Но до моего главного тайника они не добрались — черта с два! Я берег его даже от адвокатов. Это моя пенсия. Я выбрал себе местечко на западном побережье, в Мексике, неподалеку от Акапулько. Я уеду туда, как только получу свои деньги — деньги, которые надолго обеспечат мне счастливую и здоровую жизнь. Я стану почтенным пожилым человеком. Это единственное желание, которое у меня еще осталось.
— Прекрасная мысль, — сказал Дортмундер. Интересно, подумал он, что помешало Тому просто сесть на самолет и отправиться на юг? Зачем он приехал сюда, зачем рассказывает эти истории мне, Дортмундеру?
— Мы взяли броневик, перевозивший деньги из Олбани в Нью-Йорк по Сквозному шоссе, — продолжал Том. — Сработали чисто, да только впоследствии моим ребятам не повезло, и я оказался единственным хозяином всех семисот тысяч.
Дортмундер с изумлением посмотрел на него:
— Долларов?
— Чего же еще? Долларов, конечно. Это было за год или за два до моей последней отсидки. Денег было завались, а поскольку делиться не с кем, я купил гроб...
— Ты хочешь сказать, сейф? — вставил Дортмундер.
— Нет, именно гроб, — сказал Том. — Если ты решил что-то надежно спрятать, то лучше гроба ничего не придумать. Водонепроницаемый, герметичный гроб со стальной обшивкой.
— Ну и ну, — поразился Дортмундер.
— Вот тебе и «ну», — сказал Том. — Беда в том, что его просто так не купишь. Фирма-производитель ведет тщательный учет своей продукции.
— Зачем это? — нахмурился Дортмундер.
— Видишь ли, они не хотели бы, чтобы ты купил гроб и, засунув в него свою матушку, зарыл ее где-нибудь на огороде. Самовольное погребение незаконно.
— Полагаю, что так, — согласился Дортмундер.
— Но у меня в то время был один приятель, владелец похоронного бюро, — продолжал Том, — мы вели дело на паях...
Дортмундер и Мэй обменялись многозначительными взглядами.
— ...так что он продал мне один гроб, что называется, из-под прилавка. Чудесная вещь, он стоил каждого пенни вложенных в него денег. Хоронить людей в таком гробу — настоящее преступление.
— Ага, — пробормотал Дортмундер.
— Неподалеку от Сквозного, — продолжал Том, — был маленький городишко под названием Паткинс-Корнерз. Как-то ночью я приехал туда, пробрался за библиотеку, где никто не мог меня увидеть, вырыл яму глубиной в четыре фута, опустил туда гроб и засыпал его землей. А потом уехал, и теперь никто во всем мире — кроме вас, конечно — даже понятия не имеет, что я вообще когда-либо бывал в этом самом Паткинс-Корнерз.
— Так значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе вырыть гроб с деньгами и вывезти его из Паткинс-Корнерз? — спросил Дортмундер.
— Именно об этом и идет речь, — ответил Том.
— Мне кажется, это дело — проще пареной репы, — заверил его Дортмундер, решив, что семидесятилетний Том просто боится, что не сумеет вырыть и достать тяжелый гроб.
Однако Том покачал головой и сказал:
— Боюсь, это будет потруднее, чем ты думаешь, Эл. Видишь ли, четыре года спустя — примерно в то самое время, когда тебя поселили в моей камере, — власти штата Нью-Йорк выкупили все тамошние земли да еще четыре селения в придачу, включая и Паткинс-Корнерз, а людей вывезли. Затем землю передали городу и, перекрыв ведущее в долину шоссе дамбой, устроили там водохранилище для нужд прилегающих районов.
— Вот это да, — протянул Дортмундер.
— Потому-то я и обратился к тебе за помощью, — объяснил Том. — Дело в том, что сейчас мои денежки покрыты тремя футами земли и пятьюдесятью футами воды.
— Что ж, — согласился Дортмундер. — Это серьезная задача.
— Но выполнимая, — сказал Том. — В этом и состоит мое предложение. Ты, Эл, парень с головой, так что...
— Спасибо за комплимент.
— ...так что я беру тебя в долю, — закончил Том. — Мы достанем мой ящик — я, ты и, может быть, кто-то еще, затем разделим поровну. Половина мне, половина — тебе, а ты поделишься с теми, кого пожелаешь подключить к этому делу. Триста пятьдесят тысяч. Вполне хватит, чтобы вести жизнь почтенного пожилого человека, особенно в Мексике. Что скажешь?
