Мне пришлось
столкнуться с тем фактом, что я пришел к неправильному заключению с самого
начала - да и не только я, все мы. Гейл умерла, Тони умерла и я могу
умереть от руки не того человека, человека, ничего не знающего об Эмиле
Тоссиге. И еще много людей могут погибнуть....
- Разьве она не сказала тебе? - Спросил Кроче, - та красивая леди в
"Кадиллаке"? Я думал она будет жить достаточно долго, чтобы сказать тебе о
том отвратительном человеке, от которого она прыгнула в канаву. Я хотел
чтобы ты знал, что я преследую тебя, тебя, Эрик.
- Нет, - сказал я медленно. Я вспомнил, что полисмен говорил, что
Гейл требовала теня перед смертью. - Нет, она не сказала мне. Не имела
возможности. Она уже умерла, когда я прибыл туда.
- А эта девчонка, которая лежит на полу? Она тоже ничего не сказала?
Я сказал ей, чтобы она сообщила тебе, что Карл Кроче преследует тебя и
ударит, когда будет готов к этому.
- Она сказала что-то похожее, но я был занят другим делом и не
обратил внимания на ее слова.
- Недоразумение, - грустно сказал Кроче, - опять недоразумение. Как
жаль. А я ведь хотел дать тебе шанс, Эрик. Шанс, который ты дал другому
человеку, которого мы оба знаем.
Я нахмурился, - какому человеку?
- Человеку по имени фон Закс. Генерал Генрих фон Закс. Теперь понял?
Ну, вспомнил его?
Наконец-то что-то с чем-то начало складываться.
- Я помню фон Закса, - сказал я. - Но я не помню тебя. Тебя не было
тогда в Мехико, прошлым летом, когда я взял его.
- Нет. Я находился в Европе по делам для генерала. Я долго был с ним
знаком, Эрик, слишком долго. Когда я вернулся, он был мертв, а его великие
планы разрушены, тобой разрушены, Эрик. Понимаешь?
- Его великий план - колечко дыма из трубки, - сказал я. - Ему
никогда бы не удалось создать фашистскую империю на этом континенте. Я
почти предупредил международный скандал, убив его.
- Это твое субъективное мнение, - сказал Кроче, - но ты убил его. Ты
сыграл на его гордости и чувстве чести, ты надсмехался над ним и оскорблял
его, пока он не согласился драться с тобой на мачете и тогда ты разрезал
его на куски, ты убил его. Он был великим человеком, но имел слабость -
его честь, и ты воспользовался этим. Когда я узнал, что случилось, я
поклялся, что я найду тебя и убью, Эрик.
- В любое время. Неси мачете.
- Я не такой уж дурак, - рассмеялся он. - Я одно имею в виду: ты
затуманил ему ум, ты вовлек моего Генерала в поединок, благоприятный для
тебя, а теперь я хочу отплатить тебе тем же, Эрик. Я не думаю, что ты
уязвимый в вопросе чести - это не общий недостаток нашей профессии, но я
подумал, что тебя можно достать с помощью женщин. Вы, американцы очень
чувствительны тогда, когда в вопросе замешана женщина. И несмотря на
недоразумение, это сработало, не так ли? Ты здесь потому что я завладел
твоей женщиной.
- Ну хорошо, ты высказался. Что же дальше?
- На что ты расчитываешь? Я надеялся, что ты будешь оспаривать меня,
но не вижу этого. А теперь, когда ты понял, почему я хочу тебя убить, я
убью тебя, как ты убил генерала фон Закса. Медленно. Но поскольку я не
силен в холодном оружии, я не буду разрезать тебя на куски, я просто
расстреляю тебя на куски.
Пистолет в его руке замер. Я пытался припомнить точную глубину
проникновения пули в однодюймовую сосновую доску - обычный стандарт - для
человеческого тела. Да, одна такая пуля насквозь прошила руку Муни. Это
тебе не игрушка. Я и не думал тогда, что мог что-то выиграть, если бы
заявил ему, что совсем не разрезал фон Закса на куски, а только чуть
порвал его тело, пытаясь вынуть глубоко вошедшее мачете из его груди.
Прицелившись, Кроче на секунду глянул на пистолет в своей руке.
- Оружие маленького калибра, - усмехнулся он, - стреляет маленькими
пульками, много таких пулек пронзит тебя, пока ты умрешь, Эрик.
- Я расчитываю на это.
Он быстро нахмурился. Я был готов, когда пистолет снова застыл в его
руке и я уже знал, что смогу сделать это. Он даже не прицелился ни в
грудь, ни в голову, он хотел немного позабавиться, перед тем как убить
меня. Вам не остановить мужчину с таким переферическим устремлением, даже
если у вас будет пистолет двадцать второго калибра. И как я уже заметил
Оливии, рассерженным человеком легче управлять, но труднее остановить. Я
собрал весь свой адреналин, который имел в крови, чтобы перейти из одного
состояния в другое.
