Бэй подняла на него глаза, и Николас увидел, как в них промелькнул страх.
— Куда же делся Абраманов? Просто не знаю, что случилось.
— Может быть, его задержало оцепление и эта заварушка на шоссе?
Бэй покачала головой.
— Да нет! Вход, через который он должен был проникнуть в тоннели, очень далеко от того места, где на нас началась облава.
— Значит, нас с тобой обманули! И я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснила...
Николас встряхнул девушку, и в этот самый момент раздался какой-то звук.
— Кто-то идет! — шепнула Бэй и выключила фонарик. — Скорее прячься сюда.
Они отползли назад к куче грязи, щебня и костей. Вонь стояла невыносимая. Николас тесно прижался к Бэй и почувствовал, как она вся напряглась. Внезапно он увидел, что в ее руке зажат нож. Это был «кабар» с широким лезвием — страшное оружие морских пехотинцев, с помощью которого легко можно перерезать и сухожилия, и кости.
Взглянув туда, куда не отрываясь смотрела Бэй, он увидел человеческую фигуру, которая крадучись двигалась по тоннелю. Несмотря на то, что было темно и человек находился в полусогнутом состоянии, он сразу же определил, что это солдат. Значит, Бэй ошиблась: солдаты не боялись проникать в подземелье, умели обходить минные ловушки. Николас представил себе, в какой она ярости и что собирается сделать. Остановить ее, вырвать нож он не мог — шум борьбы привлек бы внимание солдата и выдал их местонахождение.
Бесшумная, маленькая как кошка Бэй кинулась к солдату и вонзила лезвие «кабара» ему в живот. Ручьем хлынула кровь. И в этот же момент девушка увидела, что второй солдат целится в нее из автомата. Выстрелить он не успел, потому что Николас, ударив солдата в солнечное сплетение, ребром ладони нанес ему удар и по гортани. Солдат замертво свалился на землю.
— Почему они здесь? — прорычал Николас. — Ты меня уверяла...
— Я не знаю, что произошло! — чуть не плача проговорила Бэй. — Здесь всегда было безопасно, а теперь мы в ловушке. Надо немедленно отсюда выбираться!
Через каждые несколько шагов она поднимала руку и простукивала потолок тоннеля своим «кабаром». На четвертый раз девушка остановилась и сдвинула в сторону пару фальшивых деревянных балок — за ними оказалась дверь. Через нее они проникли в тоннель, находившийся ниже того, по которому они только что пробирались. Тоннель был очень узким, земля в нем осела, а воздух оказался настолько затхлым, что Николас начал задыхаться. Вскоре он понял, что даже Бэй и люди, с которыми она встречалась, не исследовали этот участок лабиринта.
С трудом продвигаясь вперед, Николас немного отстал от девушки и вдруг услышал, как она вскрикнула. Когда он подбежал к Бэй, то в слабом свете фонарика увидел, что она распростерлась на земле, а у ее ног лежит цилиндр с конусообразным концом.
— Ради Бога, не подходи!
Раздался негромкий булькающий звук, глаза опалило ярким беловато-зеленым светом, и волна невыносимо горячего воздуха обдала Николаса.
— О Будда, — простонала Бэй. — Будда, только не это!
Сначала он подумал, что она сломала ногу, но девушка вскочила и с паническим ужасом уставилась на свое левое бедро, которое, казалось, горело.
— Скорее! — крикнула она Николасу и сунула ему нож. — Вырезай этот участок кожи! Скорее! Я наступила на артиллерийский снаряд, который начинен белым фосфором. Этот фосфор попал мне на бедро. Если не вырезать кожу, фосфор проест мне ногу!
Николасу не раз приходилось слышать рассказы о фосфорных ожогах, когда сам воздух вызывает взрыв зажигательной смеси, и он понимал, что медлить нельзя.
— Обними меня и держись крепко!
Он воткнул нож в ее горящую плоть и с силой нажал на рукоятку. Пока он вырезал кожу, Бэй хватала воздух открытым ртом, по щекам ее текли слезы. Потом она жутко вскрикнула и потеряла сознание. Николас, разорвав на полоски свою рубаху, сделал жгут, перетянул девушке бедро, чтобы остановить кровотечение, а потом, как смог, забинтовал его. Бэй все еще не приходила в сознание. Он сел около вьетнамки и начал размышлять, куда она хотела отвести его. Надо было что-то предпринять, нельзя было сидеть и ждать, когда их найдут солдаты. Но как отыскать выход из лабиринта без Бэй? И все-таки он решил попытаться.
Николасу потребовалось почти два часа, чтобы добраться до того места, где около мины-ловушки они видели скелет овчарки. Большую часть пути он протащил Бэй на плече, стараясь поскорей вытащить ее из подземелья. Ничем другим он помочь ей не мог. Один раз он почувствовал, что где-то рядом находятся солдаты, и сумел избежать встречи с ними.
