Мы рассказали об этой попытке вкратце, но нас еще ждет в Арктике встреча с другой подводной лодкой „Наутилус“.
В ту эпоху у советских ученых родилась дерзкая идея – высадиться и пробыть некоторое время на Северном полюсе. Если интересно собирать информацию в приполярных районах, то ее сбор на полюсе в течение длительного времени представляет еще больший интерес.
– Мы создадим лагерь на Северном полюсе.
Подготовка к экспедиции началась летом 1936 года. На острове Рудольфа, в 900 километрах от полюса, была устроена база. 21 мая 1937 года с этой базы стартовал первый самолет, совершивший посадку на полюсе. За ним отправились еще три самолета, которые доставили оборудование для продолжительного пребывания на вершине мира. Жителями первой дрейфующей станции „Северный полюс“ стали начальник СП-1 Папанин, метеоролог и специалист по магнетизму Федоров, гидробиолог Ширшов и радист Кренкель.
Начало было хорошим. Ученые жили в удобной палатке с двойными стенами. Кренкель несколько раз в сутки выходил на радиосвязь, передавая результаты наблюдений и статьи для прессы.
Исследователи рассчитывали пробыть на полюсе один год. В то время все считали, что льды дрейфуют вокруг полюса, находясь на самом деле в относительной неподвижности. Вскоре ученые заметили, что их льдина дрейфует от полюса. 12 июля станция уже находилась в 200 километрах от него. Льдина со все большей скоростью двигалась в направлении Датского пролива. В октябре станция спустилась до широты 85°. С наступлением осени вести наблюдения стало трудно.
В декабре станция СП-1, продолжая дрейфовать в юго-западном направлении, пересекла 82° северной широты. Льдина начала разваливаться. В конце января появились новые тревожные заботы: начал все быстрее падать барометр. Папанин приказал Кренкелю передать в Москву сведения об угрожающем состоянии льдины и надвигающемся шторме.
Шторм, во время которого скорость пронизывающего ветра доходила до 150 километров в час, разразился 1 февраля, когда станция СП-1 находилась в точке с координатами 74° северной широты и 16° западной долготы, вблизи Гренландии. Льдина покрылась множеством трещин. 2 февраля она развалилась. Люди остались на обломке размером 30 на 50 метров. Большая часть провизии осталась на другом куске льдины, но, к счастью, радиопередатчик уцелел.
К станции уже направлялось несколько советских судов с самолетами на борту.
16 февраля один из самолетов сел неподалеку от лагеря, а 19-го числа к льдине подошли два ледокольных парохода. Они сняли со льда четырех ученых в 400 километрах к северу от Исландии. Во время дрейфа СП-1 было установлено, что теплые атлантические воды доходят на двухсотметровой глубине до самого полюса. В „Правде“ было отмечено, что „работы четырех ученых внесли ценный вклад в знания по метеорологии, магнетизму и гидрологии полярных районов“. Всей четверке присвоили звание Героя Советского Союза.
Но мир уже был занят другими заботами. Гитлер вызвал в Берхетсгаден австрийского канцлера Шушнига и пригрозил ему военной интервенцией. Над Европой сгущались грозовые тучи.
В 1914–1918 годах холодные полярные моря оказались вне зоны военных действий. Во время второй мировой войны северное полушарие было полностью вовлечено в военный конфликт. У меня даже сложилось впечатление, что в течение войны люди в северном Заполярье выстрадали больше и физически, и морально, чем в свое время исследователи и покорители полюсов, – я говорю о моряках арктических конвоев.
Мне выпала честь первым во Франции, еще в 1950 году, рассказать об этих конвоях в книге „Гибель конвоев“. После этого я встречался в США и Франции с несколькими моряками, которые пережили эту северную трагедию, и после бесед с ними по-новому представил те ужасы военного безумия, с которыми не сравнится никакой ад. Затрону лишь один эпизод этих событий.
Напомню, что с августа 1941 до конца 1944 года из шотландских портов и Рейкьявика (Исландия) в Архангельск и Мурманск уходили караваны торговых судов под военным эскортом. Они были гружены военной техникой, горючим, продовольствием и медикаментами. До конца 1942 года плавания совершались только летом, поскольку союзники вначале считали, что зимой льды и тьма полярной ночи полностью препятствуют плаванию. Летом все двадцать четыре часа в сутки светло, льда мало и торговые суда не теряют из виду боевых кораблей охранения. Но двадцать четыре часа светлого времени в сутки были удобными и для немецких самолетов, которые базировались на севере Норвегии. Облегчались и действия подводных и надводных кораблей немецких ВМС.
