– Ну и ситуация!
Грегор Абуш угрюмо молчал. Мне пришло на ум осведомиться:
– Вы ведь не сказали сержанту Александеру, что мы будем у Крюдешанка? Как же он узнал? Может быть, он ясновидец? – пошутил я.
– Ясновидец? Тоже выдумали! Такой же провинциальный простофиля, как и я сам. Все куда проще. Разыскивая меня по всему городу, сержант наткнулся на Крюдешанка. Тот ему и сказал, где мы. К тому же, лишний раз попросил извиниться перед нами за то, что так бесцеремонно покинул нас… Ну, старик, и вляпались мы! – Грегор Абуш судорожно засмеялся. – То, что приключилось с нами, и есть чистейший александрийский юмор.
25
Мы сидели в кабинете начальника полиции.
Над нашими головами нависла почти осязаемая тишина.
Я отрешенным взглядом следил за дождевыми каплями, которые лениво, на секунду прекращая свой бег, а затем снова ускоряя его, струились по оконному стеклу.
Грегор Абуш что-то бубнил себе под нос, перекладывая следственные бумаги. Его глаза были прикованы к массивному дубовому креслу, где восседали поочередно Оливер Дэрти, Tea Кильсеймур, а затем Александр Луис.
От меня не ускользнуло, что Грегор Абуш, перелистывая бумаги чисто автоматически, не в состоянии углубиться в смысл. Он в эту минуту напоминал трехлетнего малыша, которому подарили слишком сложную для его детского ума складную мозаику. Не в состоянии сложить кубики так, чтобы в итоге получилась цельная картинка, он располагает их как попало.
Вернувшись в полицейское управление после неудачного визита к Ионатану Крюдешанку, мы вначале пытались найти какой-нибудь новый поворот, но, поняв всю безнадежность нашей затеи, пали духом.
До сих пор, несмотря на разные неожиданные повороты и умопомрачительные сюрпризы, нас все-таки еще поддерживала надежда выбраться из непроглядных джунглей на свободное пространство.
Сейчас же мы, наконец, знали, что ключ к разгадке – Альберт Герштейн. Но он-то ведь умер, выскользнул из наших рук, оставив после себя вместо многоточия, намекающего на продолжение, жирную точку.
– Телефон! – заметил я, с опозданием услышав звонок.
– Что? – с отсутствующим видом спросил Грегор Абуш.
– Телефон! – повторил я.
– Пусть звонят! – угрюмо отмахнулся Грегор Абуш. – Меня здесь больше нет. Сейчас соединюсь с Новым Виндзором и попрошу прислать кого-нибудь на мое место. А сам обучу Президента разным штучкам и стану выступать вместе с ним в цирке, разве из меня клоун не выйдет?
С упреком покачав головой, я наконец взял трубку.
– Грегор! – В мембране раздался глухой, какой-то сдавленный шепот. – Меня похитили… Ферма… Пророк… Я…
За этим следовал приглушенный вскрик, как будто говорившему по телефону силой заткнули рот. Раздались гудки.
Я почти бессознательно положил трубку на место. С минуту, чувствуя, что у меня в голове полный хаос, я тупо взирал на Грегора Абуша.
– Говорите же наконец! Да не молчите вы! Что стряслось?
Я сказал в чем дело.
Грегор Абуш вначале засомневался:
– Вы уверены, что это действительно был Ионатан Крюдешанк?
Прежде чем ответить, я подумал. Идеальной слышимость не была, к тому же, говорили шепотом. И все-таки мне показалось, что я узнал характерную интонацию и голосовой тембр Ионатана Крюдешанка.
– Откуда он звонил? Вы полагаете, с фермы? – вслух размышлял Грегор Абуш.
Затем нажал кнопку селектора и приказал:
– Сержанта Александера ко мне! Немедленно! Всех свободных полицейских в машины! Патрулям прекратить поиск автобуса! Пусть едут на ферму Пророка. Задержать там каждого встречного! Предупредите, что вооруженное сопротивление не исключено! Все!
В дверях мы столкнулись с сержантом Александером.
Несмотря на напряженную ситуацию, я не смог скрыть улыбки, увидев его во всей аммуниции на александрийский лад: водонепроницаемая накидка с капюшоном, топорщившаяся на правом боку от кобуры, в одной руке – короткий полицейский карабин, в другой – неизбежный зонтик.
– Сержант, в каком месте вы встретили Крюдешанка? – спросил я.
– Недалеко от мотеля «Авгиевы конюшни»… Я вас искал по всему городу. Считал, что вам по возможности скорее надо ознакомиться с показаниями пришедшего в сознание банковского охранника. Мне пришло на ум, что вы, может быть, находитесь у Хуго Александера в связи с украденными письмами, поэтому я направился в мотель… – Там я и увидел Ионатана Крюдешанка, – продолжал сержант Александер. – Он проезжал мимо на машине. Увидев меня, сбавил скорость и крикнул, чтоб я передал вам его извинения, затем умчался.
– Ионатан Крюдешанк был один в автомобиле? – с ударением спросил Грегор Абуш.
– Да, – сказал сержант Александер, однако, подумав, добавил: – Припоминаю сейчас… На заднем сидении кто-то сидел. Как будто Луис, но точно не скажу, не приглядывался. Шляпа нахлобучена на лоб, такое впечатление, будто не хотел, чтобы его узнали…
– Луис вместе с Крюдешанком? – засомневался я. – Вы, должно быть, ошиблись.
– Возможно, – сержант не стал мне перечить. – А в чем дело?
Его настороженный взгляд перебегал с меня на начальника полиции.
– С Крюдешанком что-то приключилось? Его тоже?… – И он выразительно провел по горлу ребром ладони.
– Пока нам лишь известно, что его похитили, – информировал Грегор Абуш. – Крюдешанк только что звонил с фермы Пророка. Если это был он.
– Чепуха! – сержант Александер мотнул головой. – Там вообще нет никакого телефона.
Грегор Абуш неуверенно остановился на пороге.
Я на всякий случай посоветовал проверить утверждение сержанта.
Сотрудник телефонной компании сказал:
– Да, у Рея Кросвина аппарат есть. Установили неделю назад. Абонент просил поспешить с этим.
Сержант Александер недоуменно почесал затылок:
– Пророк и телефон? Весьма подозрительно!
– Позвоните туда, – снова посоветовал я. – Может быть, кто-то нас разыграл.
– Мы только понапрасну теряем время, – занервничал Грегор Абуш, но все же послушался.
Линия была свободна, но никто не поднимал трубку.
Когда мы добрались до заброшенной фермы, тьма уже окутала жилой дом и хозяйственные постройки. Ни звука, кроме шелеста дождевых струй. Там, где капли разбивались о лужи, этот звук походил на мелкую дробь, а падая на сломанные черепицы крыш, превращался в сердитый стук.
Проехав немного дальше, мы увидели свет.
У амбара стояла патрульная машина. Сноп света от прожектора, проникая сквозь сгнившие наполовину ворота, рассекал темноту амбара.
Переступив порог, я почувствовал, как меня окутали смрад, исходивший от сгнившей соломы, сырость и запах трухлявой древесины. К этому примешивалось еле уловимое горьковатое дыхание бензина.
Свет прожектора рассеивался, не достигая задней стены с проломом в ней, сквозь который проникал дождь. В углу, на куче соломы лежала, прикрытая дырявой мешковиной, неестественно скрюченная человеческая фигура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79