Не надо отчаиваться, будет и на нашей улице праздник; такие лихие молодцы, как Грамон со товарищи, отведут злую судьбу от колонии, решительными действиями разомкнут петлю административных запретов, и тогда острова вновь заблещут благополучием. Да-да, очень скоро дезертиры горько пожалеют, что уехали накануне великих перемен!
На берегу обыватели пережевывали эти фразы целыми днями – вначале громко и уверенно, но со временем все тише и тише. Армада не показывалась, хотя слух о сказочных сокровищах, добытых в Веракрусе, успел уже домчаться на крыльях легких парусников до Тортуги. Дни шли за днями. Тревожное ожидание воцарилось на острове.
А в это самое время песни и пьяные выкрики по-французски неслись из таверн Порт-Ройяла на Ямайке. Это было вопиющим попранием патриотизма, проявлением самой черной неблагодарности и настоящим вызовом королевской власти – люди Грамона пропивали добычу у англичан! Это ли не свидетельство того, что родина флибустьеров там, где удобнее?
Чувство безысходности, заставлявшее обывателей и флибустьеров покидать райский остров, усилилось еще пуще с приездом нового губернатора Тортуги – Пьер-Поля Тарена де Кюсси, преемника кавалера де Пуансэ. Свою резиденцию он устроил не в Бас-Тере, а в Пор-де-Пэ, на северном берегу Санто-Доминго.
Собственно, Кюсси не был новичком во Флибустьерском море; его помнили на Тортуге и Большой Земле вице-губернатором при д'Ожероне; он заправлял тогда делами на северном побережье Санто-Доминго, занятом французами. Те, кто надеялся, что при новом начальстве наступит послабление, быстро разочаровались. Де Кюсси прибыл с самыми строгими инструкциями от месье де Сеньеле, ставшего преемником Кольбера на посту статс-секретаря по морским делам! Обывателям надлежало смириться с монополией Вест-Индской компании. Что касается флибустьеров, не желавших переквалифицироваться в обывателей, то они могли поступить на службу в королевский флот. Последнее предложение было встречено градом ругательств и самых непотребных насмешек со стороны заинтересованных лиц.
Вскоре губернатор получил письмо из Версаля, извещавшее о прибытии в колонию господина де Сан-Лорана, генерального инспектора французских островов и материковых владений в Америке, и господина Бегона, интенданта юстиции, полиции и финансов. Высокие «шишки» должны были ознакомиться с положением дел на Тортуге и Санто-Доминго, после чего составить подробный отчет королю.
Несколько недель они проводили ревизию, а затем написали отчет, с которым любезно предложили ознакомиться губернатору де Кюсси. Прочтя его, тот долго не мог прийти в себя. Казалось, что этот документ составили инопланетяне, пришельцы из некоего идеального мира, в котором существуют лишь добродетель, кристальная честность, послушание и уважение всякого параграфа устава. Господа де Сан-Лоран и Бегон делали открытие: оказывается, существуют такие люди – флибустьеры; они нападают на испанские корабли и владения, захватывают добычу, а в экипажи свои набирают «отъявленных головорезов, среди коих есть и беглые каторжники с галер». Далее высокопоставленные особы отмечали с возмущением, звучавшим особенно комично после вышеизложенного, что вольные добытчики «отдавали по своему хотению губернатору Тортуги лишь десятую часть награбленного». Короче, весь доклад был составлен, чтобы потрафить королю, принявшему решение искоренить заморскую нечисть, дерзко игнорировавшую его указы и волеизъявления.
Бедняге де Кюсси, конечно, нечего было возразить на обвинения авторов доклада. Разве только то, что авантюристы регулярно платили полагающуюся мзду губернатору, а тот отправлял каждый раз причитающуюся часть Вест-Индской компании и эти деньги ни разу не были отклонены. Он поблагодарил высоких посланцев за их любезный жест и добавил, что отныне приложит все старания для исполнения воли его величества.
Вот какова была обстановка в колонии к концу 1685 года, когда де Кюсси узнал о том, что Грамон готовит новый поход.
– Он уже собрал флотилию у Коровьего острова, – сообщил информатор.
– Я сам отправлюсь туда и не допущу отплытия!
Взяв две сотни солдат, Кюсси немедленно отбыл к острову Ваку на крупном судне.
