– прошу. Рабиш колеблется, и я торопливо говорю: – Всего часок, обещаю!
– Один час, – строго говорит врач. – Но вначале кое-какая процедура.
Он что-то делает с настройками «катафалка», я ощущаю легкое покалывание в висках, потом оно прекращается, а вместе с ним исчезает и головная боль. Теперь легкие булавочные уколы бегут по всему телу, ломота в мускулах проходит, и в целом мне становится значительно легче. Рабиш смотрит на показания подключенных ко мне приборов.
– Все в порядке, Брайан, можете вставать. – Он отсоединяет датчики и помогает мне подняться. – Пойдемте, я вас провожу.
Несмотря на благотворную процедуру, меня все еще немного пошатывает, и я изо всех сил стараюсь скрывать это от Рабиша. Но он все равно замечает, вздыхает, осуждающе крутит головой, но ведет меня в свой кабинет.
* * *
Кабинет главврача мне нравится – удобно и лаконично, ничего лишнего. Все шкафы спрятаны в стены спокойного коричневато-бежевого цвета. Окно закрыто фотопанелью с видом на предрассветное озеро среди гор. Потолок мерцает приглушенно-рассеянным светом, который по простой голосовой команде то становится ярче, то, наоборот, тускнеет. Экран визора большой, в полстены, а сенсорная клавиатура управления визор-фоном встроена прямо в письменный стол.
– Я оставлю вас одного, Брайан, но помните: не больше часа. Договорились?
– Не беспокойтесь, док. Через час я буду в своей палате спать сном младенца, обещаю. Кстати, мне куда потом идти: в палату или в реанимационный «катафалк»?
– В палату, – разрешает врач. – Сами дорогу найдете или прислать за вами медсестру?
– На всякий случай пришлите медсестру, док.
Он уходит, а я поспешно включаю визор-фон и погружаюсь в общегалактическую компьютерную сеть. Посылаю в информаторий запрос: «Маоли». Ответ приходит довольно быстро. На экране мелькают строчки текста, и я быстро пробегаю их глазами.
Так… планета действительно называлась Лагута… расположена… период обращения вокруг звезды… время полного оборота вокруг оси… средний радиус… длина экватора… объем… масса… средняя плотность… гравитация… Что ж, похоже, эта самая Лагута не сильно отличалась от большинства обитаемых планет вообще и родной для меня Земли-3 в частности.
Населяют, вернее, населяли Лагуту гомо сапиенс, то бишь «человек разумный». Других разумных видов на планете нет и не было. Люди делились по национальностям и расам и среди них особняком стояли маоли.
Пролистываю краткий курс истории Лагуты, мельком проглядываю физическую и политическую карту полушарий. Правда, этим картам уже почти два десятка лет – док прав, – сейчас от планеты остались лишь разрозненные осколки, которые пополнили собой и без того нехилый тамошний пояс астероидов. Кстати, причину катастрофы мне так и не удалось уловить. По одним данным, в Лагуту врезалась гигантская комета, состоящая чуть ли не из антивещества, по другим – произошел разрыв ядра или что-то там такое приключилось с ее мантией. Короче, куча фантазий и небылиц, среди которых я так и не сумел выудить крупицу истины.
Как бы там ни было, получается, что цивилизация на Лагуте погибла, когда мне было пять лет. Правда, часть жителей, скорее всего, уцелела. Док что-то говорил о беженцах. Поднимаю репортажи из Мегаполиса той поры. Точно. Были беженцы. Правительство Земли-3 предоставило им жилье в самом Мегаполисе, причем не где-нибудь, а в районе «Сокольничий Парк».
Похоже, у нашего правительства это уже вошло в привычку – селить беженцев именно в этот квартал, благо он поистине безразмерный и «всасывает» в себя всех, словно пресловутая черная дыра. Могу представить, какая там за это время скопилась мешанина из представителей разных разумных видов! Впрочем, разумных рас в обитаемом космосе не так уж и много, и все они являются разновидностями все того же гомо сапиенса – «человека разумного». Так что никаких разумных пиявок и говорящих пауков, чему лично я очень рад.
Но кроме людей существуют еще и животные – вот тут уж природа не поскупилась на разнообразие, что называется, погуляла от души. Говоря о животных, я имею в виду необъяснимую тягу людей тащить в дом всякое зверье и делать их своими домашними любимцами. Я еще понимаю, когда речь идет о милых зверьках вроде собак, кошек или абари. Но ведь иной раз люди заводят у себя дома ТАКОЕ! И все бы ничего, но очень часто по разным причинам бывшие домашние любимцы оказываются брошенными, предоставленными сами себе. Они постепенно дичают, сбиваются в стаи… А кушать-то хочется… И начинается дикая охота… А потом городские легенды рассказывают о всяческих монстрах, которые обитают в «Гнилом Квартале» или на верхних этажах небоскребов «Сокольничего Парка»…
Так-так-так. Чувствую, что меня охватывает азарт. Пожалуй, я знаю, где искать путь к разгадке. Похоже, я знаю, что мне делать дальше, куда идти и кого о чем спрашивать. Но для этого нужно как можно скорее выписаться из больницы…
Через час, как и обещал доктору, я крепко сплю в палате сном младенца. Я сплю, а мне снится, что я лечу на лайдере над бескрайними, белыми, как снег, песками, а рядом со мной в кабине маячит темное знакомое облако.
