3 апреля 1826 года Россини дал концерт в пользу сражающегося народа. В тот вечер был такой же аншлаг, как всегда на выступлениях Россини. Однако посетители, знавшие о цели этого концерта и вдохновленные освободительными идеями, принимали его еще более восторженно. Если обычная цена билета не превышала 20 франков, то в этот раз она поднялась до 150! В результате удалось собрать 30 тысяч франков, которые и были направлены композитором восставшему народу.
И все же пора браться за перо. Написать для французской сцены было заманчиво. В то же время не хотелось провала, несмотря на годами выработанное стоическое отношение к поражениям. Тогда Джоаккино решил переработать одну из прежних, созданных еще в Италии партитур. Выбор композитора пал на «Магомета II», оперу новаторскую и наполненную героическим пафосом. Александр Суме и Луиджи Балокки создали новое либретто, которое перекликалось с будоражившими всех современными событиями – борьбой греческих патриотов против турецкого ига. Основным стержнем оперы становится преданная любовь к родине и страстная жажда ее свободы даже ценой жизни. Любовная драма неразрывно связана с этой борьбой и несет в себе гуманистическую мораль: счастье невозможно в условиях угнетения одного народа другим. Действующими лицами становятся не венецианцы, а греки, что делает сюжет актуальным, вызывая прямые ассоциации с происходящими событиями. Это произведение стало называться «Осада Коринфа». Сюжет таков: Магомет с войсками осадил город Коринф, который не хочет сдаваться. Силы греков истощены, и Клеомен, их предводитель, это понимает, но они решают сражаться. У Клеомена есть дочь Памира, руку которой против ее желания он обещает мужественному воину Неокле. Клеомен вместе с дочерью попадает в плен. Каково же удивление Памиры, когда она узнает в предводителе врагов Магомете того прекрасного юношу, с которым она была помолвлена в Афинах. Памира бросается в его объятия, а пораженный Клеомен проклинает любимую дочь. Мучимая угрызениями совести, Памира решает оставить возлюбленного, врага своей родины.
Из двух действий итальянской редакции опера разрослась до трех. Причем некоторые старые номера не вошли в парижский вариант, некоторые были кардинально переделаны, много музыки было сочинено заново. Важной новацией Россини по сравнению с итальянской оперой-сериа было то, что народная масса возвысилась до значения главного героя, а хор стал основным выразительным средством. Персонажи драмы с их страстями выступают как корифеи хора. Ораториальна ли эта опера? И да, и нет. Монументальная, статичная ораториальная драматургия с ее мощным высвечиванием обобщенного образа народа свидетельствует в пользу этого утверждения. Но в тот же период формировался и новый жанр историко-романтической оперы, где народ становился активным участником действия. Россини был великолепным знатоком музыкального театра, его достоинств и недостатков. Он сумел насытить массовые сцены высоким гражданским пафосом. Вот героическая кульминация произведения – предфинальный эпизод «освящения знамен». Особый восторг вызвала эта сцена не только своим патриотическим накалом, но и воспоминанием о недавнем прошлом – об «обряде освящения знамен и меча князя Ипсиланти», предводителя греческого восстания.
Большое значение в этой опере Россини придает музыкально-тематическим связям. Так, побочная партия увертюры строится на теме песни-марша греческих воинов из финала оперы. А первое действие открывается темой судьбы, которая появится затем в ином варианте в хоре «Господи, один только твой знак», а дальше в речитативе Клеомена вернется в первоначальном виде. По сравнению с итальянскими операми Россини изменился и вокальный стиль произведения: мелодика, не обремененная вокальными излишествами, приобрела большую пластичность, а декламационность стала свободней.
Премьера «Осады Коринфа» состоялась 9 октября 1826 года в старейшем французском театре «Гранд-Опера» (называвшемся тогда «Королевской академией музыки и танца»). Дни парижского триумфа этой оперы были последними днями пребывания Россини на посту директора «Театр Итальен». 17 октября он получил новое назначение – композитора и генерального инспектора пения его величества. Признание композитора было полным, и должности посыпались, как из рога изобилия: еще он был выбран в члены почетного совета «Королевской школы музыки и декламации» и музыкального комитета «Королевской академии музыки и танца». Многие враждебные газеты стали довольно зло иронизировать по поводу всех этих назначений, не поняв их важности для развития национального искусства. Ведь высокие посты занял подлинно творческий человек, являющийся сторонником всего прогрессивного. Впрочем Россини не обиделся, да и сам весьма иронически относился к своему восхождению по служебной лестнице. Особенно когда в следующем году он получил должность в королевской свите. Но успехи не вскружили голову маэстро. К своему творчеству он стал подходить еще более строго. Надо было браться за новую оперу)а он еще не чувствовал себя достаточно подготовленным, чтобы писать для французской сцены. Тогда и решил он переделать своего «Моисея в Египте». Балокки и де Жуи написали для него новое либретто, а что касается музыки, то из прежнего «Моисея» в новую оперу «Моисей и фараон, или Переход через Красное море» вошли только семь эпизодов, причем полностью переработанных. Несколько отрывков было заимствовано из других опер. Так, интродукция построена на фрагментах из «Семирамиды». Оригинальным нововведением Россини стала замена традиционной увертюры прелюдией, естественно перерастающей в первую сцену. Переделка оперы длилась менее двух месяцев. Потом начались репетиции в театре.
Все шло хорошо, но тут неожиданно пришла страшная беда – Джоаккино получил из Болоньи тревожное сообщение: при смерти мать, горячо и нежно любимая. Это был страшный удар. Он сразу собрался ехать на родину, забросил репетиции. Угроза потерять дорогого человека затмила его сознание. Он должен бежать, ехать, спасать, должен хотя бы подержать ее руку в своей! Но он не учел только одного – коварной сердечной болезни матери. Любое волнение, даже самое радостное, могло стать для нее смертельным. Гаэтано Конти, опытный медик и близкий друг Россини, постарался объяснить ему сложность ситуации, отсоветовав ехать. И Джоаккино остался. Он продолжил репетиции «Моисея и фараона». Можно представить себе, что чувствовал композитор в те дни. А 20 февраля Анны Россини не стало… Отец не смог сообщить сыну сам о трагическом событии, учитывая повышенную эмоциональность Джоаккино. Россини узнал обо всем от друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79