Наконец можно было отдохнуть. Николас положил девушку на землю и постарался внутренним взором проникнуть в ее организм. Состояние Бэй было тяжелым, она очень ослабела, кроме того, ей грозило заражение крови: рану следовало обработать, дать девушке антибиотики, а у Николаса с собой никаких медикаментов не было. Оставалось одно — сосредоточить всю свою энергию, чтобы помочь ей справиться с угрозой заражения. Этого он добился, однако сделать так, чтобы рана совсем затянулась, Николасу не удалось. Он еще раз окинул взглядом девушку и вдруг заметил, что ее локоть почти коснулся выходящего на поверхность взрывателя осколочной гранаты. Слава Богу, взрыва не последовало.
Через некоторое время, подхватив Бэй на руки, Николас протиснулся через дверцу тоннеля и очутился в камере с водой. Она доходила ему до пояса. Теперь Николасу предстояло нырнуть, пройти еще через две двери, но чтобы девушка при этом не захлебнулась. Ее тело тянуло его вниз, запутывалось в проводах и проволоке, корягах и всяческих отбросах, но он все-таки выбрался к реке и поплыл к противоположному берегу. Не успел Николас вытащить Бэй из воды, как девушка закашлялась, и он увидел, что она пришла в себя.
— Господи, что со мной такое? — прошептала она в полузабытье.
— Белый фосфор. Я вырезал горящий участок кожи. Теперь все хорошо, успокойся.
Рассвело. В кустах запели птицы; зажужжали какие-то насекомые; утренний ветерок принес с плантаций крепкий запах эвкалипта. Эти плантации появились здесь уже после того, как американцы во время войны обработали этот район ядовитыми химическими веществами.
Линнер тронул Бэй за плечо.
— У тебя нет сил, но надо идти. Я помогу тебе добраться до врача.
— Не стоит беспокоиться, — раздался резкий голос откуда-то сверху. — Теперь за вас обоих отвечаю я.
Николас поднял глаза и увидел человека с пистолетом, его дуло было опущено вниз. Человек был одет в форму сайгонской полиции. Это был тщедушный вьетнамец, лицо у него было хитрое, глаза и зубы — желтые. Когда-то Синдо говорил о таких: «хищник из темной подворотни».
Вьетнамец представился:
— Старший инспектор Ханг Ван Кьет. — И скомандовал: — Встать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Куда же делся Абраманов? Просто не знаю, что случилось.
— Может быть, его задержало оцепление и эта заварушка на шоссе?
Бэй покачала головой.
— Да нет! Вход, через который он должен был проникнуть в тоннели, очень далеко от того места, где на нас началась облава.
— Значит, нас с тобой обманули! И я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснила...
Николас встряхнул девушку, и в этот самый момент раздался какой-то звук.
— Кто-то идет! — шепнула Бэй и выключила фонарик. — Скорее прячься сюда.
Они отползли назад к куче грязи, щебня и костей. Вонь стояла невыносимая. Николас тесно прижался к Бэй и почувствовал, как она вся напряглась. Внезапно он увидел, что в ее руке зажат нож. Это был «кабар» с широким лезвием — страшное оружие морских пехотинцев, с помощью которого легко можно перерезать и сухожилия, и кости.
Взглянув туда, куда не отрываясь смотрела Бэй, он увидел человеческую фигуру, которая крадучись двигалась по тоннелю. Несмотря на то, что было темно и человек находился в полусогнутом состоянии, он сразу же определил, что это солдат. Значит, Бэй ошиблась: солдаты не боялись проникать в подземелье, умели обходить минные ловушки. Николас представил себе, в какой она ярости и что собирается сделать. Остановить ее, вырвать нож он не мог — шум борьбы привлек бы внимание солдата и выдал их местонахождение.
Бесшумная, маленькая как кошка Бэй кинулась к солдату и вонзила лезвие «кабара» ему в живот. Ручьем хлынула кровь. И в этот же момент девушка увидела, что второй солдат целится в нее из автомата. Выстрелить он не успел, потому что Николас, ударив солдата в солнечное сплетение, ребром ладони нанес ему удар и по гортани. Солдат замертво свалился на землю.
— Почему они здесь? — прорычал Николас. — Ты меня уверяла...
— Я не знаю, что произошло! — чуть не плача проговорила Бэй. — Здесь всегда было безопасно, а теперь мы в ловушке. Надо немедленно отсюда выбираться!
Через каждые несколько шагов она поднимала руку и простукивала потолок тоннеля своим «кабаром». На четвертый раз девушка остановилась и сдвинула в сторону пару фальшивых деревянных балок — за ними оказалась дверь. Через нее они проникли в тоннель, находившийся ниже того, по которому они только что пробирались. Тоннель был очень узким, земля в нем осела, а воздух оказался настолько затхлым, что Николас начал задыхаться. Вскоре он понял, что даже Бэй и люди, с которыми она встречалась, не исследовали этот участок лабиринта.