– Сятя, это ты? – спрашиваю.
– Яй, – привычно картавит он.
– Зачем ты здесь, ты же боишься летать?
– Яй доззен пеледадь дыбе пошланье од муйли.
«Я должен передать тебе послание от муйли», – привычно перевожу и спохватываюсь: от муйли или, может, он имеет в виду маоли?
– От кого послание, Сятя? От маоли или все же от муйли?
– Од муйли, – повторяет он, а я так и не понимаю, кого он имеет в виду.
– Ну, так передавай.
Сятя внезапно исчезает. Теперь рядом со мной сидит Мартин.
«Брайан Макдилл, – механическим голосом вещает он, – ты должен ответить „да“ на предложение, которое тебе сделают. Брайан Макдилл, ты должен ответить…»
– Мартин, заткнись!!! – ору я и открываю глаза.
Вокруг темно и незнакомо. И темнота как будто колышется.
– Я все еще сплю, – убеждаю себя и щиплю за руку. – Черт, больно!
Темнота явственно хихикает.
– Кто здесь?
В ответ тихий вздох и едва слышные шаги.
Я вскакиваю с постели, командую:
– Зажечь свет! – но автоматика игнорирует мой приказ, и тогда я бросаюсь практически на ощупь вперед, туда, где в темноте явственно движется кто-то живой. Пришелец пытается открыть дверь и выскользнуть в коридор, но я настигаю его, зажимаю в угол и стискиваю изо всех сил.
– Ой! – женским голосом пищит темнота. – Больно!
– Кто ты?! – рычу я, но чуточку ослабляю хватку.
– Медсестра. Вы не помните меня?
– Может, и вспомню, если увижу.
– Свет на одну четверть, – командует женщина, и палату освещает приглушенный голубоватый свет. Да, теперь я узнаю ее. Это она опекала меня весь бесконечный больничный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Один час, – строго говорит врач. – Но вначале кое-какая процедура.
Он что-то делает с настройками «катафалка», я ощущаю легкое покалывание в висках, потом оно прекращается, а вместе с ним исчезает и головная боль. Теперь легкие булавочные уколы бегут по всему телу, ломота в мускулах проходит, и в целом мне становится значительно легче. Рабиш смотрит на показания подключенных ко мне приборов.
– Все в порядке, Брайан, можете вставать. – Он отсоединяет датчики и помогает мне подняться. – Пойдемте, я вас провожу.
Несмотря на благотворную процедуру, меня все еще немного пошатывает, и я изо всех сил стараюсь скрывать это от Рабиша. Но он все равно замечает, вздыхает, осуждающе крутит головой, но ведет меня в свой кабинет.
* * *
Кабинет главврача мне нравится – удобно и лаконично, ничего лишнего. Все шкафы спрятаны в стены спокойного коричневато-бежевого цвета. Окно закрыто фотопанелью с видом на предрассветное озеро среди гор. Потолок мерцает приглушенно-рассеянным светом, который по простой голосовой команде то становится ярче, то, наоборот, тускнеет. Экран визора большой, в полстены, а сенсорная клавиатура управления визор-фоном встроена прямо в письменный стол.
– Я оставлю вас одного, Брайан, но помните: не больше часа. Договорились?
– Не беспокойтесь, док. Через час я буду в своей палате спать сном младенца, обещаю. Кстати, мне куда потом идти: в палату или в реанимационный «катафалк»?
– В палату, – разрешает врач. – Сами дорогу найдете или прислать за вами медсестру?
– На всякий случай пришлите медсестру, док.
Он уходит, а я поспешно включаю визор-фон и погружаюсь в общегалактическую компьютерную сеть. Посылаю в информаторий запрос: «Маоли». Ответ приходит довольно быстро. На экране мелькают строчки текста, и я быстро пробегаю их глазами.
Так… планета действительно называлась Лагута… расположена… период обращения вокруг звезды… время полного оборота вокруг оси… средний радиус… длина экватора… объем… масса… средняя плотность… гравитация… Что ж, похоже, эта самая Лагута не сильно отличалась от большинства обитаемых планет вообще и родной для меня Земли-3 в частности.
