Зачем Мик приходил к нему? Чтобы позлорадствовать? Не похоже, он не был человеком этого типа. Рок — да, но не Мик. Возможно, Леонфорте говорил правду: его привело любопытство. Но было и нечто большее. Среди разглагольствований о разрушении прошлого, среди удивительных откровений о роли полковника в создании Министерства внешней торговли промелькнула еще одна мысль. Этот человек дал понять Николасу, что они с Роком больше не едины. Мик был готов оставить его. Империи рушатся.
По площадке прогремел грузовик, разрезая тьму своими огнями. Люди стали загружать оборудование, установленное в контейнеры или завернутое в брезент.
«Факел» был готов тронуться с места. Так же, как и Мик Леонфорте.
Одним гениальным ходом полковник привел в движение бесчисленные события, которые оказывают свое влияние и по сей день. Что имел в виду Мик? Казалось, он намекал на некий обширный план, задуманный в далеком прошлом, но который все еще продолжает осуществляться. Возможно ли такое, или Леонфорте был попросту безумцем? Мик и Рок сколотили немыслимое состояние, перенеся за пределы Америки торговлю оружием и наркотиками. В этом было их преимущество перед любым конкурентом, и многие из них ничего не смогли противопоставить этому, а кое-кто и просто пал под выстрелами противотанкового ружья Рока. Оба эти человека осуществляли контакты с американским правительством через Дедалуса и с японским правительством через Годайсю. И вот Мик сказал, что он уходит. Куда? Может быть, его привлекает еще более крупное дело, чем то, которое уже было в их руках? Теперь Николас знал, что не покинет Плавучий город, пока не выяснит этот вопрос.
Он проверил, где находятся его охранники. Потом погрузился в глубину своего духа и коснулся кокоро. Начал мерно бить в гонг, ударять по оболочке кокоро, чтобы вызвать тау-тау, и впервые почувствовал, как нечто внутри него расщепилось. Акшара и Кшира текли, как две реки. Одна была светлая, другая темная, внушающая ужас, они скручивались и переплетались друг с другом.
Теория объединения — это миф, — говорил ему Тати той ночью в Ёсино. — Не дай ввести себя в заблуждение. Сюкен существует и корёку — его единственный путь. Но сюкен совершает свое действие двумя путями, темным и светлым, путями, разделенными в одной душе.
Николас попытался разделить эти реки на два параллельных потока, но без корёку он мог удерживать их порознь лишь пару секунд, а это требовало так много психической энергии, что вскоре он сдался. Однако в этот момент ему впервые удалось прозреть сюкен изнутри, и ему открылись многие истины. Прежде всего, он убедился, что еще не исцелен духовно после дьявольского вредительства в ходе его обучения искусству тандзяна. Достигши однажды такой близости к сюкену вместе с Тати, он знал теперь, что обязан разделить в своей душе два пути тау-тау. Без помощи сюкена Кшира наверняка одолеет Акшару, и злая тьма поглотит его, как она поглотила Кансацу, его наставника в искусстве тандзяна.
Свернувшись в клубок, Николас лежал на земле, мысленно представляя, где находится каждый из четырех охранников. Крепкий запах сигары все еще витал в воздухе, как будто бы Мик продолжал курить рядом.
Узник осторожно повернул голову и увидел окурок на земле, совсем рядом с клеткой; кончик сигары мерцал красным светом, в котором, казалось, таилась надежда.
* * *
"...Истинное положение дел в настоящий момент. Вы в моей власти, дайдзин, и, поверьте, я намерен извлечь выгоды из ваших связей и вашего влияния на все сто процентов. Через тридцать шесть часов Микио Оками будет мертв и мое торжество будет полным. Вы станете моей правой рукой, преданной мне до конца. Я буду отдавать приказы, а вы выполнять их в сфере международной торговли как по линии вашего министерства, так и внутри Годайсю. Вам все понятно, дайдзин? "
«Да».
Танака Джин наблюдал за тем, как молодой человек по имени Юкио Хадзи нажал на кнопку кассетного магнитофона и в течение долгого времени не произнес ни слова. В его памяти то и дело возникала сцена, когда он по срочному вызову вошел в кабинет дайдзина в Министерстве внешней торговли и увидел Усибу, лежащего на полу. Все его сослуживцы застыли за своими столами, только один Юкио склонился над телом покойного. Танака скомандовал ему, словно послушной собаке, «сядь!», повернулся, закрыл дверь кабинета и позвонил к себе в прокуратуру. Еще немного времени, и полиция перевернет здесь все вверх дном, покой Усибы будет потревожен.