Эскадра из четырех кораблей и двадцати баркасов болталась на якоре возле берега. Сам генерал с верным помощником Де Графом уточнял план операции в каюте своего фрегата. На сей раз у него под началом были тысяча сто человек. Целью экспедиции наметили город Кампече, жители которого, по слухам, сказочно разбогатели на торговле ценным кампешевым деревом. Грамон встретил де Кюсси с распростертыми объятиями.
– Я как раз собирался отправить к вам гонца – просить, чтобы вы возобновили жалованную грамоту.
Губернатор чуть не задохнулся от такой наглости. Летописцы донесли до нас состоявшийся между ними диалог, позволяющий почувствовать весь юмор ситуации.
Грамон. Как же его величество узнает о нашем намерении, если добрая часть моей флотилии еще не ведает о нем? Возможно, вы по доброте своей беспокоитесь, что мы подвергнем испанцев жестокому обращению. Так вот, клятвенно заверяю вас, господин губернатор, что у них волоса не упадет с головы. Мы рассчитываем взять город Кампече и собрать там добычу в столь малый срок, что жители не успеют и оглянуться. Острижем барана, сохранив шкуру в целости. Тот даже не заблеет.
Кюсси. Капитан Грамон, так-то вы собираетесь исполнять приказы своего государя? Помолчали бы лучше, чем нести вздор. Король категорически запретил пускаться в подобные предприятия. Его величество даже отрядил несколько фрегатов, чтобы при надобности силой призвать к порядку ослушников и бунтовщиков. Я призываю вас отказаться от своих дерзких замыслов. Взамен я обещаю всем и каждому достойное занятие сообразно с его заслугами и умениями.
Говорят, Грамон обратился к братьям с вопросом: «Ну что, отказаться от похода?» Ответом, естественно, было могучее «нет», вырвавшееся разом из луженых глоток вместе с воплями и проклятиями. Нам не известно, в каких условиях проходил этот референдум и где именно. Любопытно звучит юридический аргумент, выставленный ослушниками или самим Грамоном:
– Коль скоро правительство не желает давать нам поручительство добывать испанца, обойдемся жалованной грамотой на охоту и ловлю рыбы. Этого достаточно.
Дело в том, что испанцы не признавали за французами права на охоту и ловлю рыбы ни в одном из владений Нового Света. Между тем французский король настаивал на нем. Сам факт ловли рыбы в прибрежных водах испанских колоний был заведомой провокацией. Испанцы должны были напасть на нарушителя правил, а тот соответственно вынужден был бы прибегнуть к самообороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
На берегу обыватели пережевывали эти фразы целыми днями – вначале громко и уверенно, но со временем все тише и тише. Армада не показывалась, хотя слух о сказочных сокровищах, добытых в Веракрусе, успел уже домчаться на крыльях легких парусников до Тортуги. Дни шли за днями. Тревожное ожидание воцарилось на острове.
А в это самое время песни и пьяные выкрики по-французски неслись из таверн Порт-Ройяла на Ямайке. Это было вопиющим попранием патриотизма, проявлением самой черной неблагодарности и настоящим вызовом королевской власти – люди Грамона пропивали добычу у англичан! Это ли не свидетельство того, что родина флибустьеров там, где удобнее?
Чувство безысходности, заставлявшее обывателей и флибустьеров покидать райский остров, усилилось еще пуще с приездом нового губернатора Тортуги – Пьер-Поля Тарена де Кюсси, преемника кавалера де Пуансэ. Свою резиденцию он устроил не в Бас-Тере, а в Пор-де-Пэ, на северном берегу Санто-Доминго.
Собственно, Кюсси не был новичком во Флибустьерском море; его помнили на Тортуге и Большой Земле вице-губернатором при д'Ожероне; он заправлял тогда делами на северном побережье Санто-Доминго, занятом французами. Те, кто надеялся, что при новом начальстве наступит послабление, быстро разочаровались. Де Кюсси прибыл с самыми строгими инструкциями от месье де Сеньеле, ставшего преемником Кольбера на посту статс-секретаря по морским делам! Обывателям надлежало смириться с монополией Вест-Индской компании. Что касается флибустьеров, не желавших переквалифицироваться в обывателей, то они могли поступить на службу в королевский флот. Последнее предложение было встречено градом ругательств и самых непотребных насмешек со стороны заинтересованных лиц.
Вскоре губернатор получил письмо из Версаля, извещавшее о прибытии в колонию господина де Сан-Лорана, генерального инспектора французских островов и материковых владений в Америке, и господина Бегона, интенданта юстиции, полиции и финансов. Высокие «шишки» должны были ознакомиться с положением дел на Тортуге и Санто-Доминго, после чего составить подробный отчет королю.