Маленький "двадцать второй" лег на линию прицеливания и его пльцы
нажали на спусковой крючок. До меня доносилось приглушенное дыхание
Гарольда Муни, испуганно следящего за нами, но не делающего никаких
попыток для того, что бы вмешаться. И к лучшему. Я не хотел ничьей помощи.
Я только хотел схватить Карла Кроче. В этот момент я был счастлив, что у
него отсутствовала информация, что он нужен кому-то. Я не собирался
обращаться с ним по-джентельменски. Я совсем не хотел схватить его и
сохранять его деликатно, как научный образец. Я мог бы раздавить его, как
таракана, и смотрел как приступить к этому делу, я не боялся, что он мог
оказаться сильнее меня и иметь много оружия. Он был мертв.
Я уже был готов, когда, неожиданно, до меня донесся новый звук -
резкий, торопливый стук каблуков по коридору.
- Поль! - раздался голос Оливии, эхом разнесшийся по всему коридору.
- Поль, где ты? Поль!
Затем она появилась в проеме двери и на секунду отвлекла внимание
Кроче, для меня настало время действовать и я не опоздал. Он посмотрел
снова на меня. Маленький пистолет плюнул огнем, когда я бросился вперед.
Звук был оглушительным в бетонном помещении. Что-то царапнуло в шею,
что-то впилось в рубашку, что-то слегка ударило в бедро, затем будто весь
ад обрушился в это бетонное помещение. Звук был будто огромные бероговые
пушки, охранявшие когда-то это место, открыли беглый огонь. Свинец прыгал
от стены к стене. Я видел Оливию в проеме двери, следующую моим
инструкциям дословно. Стоя, здесь, в своем красивом платье и на высоких
каблуках, смотревшую на все это с достоинством настоящей леди, она сжимала
мой "Смит и Вессон" обеими руками, в белых перчатках, и мягко, и быстро
нажимала на спусковой крючок, слегка вздрагивая при каждом выстреле,
сопровождаемым эхом.
Я закричал на нее. Вот дьявол, Кроче был уже у меня в руках. Я
попытался крикнуть ей, чтобы она оставила его в покое. Я не хотел иметь
только продырявленное пулями его тело, я хотел убить его своими
собственными голыми руками. Затем общее чувство вернулось и я понял, что
здесь совсем не осталось безопасного от пуль места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
столкнуться с тем фактом, что я пришел к неправильному заключению с самого
начала - да и не только я, все мы. Гейл умерла, Тони умерла и я могу
умереть от руки не того человека, человека, ничего не знающего об Эмиле
Тоссиге. И еще много людей могут погибнуть....
- Разьве она не сказала тебе? - Спросил Кроче, - та красивая леди в
"Кадиллаке"? Я думал она будет жить достаточно долго, чтобы сказать тебе о
том отвратительном человеке, от которого она прыгнула в канаву. Я хотел
чтобы ты знал, что я преследую тебя, тебя, Эрик.
- Нет, - сказал я медленно. Я вспомнил, что полисмен говорил, что
Гейл требовала теня перед смертью. - Нет, она не сказала мне. Не имела
возможности. Она уже умерла, когда я прибыл туда.
- А эта девчонка, которая лежит на полу? Она тоже ничего не сказала?
Я сказал ей, чтобы она сообщила тебе, что Карл Кроче преследует тебя и
ударит, когда будет готов к этому.
- Она сказала что-то похожее, но я был занят другим делом и не
обратил внимания на ее слова.
- Недоразумение, - грустно сказал Кроче, - опять недоразумение. Как
жаль. А я ведь хотел дать тебе шанс, Эрик. Шанс, который ты дал другому
человеку, которого мы оба знаем.
Я нахмурился, - какому человеку?
- Человеку по имени фон Закс. Генерал Генрих фон Закс. Теперь понял?
Ну, вспомнил его?
Наконец-то что-то с чем-то начало складываться.
- Я помню фон Закса, - сказал я. - Но я не помню тебя. Тебя не было
тогда в Мехико, прошлым летом, когда я взял его.
- Нет. Я находился в Европе по делам для генерала. Я долго был с ним
знаком, Эрик, слишком долго. Когда я вернулся, он был мертв, а его великие
планы разрушены, тобой разрушены, Эрик. Понимаешь?
- Его великий план - колечко дыма из трубки, - сказал я. - Ему
никогда бы не удалось создать фашистскую империю на этом континенте. Я
почти предупредил международный скандал, убив его.
- Это твое субъективное мнение, - сказал Кроче, - но ты убил его. Ты
сыграл на его гордости и чувстве чести, ты надсмехался над ним и оскорблял
его, пока он не согласился драться с тобой на мачете и тогда ты разрезал
его на куски, ты убил его. Он был великим человеком, но имел слабость -
его честь, и ты воспользовался этим. Когда я узнал, что случилось, я
поклялся, что я найду тебя и убью, Эрик.
