Но все это лишь после получения железных гарантий».
— Каких именно?
— Ну, среди прочего, «крайне бережное и уважительное отношение к моей организации». К примеру, передача всех сведений исключительно через Гарри Пенделя. «В противном случае пострадает безопасность, как моя лично, так и всех тех, без исключения, за кого я несу ответственность». Точка.
Настало молчание. Взгляд темных глазок Оснарда, застывший и пронзительный. И хмурый взгляд Пенделя, изо всех сил пытающегося оградить Мики от последствий столь нерасчетливого дара любви.
Оснард заговорил первым:
— Гарри, старина…
— Что, Энди?
— Ты случайно не морочишь мне голову?
— Просто передаю то, что сказал Мики. Его собственные слова.
— В таком случае поздравляю с уловом. Он хорош.
— Спасибо, Энди. Я это понимаю.
— Это грандиозно! Ради этого мы с тобой родились на свет. Это как раз то, о чем мечтал Лондон: неистовое радикальное движение представителей среднего класса за свободу. Страна беременна демократией, и как только настанет нужный момент, шар взлетит в воздух.
— Не знаю, куда все это нас заведет, Энди.
— У тебя нет времени плескаться в собственном канале. Понял, о чем я?
— Не уверен, Энди.
— Вместе мы устоим. Если разделимся, каждому свернут шею. Ты даешь мне Мики, я тебе — Лондон, все очень просто.
Тут Пенделя, что называется, осенило. Прекрасная идея!
— Он выдвинул еще одно условие, Энди. Совсем забыл упомянуть.
— Что еще?
— Честно говоря, оно показалось мне странным. Возможно, вовсе недостойным твоего внимания. «Мики, — сказал я ему, — так дела не делаются. Смотри, как бы ты сам себя не перехитрил. Боюсь, что теперь ты долго не услышишь о моем друге».
— Дальше!
Пендель смеялся, но про себя. Он уже видел выход, дорогу к свободе шириной в шесть футов. Кровь закипела в жилах, покалывала в плечах, стучала в висках и пела в ушах. Он набрал побольше воздуха и разразился длиннейшей сентенцией:
— Это касается способа оплаты наличными, дождь из которых твой полоумный миллионер собирается пролить на членов молчаливой оппозиции, чтоб довести их до нормальной кондиции и сделать действенным инструментом демократии в этой маленькой стране. Которая стоит на грани самоопределения и всех тех прелестей, что с ним связаны.
— Ну и что с того?
— Деньги следует заплатить вперед, Энди. Наличными или золотом, всю сумму, — извиняющимся тоном добавил Пендель. — Ни о каких кредитах, чеках или банках в данных обстоятельствах не может быть и речи, так диктуют правила конспирации. И все они пойдут исключительно на благо движения, в которое входят и студенты, и рыбаки, и средний класс, и кошерный, со всеми вытекающими отсюда выводами и тонкими моментами, — закончил он и в глубине души воздал хвалу незабвенному и мудрому дяде Бенни.
Но реакция Оснарда оказалась для Пенделя неожиданной. Мясистое его лицо просветлело.
— Это можно устроить, — сказал он, выдержав приличную паузу и обдумав столь занимательное предложение. — Полагаю, что и Лондон тоже будет не против. Переговорю с ними, прикину размер суммы, посмотрим, каким образом они будут решать эту проблему. Должен сказать тебе, Гарри, люди там работают по большей части разумные. Весьма сообразительные. Гибкие там, где это необходимо. И раздавать чеки рыбакам они не будут. Это не имеет смысла. Есть еще проблемы?
— Да нет, думаю, нет, спасибо, Энди, — ханжеским голоском ответил Пендель, стараясь замаскировать свое удивление.
Марта стояла у плиты и варила кофе по-гречески — она знала, он любит только такой. Пендель лежал на ее постели и изучал сложную схему, состоявшую из переплетения линий, кружочков и заглавных букв, рядом с которыми стояли какие-то цифирки.
— Это структура боевой организации, — объяснила она. — Мы использовали ее еще студентами. Кодовые клички, пароли, ячейки, линии связи и специальная группа связи, в обязанности которой входят переговоры с профсоюзами.
— И как же вписывается в нее Мики?
— Никак. Мики просто наш друг. Кофе поднялся в кофейнике и снова осел. Она разлила его по чашкам.
— Медведь звонил.
— Что ему надо?
— Сказал, что подумывает написать о тебе статью.
— Очень мило с его стороны.
— Хочет знать, во сколько обошелся тебе этот клуб на дому.
— А ему-то, собственно, что за дело?
— Просто он тоже зло.
Она забрала у него схему, протянула кофе, присела рядом на краешек кровати.