Несколько недель они проводили ревизию, а затем написали отчет, с которым любезно предложили ознакомиться губернатору де Кюсси. Прочтя его, тот долго не мог прийти в себя. Казалось, что этот документ составили инопланетяне, пришельцы из некоего идеального мира, в котором существуют лишь добродетель, кристальная честность, послушание и уважение всякого параграфа устава. Господа де Сан-Лоран и Бегон делали открытие: оказывается, существуют такие люди – флибустьеры; они нападают на испанские корабли и владения, захватывают добычу, а в экипажи свои набирают «отъявленных головорезов, среди коих есть и беглые каторжники с галер». Далее высокопоставленные особы отмечали с возмущением, звучавшим особенно комично после вышеизложенного, что вольные добытчики «отдавали по своему хотению губернатору Тортуги лишь десятую часть награбленного». Короче, весь доклад был составлен, чтобы потрафить королю, принявшему решение искоренить заморскую нечисть, дерзко игнорировавшую его указы и волеизъявления.
Бедняге де Кюсси, конечно, нечего было возразить на обвинения авторов доклада. Разве только то, что авантюристы регулярно платили полагающуюся мзду губернатору, а тот отправлял каждый раз причитающуюся часть Вест-Индской компании и эти деньги ни разу не были отклонены. Он поблагодарил высоких посланцев за их любезный жест и добавил, что отныне приложит все старания для исполнения воли его величества.
Вот какова была обстановка в колонии к концу 1685 года, когда де Кюсси узнал о том, что Грамон готовит новый поход.
– Он уже собрал флотилию у Коровьего острова, – сообщил информатор.
– Я сам отправлюсь туда и не допущу отплытия!
Взяв две сотни солдат, Кюсси немедленно отбыл к острову Ваку на крупном судне.
Эскадра из четырех кораблей и двадцати баркасов болталась на якоре возле берега. Сам генерал с верным помощником Де Графом уточнял план операции в каюте своего фрегата. На сей раз у него под началом были тысяча сто человек. Целью экспедиции наметили город Кампече, жители которого, по слухам, сказочно разбогатели на торговле ценным кампешевым деревом. Грамон встретил де Кюсси с распростертыми объятиями.
– Я как раз собирался отправить к вам гонца – просить, чтобы вы возобновили жалованную грамоту.
Губернатор чуть не задохнулся от такой наглости. Летописцы донесли до нас состоявшийся между ними диалог, позволяющий почувствовать весь юмор ситуации.
Грамон. Как же его величество узнает о нашем намерении, если добрая часть моей флотилии еще не ведает о нем? Возможно, вы по доброте своей беспокоитесь, что мы подвергнем испанцев жестокому обращению. Так вот, клятвенно заверяю вас, господин губернатор, что у них волоса не упадет с головы. Мы рассчитываем взять город Кампече и собрать там добычу в столь малый срок, что жители не успеют и оглянуться. Острижем барана, сохранив шкуру в целости. Тот даже не заблеет.
Кюсси. Капитан Грамон, так-то вы собираетесь исполнять приказы своего государя? Помолчали бы лучше, чем нести вздор. Король категорически запретил пускаться в подобные предприятия. Его величество даже отрядил несколько фрегатов, чтобы при надобности силой призвать к порядку ослушников и бунтовщиков. Я призываю вас отказаться от своих дерзких замыслов. Взамен я обещаю всем и каждому достойное занятие сообразно с его заслугами и умениями.
Говорят, Грамон обратился к братьям с вопросом: «Ну что, отказаться от похода?» Ответом, естественно, было могучее «нет», вырвавшееся разом из луженых глоток вместе с воплями и проклятиями. Нам не известно, в каких условиях проходил этот референдум и где именно. Любопытно звучит юридический аргумент, выставленный ослушниками или самим Грамоном:
– Коль скоро правительство не желает давать нам поручительство добывать испанца, обойдемся жалованной грамотой на охоту и ловлю рыбы. Этого достаточно.
Дело в том, что испанцы не признавали за французами права на охоту и ловлю рыбы ни в одном из владений Нового Света. Между тем французский король настаивал на нем. Сам факт ловли рыбы в прибрежных водах испанских колоний был заведомой провокацией. Испанцы должны были напасть на нарушителя правил, а тот соответственно вынужден был бы прибегнуть к самообороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110