- В любое время. Неси мачете.
- Я не такой уж дурак, - рассмеялся он. - Я одно имею в виду: ты
затуманил ему ум, ты вовлек моего Генерала в поединок, благоприятный для
тебя, а теперь я хочу отплатить тебе тем же, Эрик. Я не думаю, что ты
уязвимый в вопросе чести - это не общий недостаток нашей профессии, но я
подумал, что тебя можно достать с помощью женщин. Вы, американцы очень
чувствительны тогда, когда в вопросе замешана женщина. И несмотря на
недоразумение, это сработало, не так ли? Ты здесь потому что я завладел
твоей женщиной.
- Ну хорошо, ты высказался. Что же дальше?
- На что ты расчитываешь? Я надеялся, что ты будешь оспаривать меня,
но не вижу этого. А теперь, когда ты понял, почему я хочу тебя убить, я
убью тебя, как ты убил генерала фон Закса. Медленно. Но поскольку я не
силен в холодном оружии, я не буду разрезать тебя на куски, я просто
расстреляю тебя на куски.
Пистолет в его руке замер. Я пытался припомнить точную глубину
проникновения пули в однодюймовую сосновую доску - обычный стандарт - для
человеческого тела. Да, одна такая пуля насквозь прошила руку Муни. Это
тебе не игрушка. Я и не думал тогда, что мог что-то выиграть, если бы
заявил ему, что совсем не разрезал фон Закса на куски, а только чуть
порвал его тело, пытаясь вынуть глубоко вошедшее мачете из его груди.
Прицелившись, Кроче на секунду глянул на пистолет в своей руке.
- Оружие маленького калибра, - усмехнулся он, - стреляет маленькими
пульками, много таких пулек пронзит тебя, пока ты умрешь, Эрик.
- Я расчитываю на это.
Он быстро нахмурился. Я был готов, когда пистолет снова застыл в его
руке и я уже знал, что смогу сделать это. Он даже не прицелился ни в
грудь, ни в голову, он хотел немного позабавиться, перед тем как убить
меня. Вам не остановить мужчину с таким переферическим устремлением, даже
если у вас будет пистолет двадцать второго калибра. И как я уже заметил
Оливии, рассерженным человеком легче управлять, но труднее остановить. Я
собрал весь свой адреналин, который имел в крови, чтобы перейти из одного
состояния в другое.
Маленький "двадцать второй" лег на линию прицеливания и его пльцы
нажали на спусковой крючок. До меня доносилось приглушенное дыхание
Гарольда Муни, испуганно следящего за нами, но не делающего никаких
попыток для того, что бы вмешаться. И к лучшему. Я не хотел ничьей помощи.
Я только хотел схватить Карла Кроче. В этот момент я был счастлив, что у
него отсутствовала информация, что он нужен кому-то. Я не собирался
обращаться с ним по-джентельменски. Я совсем не хотел схватить его и
сохранять его деликатно, как научный образец. Я мог бы раздавить его, как
таракана, и смотрел как приступить к этому делу, я не боялся, что он мог
оказаться сильнее меня и иметь много оружия. Он был мертв.
Я уже был готов, когда, неожиданно, до меня донесся новый звук -
резкий, торопливый стук каблуков по коридору.
- Поль! - раздался голос Оливии, эхом разнесшийся по всему коридору.
- Поль, где ты? Поль!
Затем она появилась в проеме двери и на секунду отвлекла внимание
Кроче, для меня настало время действовать и я не опоздал. Он посмотрел
снова на меня. Маленький пистолет плюнул огнем, когда я бросился вперед.
Звук был оглушительным в бетонном помещении. Что-то царапнуло в шею,
что-то впилось в рубашку, что-то слегка ударило в бедро, затем будто весь
ад обрушился в это бетонное помещение. Звук был будто огромные бероговые
пушки, охранявшие когда-то это место, открыли беглый огонь. Свинец прыгал
от стены к стене. Я видел Оливию в проеме двери, следующую моим
инструкциям дословно. Стоя, здесь, в своем красивом платье и на высоких
каблуках, смотревшую на все это с достоинством настоящей леди, она сжимала
мой "Смит и Вессон" обеими руками, в белых перчатках, и мягко, и быстро
нажимала на спусковой крючок, слегка вздрагивая при каждом выстреле,
сопровождаемым эхом.
Я закричал на нее. Вот дьявол, Кроче был уже у меня в руках. Я
попытался крикнуть ей, чтобы она оставила его в покое. Я не хотел иметь
только продырявленное пулями его тело, я хотел убить его своими
собственными голыми руками. Затем общее чувство вернулось и я понял, что
здесь совсем не осталось безопасного от пуль места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47