— И еще Мики хочет новый костюм. Из гладкой альпаки, как у Рафи. Я сказала, что он еще за последний не заплатил. Правильно?
Пендель глотал кофе. Ему вдруг стало страшно — он сам не понимал, почему.
— Да пусть заказывает, что тебе, жалко? — сказал он, избегая смотреть ей в глаза. — Неужели он не заслужил?
Глава 11
В посольстве не переставали восхищаться молодым Энди. Даже посол Молтби, обычно не склонный к восторгам, как-то заметил, что молодой человек, набравший подряд восемь очков и способный между ударами держать рот на замке, не так уж и плох. Через несколько дней Найджел Стормонт напрочь забыл о своих подозрениях и опасениях. Оснард не выказывал ни малейшего намерения выжить его с должности главы консульского отдела, щадил чувства коллег и блистал — впрочем, не слишком ярко — на коктейлях и обедах.
— Имеются ли у вас предложения на тему того, как я должен объяснять ваше присутствие в этом городе? — довольно холодно осведомился у него Стормонт при первой же встрече. — Я не имею в виду здесь, в посольстве.
— Что, если «наблюдатель по каналу»? — предложил Оснард. — Прислан контролировать британские торговые перевозки в постколониальную эпоху. А что, очень правдоподобно. Просто весь вопрос в том, как именно контролировать.
— Ну а какова подводная часть айсберга в том, что касается американских баз? — осведомился Стормонт, решив проверить осведомленность нового сотрудника.
— Простите, не понял?…
— Останутся здесь военные базы или нет?
— Это вопрос. Многие панамцы заинтересованы в том, чтоб базы остались, это гарант для иностранных инвесторов. Хотя бы на короткий срок. На переходный период.
— Но ведь есть и другие панамцы?
— Сегодня уже нет. Раньше, конечно, другое дело. На янки смотрели как на колонизаторов, захвативших страну в 1904-м, как на позор нации. Именно отсюда в двадцатые годы американские морские пехотинцы атаковали Мексику и Никарагуа, плюс еще участие в разгроме панамских забастовок в двадцать пятом. Американские военные были здесь с начала создания канала. Прежде никто не хотел мириться с этим, кроме банкиров. А сейчас США используют Панаму как базу для нанесения ударов по наркобаронам в Андах и Центральной Америке, как площадку для обучения и подготовки латиноамериканских солдат для последующего участия в боевых действиях против врага, который еще не определен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Каких именно?
— Ну, среди прочего, «крайне бережное и уважительное отношение к моей организации». К примеру, передача всех сведений исключительно через Гарри Пенделя. «В противном случае пострадает безопасность, как моя лично, так и всех тех, без исключения, за кого я несу ответственность». Точка.
Настало молчание. Взгляд темных глазок Оснарда, застывший и пронзительный. И хмурый взгляд Пенделя, изо всех сил пытающегося оградить Мики от последствий столь нерасчетливого дара любви.
Оснард заговорил первым:
— Гарри, старина…
— Что, Энди?
— Ты случайно не морочишь мне голову?
— Просто передаю то, что сказал Мики. Его собственные слова.
— В таком случае поздравляю с уловом. Он хорош.
— Спасибо, Энди. Я это понимаю.
— Это грандиозно! Ради этого мы с тобой родились на свет. Это как раз то, о чем мечтал Лондон: неистовое радикальное движение представителей среднего класса за свободу. Страна беременна демократией, и как только настанет нужный момент, шар взлетит в воздух.
— Не знаю, куда все это нас заведет, Энди.
— У тебя нет времени плескаться в собственном канале. Понял, о чем я?
— Не уверен, Энди.
— Вместе мы устоим. Если разделимся, каждому свернут шею. Ты даешь мне Мики, я тебе — Лондон, все очень просто.
Тут Пенделя, что называется, осенило. Прекрасная идея!
— Он выдвинул еще одно условие, Энди. Совсем забыл упомянуть.
— Что еще?
— Честно говоря, оно показалось мне странным. Возможно, вовсе недостойным твоего внимания. «Мики, — сказал я ему, — так дела не делаются. Смотри, как бы ты сам себя не перехитрил. Боюсь, что теперь ты долго не услышишь о моем друге».
— Дальше!
Пендель смеялся, но про себя. Он уже видел выход, дорогу к свободе шириной в шесть футов. Кровь закипела в жилах, покалывала в плечах, стучала в висках и пела в ушах. Он набрал побольше воздуха и разразился длиннейшей сентенцией:
— Это касается способа оплаты наличными, дождь из которых твой полоумный миллионер собирается пролить на членов молчаливой оппозиции, чтоб довести их до нормальной кондиции и сделать действенным инструментом демократии в этой маленькой стране. Которая стоит на грани самоопределения и всех тех прелестей, что с ним связаны.
