Она явно ждала его распоряжений. Граф Ито сел в кресло и взглянул в окно, выходившее в залитый солнцем сад.
– Прошу вас, покажите мадам Сато и ее подруге мой сад, – обратился он к Кейко. – В это время года цветут роскошные осенние розы. Думаю, их восхитительный вид несколько успокоит нашу вспыльчивую Леди Дракон.
– Вы предлагаете нам прогуляться по саду? – спросила мадам Сато, найдя в себе мужество возразить хозяину дома. – Но там слишком сыро после дождя.
– Дорожки уже подсохли. Не сходите с них, и вы не промочите ноги, – заявил граф Ито.
Он явно стремился удалить дам из комнаты, чтобы не позволить им участвовать в общем разговоре. Мадам Сато послушно кивнула. Недовольная тем, что приходится подчиняться желанию хозяина дома, она взяла сумочку и последовала за Кейко и мадам Нху.
– Почему ты не оставил жену дома? – зашипел Киси на брата.
– Она очень хотела встретиться с Мисимой-сан, – стал оправдываться Сато. – Кроме того, мадам Нху, наша гостья, опасалась, что у нее начнется мигрень, если ей придется слишком много говорить по-японски.
– Жаль, что мигрень не смертельная болезнь, – желчно заметил Киси.
Сато бросил на меня сердитый взгляд.
– Вы подали этим двум ведьмам дурной пример, Мисима-сан, – заявил он.
– Во всем виноват я, – возразил Цудзи.
– Согласен, – промолвил Киси.
– Прошу простить меня, – с поклоном сказал Цудзи. – Не знаю, что на меня нашло.
– Это все дурной пример Мисимы-сан, – сказал Сато. – Моя жена никогда не вела себя столь строптиво.
Киси усмехнулся.
– Думаю, дело не в строптивости твоей жены, а в том, что китайский желудок Цудзи-сан не переваривает молока «духа Ойсо», – заметил он.
– Господа, противоядие, помогающее устоять против любого зелья ведьм, подано! – воскликнул граф Ито, когда в гостиную вошел его слуга Хидеки с подносом, на котором стояли виски и бурбон.
– Самое время, – проворчал Сато.
Все с удовольствием пропустили по стаканчику виски. Мне показалось, что Киси с мольбой взглянул на графа Ито и тот чуть заметно кивнул. Киси тут же нагнулся и расшнуровал свои ботинки. Оказывается, бывший премьер-министр молча попросил у графа Ито разрешения разуться. Я понял, что хозяин дома обладает какой-то загадочной властью над этими людьми.
Киси удобно устроился в шезлонге и вытянул свои ноги с опухшими пальцами.
– В сырую погоду мой ревматизм всегда обостряется, – заявил он.
– Дело не в сырой погоде, – возразил Сато. – У тебя подагра, ты слишком много пьешь.
– Нет, это ревматизм, – сказал Киси и снова взял с подноса наполненный Хидеки стакан с виски.
Пока братья спорили по поводу диагноза, я решил поговорить с графом Ито.
– Когда я переступил порог вашего дома, меня поразила одна деталь.
– Понимаю, на вас произвел большое впечатление телохранитель Киси-сан.
Граф Ито засмеялся.
– Да. Я заметил, что он принадлежит к клану Кодамы. Кодама Йосио был одним из самых крупных представителей ультранационалистического движения, он входил в милитаристическую группу полковника Цудзи.
– Вы очень наблюдательны, – сказал граф Ито. – А как вы догадались об этом?
– Я знаком с языком татуировок, – ответил я. – Кроме того, у меня есть знакомые в Молодежном корпусе национальных мучеников.
– Значит, вы являетесь ценителем нашего юного поколения идеалистов? – поинтересовался граф Ито, бросая похотливые взоры на крепкие ягодицы Хидеки.
При упоминании о Кодаме Киси насторожился. Я понял, что он сейчас попытается отрицать свою связь с Кодамой, и решил опередить его.
– Я знаю, что наш бывший премьер-министр прибег к помощи Кодамы во время беспорядков, произошедших в июне этого года. Идея состояла в том, чтобы неофициально усилить полицию, мобилизовав тысячи правых сторонников Кодамы во время визита в Японию президента Эйзенхауэра.
– Вы ошибаетесь, все было совсем не так, – возразил Сато. Киси пожал плечами.
– Время было сложное, – промолвил он. – Как вы знаете, мы посоветовали президенту Эйзенхауэру отменить визит.
– Все равно я не понимаю, какую пользу могли принести отряды боевиков Кодамы, – заметил Цудзи. – Если консервативные политические деятели не могут положиться на армию в таких ситуациях, как июньские беспорядки, то любое участие головорезов из числа ультраправых патриотов с их устаревшей идеологией окажется бесполезным.