Населяют, вернее, населяли Лагуту гомо сапиенс, то бишь «человек разумный». Других разумных видов на планете нет и не было. Люди делились по национальностям и расам и среди них особняком стояли маоли.
Пролистываю краткий курс истории Лагуты, мельком проглядываю физическую и политическую карту полушарий. Правда, этим картам уже почти два десятка лет – док прав, – сейчас от планеты остались лишь разрозненные осколки, которые пополнили собой и без того нехилый тамошний пояс астероидов. Кстати, причину катастрофы мне так и не удалось уловить. По одним данным, в Лагуту врезалась гигантская комета, состоящая чуть ли не из антивещества, по другим – произошел разрыв ядра или что-то там такое приключилось с ее мантией. Короче, куча фантазий и небылиц, среди которых я так и не сумел выудить крупицу истины.
Как бы там ни было, получается, что цивилизация на Лагуте погибла, когда мне было пять лет. Правда, часть жителей, скорее всего, уцелела. Док что-то говорил о беженцах. Поднимаю репортажи из Мегаполиса той поры. Точно. Были беженцы. Правительство Земли-3 предоставило им жилье в самом Мегаполисе, причем не где-нибудь, а в районе «Сокольничий Парк».
Похоже, у нашего правительства это уже вошло в привычку – селить беженцев именно в этот квартал, благо он поистине безразмерный и «всасывает» в себя всех, словно пресловутая черная дыра. Могу представить, какая там за это время скопилась мешанина из представителей разных разумных видов! Впрочем, разумных рас в обитаемом космосе не так уж и много, и все они являются разновидностями все того же гомо сапиенса – «человека разумного». Так что никаких разумных пиявок и говорящих пауков, чему лично я очень рад.
Но кроме людей существуют еще и животные – вот тут уж природа не поскупилась на разнообразие, что называется, погуляла от души. Говоря о животных, я имею в виду необъяснимую тягу людей тащить в дом всякое зверье и делать их своими домашними любимцами. Я еще понимаю, когда речь идет о милых зверьках вроде собак, кошек или абари. Но ведь иной раз люди заводят у себя дома ТАКОЕ! И все бы ничего, но очень часто по разным причинам бывшие домашние любимцы оказываются брошенными, предоставленными сами себе. Они постепенно дичают, сбиваются в стаи… А кушать-то хочется… И начинается дикая охота… А потом городские легенды рассказывают о всяческих монстрах, которые обитают в «Гнилом Квартале» или на верхних этажах небоскребов «Сокольничего Парка»…
Так-так-так. Чувствую, что меня охватывает азарт. Пожалуй, я знаю, где искать путь к разгадке. Похоже, я знаю, что мне делать дальше, куда идти и кого о чем спрашивать. Но для этого нужно как можно скорее выписаться из больницы…
Через час, как и обещал доктору, я крепко сплю в палате сном младенца. Я сплю, а мне снится, что я лечу на лайдере над бескрайними, белыми, как снег, песками, а рядом со мной в кабине маячит темное знакомое облако.
– Сятя, это ты? – спрашиваю.
– Яй, – привычно картавит он.
– Зачем ты здесь, ты же боишься летать?
– Яй доззен пеледадь дыбе пошланье од муйли.
«Я должен передать тебе послание от муйли», – привычно перевожу и спохватываюсь: от муйли или, может, он имеет в виду маоли?
– От кого послание, Сятя? От маоли или все же от муйли?
– Од муйли, – повторяет он, а я так и не понимаю, кого он имеет в виду.
– Ну, так передавай.
Сятя внезапно исчезает. Теперь рядом со мной сидит Мартин.
«Брайан Макдилл, – механическим голосом вещает он, – ты должен ответить „да“ на предложение, которое тебе сделают. Брайан Макдилл, ты должен ответить…»
– Мартин, заткнись!!! – ору я и открываю глаза.
Вокруг темно и незнакомо. И темнота как будто колышется.
– Я все еще сплю, – убеждаю себя и щиплю за руку. – Черт, больно!
Темнота явственно хихикает.
– Кто здесь?
В ответ тихий вздох и едва слышные шаги.
Я вскакиваю с постели, командую:
– Зажечь свет! – но автоматика игнорирует мой приказ, и тогда я бросаюсь практически на ощупь вперед, туда, где в темноте явственно движется кто-то живой. Пришелец пытается открыть дверь и выскользнуть в коридор, но я настигаю его, зажимаю в угол и стискиваю изо всех сил.
– Ой! – женским голосом пищит темнота. – Больно!
– Кто ты?! – рычу я, но чуточку ослабляю хватку.
– Медсестра. Вы не помните меня?
– Может, и вспомню, если увижу.
– Свет на одну четверть, – командует женщина, и палату освещает приглушенный голубоватый свет. Да, теперь я узнаю ее. Это она опекала меня весь бесконечный больничный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133