Вскоре они добрались до второго шлагбаума, на сей раз увидев препятствие — те самые ворота в ограждающем водохранилище сетчатом заборе, которые Келп едва не снес машиной несколько месяцев назад. Тайни вновь вылез из автомобиля и вновь освободил проезд, затем вернулся назад и швырнул клещи в обитый ковровой тканью багажник.
— Теперь я и сам мог бы отправиться под воду, — сказал он. — Все равно мокрее я уже не стану.
— Потерпи. Конец уж близок, — ответил Келп.
— Вот тут ты прав, — вполголоса заметил Том.
— Компьютер полагает, что, как только деньги окажутся на суше, Том немедленно попытается совершить предательство, — сказал Уолли.
— Боюсь, ты прав, — согласилась Мэй.
Мамуля фыркнула.
— Чтобы сообразить это, не нужно быть машиной, которая умнее человека, — сказала она.
— Парни знают, что Том что-то замышляет, — отозвалась Мэй. — Они не спустят с него глаз.
— Верно, — сказала мамуля. — Нашим парням палец в рот не клади. Мой мальчик, во всяком случае, сумеет за себя постоять.
— И Тайни тоже, — добавила Мэй. — И Энди.
— Между прочим... — начал было Уолли, откашлявшись.
Мамуля бросила на него раздраженный взгляд:
— Ты имеешь что-то против моего Стэнли?
— Я лишь хочу сказать, что нам стоит просчитать все возможные варианты, — ответил Уолли. — Так утверждает компьютер, и я с ним согласен.
— Ты всегда с ним согласен, — заметила мамуля. — Ты приволок сюда этот ящик, чтобы вы с ним могли восхищаться друг другом.
— Уолли, к чему ты ведешь? — спросила Мэй. — О каких вариантах говоришь?
— Давайте предположим, что Том устроил какую-нибудь мерзкую пакость...
— Тут и предполагать нечего, — заметила мамуля.
— Предположим также, что он победил, — продолжал Уолли. — Предположим, что он забрал деньги и расправился с нашими друзьями.
— Убил их, ты хочешь сказать, — отозвалась Мэй.
— Мне не хочется произносить это слово.
— Но ты имеешь в виду именно это.
— Ага, — ответил Уолли, болезненно морщась.
Мамуля покачала головой и спросила:
— Ну ладно. Что же дальше?
— Возникает вопрос: как поступит Том, завладев деньгами, — ответил Уолли. — Просто скроется или пожелает устранить всех свидетелей до единого.
— Ты полагаешь, он вернется сюда? — спросила Мэй, разглядывая залитые дождем окна.
— Так думает компьютер.
— И ты с ним согласен, — заметила мамуля.
— И я тоже, — сказала Мэй, на лице которой появилось встревоженное выражение.
— И еще Миртл, — добавил Уолли.
Внезапная смена темы разговора застала женщин врасплох.
— Миртл? — спросила мамуля. — Эта девчонка, которая сидит на чердаке? Она-то что может сделать?
— В том-то и дело, что ничего, — ответил Уолли.
— Об этом-то я и толкую, — заявила мамуля.
— А я хотел сказать, что мы с вами оказались тут по собственному желанию, а Миртл — нет. И если ее отец вернется...
— Кто? — удивилась Мэй.
— Том — ее отец, — сказал Уолли и добавил, кивнув мамуле: — Та женщина, с которой вы играете в канасту...
— Она ее мать. Я знаю об этом.
— Она работала в библиотеке Паткинс-Корнерз в ту пору, когда Том захоронил свой гроб. Именно она сообщила ему, что строительство автостоянки отменили. Она была дочкой хозяина городского похоронного бюро. Он-то и продал Тому гроб.
— Почему же Том ничего не сказал, когда Тайни поймал девушку?
— Он ничего не знает. А если бы знал, это ничего не изменило бы.
— Да уж, Тома никак не назовешь сентиментальным, — заметила мамуля, глубокомысленно кивая.
— Нет ли у вас с компьютером мыслей по поводу того, что нам следует предпринять? — спросила Мэй.
— Отправиться домой к Миртл.
Женщины изумленно уставились на Уолли.
— Зачем, скажи на милость? — спросила Мэй.
— Это совсем рядом, — объяснил Уолли, — и мы могли бы наблюдать оттуда за этим домом. Мы выключаем здесь свет, уходим туда и ждем, пока тут вновь не зажгутся огни. Тогда я подойду к окну и удостоверюсь, что тут все в порядке.
— Значит, нам придется посвятить Миртл и ее мать во все подробности? — спросила Мэй.
— Миртл и так уже почти все известно, — заметил Уолли. — А ее мать уже знакома с Глэдис, так что...
— Я терпеть не могу это имя, — прервала его мамуля.
— Э... — Уолли растерянно похлопал ресницами и сказал: — Прошу прощения. Как бы там ни было, вы знакомы с ней, а она знает, что Том находится в городе. Именно она заметила его, когда он проезжал на машине, и с этого момента Миртл начала свои поиски.
Мэй и мамуля переглянулись.
— Ну? Что скажешь? — спросила мамуля.
— Я бы хотела, чтобы здесь был Джон.
— В этом чертовом доме никогда никого не бывает, — с досадой сказал Дортмундер спустя четверть часа после того, как машина, на которой они с Гаффи приехали сюда, остановилась на обочине напротив дома номер 46 по улице Вязов. Свет в доме был погашен.
Дортмундер сидел за рулем «пежо», позаимствованного в театральном квартале Нью-Йорка, и неотрывно смотрел сквозь дождь на темные окна дома, в котором, как он знал, должны были оставаться не менее половины его обитателей.
— Что-то не так? — спросил Гаффи, который во время поездки все сильнее нервничал. Его беспокойство лишь отчасти объяснялось плохим состоянием дороги и неумением Дортмундера водить автомобиль. С тех пор как они свернули на Палисады, Гаффи не предложил Дортмундеру на пробу ни одного имени, и теперь сидел, сутулясь, на пассажирском месте и вглядывался в ночь, рассматривая сквозь пелену дождя старый неосвещенный дом. Больше всего Гаффи походил на одного из трех поросят, ожидавшего появления волка. На того самого поросенка, что выстроил соломенный шалаш.
— Не нравится мне это, — ответил Дортмундер. — Впрочем, тут всегда все идет наперекосяк. Давай-ка вот что. Сейчас мы отправимся в дом и осмотрим его, не включая света. Держись рядом со мной.
— Ага.
— А там видно будет.
Гаффи нахмурился.
— При выключенном свете? — спросил он.
— Да, — ответил Дортмундер. — Посмотрим, удастся ли разглядеть что-нибудь при выключенном свете. Вылезай.
Они вылезли из машины и, пробежавшись под струями ливня, оказались на сравнительно сухом крыльце. Заметив диванчик, качавшийся без приложения посторонней силы, Гаффи испуганно шарахнулся в сторону. Подойдя к двери, Дортмундер пробормотал:
— В прошлый раз они оставили дверь незапертой. А теперь — тихо!
Гаффи, который и без того хранил молчание, возобновил его хранение.
Дортмундер осторожно открыл сетчатую дверь, осторожно повернул ручку внутренней двери и опасливо толкнул ее. Дверь распахнулась. Дортмундбр беззвучно скользнул внутрь, Гаффи — за ним. Потом они аккуратно прикрыли за собой обе двери.
— Держись рядом, — шепнул Дортмундер на ухо Гаффи. Тот кивнул, почти невидимый в слабом свете едва пробивающегося сквозь дождь огонька ближайшего уличного фонаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122