— Что ж, предложение занятное, — сказал Дортмундер, подумав, что стоило бы разнюхать, что именно произошло с партнерами Тома по ограблению и почему он остался единственным обладателем семисот тысяч долларов. Правда, учитывая почтенный возраст Тома, можно было предположить, что он теперь не столь опасен, как в сорок три или сорок четыре года, когда брал броневик. Одновременно в голове Дортмундера зашевелились мысли о размере добычи и воспоминания о схватке с бешеной собакой и о жалких крохах, доставшихся ему после ограбления кассы. Дортмундер понятия не имел о том, как он будет выкапывать гроб со дна водохранилища на глубине пятидесяти футов, но даже если пригласить еще двух-трех ребят — скажем, для верности — трех, все равно на его долю остается около сотни тысяч. И никаких тебе собак.
— Хорошо, я согласен, — сказал он.
— Так, может быть, нам сегодня же вечером — но только не слишком поздно — отправиться туда, чтобы я показал тебе место? Два часа езды от города.
— Нынче вечером? — Дортмундер подумал, что ему, вероятно, захочется поспать подольше. Схватка с собакой в кассе вымотала его до предела.
— Чем раньше, тем лучше, — сказал Том.
— Неужели ты действительно хочешь этим заняться, Джон? — спросила Мэй.
Дортмундер видел, что Том вызывает у Мэй, как и у всякого другого человека, чувство неприязни; однако, взвесив положительные стороны дела, о которых только что размышлял, Дортмундер ответил:
— Надо посмотреть, Мэй. Посмотреть, что там и как.
— Делай как знаешь, — процедила Мэй, и звуки ее голоса содержали еще множество невысказанных слов.
— Я только посмотрю, — заверил ее Дортмундер и, обернувшись к Тому, спросил: — Где ты остановился?
— Пока мои деньги лежат в Паткинс-Корнерз, я согласен удовлетвориться тем диванчиком, на котором вы сидите.
Лицо Мэй превратилось в каменную маску. Дортмундер сказал:
— Что ж, в таком случае мы поедем туда сегодня же вечером.
3
Машина свернула со Сквозного шоссе и покатила по Норт-Дадсону, крохотному городку, забитому едва ползущими автомобилями, водители которых, казалось, никак не могли решить, делать ли им левый поворот. Дортмундер и без того терпеть не мог сидеть за рулем, и нерешительность местных жителей отнюдь не улучшала его настроения. Дортмундер привык к тому, что машиной управляет настоящий водитель — как правило, Стэн Мэрч, иногда — Энди Келп, а специалисты, сидя на заднем сиденье, смазывают клещи или обертывают черной изолентой отвертки. Посадить специалиста за руль и заставить его ехать по местности, находящейся в сотне миль от города — по крайней мере в нескольких десятках миль, — значило поручить машину чрезвычайно самоуверенному и вместе с тем нервному человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Прекрасная мысль, — сказал Дортмундер. Интересно, подумал он, что помешало Тому просто сесть на самолет и отправиться на юг? Зачем он приехал сюда, зачем рассказывает эти истории мне, Дортмундеру?
— Мы взяли броневик, перевозивший деньги из Олбани в Нью-Йорк по Сквозному шоссе, — продолжал Том. — Сработали чисто, да только впоследствии моим ребятам не повезло, и я оказался единственным хозяином всех семисот тысяч.
Дортмундер с изумлением посмотрел на него:
— Долларов?
— Чего же еще? Долларов, конечно. Это было за год или за два до моей последней отсидки. Денег было завались, а поскольку делиться не с кем, я купил гроб...
— Ты хочешь сказать, сейф? — вставил Дортмундер.
— Нет, именно гроб, — сказал Том. — Если ты решил что-то надежно спрятать, то лучше гроба ничего не придумать. Водонепроницаемый, герметичный гроб со стальной обшивкой.
— Ну и ну, — поразился Дортмундер.
— Вот тебе и «ну», — сказал Том. — Беда в том, что его просто так не купишь. Фирма-производитель ведет тщательный учет своей продукции.
— Зачем это? — нахмурился Дортмундер.
— Видишь ли, они не хотели бы, чтобы ты купил гроб и, засунув в него свою матушку, зарыл ее где-нибудь на огороде. Самовольное погребение незаконно.
— Полагаю, что так, — согласился Дортмундер.
— Но у меня в то время был один приятель, владелец похоронного бюро, — продолжал Том, — мы вели дело на паях...
Дортмундер и Мэй обменялись многозначительными взглядами.
— ...так что он продал мне один гроб, что называется, из-под прилавка. Чудесная вещь, он стоил каждого пенни вложенных в него денег. Хоронить людей в таком гробу — настоящее преступление.
— Ага, — пробормотал Дортмундер.
— Неподалеку от Сквозного, — продолжал Том, — был маленький городишко под названием Паткинс-Корнерз. Как-то ночью я приехал туда, пробрался за библиотеку, где никто не мог меня увидеть, вырыл яму глубиной в четыре фута, опустил туда гроб и засыпал его землей. А потом уехал, и теперь никто во всем мире — кроме вас, конечно — даже понятия не имеет, что я вообще когда-либо бывал в этом самом Паткинс-Корнерз.