Заявление Цудзи заинтриговало меня, я понял, что его взгляды исполнены противоречий. То, что он выступал против методов Кодамы, в целом не вызывало удивления. Цудзи пришел на помощь Киси, дистанцировавшись от политики ультраправых. Эта старая уловка характерна для традиционалистов. Новым для меня было то, что Цудзи явно игнорировал одно из положений Конституции и признавал право политиков применять армию для подавления гражданских выступлений.
– Мне хотелось бы выразить сомнение по поводу высказываний депутата Цудзи-сан, – промолвил я. – Но сначала, с разрешения Киси-сан, я должен кое-что прояснить.
– Надеюсь, вы не собираетесь изводить меня намеками на мою связь с Кодамой или упреками в том, что я одобряю Договор о безопасности? – со вздохом спросил Киси.
– Не беспокойтесь, мне хотелось бы обсудить с вами некоторые вопросы, связанные с Конституцией. Вернее, выслушать вашу компетентную оценку некоторых ее положений.
– Довольно скучная тема, но она не вызывает у меня возражений. Что вы хотите узнать?
Я намеренно сел таким образом, чтобы Киси пришлось, разговаривая со мной, выгибать шею, напрягая мышцы. Это была очень неудобная поза.
– Один мой знакомый, служивший в отделе Джи-2, как-то назвал Мирную Конституцию «загадкой последнего сегуна».
– Под «последним сегуном» он, без сомнения, подразумевал генерала Макартура.
– Разумеется. Вы, депутат Цудзи, должно быть, тоже хорошо помните капитана Лазара? – спросил я, и Цудзи кивнул. – Итак, речь идет о загадке нашей Конституции, – продолжал я. – И я думаю, эту загадку никто не способен разгадать лучше вас, Киси-сан. Ведь вы были председателем созданного парламентом Конституционного комитета.
– Это было давно. К тому же комитет сейчас бездействует.
– Возможно. Но я помню, как активно он начинал свою работу. В 1954 году комитет представил проект пересмотра Конституции, который открыто бросал вызов послевоенным демократическим реформам в области образования. Вы тогда предложили восстановить древний, дискредитированный в период оккупации принцип «сыновнего благочестия»…
– Однако эти планы так и не были осуществлены, – возразил Киси, морщась от ревматических болей.
– Не скромничайте, они все же были частично осуществлены. Однако я считаю более важным представленный в 1954 году правительственный законопроект, предусматривавший создание Сил самообороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
– Прошу вас, покажите мадам Сато и ее подруге мой сад, – обратился он к Кейко. – В это время года цветут роскошные осенние розы. Думаю, их восхитительный вид несколько успокоит нашу вспыльчивую Леди Дракон.
– Вы предлагаете нам прогуляться по саду? – спросила мадам Сато, найдя в себе мужество возразить хозяину дома. – Но там слишком сыро после дождя.
– Дорожки уже подсохли. Не сходите с них, и вы не промочите ноги, – заявил граф Ито.
Он явно стремился удалить дам из комнаты, чтобы не позволить им участвовать в общем разговоре. Мадам Сато послушно кивнула. Недовольная тем, что приходится подчиняться желанию хозяина дома, она взяла сумочку и последовала за Кейко и мадам Нху.
– Почему ты не оставил жену дома? – зашипел Киси на брата.
– Она очень хотела встретиться с Мисимой-сан, – стал оправдываться Сато. – Кроме того, мадам Нху, наша гостья, опасалась, что у нее начнется мигрень, если ей придется слишком много говорить по-японски.
– Жаль, что мигрень не смертельная болезнь, – желчно заметил Киси.
Сато бросил на меня сердитый взгляд.
– Вы подали этим двум ведьмам дурной пример, Мисима-сан, – заявил он.
– Во всем виноват я, – возразил Цудзи.
– Согласен, – промолвил Киси.
– Прошу простить меня, – с поклоном сказал Цудзи. – Не знаю, что на меня нашло.
– Это все дурной пример Мисимы-сан, – сказал Сато. – Моя жена никогда не вела себя столь строптиво.
Киси усмехнулся.
– Думаю, дело не в строптивости твоей жены, а в том, что китайский желудок Цудзи-сан не переваривает молока «духа Ойсо», – заметил он.
– Господа, противоядие, помогающее устоять против любого зелья ведьм, подано! – воскликнул граф Ито, когда в гостиную вошел его слуга Хидеки с подносом, на котором стояли виски и бурбон.
– Самое время, – проворчал Сато.
Все с удовольствием пропустили по стаканчику виски. Мне показалось, что Киси с мольбой взглянул на графа Ито и тот чуть заметно кивнул. Киси тут же нагнулся и расшнуровал свои ботинки. Оказывается, бывший премьер-министр молча попросил у графа Ито разрешения разуться. Я понял, что хозяин дома обладает какой-то загадочной властью над этими людьми.
