- Ну, во всяком случае, глоток вот этого тебе не повредит, -
продолжал он, доставая из рюкзака другую бутылку. - Это неплохое
тонизирующее. Без него нам не обойтись: впереди долгий путь.
Девушка отхлебнула из бутылки. Мишель тоже сделал несколько глотков,
вернул бутылку на место, зашнуровал рюкзак, вскинул на плечо и выпрямился.
- Пошли.
Они углубились в джунгли. При свете фонариков идти было легче.
Пробираясь через заросли вслед за Мишелем, Инесс размышляла, почему он не
повторил еще раз ту короткую фразу, что произнес около двух часов назад:
"Я люблю тебя, Инесс..."
8
Мишель посмотрел на звезды.
- Любой ценой нам нужно выдерживать направление на север. Запомни,
Инесс: что бы со мной ни случилось, иди на север, только на север!..
Едва он вымолвил эти слова, его неудержимо потянуло расхохотаться во
всю глотку: начинался один из этих странных приступов, во время которых
происходящее казалось ему какой-то дурацкой комедией.
Снова разболелась голова и появилось ощущение, что он двигается как в
замедленном фильме, медленно и грациозно. Это было довольно приятно, но
Мишель забеспокоился. И вдруг его охватил ужас: из мрака донесся голос.
- Смотри, машина работает медленнее! Прибавь скорость, еще!. Черт
побери, крышка прилегает не плотно, он все слышит! Да закрой же ее
наконец! Господи, о чем ты думаешь?!.
Мишель был твердо уверен, что ни в коем случае не должен реагировать
на это акустическое явление. Ужаснуло его именно знание, уверенность в
том, что он обязан забыть о голосе. Ведь все было в порядке, и... в конце
концов, какое это имело значение?
Через некоторое время молодые люди вышли к болоту. Трясина подавалась
под ногами, и чтобы не увязнуть, следовало идти - идти вперед, без отдыха,
час за часом, так как остановиться значило увязнуть.
Каждый шаг давался с неимоверным трудом. Трясина засасывала. Наконец
полумертвая от усталости девушка свалилась. Тогда Мишель подхватил ее на
руки и понес. Томительно, как метры под ногами, тянулись часы. Казалось,
болото никогда не кончится.
Сквозь сонную одурь мучительной усталости Инесс чувствовала ласковые
руки Мишеля. Она собралась с силами и, медленно приходя в себя,
пробормотала:
- Отпусти... Я уже достаточно отдохнула и могу снова идти...
От звука собственного голоса она окончательно пришла в себя. Мишель
так и не выпустил ее - только теперь он лежал на твердой почве, даже во
сне прижимая ее к груди.
Девушка не отважилась даже пошевелиться, чтобы не разбудить его. Он
пронес ее на руках через болото, и только здесь, у подножия дерева
головокружительной высоты, позволил себе опуститься на мягкую траву.
В нескольких шагах сквозь завесу листьев блестела поверхность
трясины, отражая лучи яркого светила. Инесс огляделась и вскрикнула в
изумлении. Очарованная, она поднялась, забыв о спящем Мишеле.
С деревьев к земле разноцветными полотнищами спускались длинные
широкие листья. Под легким ветерком они лениво покачивались. А выше
развевались настоящие штандарты, пестрые до ряби в глазах, и гирлянды
колокольчиковых лиан, и кружевные шали мхов.
Еще выше ветер был сильнее. Он шелестел разноцветными знаменами,
трепал их о древесные стволы. Флаги-листья рвались и роняли алые с
серебром клочья. Воздушные течения подхватывали обрывки и, как стаи
перелетных птиц, по небу порхали тысячи тысяч переливающихся и мерцающих
серпантинных лент. Ветер стихал, и обрывки многоцветной мозаикой ложились
на липкую поверхность трясины; болото, простирающееся до горизонта,
начинало сверкать в солнечных лучах, как паркет в бальной зале. Сходство
усиливали разбросанные тут и там пучки пирамидальных пальм.
Инесс со стыдом припомнила, что было время, когда она находила
очарование в пляске осенних листьев или умилялась игрой бликов на лунной
дорожке, пролегшей по глади замерзающего пруда. Хризолит перед
великолепием Смарагда выглядел поистине жалким, и девушка поняла, до чего
же бледными и анемичными были ее стихи в сравнении с тем, что можно
написать о Смарагде!
В других мирах, за неимением лучшего, человеку приходилось отдавать
свою душу на растерзание мелким страстям и бесцветным эмоциям. А Смарагд
обрушивал на новичка водопады света и ураганы запахов, ослеплял
фейерверком красок и оглушал лавиной звуков. Шум листьев был хором тысяч
скрипок; ветер перебирал гирлянды цветов, свисающие с веток, как струны
золотой арфы.
Над болотом с мелодичным криком "Аро-оо!", похожим на отдаленное
пение горна, пролетела большая черно-золотистая птица. Птица ли?
Несомненно, это было какое-то летающее животное, но мягкие темные крылья и
длинный блестящий хвост делали его неотличимым внешне от земного ската.
Как во сне девушка пошла вперед. Ее ноги легко скользили в траве,
взбивая облачка радужных пузырьков, еще более чудесных, чем те мыльные
пузыри, что очаровывали ее в детстве.
Натруженные мышцы ног у нее еще ныли, но она не смогла удержаться,
чтобы не сделать несколько танцевальных па - и рой нежных и чистых
пузырьков ласково окружил ее.
Она оглянулась. Мишель все еще спал, уронив голову на рюкзак. Она
пошла к нему прямо через усыпанные белоснежными цветами кусты. Стоило ей
потянуться к одному из цветков, как все они вдруг вспорхнули и с жужжанием
закружились вокруг нее в жарком полуденном воздухе.
Вдруг Инесс обратила внимание на стоящее невдалеке дерево с гладким
лоснящимся стволом, похожим на черномраморную колонну, испещренную
светлыми пятнами и полосами. Девушка прикоснулась к стволу - и отпрянула:
кора под ее пальцами дернулась, как шкура укушенного слепнем животного.
Она подняла глаза. Дерево (если это было дерево: надо же его
как-нибудь называть) с медлительностью улитки тянуло к ней гибкие ветви.
Инесс отступила на шаг, и ветви опустились ниже. Стало видно, что каждая
заканчивается маленьким прозрачным шариком, похожим на глаз.
Ветки опускались на девушку все быстрее.
- Не двигайся! Вдохни поглубже и задержи дыхание! Делай, что я скажу!
Инесс обернулась и натолкнулась на жесткий взгляд Мишеля. Молодой
человек стоял на коленях, протягивая к ней дрожащие руки. Голос его звучал
хрипло и незнакомо.
Он повторил:
- Быстро сделай глубокий вдох и замри. Представь, что ты статуя. Я не
шучу!
Испуганная девушка послушно застыла, бледная как смерть.
- Ветки будут, тебя ощупывать со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37