. Но, даже жалея эту бедную женщину, он мог трезво рассудить, что время любовных утех для него прошло и лучше, пожалуй, иметь хорошую сиделку, чем сладострастную любовницу.
Он был настроен мирно. Сказал, что состояние ее здоровья ему не нравится и надо быстрей поправляться.
Катарина плохо помнила начало разговора. Она еще не верила в свое спасение. Но постепенно до нее стало доходить, что король не желает ее смерти. Он говорил, сколько раз был обманут женами, не понимавшими, что он мечтал о спокойной семейной жизни и требовал одного – чтобы жена любила его, была ему верна и… покорна.
Последнее слово особенно четко отпечаталось в ее мозгу.
Катарина начала успокаиваться. Появился просвет, забрезжила надежда. Ей так хотелось жить! «Покорна»… Это ее и подвело. Но появился шанс! Она знала, как быстро менялось настроение короля. Ей надо было сейчас забыть о его подписи под ордером на арест. Еще не все кончено!
Мозг ее заработал. Она уже внимательно слушала, что он говорил. Король коснулся религиозной темы. Сказал, что народ должен читать Священное Писание на родном языке, чтобы лучше понимать его смысл. Спросил, согласна ли она с ним. Вот оно что! Он давал ей возможность спасти свою жизнь, если она признает его правоту, – тогда совесть его будет чиста.
– Ваше Величество, – тихо ответила Катарина, – женщине не пристало иметь свой взгляд на столь серьезные вещи. Только супруг может мудро рассудить, что правильно, а что – нет.
Я представила себе, как недоверчиво сузились глаза отца, как они сверлили ее насквозь. Ему необходима была полная уверенность, действительно ли она целиком покорилась его воле, или в ней говорит лишь жажда выжить любой ценой.
– Святая Мария! – воскликнул он. – Не я должен учить тебя, Кейт, как перевязывать рану. Ты не только отличный врач, но и образованная женщина, способная просветить невежд.
Она стала уверять его, что тогда, в саду, всего лишь хотела помочь ему забыть о боли в ноге, переключить внимание на другое, позабавить своими рассуждениями, вовлечь в спор, но… теперь глубоко сожалеет, что вела себя столь глупо.
Катарина была умна и сказала именно то, что он желал услышать. Он нуждался в сиделке, а лучшей сиделки, чем она, ему было не сыскать.
– Что ж, любовь моя, – сказал он с улыбкой, – будем, как прежде, друзьями.
Эту битву она выиграла. Жизнь ее была спасена. Надолго ли?
* * *
Король увел Катарину к себе в покои. Она выбросила все навороченные на его ногу бинты и занялась лечением.
На следующее утро король с королевой отдыхали в саду, когда к ним подошел сэр Томас Райотесли со стражей.
– Что это значит? – воскликнул король.
– Сорок человек вооруженной охраны прибыли согласно приказу Вашего Величества, чтобы препроводить королеву в Тауэр, – ответил лорд-канцлер. – Моя баржа готова к отплытию.
– Лучше позаботься о том, как бы тебе самому не оказаться в Тауэре, – грозно проворчал король.
Райотесли, тупо уставившись на короля, пробормотал:
– Но как же, Ваше Величество… А ордер… Ваше Величество запамятовали… в этот час королева должна быть арестована…
– Королева должна быть там, где ей надлежит находиться – рядом с королем! – воскликнул отец.
– Но у меня приказ – арестовать королеву, где бы она ни находилась, Ваше Величество, – не сдавался Райотесли.
Король схватил палку, но лорд-канцлер вовремя отскочил в сторону, иначе удар пришелся бы ему прямо по голове.
– Прочь отсюда! – закричал король.
И, повернувшись к Катарине, буркнул:
– Плут паршивый!
– Полагаю, он хотел доказать свою преданность Вашему Величеству, точно выполнив приказ, – заметила Катарина.
– Не защищай его, Кейт, – мрачно возразил король, – ты и представить себе не можешь, душа моя, как мало заслуживает он твоей милости.
Снова перед ней был призрак смерти, и снова Бог хранил ее. Но вопрос: «Надолго ли?» продолжал ее преследовать.
* * *
Катарина неотступно дежурила подле короля – ему становилось все хуже. Всем, кроме него, было очевидно, что конец близок. Вслух скорей всего об этом никто, разумеется, не говорил, но про себя все думали, что шестой королеве скорей всего необычайно повезло – похоже, она переживет короля. У нее был и еще один повод радоваться – король одряхлел и потерял влечение к дамам.
Однако жизнь Катарины по-прежнему была неспокойна – Его Величество находился в постоянном раздражении, гневаясь по любому поводу.
Тем временем во дворце плелись нешуточные интриги. Со смертью короля престол наследовал Эдуард, любимцами которого были два его дядюшки, братья Сеймур и особенно младший – Томас. Сеймуры были сторонниками религиозного возрождения, а об их невероятных амбициях ходили легенды. Чем немощней становился король, тем наглее держались Сеймуры. Отец и сын Хоуарды кусали локти – их родство с Анной Болейн и с Катариной Хоуард так и не принесло желаемых плодов – от трона их оттеснили Сеймуры.
Я с интересом наблюдала, как два клана – герцог Норфолкский и граф Серрей, с одной стороны, а с другой – братья Сеймур, словно гиены, ждали последнего вздоха короля, в любую минуту готовые сцепиться друг с другом за место у трона. Король же хоть и болел, но власть держал крепко – ему всегда была ненавистна мысль о смерти, и он не собирался сдаваться.
Мудрые головы желали королю пожить подольше, чтобы не отдавать раздираемую религиозными распрями страну в руки десятилетнего мальчика.
Эдуард Сеймур, лорд Хертфорд вместе с Джоном Дадли, лордом Лисли и Кранмером готовились к тому, чтобы за спиной малолетнего короля управлять страной. Благодаря королеве Эдуард увлекся протестантством, что сулило им в будущем выгодные позиции. Норфолк же с Серреем, поддерживаемые Гардинером и Райотесли, были ярыми католиками и могли попытаться вернуть страну под эгиду Рима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113