Конвои получали условные наименования PQ (PQ-0, PQ-1, PQ-2 и т. д.), когда отправлялись из Шотландии в СССР, и QP на обратном пути. Все конвои PQ представляли лакомую добычу почти на всем протяжении пути, то есть восемь – десять суток беспрерывно. Их атаковали бомбардировщики, группы подводных лодок, а изредка и надводные корабли.
Набитые боеприпасами суда, в которые попадала торпеда или бомба, взлетали на воздух в мгновение ока – желтое пламя вздымалось на добрую тысячу метров; после взрыва поверхность моря оставалась чистой – ни обломка, ни щепки, ни единой живой души. Команда этих судов не успевала даже испытать боли. Морякам других судов тоже доставалось сполна. Когда такое судно тонуло, команда попадала в воду, температура которой едва превышала 0°, прямо в растекавшийся по поверхности моря мазут. Всем им грозила неминуемая смерть. В каждый конвой включали кроме двадцати – тридцати пяти грузовых судов и танкеров два или три спасательных корабля, но их бомбардировали и торпедировали наравне с остальными. К тому же у них часто не хватало времени на маневр среди несущихся с разных сторон торпед и сыплющихся с неба бомб, чтобы прийти на помощь тонущему судну.
Потери в этих конвоях были гигантскими. К примеру, конвой PQ-17 потерял из тридцати пяти судов двадцать три транспорта и танкера, а также одно спасательное судно. Людские потери на конвоях во время военных действий в Арктике не были подсчитаны, ибо в момент ухода никогда не было известно точное количество людей на судах конвоя, ведь они формировались в спешке, в самый последний момент часто происходили изменения, а команды состояли из людей самых разных национальностей – англичан, американцев, норвежцев, голландцев, датчан, поляков, греков, югославов, турок, панамцев, костариканцев, гавайцев и других. По закону о ленд-лизе, принятом в США 11 марта 1941 года, американские торговые суда ходили в конвоях союзников еще до официального вступления США в войну.
В 1954 году мой литературный агент организовал для меня в Ньюберипорте (Массачусетс) встречу с двумя пенсионерами американского торгового флота, которые участвовали в этих плаваниях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
В ту эпоху у советских ученых родилась дерзкая идея – высадиться и пробыть некоторое время на Северном полюсе. Если интересно собирать информацию в приполярных районах, то ее сбор на полюсе в течение длительного времени представляет еще больший интерес.
– Мы создадим лагерь на Северном полюсе.
Подготовка к экспедиции началась летом 1936 года. На острове Рудольфа, в 900 километрах от полюса, была устроена база. 21 мая 1937 года с этой базы стартовал первый самолет, совершивший посадку на полюсе. За ним отправились еще три самолета, которые доставили оборудование для продолжительного пребывания на вершине мира. Жителями первой дрейфующей станции „Северный полюс“ стали начальник СП-1 Папанин, метеоролог и специалист по магнетизму Федоров, гидробиолог Ширшов и радист Кренкель.
Начало было хорошим. Ученые жили в удобной палатке с двойными стенами. Кренкель несколько раз в сутки выходил на радиосвязь, передавая результаты наблюдений и статьи для прессы.
Исследователи рассчитывали пробыть на полюсе один год. В то время все считали, что льды дрейфуют вокруг полюса, находясь на самом деле в относительной неподвижности. Вскоре ученые заметили, что их льдина дрейфует от полюса. 12 июля станция уже находилась в 200 километрах от него. Льдина со все большей скоростью двигалась в направлении Датского пролива. В октябре станция спустилась до широты 85°. С наступлением осени вести наблюдения стало трудно.
В декабре станция СП-1, продолжая дрейфовать в юго-западном направлении, пересекла 82° северной широты. Льдина начала разваливаться. В конце января появились новые тревожные заботы: начал все быстрее падать барометр. Папанин приказал Кренкелю передать в Москву сведения об угрожающем состоянии льдины и надвигающемся шторме.
Шторм, во время которого скорость пронизывающего ветра доходила до 150 километров в час, разразился 1 февраля, когда станция СП-1 находилась в точке с координатами 74° северной широты и 16° западной долготы, вблизи Гренландии. Льдина покрылась множеством трещин. 2 февраля она развалилась. Люди остались на обломке размером 30 на 50 метров. Большая часть провизии осталась на другом куске льдины, но, к счастью, радиопередатчик уцелел.