С трудом продвигаясь вперед, Николас немного отстал от девушки и вдруг услышал, как она вскрикнула. Когда он подбежал к Бэй, то в слабом свете фонарика увидел, что она распростерлась на земле, а у ее ног лежит цилиндр с конусообразным концом.
— Ради Бога, не подходи!
Раздался негромкий булькающий звук, глаза опалило ярким беловато-зеленым светом, и волна невыносимо горячего воздуха обдала Николаса.
— О Будда, — простонала Бэй. — Будда, только не это!
Сначала он подумал, что она сломала ногу, но девушка вскочила и с паническим ужасом уставилась на свое левое бедро, которое, казалось, горело.
— Скорее! — крикнула она Николасу и сунула ему нож. — Вырезай этот участок кожи! Скорее! Я наступила на артиллерийский снаряд, который начинен белым фосфором. Этот фосфор попал мне на бедро. Если не вырезать кожу, фосфор проест мне ногу!
Николасу не раз приходилось слышать рассказы о фосфорных ожогах, когда сам воздух вызывает взрыв зажигательной смеси, и он понимал, что медлить нельзя.
— Обними меня и держись крепко!
Он воткнул нож в ее горящую плоть и с силой нажал на рукоятку. Пока он вырезал кожу, Бэй хватала воздух открытым ртом, по щекам ее текли слезы. Потом она жутко вскрикнула и потеряла сознание. Николас, разорвав на полоски свою рубаху, сделал жгут, перетянул девушке бедро, чтобы остановить кровотечение, а потом, как смог, забинтовал его. Бэй все еще не приходила в сознание. Он сел около вьетнамки и начал размышлять, куда она хотела отвести его. Надо было что-то предпринять, нельзя было сидеть и ждать, когда их найдут солдаты. Но как отыскать выход из лабиринта без Бэй? И все-таки он решил попытаться.
Николасу потребовалось почти два часа, чтобы добраться до того места, где около мины-ловушки они видели скелет овчарки. Большую часть пути он протащил Бэй на плече, стараясь поскорей вытащить ее из подземелья. Ничем другим он помочь ей не мог. Один раз он почувствовал, что где-то рядом находятся солдаты, и сумел избежать встречи с ними.
Наконец можно было отдохнуть. Николас положил девушку на землю и постарался внутренним взором проникнуть в ее организм. Состояние Бэй было тяжелым, она очень ослабела, кроме того, ей грозило заражение крови: рану следовало обработать, дать девушке антибиотики, а у Николаса с собой никаких медикаментов не было. Оставалось одно — сосредоточить всю свою энергию, чтобы помочь ей справиться с угрозой заражения. Этого он добился, однако сделать так, чтобы рана совсем затянулась, Николасу не удалось. Он еще раз окинул взглядом девушку и вдруг заметил, что ее локоть почти коснулся выходящего на поверхность взрывателя осколочной гранаты. Слава Богу, взрыва не последовало.
Через некоторое время, подхватив Бэй на руки, Николас протиснулся через дверцу тоннеля и очутился в камере с водой. Она доходила ему до пояса. Теперь Николасу предстояло нырнуть, пройти еще через две двери, но чтобы девушка при этом не захлебнулась. Ее тело тянуло его вниз, запутывалось в проводах и проволоке, корягах и всяческих отбросах, но он все-таки выбрался к реке и поплыл к противоположному берегу. Не успел Николас вытащить Бэй из воды, как девушка закашлялась, и он увидел, что она пришла в себя.
— Господи, что со мной такое? — прошептала она в полузабытье.
— Белый фосфор. Я вырезал горящий участок кожи. Теперь все хорошо, успокойся.
Рассвело. В кустах запели птицы; зажужжали какие-то насекомые; утренний ветерок принес с плантаций крепкий запах эвкалипта. Эти плантации появились здесь уже после того, как американцы во время войны обработали этот район ядовитыми химическими веществами.
Линнер тронул Бэй за плечо.
— У тебя нет сил, но надо идти. Я помогу тебе добраться до врача.
— Не стоит беспокоиться, — раздался резкий голос откуда-то сверху. — Теперь за вас обоих отвечаю я.
Николас поднял глаза и увидел человека с пистолетом, его дуло было опущено вниз. Человек был одет в форму сайгонской полиции. Это был тщедушный вьетнамец, лицо у него было хитрое, глаза и зубы — желтые. Когда-то Синдо говорил о таких: «хищник из темной подворотни».
Вьетнамец представился:
— Старший инспектор Ханг Ван Кьет. — И скомандовал: — Встать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120