— Ну и что с того?
— Деньги следует заплатить вперед, Энди. Наличными или золотом, всю сумму, — извиняющимся тоном добавил Пендель. — Ни о каких кредитах, чеках или банках в данных обстоятельствах не может быть и речи, так диктуют правила конспирации. И все они пойдут исключительно на благо движения, в которое входят и студенты, и рыбаки, и средний класс, и кошерный, со всеми вытекающими отсюда выводами и тонкими моментами, — закончил он и в глубине души воздал хвалу незабвенному и мудрому дяде Бенни.
Но реакция Оснарда оказалась для Пенделя неожиданной. Мясистое его лицо просветлело.
— Это можно устроить, — сказал он, выдержав приличную паузу и обдумав столь занимательное предложение. — Полагаю, что и Лондон тоже будет не против. Переговорю с ними, прикину размер суммы, посмотрим, каким образом они будут решать эту проблему. Должен сказать тебе, Гарри, люди там работают по большей части разумные. Весьма сообразительные. Гибкие там, где это необходимо. И раздавать чеки рыбакам они не будут. Это не имеет смысла. Есть еще проблемы?
— Да нет, думаю, нет, спасибо, Энди, — ханжеским голоском ответил Пендель, стараясь замаскировать свое удивление.
Марта стояла у плиты и варила кофе по-гречески — она знала, он любит только такой. Пендель лежал на ее постели и изучал сложную схему, состоявшую из переплетения линий, кружочков и заглавных букв, рядом с которыми стояли какие-то цифирки.
— Это структура боевой организации, — объяснила она. — Мы использовали ее еще студентами. Кодовые клички, пароли, ячейки, линии связи и специальная группа связи, в обязанности которой входят переговоры с профсоюзами.
— И как же вписывается в нее Мики?
— Никак. Мики просто наш друг. Кофе поднялся в кофейнике и снова осел. Она разлила его по чашкам.
— Медведь звонил.
— Что ему надо?
— Сказал, что подумывает написать о тебе статью.
— Очень мило с его стороны.
— Хочет знать, во сколько обошелся тебе этот клуб на дому.
— А ему-то, собственно, что за дело?
— Просто он тоже зло.
Она забрала у него схему, протянула кофе, присела рядом на краешек кровати.
— И еще Мики хочет новый костюм. Из гладкой альпаки, как у Рафи. Я сказала, что он еще за последний не заплатил. Правильно?
Пендель глотал кофе. Ему вдруг стало страшно — он сам не понимал, почему.
— Да пусть заказывает, что тебе, жалко? — сказал он, избегая смотреть ей в глаза. — Неужели он не заслужил?
Глава 11
В посольстве не переставали восхищаться молодым Энди. Даже посол Молтби, обычно не склонный к восторгам, как-то заметил, что молодой человек, набравший подряд восемь очков и способный между ударами держать рот на замке, не так уж и плох. Через несколько дней Найджел Стормонт напрочь забыл о своих подозрениях и опасениях. Оснард не выказывал ни малейшего намерения выжить его с должности главы консульского отдела, щадил чувства коллег и блистал — впрочем, не слишком ярко — на коктейлях и обедах.
— Имеются ли у вас предложения на тему того, как я должен объяснять ваше присутствие в этом городе? — довольно холодно осведомился у него Стормонт при первой же встрече. — Я не имею в виду здесь, в посольстве.
— Что, если «наблюдатель по каналу»? — предложил Оснард. — Прислан контролировать британские торговые перевозки в постколониальную эпоху. А что, очень правдоподобно. Просто весь вопрос в том, как именно контролировать.
— Ну а какова подводная часть айсберга в том, что касается американских баз? — осведомился Стормонт, решив проверить осведомленность нового сотрудника.
— Простите, не понял?…
— Останутся здесь военные базы или нет?
— Это вопрос. Многие панамцы заинтересованы в том, чтоб базы остались, это гарант для иностранных инвесторов. Хотя бы на короткий срок. На переходный период.
— Но ведь есть и другие панамцы?
— Сегодня уже нет. Раньше, конечно, другое дело. На янки смотрели как на колонизаторов, захвативших страну в 1904-м, как на позор нации. Именно отсюда в двадцатые годы американские морские пехотинцы атаковали Мексику и Никарагуа, плюс еще участие в разгроме панамских забастовок в двадцать пятом. Американские военные были здесь с начала создания канала. Прежде никто не хотел мириться с этим, кроме банкиров. А сейчас США используют Панаму как базу для нанесения ударов по наркобаронам в Андах и Центральной Америке, как площадку для обучения и подготовки латиноамериканских солдат для последующего участия в боевых действиях против врага, который еще не определен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112