К станции уже направлялось несколько советских судов с самолетами на борту.
16 февраля один из самолетов сел неподалеку от лагеря, а 19-го числа к льдине подошли два ледокольных парохода. Они сняли со льда четырех ученых в 400 километрах к северу от Исландии. Во время дрейфа СП-1 было установлено, что теплые атлантические воды доходят на двухсотметровой глубине до самого полюса. В „Правде“ было отмечено, что „работы четырех ученых внесли ценный вклад в знания по метеорологии, магнетизму и гидрологии полярных районов“. Всей четверке присвоили звание Героя Советского Союза.
Но мир уже был занят другими заботами. Гитлер вызвал в Берхетсгаден австрийского канцлера Шушнига и пригрозил ему военной интервенцией. Над Европой сгущались грозовые тучи.
В 1914–1918 годах холодные полярные моря оказались вне зоны военных действий. Во время второй мировой войны северное полушарие было полностью вовлечено в военный конфликт. У меня даже сложилось впечатление, что в течение войны люди в северном Заполярье выстрадали больше и физически, и морально, чем в свое время исследователи и покорители полюсов, – я говорю о моряках арктических конвоев.
Мне выпала честь первым во Франции, еще в 1950 году, рассказать об этих конвоях в книге „Гибель конвоев“. После этого я встречался в США и Франции с несколькими моряками, которые пережили эту северную трагедию, и после бесед с ними по-новому представил те ужасы военного безумия, с которыми не сравнится никакой ад. Затрону лишь один эпизод этих событий.
Напомню, что с августа 1941 до конца 1944 года из шотландских портов и Рейкьявика (Исландия) в Архангельск и Мурманск уходили караваны торговых судов под военным эскортом. Они были гружены военной техникой, горючим, продовольствием и медикаментами. До конца 1942 года плавания совершались только летом, поскольку союзники вначале считали, что зимой льды и тьма полярной ночи полностью препятствуют плаванию. Летом все двадцать четыре часа в сутки светло, льда мало и торговые суда не теряют из виду боевых кораблей охранения. Но двадцать четыре часа светлого времени в сутки были удобными и для немецких самолетов, которые базировались на севере Норвегии. Облегчались и действия подводных и надводных кораблей немецких ВМС.
Конвои получали условные наименования PQ (PQ-0, PQ-1, PQ-2 и т. д.), когда отправлялись из Шотландии в СССР, и QP на обратном пути. Все конвои PQ представляли лакомую добычу почти на всем протяжении пути, то есть восемь – десять суток беспрерывно. Их атаковали бомбардировщики, группы подводных лодок, а изредка и надводные корабли.
Набитые боеприпасами суда, в которые попадала торпеда или бомба, взлетали на воздух в мгновение ока – желтое пламя вздымалось на добрую тысячу метров; после взрыва поверхность моря оставалась чистой – ни обломка, ни щепки, ни единой живой души. Команда этих судов не успевала даже испытать боли. Морякам других судов тоже доставалось сполна. Когда такое судно тонуло, команда попадала в воду, температура которой едва превышала 0°, прямо в растекавшийся по поверхности моря мазут. Всем им грозила неминуемая смерть. В каждый конвой включали кроме двадцати – тридцати пяти грузовых судов и танкеров два или три спасательных корабля, но их бомбардировали и торпедировали наравне с остальными. К тому же у них часто не хватало времени на маневр среди несущихся с разных сторон торпед и сыплющихся с неба бомб, чтобы прийти на помощь тонущему судну.
Потери в этих конвоях были гигантскими. К примеру, конвой PQ-17 потерял из тридцати пяти судов двадцать три транспорта и танкера, а также одно спасательное судно. Людские потери на конвоях во время военных действий в Арктике не были подсчитаны, ибо в момент ухода никогда не было известно точное количество людей на судах конвоя, ведь они формировались в спешке, в самый последний момент часто происходили изменения, а команды состояли из людей самых разных национальностей – англичан, американцев, норвежцев, голландцев, датчан, поляков, греков, югославов, турок, панамцев, костариканцев, гавайцев и других. По закону о ленд-лизе, принятом в США 11 марта 1941 года, американские торговые суда ходили в конвоях союзников еще до официального вступления США в войну.
В 1954 году мой литературный агент организовал для меня в Ньюберипорте (Массачусетс) встречу с двумя пенсионерами американского торгового флота, которые участвовали в этих плаваниях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61