— Что здесь произошло? — мягко спросил прокурор Токио.
Юкио Хадзи подробно рассказал ему о случившемся.
— Почему он это сделал?
— Сейчас поймете, — ответил Хадзи, и они начали прослушивать запись.
— Откуда у вас эта лента? — поинтересовался Танака. — Дайдзин просил вас передать ее мне после смерти?
— Нет. Дайдзин не знал о ней. Я...
Мгновенно оценив ситуацию, прокурор поднял руку:
— Не продолжайте! Все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас. Вы потеряете работу, карьеру — все.
Но Хадзи покачал головой.
— Дайдзин был моим наставником, прокурор. Он научил меня, что канрёдо — это единственное, что имеет значение.
Теперь молодой человек предстал перед прокурором совсем в другом свете, и Танака Джин коротко кивнул.
— Хорошо. Продолжайте.
— Несколько месяцев назад ко мне обратился один из людей Тецуо Акинаги. Видите ли, прокурор, у меня возникли финансовые затруднения. Я играл на бирже и многое потерял... Осталась только одна возможность поправить свои дела... Вы понимаете меня.
— Вашего заработка в Министерстве вам не хватало?
Молодой человек кивнул. Он сидел прямо, с высоко поднятой головой и говорил то, что при других обстоятельствах заставило бы его мучительно покраснеть. Но сейчас он не думал о том, как выглядит в глазах прокурора. Делом чести для него было говорить правду и только правду. Юкио продолжал:
— Каким-то образом Акинага прослышал о моих делах, и я имел слабость взять у него деньги, а потом стал искать вечернюю работу, чтобы возвратить свой долг! Но Акинаге деньги были не нужны. Вместо этого он хотел, чтобы я доносил ему обо всем, что делает дайдзин, чтобы я шпионил за ним. Вот в какую западню я попал!
— Вы сказали, что Усиба был вашим покровителем. Без него вы бы никогда не оказались в Министерстве внешней торговли.
— Да.
— Таким образом, Акинага поставил вас в весьма неудобное положение.
— Вот именно! Я не спал ночь, не зная, что делать. Потом мне пришла в голову странная мысль. С какой стати понадобилась бы Акинаге информация о дайдзине, не будь между ними некоей связи. А если такая связь существовала, то, шпионя за Усиба-сан, я мог узнать, что замышляет против него Акинага. Так я заключил сделку с дьяволом, принял предложение Акинаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
По площадке прогремел грузовик, разрезая тьму своими огнями. Люди стали загружать оборудование, установленное в контейнеры или завернутое в брезент.
«Факел» был готов тронуться с места. Так же, как и Мик Леонфорте.
Одним гениальным ходом полковник привел в движение бесчисленные события, которые оказывают свое влияние и по сей день. Что имел в виду Мик? Казалось, он намекал на некий обширный план, задуманный в далеком прошлом, но который все еще продолжает осуществляться. Возможно ли такое, или Леонфорте был попросту безумцем? Мик и Рок сколотили немыслимое состояние, перенеся за пределы Америки торговлю оружием и наркотиками. В этом было их преимущество перед любым конкурентом, и многие из них ничего не смогли противопоставить этому, а кое-кто и просто пал под выстрелами противотанкового ружья Рока. Оба эти человека осуществляли контакты с американским правительством через Дедалуса и с японским правительством через Годайсю. И вот Мик сказал, что он уходит. Куда? Может быть, его привлекает еще более крупное дело, чем то, которое уже было в их руках? Теперь Николас знал, что не покинет Плавучий город, пока не выяснит этот вопрос.
Он проверил, где находятся его охранники. Потом погрузился в глубину своего духа и коснулся кокоро. Начал мерно бить в гонг, ударять по оболочке кокоро, чтобы вызвать тау-тау, и впервые почувствовал, как нечто внутри него расщепилось. Акшара и Кшира текли, как две реки. Одна была светлая, другая темная, внушающая ужас, они скручивались и переплетались друг с другом.
Теория объединения — это миф, — говорил ему Тати той ночью в Ёсино. — Не дай ввести себя в заблуждение. Сюкен существует и корёку — его единственный путь. Но сюкен совершает свое действие двумя путями, темным и светлым, путями, разделенными в одной душе.