Киси удобно устроился в шезлонге и вытянул свои ноги с опухшими пальцами.
– В сырую погоду мой ревматизм всегда обостряется, – заявил он.
– Дело не в сырой погоде, – возразил Сато. – У тебя подагра, ты слишком много пьешь.
– Нет, это ревматизм, – сказал Киси и снова взял с подноса наполненный Хидеки стакан с виски.
Пока братья спорили по поводу диагноза, я решил поговорить с графом Ито.
– Когда я переступил порог вашего дома, меня поразила одна деталь.
– Понимаю, на вас произвел большое впечатление телохранитель Киси-сан.
Граф Ито засмеялся.
– Да. Я заметил, что он принадлежит к клану Кодамы. Кодама Йосио был одним из самых крупных представителей ультранационалистического движения, он входил в милитаристическую группу полковника Цудзи.
– Вы очень наблюдательны, – сказал граф Ито. – А как вы догадались об этом?
– Я знаком с языком татуировок, – ответил я. – Кроме того, у меня есть знакомые в Молодежном корпусе национальных мучеников.
– Значит, вы являетесь ценителем нашего юного поколения идеалистов? – поинтересовался граф Ито, бросая похотливые взоры на крепкие ягодицы Хидеки.
При упоминании о Кодаме Киси насторожился. Я понял, что он сейчас попытается отрицать свою связь с Кодамой, и решил опередить его.
– Я знаю, что наш бывший премьер-министр прибег к помощи Кодамы во время беспорядков, произошедших в июне этого года. Идея состояла в том, чтобы неофициально усилить полицию, мобилизовав тысячи правых сторонников Кодамы во время визита в Японию президента Эйзенхауэра.
– Вы ошибаетесь, все было совсем не так, – возразил Сато. Киси пожал плечами.
– Время было сложное, – промолвил он. – Как вы знаете, мы посоветовали президенту Эйзенхауэру отменить визит.
– Все равно я не понимаю, какую пользу могли принести отряды боевиков Кодамы, – заметил Цудзи. – Если консервативные политические деятели не могут положиться на армию в таких ситуациях, как июньские беспорядки, то любое участие головорезов из числа ультраправых патриотов с их устаревшей идеологией окажется бесполезным.
Заявление Цудзи заинтриговало меня, я понял, что его взгляды исполнены противоречий. То, что он выступал против методов Кодамы, в целом не вызывало удивления. Цудзи пришел на помощь Киси, дистанцировавшись от политики ультраправых. Эта старая уловка характерна для традиционалистов. Новым для меня было то, что Цудзи явно игнорировал одно из положений Конституции и признавал право политиков применять армию для подавления гражданских выступлений.
– Мне хотелось бы выразить сомнение по поводу высказываний депутата Цудзи-сан, – промолвил я. – Но сначала, с разрешения Киси-сан, я должен кое-что прояснить.
– Надеюсь, вы не собираетесь изводить меня намеками на мою связь с Кодамой или упреками в том, что я одобряю Договор о безопасности? – со вздохом спросил Киси.
– Не беспокойтесь, мне хотелось бы обсудить с вами некоторые вопросы, связанные с Конституцией. Вернее, выслушать вашу компетентную оценку некоторых ее положений.
– Довольно скучная тема, но она не вызывает у меня возражений. Что вы хотите узнать?
Я намеренно сел таким образом, чтобы Киси пришлось, разговаривая со мной, выгибать шею, напрягая мышцы. Это была очень неудобная поза.
– Один мой знакомый, служивший в отделе Джи-2, как-то назвал Мирную Конституцию «загадкой последнего сегуна».
– Под «последним сегуном» он, без сомнения, подразумевал генерала Макартура.
– Разумеется. Вы, депутат Цудзи, должно быть, тоже хорошо помните капитана Лазара? – спросил я, и Цудзи кивнул. – Итак, речь идет о загадке нашей Конституции, – продолжал я. – И я думаю, эту загадку никто не способен разгадать лучше вас, Киси-сан. Ведь вы были председателем созданного парламентом Конституционного комитета.
– Это было давно. К тому же комитет сейчас бездействует.
– Возможно. Но я помню, как активно он начинал свою работу. В 1954 году комитет представил проект пересмотра Конституции, который открыто бросал вызов послевоенным демократическим реформам в области образования. Вы тогда предложили восстановить древний, дискредитированный в период оккупации принцип «сыновнего благочестия»…
– Однако эти планы так и не были осуществлены, – возразил Киси, морщась от ревматических болей.
– Не скромничайте, они все же были частично осуществлены. Однако я считаю более важным представленный в 1954 году правительственный законопроект, предусматривавший создание Сил самообороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186