— Так значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе вырыть гроб с деньгами и вывезти его из Паткинс-Корнерз? — спросил Дортмундер.
— Именно об этом и идет речь, — ответил Том.
— Мне кажется, это дело — проще пареной репы, — заверил его Дортмундер, решив, что семидесятилетний Том просто боится, что не сумеет вырыть и достать тяжелый гроб.
Однако Том покачал головой и сказал:
— Боюсь, это будет потруднее, чем ты думаешь, Эл. Видишь ли, четыре года спустя — примерно в то самое время, когда тебя поселили в моей камере, — власти штата Нью-Йорк выкупили все тамошние земли да еще четыре селения в придачу, включая и Паткинс-Корнерз, а людей вывезли. Затем землю передали городу и, перекрыв ведущее в долину шоссе дамбой, устроили там водохранилище для нужд прилегающих районов.
— Вот это да, — протянул Дортмундер.
— Потому-то я и обратился к тебе за помощью, — объяснил Том. — Дело в том, что сейчас мои денежки покрыты тремя футами земли и пятьюдесятью футами воды.
— Что ж, — согласился Дортмундер. — Это серьезная задача.
— Но выполнимая, — сказал Том. — В этом и состоит мое предложение. Ты, Эл, парень с головой, так что...
— Спасибо за комплимент.
— ...так что я беру тебя в долю, — закончил Том. — Мы достанем мой ящик — я, ты и, может быть, кто-то еще, затем разделим поровну. Половина мне, половина — тебе, а ты поделишься с теми, кого пожелаешь подключить к этому делу. Триста пятьдесят тысяч. Вполне хватит, чтобы вести жизнь почтенного пожилого человека, особенно в Мексике. Что скажешь?
— Что ж, предложение занятное, — сказал Дортмундер, подумав, что стоило бы разнюхать, что именно произошло с партнерами Тома по ограблению и почему он остался единственным обладателем семисот тысяч долларов. Правда, учитывая почтенный возраст Тома, можно было предположить, что он теперь не столь опасен, как в сорок три или сорок четыре года, когда брал броневик. Одновременно в голове Дортмундера зашевелились мысли о размере добычи и воспоминания о схватке с бешеной собакой и о жалких крохах, доставшихся ему после ограбления кассы. Дортмундер понятия не имел о том, как он будет выкапывать гроб со дна водохранилища на глубине пятидесяти футов, но даже если пригласить еще двух-трех ребят — скажем, для верности — трех, все равно на его долю остается около сотни тысяч. И никаких тебе собак.
— Хорошо, я согласен, — сказал он.
— Так, может быть, нам сегодня же вечером — но только не слишком поздно — отправиться туда, чтобы я показал тебе место? Два часа езды от города.
— Нынче вечером? — Дортмундер подумал, что ему, вероятно, захочется поспать подольше. Схватка с собакой в кассе вымотала его до предела.
— Чем раньше, тем лучше, — сказал Том.
— Неужели ты действительно хочешь этим заняться, Джон? — спросила Мэй.
Дортмундер видел, что Том вызывает у Мэй, как и у всякого другого человека, чувство неприязни; однако, взвесив положительные стороны дела, о которых только что размышлял, Дортмундер ответил:
— Надо посмотреть, Мэй. Посмотреть, что там и как.
— Делай как знаешь, — процедила Мэй, и звуки ее голоса содержали еще множество невысказанных слов.
— Я только посмотрю, — заверил ее Дортмундер и, обернувшись к Тому, спросил: — Где ты остановился?
— Пока мои деньги лежат в Паткинс-Корнерз, я согласен удовлетвориться тем диванчиком, на котором вы сидите.
Лицо Мэй превратилось в каменную маску. Дортмундер сказал:
— Что ж, в таком случае мы поедем туда сегодня же вечером.
3
Машина свернула со Сквозного шоссе и покатила по Норт-Дадсону, крохотному городку, забитому едва ползущими автомобилями, водители которых, казалось, никак не могли решить, делать ли им левый поворот. Дортмундер и без того терпеть не мог сидеть за рулем, и нерешительность местных жителей отнюдь не улучшала его настроения. Дортмундер привык к тому, что машиной управляет настоящий водитель — как правило, Стэн Мэрч, иногда — Энди Келп, а специалисты, сидя на заднем сиденье, смазывают клещи или обертывают черной изолентой отвертки. Посадить специалиста за руль и заставить его ехать по местности, находящейся в сотне миль от города — по крайней мере в нескольких десятках миль, — значило поручить машину чрезвычайно самоуверенному и вместе с тем нервному человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122