Николас попытался разделить эти реки на два параллельных потока, но без корёку он мог удерживать их порознь лишь пару секунд, а это требовало так много психической энергии, что вскоре он сдался. Однако в этот момент ему впервые удалось прозреть сюкен изнутри, и ему открылись многие истины. Прежде всего, он убедился, что еще не исцелен духовно после дьявольского вредительства в ходе его обучения искусству тандзяна. Достигши однажды такой близости к сюкену вместе с Тати, он знал теперь, что обязан разделить в своей душе два пути тау-тау. Без помощи сюкена Кшира наверняка одолеет Акшару, и злая тьма поглотит его, как она поглотила Кансацу, его наставника в искусстве тандзяна.
Свернувшись в клубок, Николас лежал на земле, мысленно представляя, где находится каждый из четырех охранников. Крепкий запах сигары все еще витал в воздухе, как будто бы Мик продолжал курить рядом.
Узник осторожно повернул голову и увидел окурок на земле, совсем рядом с клеткой; кончик сигары мерцал красным светом, в котором, казалось, таилась надежда.
* * *
"...Истинное положение дел в настоящий момент. Вы в моей власти, дайдзин, и, поверьте, я намерен извлечь выгоды из ваших связей и вашего влияния на все сто процентов. Через тридцать шесть часов Микио Оками будет мертв и мое торжество будет полным. Вы станете моей правой рукой, преданной мне до конца. Я буду отдавать приказы, а вы выполнять их в сфере международной торговли как по линии вашего министерства, так и внутри Годайсю. Вам все понятно, дайдзин? "
«Да».
Танака Джин наблюдал за тем, как молодой человек по имени Юкио Хадзи нажал на кнопку кассетного магнитофона и в течение долгого времени не произнес ни слова. В его памяти то и дело возникала сцена, когда он по срочному вызову вошел в кабинет дайдзина в Министерстве внешней торговли и увидел Усибу, лежащего на полу. Все его сослуживцы застыли за своими столами, только один Юкио склонился над телом покойного. Танака скомандовал ему, словно послушной собаке, «сядь!», повернулся, закрыл дверь кабинета и позвонил к себе в прокуратуру. Еще немного времени, и полиция перевернет здесь все вверх дном, покой Усибы будет потревожен.
— Что здесь произошло? — мягко спросил прокурор Токио.
Юкио Хадзи подробно рассказал ему о случившемся.
— Почему он это сделал?
— Сейчас поймете, — ответил Хадзи, и они начали прослушивать запись.
— Откуда у вас эта лента? — поинтересовался Танака. — Дайдзин просил вас передать ее мне после смерти?
— Нет. Дайдзин не знал о ней. Я...
Мгновенно оценив ситуацию, прокурор поднял руку:
— Не продолжайте! Все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас. Вы потеряете работу, карьеру — все.
Но Хадзи покачал головой.
— Дайдзин был моим наставником, прокурор. Он научил меня, что канрёдо — это единственное, что имеет значение.
Теперь молодой человек предстал перед прокурором совсем в другом свете, и Танака Джин коротко кивнул.
— Хорошо. Продолжайте.
— Несколько месяцев назад ко мне обратился один из людей Тецуо Акинаги. Видите ли, прокурор, у меня возникли финансовые затруднения. Я играл на бирже и многое потерял... Осталась только одна возможность поправить свои дела... Вы понимаете меня.
— Вашего заработка в Министерстве вам не хватало?
Молодой человек кивнул. Он сидел прямо, с высоко поднятой головой и говорил то, что при других обстоятельствах заставило бы его мучительно покраснеть. Но сейчас он не думал о том, как выглядит в глазах прокурора. Делом чести для него было говорить правду и только правду. Юкио продолжал:
— Каким-то образом Акинага прослышал о моих делах, и я имел слабость взять у него деньги, а потом стал искать вечернюю работу, чтобы возвратить свой долг! Но Акинаге деньги были не нужны. Вместо этого он хотел, чтобы я доносил ему обо всем, что делает дайдзин, чтобы я шпионил за ним. Вот в какую западню я попал!
— Вы сказали, что Усиба был вашим покровителем. Без него вы бы никогда не оказались в Министерстве внешней торговли.
— Да.
— Таким образом, Акинага поставил вас в весьма неудобное положение.
— Вот именно! Я не спал ночь, не зная, что делать. Потом мне пришла в голову странная мысль. С какой стати понадобилась бы Акинаге информация о дайдзине, не будь между ними некоей связи. А если такая связь существовала, то, шпионя за Усиба-сан, я мог узнать, что замышляет против него Акинага. Так я заключил сделку с дьяволом, принял предложение Акинаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120