Кстати, именно благодаря этому Джоаккино мог уже довольно независимо разговаривать с самыми солидными импресарио. Именно так уверенно и категорично пришлось ему сообщить импресарио венецианского театра «Сан-Бенедетто», который в апреле ожидал от Россини новой оперы, что он не успеет ничего сочинить. И тот согласился, чтобы композитор скомпоновал музыку к опять же неудачному либретто Тоттолы из своих предыдущих сочинений. Получилась опера «Эдуардо и Кристина». Искусно исполненная такими замечательными певцами, как Роза Моранди, Каролина Кортези, Элиодоро Бьянки, она была встречена на премьере (24 апреля 1819) с «неописуемым энтузиазмом», по утверждению итальянского критика. Как раз в то время в том же театре готовил к постановке свою оперу Джакомо Мейербер. Премьеру назначили на 26 июня, однако немецкий композитор не обладал ни скоростью сочинения, ни опытом Россини. Поэтому он прибыл в Венецию несколько раньше – в середине апреля – и оказался свидетелем блестящего успеха «Эдуардо и Кристины». Тогда же произошло и знакомство композиторов, сделавших столь много для развития музыкального театра.
Возвращаясь из Венеции в Неаполь, Россини решил заехать в Пезаро. Милые воспоминания о приятных днях, проведенных в городке в прошлом году, оказались тем манящим светом, который привлек его вновь посетить давно покинутую родину. Джоаккино приехал в Пезаро 20 мая 1819 года. И начались приятные встречи, восторги, поздравления, банкеты, памятные подарки. Однако именно в это радостное время его настигла месть злопамятного кремонца Бартоломео Пергами, из-за которого Каролина Брунсвик была в немилости у местной аристократии. Дерзкий ответ Россини на приглашение очень задел гордую княгиню. И особенно тем, что в нем не было ничего грубого, только насмешка, ведь причина отказа («ревматизм») посетить ее дом была бы уважительна, если бы исходила не от 26-летнего молодого человека, полного сил и здоровья. И вот 24 мая, когда приезд в город знаменитого земляка должен был праздноваться в театре, Пергами и его приспешники решили испортить торжество. Как только Россини появился в проходе партера, раздались громкие свистки. Люди Бартоломео расположились в разных концах зала, от этого шум и неразбериха казались еще сильнее. После первых мгновений всеобщей растерянности горожане пришли в себя, и раздались бурные аплодисменты в адрес маэстро. Но этим инцидент не исчерпался. На Россини напали со свистками и по возвращении из театра. Земляки, конечно, возмутились таким поведением по отношению ко всеми уважаемому согражданину. В адрес гонфалоньера (знаменосца города) посыпались негодующие протесты сторонников композитора, а пезарская академия устроила в честь Россини пышный прием и решила установить бюст композитора.
Так уж случилось, но этот визит в родной город оказался последним. И не потому, что Джоаккино там встретили незаслуженные свистки, ведь аплодисменты тоже были. Просто так сложились обстоятельства. А добрую память о Пезаро он сохранил на всю жизнь.
Вернувшись в Неаполь, Россини занялся поисками сюжета для новой оперы. Однако это не означало, что композитор замкнулся от друзей и развлечений. Всеми уважаемый маэстро не чуждался и дружбы с молодыми начинающими музыкантами, актерами, литераторами. Так, он подружился с французским композитором Баттоном, который стажировался в Италии. Как выяснилось, проблема выбора сюжета стояла и перед новым знакомым. «Ты ищешь сюжет?» – спросил однажды Джоаккино приятеля. «Да, он нужен мне к возвращению в Париж, – охотно сообщил Баттон. – Надеюсь найти его в той книжке, что прочитал вчера: традиционная английская поэма, ее автор, помнится, Вальтер Скотт, а называется она „Дева озера“; действие происходит в Шотландии, и ситуации мне нравятся». – «Одолжи мне, посмотрю, – лениво попросил Россини, – может быть, и мне понравится». Парижский стипендиат, польщенный просьбой маститого композитора, спешно исполнил его просьбу. Зато, когда они встретились через два дня, безразличия знаменитого итальянца как не бывало, он весь светился, в восторге кинулся к Баттону, радостно восклицая: «Спасибо, друг! Прочитал твою поэму, и она мне очень понравилась. Иду скорей передать ее Тоттоле». Надо признаться, Тоттола опять написал скверные стихи, зато в этом либретто присутствовали интересные сцены, взятые у Вальтера Скотта, романтическое очарование, столь свойственное произведениям английского писателя, нежная лирика и ощущалось дыхание исторических событий.
Действие оперы происходит в XVI веке в Шотландии. Элен, дочь мятежного Дугласа, нашла убежище в замке предводителя восставших Родерика Дью, который влюблен в девушку, а та любит Малколма. Элен часто появляется на озере в маленькой лодочке, она любит поверять волнам свои мысли, мечты и слезы. Окрестные жители прозвали ее «девой озера». В замке просит убежища неизвестный рыцарь, которые тоже влюбляется в Элен, однако он отвергнут. На прощанье рыцарь, сумев превозмочь обиду, дарит Девушке кольцо с печаткой, которое дает право на вход к королю. Восстание терпит поражение, Родерик в плену. Элен едет к королю и узнает в нем неизвестного рыцаря. Оказывается, король тогда отстал от охоты. В благодарность за приют он прощает отца Элен. Родерик умирает от ран, а Элен выходит замуж за Малколма.
Аромат старины, поэтичные зарисовки природы сильно вдохновили Россини. Он стремительно принялся за работу. Как всегда, когда сюжет воодушевлял композитора, сочинение продвигалось быстро, а из-под пера выходили одухотворенные, оригинальные и интересно разработанные страницы партитуры. Особенно хорошо вышел I акт, в котором у Тоттолы получились более приличные стихи: там господствовали правдивые чувства, нежная лирика, страстный драматизм и величавые эпические сцены. В опере присутствуют мощные хоровые номера и простые, непосредственные идиллические сцены, особенно в I действии. Вот уж где проявился будущий автор «Вильгельма Телля»! В грандиозном финале этого акта объединены секстет сразу с тремя хорами: мужественный хор воинов, величавый хор бардов и грациозный хор женщин.
Премьера состоялась 24 сентября 1819 года. И тут оперу ожидала участь «Севильского цирюльника»! В первый вечер ее освистали. Зрители шумели, смеялись, кричали; правда, финальное рондо Элен (роль которой исполняла примадонна «Сан-Карло» Изабелла Кольбран) вызвало бурные аплодисменты. А маэстро не захотел выйти на поклон! Что ж, вполне понятно, он обиделся за незаслуженные свистки, но капризная публика этого понимать не хотела. Вызовы повторялись вновь и вновь. Тем временем Джоаккино спокойно обсуждал в уборной Изабеллы столь удачно сочиненное и пропетое рондо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79