Тогда мы и осознали главную причину наших частых промахов – непонимание характера Ионатана Крюдешанка. Каждый его поступок настолько связан с его привычками, склонностями, интересами, что, пожалуй, именно из-за этого и не поддавался расшифровке без особого ключа. Сейчас, когда ключ к сложному замку был у нас в руках, мы сами удивлялись, как это не обратили внимание на существенный элемент в повседневной жизни Крюдешанка – магнитофон.
Привыкнув к нему, как к неотъемлемой части своих будней, постоянно занимаясь записыванием и перезаписыванием музыки, Ионатан Крюдешанк с поразительной сообразительностью использовал его. Использовал как для реализации своего замысла, так и для создания почти неопровержимого алиби.
Первым делом следует упомянуть подключенный к стальной двери деньгохранилища магнитофон с записью комической реплики банковского охранника Бойля, сопровождаемой смехом. Запись эта была сделана, когда Ричард Бейдеван в присутствии Крюдешанка и охранника репетировал в подвальном помещении с Альбертом сцену ограбления. Она полностью оправдала себя, введя в заблуждение работников банка, предоставив в распоряжение Крюдешанка некоторый запас, времени на случай, если возникнут непредвиденные помехи.
Во время той же репетиции была сделана запись с голосом Альберта, в основном адресованные охраннику реплики, которые предписывались Альберту сценарием: «Наберите комбинацию! Поднимите руки! Повернитесь к стене!».
Уже позже, когда репетиция ограбления стала действительностью, эти же реплики принадлежали не Альберту – под балахоном Крюдешанка был спрятан миниатюрный магнитофон.
Что же касается телефонного разговора Ионатана Крюдешанка с Оливером Дэрти об условиях, на каких банкир соглашался предоставить «Палату Гермеса» для съемок фильма, то запись была сделана вовсе не в день ограбления, когда в соседней комнате присутствовал Ричард Бейдеван. Это было воспроизведение телефонного разговора на ту же тему, состоявшегося накануне.
Опираясь на эту готовую магнитофонную запись, ставшую вкупе с присутствием Ричарда Бейдевана в соседней комнате отличным алиби, Ионатан Крюдешанк и действовал на следующий день.
Когда раздался телефонный звонок, он поспешил в свой кабинет, включил запись, отключил телефон и сам вышел через другую дверь. Вернувшись после ограбления (вернее, имитации ограбления), он снова включил телефон, снял трубку и вышел к дожидавшемуся его в гостиной Ричарду Бейдевану с известием, что Дэрти готов сам подтвердить уговор.
Во всех трех случаях можно было прочесть один и тот же характерный «почерк». Однако вещественных доказательств у нас почти не было. Для получения цельной цепи пришлось некоторые отсутствующие звенья заменить, если так можно выразиться, пунктирной линией.
Поймав себя на том, что начинаю размышлять вслух, я перевел взгляд на экран.
Бейсбольный матч подходил к концу. Часть зрителей, предвидя поражение своих фаворитов, уже покидала трибуны. Зато другие, вне себя от восторга, забрасывали стадион мешочками с засахаренными кукурузными хлопьями, носовыми платками, шапками, одним словом, всем, что попадалось под руку. Одна дама, сорвав с запястья наручные часы, размахнулась и бросила их в самую середину сцепившихся в последней отчаянной схватке игроков.
Я снова включил магнитофон с приглушенным голосом Винцента Басани.
«Можете не сомневаться, все, рассказанное мною, соответствует действительности. Я пришел к вам в управление полиции с единственной целью – освободить вас от иллюзий. Уже загнав Ионатана Крюдешанка в угол, приперев его к стенке, вы, Грегор Абуш, все же позволили ему бежать. Почему так случилось? Потому, что он затуманил вам мозги своей религиозностью. Вы не допускали мысли, что такой святоша может быть совершенно заурядным преступником.
Я со своей стороны никогда не пытался выдавать себя за святого. Всем известно, что я бывший гангстер, и лишь некоторые догадываются, что я поставил крест на своем прошлом. Торговля марихуаной, изготовление крепких напитков из дрянной древесины, политика – все это не в счет.
Я просто приспособился к современному пониманию того, что дозволено и что не дозволено. Кто я такой по сравнению с Ионатаном Крюдешанком, которого вся Александрия, в том числе и вы сами, считали образцом нравственности и честности? Но теперь с меня хватит! С Крюдешанком я сам рассчитаюсь! От меня он никуда не уйдет! Я примерно знаю, где его найти, и когда встречу его, изрешечу, как собаку! В этом можете не сомневаться!»
– Латорп, идите-ка сюда! – позвал меня, смеясь, Грегор Абуш. – Сюда, к телевизору! Как вам это нравится?
Выключив магнитофон, я присоединился к нему.
На экране вращалась огромная черная пластинка. Над ней возвышался Пророк. Ударив пальцами по струнам гитары, он хрипло возвестил:
– Рей Кросвин, монохорал № 150 «В Александрии идет красный дождь»!
Его схожее с ритмичным лаем пение как бы отступило назад, оставаясь фоном для слащавого женского голоса:
– Рей Кросвин, именуемый Пророком, которому предъявлено обвинение в двух убийствах, сам находится сейчас в тюрьме, но его неподражаемое пение вы можете прослушать в любую минуту, купив уникальный альбом фирмы «Оливер Дэрти». Каждая из пластинок этого альбома не только музыкальная сенсация, но и подстегивающее нервы напоминание о серии таинственных убийств, вызвавших настоящую панику среди жителей тихого провинциального городка. Уважаемые телезрители! Вы сейчас слышите первую запись альбома «В Александрии идет красный дождь»…
Песню нам не удалось прослушать до конца.
Кто-то неистова зазвонил в дверь.
– Это еще что такое? – я озабоченно подскочил к окну. – Неужели опять начнется?
– К счастью, всего-навсего гость. Узнаю по звонку, – успокоил меня Грегор Абуш. – Это наш местный Микельанджело – Дин Панчек.
Как только светило авангардистского искусства переступило порог, к нему подбежал Президент. В результате пес мгновенно промок – такие потоки лились с брезентовой куртки скульптора и его цветастого зонтика. Президент жалобно завыл и принялся отряхиваться, в свою очередь обрызгав хозяина.
– Мог хотя бы ноги вытереть, – упрекнул гостя Грегор Абуш.
– Разве ядро проблемы кроется в ногах? – огрызнулся Дин Панчек. – Красоту в дом культурного человека приносит отнюдь не стерильная чистота. У меня просто сердце сжимается от боли, глядя на квартиру, где нет ни одного моего творения. Хотите, я вам совершенно бесплатно отдам своего «Современного Прометея»? Особенно потому, что эта моя скульптура в какой-то мере помогла следствию.
– Только из-за этого ты пришел ко мне? – улыбнулся Грегор Абуш. – Твоего «Прометея» с вмонтированной в ночной горшок копилкой-поросенком я и даром не возьму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79